Ваше сиятельство (полностью)

— Вон, все вон!

Девушки врассыпную бросились от меня. В гневе я страшна, даже без СИЛЫ. И за мной опустились створки шатра.

"Мир, ты что, гад, удумал?!" — я бережно стала отдирать куски сорочки, предварительно смочив их водой. На груди было несколько пулевых отверстий.

Нужно совладать со своим гневом. Нельзя лечить в таком состоянии.

"Мир, любимый," — стала вспоминать все те нежные чувства, что ещё недавно были в моей душе, до того, как на нас напали.

Из рук полилось исцеляющее тепло. Я старалась залечить те раны, что образовались, но и нужно было протолкнуть пули вперед. К сожалению, они обратно не вынимаются. Это очень больно — наносить новые раны любимому, а одновременно залечивать их и двигать пули — ещё сложнее.

Убрав последнее повреждение на спине, я просто рухнула рядом без сил.

Целительская СИЛА самая сложная, ни одной злой мысли нельзя допускать в лечении, только любовь. И не важно, кого лечишь: любимого или врага.

СИЛА разрушения легче даётся к применению, ведь особо контролировать свой гнев не нужно. Да и накрутить себя можно в любое мгновение.

— Яся, Яся! — меня трясли.

Мир, кажется, это его голос. Моргнула, стараясь вернуть себе восприятие действительности.

Любимый, увидев, что я пришла в себя, стал нежно гладить по лицу.

Но вместо нежности, во мне поднималась злость на него.

Захотелось что-то разрушить. Земля вновь затряслась.

— Ясочка! Успокойся, — голос был нежным, но без СИЛЫ.

Если бы он попытался управлять мной, ничего бы не вышло. А так я вмиг успокоилась. Муж прижал к себе, стал гладить мне спину.

— Мир, ты напугал меня.

— Прости, любимая.

И я стала выливать на него всю свою обиду. Что ушёл, ни словом не обмолвившись, а я накручивала себя да старалась отвлечься. Рассказала о том, что мне тут не доверяют, и я не могу тут больше находиться. Развлекать разговорами этих ребят, приставленных ко мне то ли в качестве охраны, то ли наоборот, не позволяя мне сделать шаг влево, шаг вправо. Про Тобольск рассказала, про то, что ничего не нашла, про хана. И про девиц, которые лапали моего мужа.

На последней жалобе муж упал на подушки и долго не мог погасить приступ смеха. Я дула губки, а он хохотал до слёз. А потом обнял меня и сказал, что любит.

Тут заметила, что сама вся в крови да и муж не лучше выглядит.

К слову сказать, девчата в гарнизоне ходили без головного убора, а вот замужние женщины носили чалму. Мужчины тоже ходили в этом головном уборе, кроме тех, кто отправлялся куда-то с ханом — тогда облачались в боевые доспехи. Вопрос крутился в моей голове, почему мужу не дали никакой защиты?

Я вмиг посерьёзнела и спросила мужа. Он поведал, что они отправились на склад фруктов сегодня и, хоть были готовы к нападению, рассчитывали, что их там не ждут. Как оказалось, хан заблуждался, а это значит, что в лагере вражеский лазутчик, либо кашевары имеют какое-то тайное средство связи и успели передать сообщение.

Огнестрелка била даже сквозь кольчугу, но воины перенеслись за спины врага и разобрались с ним, а вот Мирослав этого сделать не мог. И когда бой завершился, его перенесли в лагерь. Дальше он потерял сознание. А потом очнулся со мной на груди и понял, что произошло, ведь ран больше не было.

— Почему не сработала наша защита?

Муж задумался и стал прощупывать нас. Щиты были, но ведь не сработали. Почему? Потом стал проводить исследования. И пришли мы к неутешительному выводу, по-отдельности, если мы находились друг от друга дальше ста маховых саженей*, защита слабла, причём толк от неё был лишь один, мы могли ощущать друг друга и общаться, но на этом её свойства заканчивались.

