Скажи мне, что я сплю

Что же мне делать... Девушка, которую оставил жених, после смерти превратилась в своеобразный аттракцион. Никто даже не пытался ей помочь или поговорить...я должен поговорить с ней... ведь, судя по всему, она даже не знала, что умерла...

Вдруг что-то потянуло меня назад. Гордон с посеревшим лицом (вы видели бледных негров? Зрелище не для слабонервных, поверьте) тащил вашего покорного слугу к выходу.

— Так, даже не спорь — мы садимся и немедленно уезжаем отсюда, — прошипел друг.

— Что? Зачем?

— Зачем?!! В гостиной сидит призрак!!!

— Да, но она же... рада меня видеть...

— Ты рехнулся!! Вдруг она собирается оторвать тебе голову или еще что? Мы как в каком-то фильме ужасов! А ты помнишь, что происходит с неграми в фильмах ужасов? Им дают фонарик и посылают в чертов подвал, чтобы там их сожрала какая-нибудь тварь!! Ты этого хочешь? Чтобы меня сожрали?

— Кто тебя съест? — я начал ржать. — Ты... — от смеха я не мог толком говорить. — ты... Впервые вижу тебя таким напуганным!

На посеревшем лице Гордона стала проступать нерешительная улыбка.

— Стой тут, я попробую поговорить с ней.

— О чем? Она призрак!! Она думает только о том, чтобы вселиться в чье-то тело или я не знаю...

Не слушая вопли Гордона, я зашел в гостиную. Там никого не было — лишь шла по телевизору реклама.

— Оставайся здесь, я поеду, найду ее.

— Что? Ты оставишь меня здесь одного?! А что мне делать, если она появится?

— Закройся в шкафу и не высовывайся. И вообще, Гордон, ты жмешь 140 кг от груди, и ты боишься бедной девушки?

— Это не девушка! Это призрак!!! Ты видел "Звонок"? Вдруг она меня утопит или еще что? Сожжет заживо? Нет, я еду с тобой в любом случае! — заявил под конец Гордон и бухнулся на сиденье машины.

Я включил радио, чтобы разрядить атмосферу, и мы поехали. Солнце окрасило багряным небосвод на западе и пролегло кровавой дорожкой по морю. Негромко играла магнитола, передавая музыку годов 70-80х, судя по пиликающим соло и завывающему вокалисту с женоподобным голосом.

Доехав до дома Айрис, я остановился. Девушка сидела на веранде, положив на одно колено раскрытую книгу, станицами вниз:

— Гордон, посиди, пожалуйста, тут.

— Нет! Я не хочу оставаться один!

— Гордон, кыш! Это я иду говорить с призраком, а не ты.

— Ааа... Ладно, уговорил! — обиженно отвернулся друг.

Я вылез и пошел в твердой решимости рассказать ей, что она мертва. Это же правильно? Да? Она должна знать...

Айрис повернулась на звук моих шагов. Нестерпимо яркая в своем подвенечном платье. Рыжие волосы тихо парили в такт дуновениям ветра.

— Я тебя ждала... — улыбнулась она. Девушка куталась в синее махровое покрывало, длины которого явно было недостаточно, чтобы полностью завернуться. Опять мерзла...

Я замер на мгновение. Что с ней будет после этого? Она... уйдет? Навсегда? Я не хочу этого.

— Айрис... Что ты... читаешь?

— Я? А... это Кольридж — "Старый моряк".

— Да? О чем книга?

— Это поэма. О моряке, убившем альбатроса и обрекшем команду корабля на погибель. Он хочет раскаяться и рассказывает гостю на свадьбе про свои злоключения. А тот не знает, призрак ли перед ним или живой человек... Вот, послушай, мне очень нравятся строки, — девушка подняла с колена книгу, развернула и зашуршала страницами. —

О, дивный сон! Ужели я

Родимый вижу дом?

И этот холм и храм на нём?

И я в краю родном?

К заливу нашему корабль

Свой направляет путь —

О, дай проснуться мне, Господь,

Иль дай навек заснуть!

