— Что так?
— Для её же безопасности.
К внучкам Натальи он не испытывал ни малейшего расположения. Противоречиво, странно, но как есть. Великовозрастные девицы Миргородские не были наделены и сотой долей обаяния, как их прародительница. Пустые, как большинство современных женщин, инфантильные, они привыкли получать от жизни все удовольствия и ничего не давать взамен. Если с Еленой, дочерью Натальи, Демьян общался и находил в этом искреннее удовольствие, то Саша и Оксана вызывали у него чувство гадливости. Приходилось реже её навещать, когда поблизости ошивались "девочки".
Демьян коротко обрисовал положение дел. Наталья слушала его, не перебивая.
— Пожалуй, так будет лучше, — она выставила на стол сливки в кувшине и пригласила к столу.
Наталья поняла и не обиделась. Демьян поражался тому, как соблазнительная женственность сочетается с мужским спокойствием и рассудительностью. За годы жизни он перевидал их тысячи: богатых и бедных, красивых и дурнушек, страстных и сдержанных, но такого благозвучия, как в Наталье, не встречал ни разу. Отчасти именно это было причиной их более чем длительной дружбы. Демьян любил все необычное, а она в самом деле была необычной женщиной.
Наталья наклонилась, чтобы разлить чай по чашкам, и длинные темные волосы скользнули по смуглой коже. Временами она казалась похожей на ожившую скульптуру, одну из тех, что любила создавать сама. Хрупкую, полную откровения самой Жизни. Ей удалось сохранить не только чувственность и молодость, но и фигуру: тонкая и изящная, привлекательная красотой зрелой женщины, она преступно напоминала Полину.
Демьян не отвел взгляд, когда она подняла глаза, но будто обжегся. Слишком яркими были воспоминания. Если Наталья и поняла что-то, то виду не подала. Небрежно поправила платье и села, облокотившись о стол. В каждом её движении сквозила естественная грация женщины, привыкшей к мужскому вниманию.
За чаем беседа потекла в неспешно, и Наталья ни словом не обмолвилась о случившемся. Говорили о последних постановках — он обожал театр и все, что с ним связано, о предстоящем сезоне охоты в Подмосковье, но сосредоточиться на беседе, насладиться ей по-настоящему не получалось. Наталье Демьян доверял, но рассказать о том, что кто-то проворачивает свои дела за его спиной, а он узнает об этом последним, было все равно что открыто признаться в своей слабости.
Её присутствие всегда действовало на него чарующе, но если раньше Демьян был уверен, что это не влияние чувствующей, а искренний интерес и внимание, то нынче испытывал раздражение от собственной "слепоты". От невозможности понять, по-прежнему ему легко и просто рядом с ней, или же Наталья просто забирает его тьму.
После беседы с ней ему и вправду стало спокойнее, но лишь до того, как он вышел за порог. Разочарование своей неуверенностью обернулось бессильной злобой. Раньше ни одна шавка не осмелилась бы играть в игры за его спиной, а что изменилось нынче? Он по-прежнему способен дать любому достойный отпор. Его оставили силы измененного, но не опыт прожитых лет.
Звонок от Анжелы застал Демьяна в ужасном расположении духа. Он совсем забыл о том, что сегодня она возвращается из Италии. В отличие от него, жена восхищалась Европой. Какой толк лететь от зимней стужи в дождливые холода, Демьян не представлял. Предложение отдохнуть на Канарах она отвергла сразу: в последние полгода Анжелу преследовал нездоровый страх старения, а солнце и загар стали врагами номер один.
— Ты приедешь ночевать? Ты вообще обо мне помнишь? — Демьян уловил надрыв и истеричные нотки.
— Смени тон, — бросил он. Прозвучало резко, несдержанность звонкой монетой упала в копилку раздражения.
Повисла неловкая пауза, после чего она еле слышно прошептала.
— Прости. Я сильно устала после перелета. Так ты приедешь?
Демьян не собирался ехать в поместье. Он хотел добраться до квартиры, принять душ и на один вечер позабыть обо всем и обо всех, но вдруг мысленно вернулся к разговору с Натальей. Вспомнил, как она разливала чай и как встретил её взгляд — карих, жгучих глаз, доставшихся ей от матери. Желание накатило волной. В машине сразу стало жарко — несмотря на то, что обогреватель Виктор всегда ставил на слабый режим: жару Демьян не любил.
Анжела давно не возбуждала в нем страсти, но узы родства по первой кровной линии по-прежнему были сильны. Она оставалась единственной связью с эпохами, которые они делили на двоих.