Когда мы наговорились, муж устроил разнос хану, выражалось это в драке. У военных кто сильнее, тот и прав, а хан ведь ещё и умён. В общем, летели клочки по закоулочкам. На схватку стеклось много народа. Большая часть людей болели за хана, ведь моего мужа здесь не уважали.

А наша свита переживала за КНЯЗЯ, вот только молча, опасаясь себя выдать.

А ещё хан дразнил моего мужа и говорил про меня всякое. Нет, лично меня не обижал, но вот что муж — половая тряпка, пляшущая под дудку жены, или где он такую откопал, говорил. Муж злился, а когда от гнева получил удар в грудную клетку и отлетел к моим ногам, я наклонилась к мужу.

— Он тебя провоцирует. Гнев застилает разум, не ведись. Я люблю тебя, — прошептала ему на ухо, когда он вставал.

Мир сверкнул глазами и... успокоился.

После этого пару ударов он пропустил, но пять ударов нанёс хану.

Когда в очередной раз муж упал рядом, я сказала ему, что он должен проиграть.

— Если ты выиграешь, тебя сделают ханом. Оно тебе надо?

И муж проиграл. Оступился, и на долю секунды замешкался, а тот нанёс ему удар, после которого Мир не встал, признавая победу за соперником.

Я видела, с какой скоростью Мирослав двигался и ту заминку тоже разглядела.

После этого нас пригласили в шатёр хана. Его жена приготовила яства и нас потчевали.

— Почему ты поддался? — Хан внимательно следил за мужем.

— Жена дельный совет дала.

— Умная у тебя жена. Неужто власти не хочешь?

— Нам хоть бы с одной разобраться.

— Теперь понимаю, почему вас боги избрали. Достойны, ничего не скажешь, не смотря на молодость.

Но знаешь, что тебе скажу. Объединение двух ветвей власти приведёт Русь к краху. Да, есть люди достойные, но такую власть вряд ли после разъединят на две составляющие. И наследование сделают кровным. А это значит, что недостойный будет править.

Я молча слушала и соглашалась. Хан очень мудрый человек и сильный воин, его советы пригодятся.

Потом мы с его женой немного поболтали, она рассказывала об их быте. Когда я спросила, как же так, они постоянно в пути, дома не имеют, жена ответила, что с милым и в шатре счастье. А дом переносной, так наоборот, сложил шатёр да убрался восвояси. Воины они на то и воины, им главное компактность, никаких лишних вещей.

А Тобольск нам обещали показать ночью, провести тайными ходами. На самом деле, во всех крупных городах была подземная часть. Лазы были скрыты от чужаков, да и добро не хранили в домах, всё было под землёй. Да, жили сверху, ведь солнышко нужно нам — все же внуки Даждьбога, но и путь к отступлению всегда есть у мирских. А орда, она может перемещаться, куда нужно — у неё нет постоянного лагеря.

— Ратый, скажи, а подземелья везде есть? — мужа этот вопрос заинтересовал, а я молча слушала.

— В Сибири точно есть. Свой край мы ведаем весь. А всё, что вокруг — не знаем. Ведь Европа — твой надел, а не мой. Я приду, помогу, ежели что. Но жить там не буду. Да и прятаться — не по моей части, если только от оружия массового поражения. И знаешь, что я тебе скажу? Оно есть(оружие). Мы хоть и не делаем его, но изучаем. Ведь нужно знать, как оно устроено и как с ним бороться.

— А зачем его создали?

— Учёные, ведь, проводят разные опыты, и не всегда реакция оказывается ожидаемая, случайно обычно всё получается. Но использовать оружие на всей территории Руси и Порусья нельзя, как сам знаешь. Да только при Радогосте регионы получили больше власти. И тебе всё это придётся разгребать.