Красиво, правда? Знаешь, я каждый день мечтаю, что приду на берег... а там будет большой парусник... И я сяду на него и поплыву к солнцу... И будут кружиться над моей головой чайки и альбатросы, кричать, звать назад... но я не вернусь.

Господи, как я хочу увидеть хоть, что-то кроме этого дома и... города... Артур, ты бы знал... Я словно сплю многие годы и никак не могу проснуться... И вижу один и тот же сон. Артур, прошу тебя, скажи мне, что я сплю... Я так устала...

Нет, не говори... тогда я проснусь, и тебя не станет... Что же мне делать...Артур?

Айрис смотрела на меня своими грустными, полускрытыми за волнами рыжих волос глазами. Ждала ответа. А я должен был сказать ей, что...

— Я... я... Прости... но ты должна знать... ты...

— Что? — нерешительно улыбнулась Айрис. Оно встала со ступенек и подошла ко мне.

— Прости... ты... ты мертва. Ты умерла более сотни лет назад, — выпалил я.

— Что...Что это? Это шутка? — улыбка будто смывалась с ее лица. Детские глаза с бровями домиком испуганно искали что-то во мне. — Я не умерла, зачем ты мне... зачем? — Айрис отшатнулась. Незаметная до этого музыка, звучавшая из машины, прервалась. Воздух наполнился раздражающим шипением помех.

— Айрис...

— Зачем ты..? Я ... я жива...

— Айрис! Сколько лет ты уже здесь? Ты помнишь, когда ты ела последний раз или дышала? Сколько поколений людей умерло вокруг?

— Я жива... — на ее глазах показались слезы, и потянулись тоненькими блестящими в лунном свете нитями по щекам. — И ты не живей меня, потому что вокруг тебя умирают люди! Или потому, что ты пьешь! И ешь! Почему... почему... ты хочешь обратного?

— Я не хочу! Но ты должна знать...

— Ты как они... как все они... — она опустила глаза на землю. И вдруг закричала, срываясь на всхлипы — Хочешь, чтобы я исчезла?! Чтобы меня не было? Ты этого хочешь?!!

— Нет...

— ... или, может, ты будешь смеяться надо мной, как эти дети? Кидать камни?

— Я не...

— Уходи! — Она отвернулась от меня и побежала в дом. — Артур, уходи...

— Айрис... — дверь захлопнулась, словно оттолкнув меня.

Я отвернулся и зашагал к машине. Что я сделал не так? Я рассказал ей...но она не поверила. Почему? Она же призрак...и не верит, что умерла...

Вечер вокруг шумел тысячами голосов — трещали цикады, вздыхал ветер в кронах деревьев...

Садясь за руль, я замер в полупозе. Меня осенило — я должен найти доказательство! Свидетельство о смерти, чтобы она поверила! А где могут быть свидетельства о смерти... В церкви? Архивы церкви! Наверняка там.

— Куда мы едем на этот раз, — устало спросил Гордон. Кажется, его истерика сошла на нет.

— В церковь, я должен отыскать свидетельство о смерти и показать ей.

— Чокнутый! — зевнул Гордон. — Ну, поехали.

Около полуночи мы были на месте. Церковью Албервилля, как выяснилос,ь управлял отец Килпатрик (щуплый пожилой мужчина с рыбьими глазами), который не очень обрадовался нашему приходу:

— Да, у нас есть архивы. Но, молодые люди, сейчас ночь и, строго говоря, вряд ли я могу дать вам подобные документы. Требуется написать запрос и...

— Святой отец, вы сейчас покажете нам, где эти архивы и поможете найти свидетельство о смерти Айрис Галахер, — четко выговаривая своим командным голосом каждое слово, встал рядом со мной Гордон.

— Я... а... — Святой отец попятился, когда Гордон сделал еще один шаг вперед. — Так и быть, идемте.

Я бы сказал, что мы сделали ему предложение, от которого он не смог отказаться.

Несколько часов рытья по сладкопахнущим бумагам прошлого века и вот оно — свидетельство о смерти Айрис Галахер от 17 мая 1816 года. В качестве причины смерти, местный врач указал "сердечную слабость". Мне почему-то стало неловко за Айрис. Это ведь она ждала столько времени жениха. Как раз у нее сердце было сильное...