— Скоро буду, — отозвался он неожиданно тепло, нажал отбой и кивнул Виктору. — Домой.
— 4 -
Нью-Йорк, США. Февраль 2014 г.
За несколько месяцев она превратилась в безвольную куклу, чего раньше никогда не случалось. Невзгоды на жизненном пути Ванесса встречала с высоко поднятой головой и любым путем добивалась цели. Привычку, которую сложно задавить выпивкой и мимолетным теплом чужой семьи. Возвращение домой отрезвило и напомнило о задуманном. Очарование Харди и прочие душещипательные мотивы остались в Канзас-Сити. Теперь ей приходилось полагаться только на себя. Или на старые связи.
Она набрала номер не Палача, но человека, не менее опасного. Джордан Сантоцци, больше известный, как Рэйвен, назначил ей встречу в Нью-Йорке. Она прилетела на следующий день и сразу отправилась в спа-салон. Привести в порядок внешность получилось, а вот расслабиться — не очень. Тем не менее, она чувствовала себя уверенной, красивой и готовой на все.
На важные переговоры она выбрала темно-синее коктейльное платье, провела несколько часов у стилиста и осталась довольна своим видом в зеркале.
Сантоцци пригласил ее в ресторан, который принадлежал ему. Ванессу встречали у входа и проводили в роскошный вип-кабинет, сочетавший в себе комнату отдыха и обеденный зал. Пара мягких диванов, аквариум, огромный плазменный телевизор на стене и стол на двенадцать персон. Стильно и удобно, чтобы избежать лишних ушей. Сейчас стол был накрыт на двоих.
Ванесса не успела заскучать, Джордан появился через пару минут. В нем угадывались итальянские корни: римские черты лица, смуглая кожа, черные волосы и темно-карие глаза. Внешность он дополнял одеждой темных тонов, за что и получил прозвище Рэйвен. Сантоцци сложно было назвать привлекательным, но аура сильного, властного, уверенного человека, делала свое дело. Обаятельность и жестокость сочетались в нем невероятным образом. Их предыдущая встреча была мимолетной, но крайне запоминающейся.
От его цепкого, хищного взгляда по спине Ванессы побежали мурашки. Вслед за Рэйвеном в комнату вошел еще один мужчина. На голову выше Сантоцци, он разительно отличался от Джордана. Взлохмаченные темные волосы до плеч, грубоватые черты, маленькие светлые глаза, шрам над бровью, полный беспорядок в одежде. Если Рэйвен выглядел так, словно сошел с разворота журнала мод, то его сопровождающий походил на бас-гитариста.
— Рад, что мы снова встретились, Ванесса, — Рэйвен шагнул к ней, хищно осклабившись. Он не посчитал нужным представить здоровяка за спиной, и Ванесса решила, что это телохранитель.
— Взаимно, — улыбнулась она, подавая руку.
Сантоцци легко сжал ее запястье и кивнул в сторону стола. Крепкие руки — холеные, но сильные и грубоватые. Вполне очевидно, что ему доводилось не только красоваться с оружием, но стрелять и драться. Он раздавил проект Джека Лоуэлла, когда решил стереть с лица земли Остров, где проводили чудовищные опыты над бывшими измененными. Не из благородства и человеколюбия, а ради выгоды. Он знал, что Ванесса спонсировала проект, но позволил ей остаться в живых. Ещё пару месяцев назад она бы не осмелилась просить помощи Джордана, но из двух зол выбирают меньшее. На фоне Палача у Рэйвена сохранилось неоспоримое преимущество: он не был психом. Ванесса знала, насколько он хитер, понимала, что гуляет над пропастью, но по-прежнему рассчитывала выиграть партию.
— Наше знакомство началось не слишком удачно, — оскал сменился ленивой улыбкой сытого кота. — Поэтому я не рассчитывал на продолжение и был рад твоему звонку.
— У жизни свое мнение на этот счет, — поддержала его тон Ванесса. — Кстати, почему ты так быстро согласился, Джордан?
— Ты не изменилась, — улыбка Рэйвена в одно мгновение стала жесткой, а движения — резкими, напряженным взглядом он изучал её лицо. — Есть причина, Ванесса.
Их дуэль оборвалась: принесли закуски. Она воспользовалась передышкой, чтобы рассмотреть телохранителя Сантоцци получше. Тот замер в углу, как творение пьяного скульптора: скрестив руки на груди, ссутулившись. Длинные патлы почти полностью закрывали лицо, рубашка под пиджаком расстегнута на две пуговицы, из-под неё виднелся натянутый шнурок, уходящий в вырез. Ванессе представился тяжелый амулет в виде металлического черепа.