Западная Европа вообще чужая, они хоть и под нашим владением, да всё время смуту создают. Они пойдут войной пытаясь отстоять свою независимость. И отсоединять территории нельзя, потому что "разделяй и властвуй", как говорится, и выгнать народ некуда. А перебить мы не можем, коны Рода запрещают. Так и живём. Они наших убивали даже детей и женщин, насилуя их, а нам совесть не позволяет, — хан вздохнул. — Но потому мы и Великая держава, а они кто? — Ратый на некоторое время замолчал, словно собирая силу, чтобы сказать самое сложное.

— Если будет совсем тяжко, придётся отпустить. Пусть попробуют пожить сами, без нас. Только разработки оружия нужно будет найти и уничтожить. И не только оружие. Тебе нужно будет найти всех людей, причастных к разработкам связанных с этим дисциплин и всем стереть память. Ты сможешь. В этом твоя сила ещё проявится. Мы же разберёмся с нападающими. Но это крайняя мера.

Есть тайна, о которой ведает ограниченный круг лиц. Уже не одно столетие существует скрытное лунное учение. Они проповедают веру в Единого Бога. Причём у разных народов по-разному преподносят это, в зависимости от местных обычаев и культуры, привлекая народ в свои ряды. Мы стараемся пресекать, но культ всё равно расползается. И если ты откажешься от присоединённых земель, то он захватит все те земли. И секта превратится в основную веру, а неугодных они уже уничтожают в угоду своему Богу. И потом всё это перекинется на нас. Со временем, не сразу. Возможно, пройдёт не один век, но и у нас они захватят власть. Нельзя допустить объединения двух ветвей власти. Эти "верующие" последние лет десять-пятнадцать стали заменять наши заговоры своими молитвами, подставляя вместо "чадо твоё(имярек)" словами "раба твоего(имя)". Будьте очень осторожны и верьте только друг другу.

Завтра будет Новолетие. С утра уходим в Тобольск. Я вначале хотел показать тебе спящий город, но тогда вы совсем не поспите. В обед же пойдём в Великий Новгород — твою столицу. И хоть жене твоей не место в той битве, но выбирать не приходится. Я видел её силу. И вот, что я тебе скажу. На самом деле, вся СИЛА поделена между вами двоими. И да, считается, что жена лишь дополнение к супругу, но это не так. Это ложный слух, который мы распространяем специально, дабы обезопасить свою прекрасную половинку. Но без неё ты слаб, как и она без тебя. Поэтому разлучаться вам нельзя. Тебе придётся везде её таскать, не афишируя этого. Такова твоя доля. Радогоста я тоже предупреждал об этом, но он не верил. В итоге потерял жену. А сам, хоть, и продолжал светиться да СИЛ больше не имел. И давно бы умер, да не отпускали его боги. Ждали вас. И совпадений не бывает.

На этом повисла долгая тишина. Каждый пытался осмыслить услышанное. Потом мы простились и отправились спать. Утро вечера мудренее, да и выспаться не помешает.

Глава 3

Рано утром, только небо посветлело, я тихонько выскользнула из объятий любимого. Муж пусть ещё поспит, а мне надо успеть приготовить кое-что. Мир появился через час, я как раз успела закончить. Мы покушали вчерашними остатками, и за нами пришёл хан. Ратый сказал, что сам покажет город, да и будет более подозрительно, если с нами пойдёт охрана. Взял нас за руки, и мы очутились по другую сторону Иртыша, внутри града.

Пред взором предстали три башни. Тобольск когда-то окружала крепостная стена. Как объяснил хан, она была построена триста пятнадцать лет тому назад. С тех пор частично разрушена, но большей частью сохранилась.

Каменную крепость построил на месте деревянных укреплений известный всем картограф Семён Ремезов по приказу КНЯЗЯ. Он был ещё и строителем, архитектором, художником. Сейчас город разросся, а Кремль так и стоит с 7206 лета от создания мира в звёздном храме.

— Обернитесь, — сказал хан, рассказав немного о граде.