Мы поехали обратно. Я припарковал машины возле дома Айрис, выбрался и осмотрелся — на веранде ее не было. Может, на качелях, как вчера?

Но, отойдя пару шагов от машины, я остановился. Боже, как я мог быть так глуп? Все было гораздо проще. Желтая от времени бумага свидетельства, которую я держал в руке, теперь была не нужна — я скомкал и бросил ее в темноту...

На качелях Айрис не оказалось, и я поспешил на берег.

Девушка стояла босыми ногами на песке и грустно смотрела на темные воды моря, с тихим шипением накатывавшие на отмель. Вдалеке черным пятном вырисовывался одинокий парусник. То и дело налетали плотные порывы ветра, заставляя хлопать и трепетать подвенечное платье.

— Артур, уходи... — донеслось еле слышное эхо. — ... уходи...

— Айрис Галахер, — встал я перед ней на одно колено, чувствуя сквозь ткань джинсов мокрый холодный песок. — Я прошу твоей руки и сердца.

Призрак Айрис не мог успокоиться, потому что она так и не вышла замуж. Каждый день она надела свадебный наряд, делала красивую прическу, но... ее жених так и не пришел.

Айрис подняла на меня свои на удивление живые глаза. На какую-то секунду я испугался, что она меня не поймет... или не расслышит или... откажет:

— Я... — воздух вокруг меня наполнил ее полушепот-полудыхание. — ...Согласна, — девушка смотрела на меня я... я не знаю как... призрак не мог бы так смотреть — испуганно и с надеждой. Отражались в ее глазах темные облака на ночном небе.

— Идем со мной, — протянул я руку. Айрис нерешительно взглянула на нее и подошла ближе. Моя ладонь ощутила прохладные пальцы.

Я глянул на часы — пол-третьего. Нужно было спешить. Я не знал точно почему, но нужно было успеть сделать все до рассвета.

Мы бежали со всех ног — вдоль берега, мимо вскинувшего в недоумении руки и поспешившего за нами Гордона, мимо моего дома, мимо дома Уинстэдов и мимо загулявшей овечки из его стада, которая стояла у дороги и проникновенно смотрела на луну.

Прикосновение Айрис было настолько невесомым, что временами я оборачивался посмотреть, по-прежнему ли она со мной. Но она была. И как никогда раньше она казалась по-настоящему живой.

Только когда мы были у церкви, я понял, что ее пальцы стали почти настоящими, как у обычного человека. Я ощущал их в своей ладони — ощущал исходящее от них тепло, их форму, вес.

Отец Килпатрик долго не выходил на стук. Наконец, из-за двери раздался его заспанный и не совсем довольный голос:

— Кто там?

— Здравствуйте, это Артур. Я понимаю, что сейчас ночь... и вы, наверно, не очень мне рады... но откройте, пожалуйста, дверь. Только вы сможете мне помочь...

Несколько бесконечно долгих секунд я вслушивался в тишину, затем изнутри захрустел металлом открываемый замок.

— Артур, чем я могу... — начал говорить святой отец, выходя ко мне, и вдруг запнулся. Лицо его побледнело, а глаза пристально смотрели на что-то за моей спиной. Я оглянулся — там была Айрис. Она бы сошла за обычную девушку, если бы не подвенечное платье девятнадцатого века и временами просвечивающие сквозь нее дорога и деревья.

— Сочетайте нас браком, святой отец.

— Алг... Но...— замялся отец Килпатрик. — Она же...

— Я знаю, но именно поэтому она... — почему-то мне тоже было неловко называть ее призраком. — Доверьтесь мне, прошу вас.

— О... я... а... , — священник переводил взгляд с меня на Айрис и обратно. — Хо... Х-хорошо, Артур. И... идите к церкви, я возьму все, что нужно.

Мы подошли к церкви. Минут через пять появился святой отец. Уже одетый в рясу, причесанный и с Библией в руках. Он отпер двери, и мы прошли внутрь нефа.

Священник подошел к распятию на дальней от входа стене и принялся зажигать свечи. С улицы пробился сквозь витражи первый предутренний свет.

— Святой отец, прошу быстрее. Мы должны успеть до того, как зайдет солнце. Я не знаю, почему, но нужно сделать все именно сейчас!

— Д-да, — священник замер с зажигалкой, протянутой к одной из свечей. Выглядел он немного растерянным. — Подойдите ко мне.

Мы с Айрис встали перед святым отцом. Сзади него горели под распятием несколько свечей, бросая причудливые дрожащие тени на священника, фигуру Христа на распятии, на дубовый паркет...

— Дорогие во... возлюбленные, мы собрались здесь пред Богом и... — святой отец осмотрелся по сторонам, будто в церкви мог быть кто-то еще. — ... этим собранием, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака. Если есть кто-то, находящийся здесь, кто может указать на вескую причину, по которой они не могут вступить в законный священный брак, то пусть скажет сейчас или же молчит об этом отныне и навсегда.

Священник замер в нерешительности.

— Святой отец, никто не против. Продолжайте, — поторопил его я, с ужасом замечая, как светлело небо за витражами окон.

— ...Да...И...Ибо да будет вам известно, что если какая-либо пара сочетается вопреки Божьему Слову, их брак является непозволительным. Всецело веруя в то, что вы обдумали этот священный долг, я предлагаю вам заключить брачный завет. В знак этого возьмите друг друга за правую руку.

Я повернулся лицом к Айрис и взял за правую руку. Рука была горячая, словно кипяток.

— Артур...

— О'Салливан! — подсказал я

— О'Салливан, берёшь ли ты эту женщину, как свою законную супругу, чтобы вместе жить в святом браке? Обещаешь ли ты уважать и любить её, и беречь её в болезни и здравии, в богатстве и нищете, и оставить всех остальных, и быть только с ней, пока смерть не разлучит вас?

— Да, — сказал я, глядя в глаза Айрис.

— А... Айрис... Как же ее...Г... Га... Галахер, берёшь ли ты этого мужчину как своего законного супруга, чтобы жить с ним вместе в священном браке? Обещаешь ли ты любить, уважать и беречь его в болезни и здравии, и оставить всех остальных, и быть только с ним, пока смерть не разлучит вас?

— Да, — наполнил церковь шелест ее голоса.

— Подайте знак того, что этот завет будет соблюдаться всегда... — Отец Килпатрик застыл в нерешительности.

О господи, кольца! Мы со святым отцом посмотрели друг на друга.

— Кольца... — прошептал я.

— Стойте! Сейчас! — священник побежал к боковой двери. — У меня должны быть кольца на такой случай.

За окном небо окрасилось в ярко-желтый цвет. Рассвет был близко...очень близко...

Святой отец бегом вернулся обратно.

— Вот, — задыхаясь, встал он перед нами и положил на Библию два кольца. — Оденьте кольца.

Я отпустил руку Айрис, взял кольцо и обернулся к ней. Девушка подняла левую ладонь, и я надел кольцо на палец. Кольцо осталось на нем — не провалилось, как сквозь бесплотный мираж.

Айрис в свою очередь взяла кольцо с Библии и надела на мой безымянный палец. Руки ее дрожали, как от волнения.

За спиной хлопнула дверь, и к нам подошел запыхавшийся Гордон.

— Пожалуйста, снова возьмите друг друга за правые руки положите их на Библию, — мы сделали, как сказал святой отец. Тонкие лучи восходящего солнца прорезали витражи и разноцветными пятнами разукрасили паркет — желтыми, синими, красными, зелеными...Времени почти не оставалось...

— Отец, мы молим, чтобы Ты благословил этого молодого человека и эту девушку, которые нашли в своём сердце любовь друг к другу. Теперь, Отец, на основании своего поручения, данного мне Всемогущим Богом, быть Его слугой, и засвидетельствованного мне Ангелом, этой властью я объявляю этого мужчину и эту женщину мужем и женой. Во Имя Иисуса Христа. Аминь.

Благословит вас Бог. Вы женаты. Можете... поцеловать невесту.

Я повернулся к Айрис. Она смотрела на меня с каким-то испугом, словно не веря до конца в случившееся.