Пред очами предстал величественный древний храм Тарха. В современном мире мало возводится капищ, потому что мы бережём свои святыни, а новые ставят только если основывается новый град или разрушается старый храм. Поблизости Тобольска есть чуть поменьше городок Тара, в честь сестры Тарха Перуновича, в простонародье Даждьбога. Там храм Тары. Но в основном наши предки посвящали капища разным богам, выстраивая по кругу их лики.

Маленькие храмы были по всей территории Руси, а все праздники народ отмечал на природе, вдали от градов. Храмы скорее нужны были во славу богам. Да, за ними следили жрецы и жрицы, но простой народ редко туда ходил, ведь попросить помощи предков можно было в любом месте Земли-матушки. А в храмах проводились лишь праздники, посвящённые конкретному богу. Так в святилище Тарха проводилось четыре праздника: Хорса-зимнего солнышка, Ярилы — супруга Костромы, весеннего солнышка, летнего Даждьбога и осеннего Свентовита или Оусеня.

Обычно тогда приходило много людей, которые потом помогали восстановить, если что-то было сломано. Общий дух и вложенная частичка души, помогали храмам стоять века. А задержаться после праздника всей семьи, полюбоваться самим капищем, осмотреть со всех сторон для женщин и детей — очень интересно, пока мужики на стойке трудятся. Но и женщины не прохлаждались, а готовили еду, чтоб накормить мужчин, помогали в уборке, отмывке святилища.

Капище Даждьбога являло собой огромное каменное здание, с изображением бога с четырёх сторон, обращённых по сторонам света всех четырёх ликов: мальчика-Хорса на восток, юношу-Ярилу на юг, взрослого мужчину-Даждьбога на запад и старика-Свентовита на север.

Это было красиво, статуи были вырезаны из дерева и покрыты сусальным златом. Все стены были так же украшены сценами из легенд и рассказывали о мудрости предков, их заповедях. Каждая сцена снизу подтверждалась надписью. Внутри храм имел роспись, покрытую чем-то нетленным. Я пригляделась: все складочки, волосы, каждый штрих рисунка был надписью буквицей. Но издали сложно было догадаться об этом. Подняв голову вверх, казалось что ты сам паришь среди облаков, стоишь в небе, освещённый солнышком. Освещение было естественным за счёт окон в шпиле и зеркал, отражающих свет.

Как выяснилось храм открыт в любое время суток, а ночью работает от солнечных батарей, которые за день накопили себе энергию и слили в специальный накопитель. Пол был устлан специальными пластинами, которые впитывали энергию от надавливания на них и начинали светиться. Идёшь и освещаешь себе путь. Величественно. Но пластины эти светились лишь в вечернее и ночное время, а вот накапливали энергию всегда в момент прохода по ним. А верхнее освещение можно было включить при желании, хлопнув в ладоши.

Я с утра успела приготовить пироги, без дрожжей, жаренные. Эти требы мы и принесли дающему богу, поклонились и попросили защиты нашей державы от распрей. Наши жертвы сжигались на алатыре-камне, как только мы, положив их, отходили на безопасное расстояние. В капище был сад и огород, за счёт которого и кормились жрецы и жрицы, ухаживая за ними.

После этого мы продолжили наш путь в город.

Сейчас град разросся и был, как говорили местные жители, на горе и под горой. Кремль и другие управляющие градом конторы располагались на горе, для них выделялись специальные служебные дома там же. В пределах крепости так же были плодово-ягодные сады.

Под горой жили обычные граждане, живущие своим промыслом: резкой по кости, сезонным рыбачеством. Рыбы в Иртыше водилось много: осетровые, лососевые, карповые, тресковые и окуневые виды. Естественно, что рыбу можно было ловить в определённое время и определённое количество, дабы не истреблять её, позволяя естественно размножаться.

С горы открывался красивый обзор на маленькие одноуровневые домики. Сердце щемило и очень влекло меня туда.

— Нам некогда, Ярослава, — сказал хан.

Но я упорно тянула мужнину руку. Внутри у меня всё трепетало. И Мир пошёл за мной. Мы спускались с холма по деревянной леснице, ведущей с двух холмов одновременно и сливающейся в одну.