— Ты больше не говорила со Стивенсом?
Даже не пришлось изображать удивление.
Когда Ванесса потеряла отца, ей овладели отчаянье, страх, а потом гнев. Она хотела добраться до тех, кто его подставил, заставить их заплатить. Отец работал на фармацевтическую корпорацию "Бенкитт Хэлфлайн", которая рухнула в одно мгновение, поглотив жизни ни в чем не повинных служащих. Альберт Нортон поплатился за чью-то жестокую закулисную игру, и Ванесса жаждала крови.
Спустя полгода тщетных попыток узнать о судьбе отца, она практически отчаялась. Неожиданно Ванессе позвонил Джек Лоуэлл. Они пересекались несколько раз — на выставках и съездах, этот человек работал вместе с отцом. За несколько месяцев до скандала в "Бенкитт Хэлфлайн", он якобы погиб в автомобильной аварии. Он рассказывал такое, что Ванесса повесила трубку, но Джек перезвонил и сказал, что может представить доказательства.
Она колебалась, но все же села в самолет и отправилась на встречу с ним. И столкнулась с миром, о котором предпочла бы ничего не знать. Теневая раса, существующая на протяжении тысячелетий бок о бок с человечеством. Измененные — именно они стояли у истоков того, что произошло с отцом. По крайней мере, так утверждал Джек. Он говорил, что заставит их заплатить, поставит на колени, и Ванессе нравились его честолюбивые планы. Сам он был ослеплен яростью и обидой на то, что его гений недооценили. Сломленные, одинокие и охваченные гневом, они объединили силы в работе над грандиозным проектом.
Сильные мира сего оказались на грани полного исчезновения, но Лоуэлл хотел разработать вирус, устойчивый к чуме измененных. С таким изобретением он поставил бы на колени любого жаждущего вернуть себе бессмертие. Больше того — они могли заставить власти освободить отца или, по крайней мере, позволить похоронить его по-человечески и восстановить доброе имя. У Лоуэлла были наработки, у Ванессы — деньги, но тогда она ещё не представляла, во что ввязалась.
Джек прикрывался именем Вальтера, измененного. Из него вытрясли имена выживших измененных, которых Лоуэлл использовал в своих опытах, достойных нацистов. Джек жаждал стать Богом при жизни, но не срослось. Данные о разработках просочились к Рэйвену, что стоило Лоуэллу жизни, а для Ванессы обернулось знакомством с Сантоцци и Палачом.
— Пыталась, — не стала лукавить она, — но не смогла.
"Один раз и в порыве отчаяния", — подумалось ей, но Ванесса не стала уточнять.
— Мои ребята потеряли его практически сразу, — задумчиво произнес Рэйвен, — эта крыса умеет прятаться. Думаю, он сделал ставку на тебя, чтобы сбежать.
Ванесса пожала плечами. Свою роль Стивенс тоже сыграл: в наследство от Джека ей достались данные с именами от Вальтера и все наработки по выведению неуязвимой расы. Она понимала, что вывезти диск с Острова не получится, но тут подвернулся Палач. Джеймс Стивенс, фанатик, упертый в своей ненависти к измененным. Он согласился ей помочь в обмен на сведения, которые она спрячет от Рэйвена с его помощью.
Теперь диск хранился в надежном месте, о котором знала только она, а Палач исчез с радаров. Что же, невелика беда. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.
— Ты говорила, что данные с Острова уничтожены.
— Так и есть, — кивнула Ванесса и поймала на себе пристальный взгляд телохранителя. Он смотрел на неё так, будто отслеживал каждый жест, вдох и выдох. Она мысленно покачала головой. Возможно, "бас-гитарист" здесь как раз за этим.
-И Стивенс их не видел?
— Нет.
Вот оно. По всей видимости, бывшим измененным снова прищемили хвосты. Но кто на этот раз и каким образом?
Ванесса расслабленно откинулась на спинку, изображая скуку. Официанты подали на стол горячее. Рэйвен не спешил продолжать разговор, и она не торопилась. Преимущество медленно, но верно ускользало из его рук, и они оба это понимали.
Какое-то время ели молча. Джордан ушел в себя — по всей видимости, на ходу просчитывал варианты и выбирал стратегию, а Ванесса просто наслаждалась вкусной едой и ждала. Перехваченная эстафетная палочка приятно грела руки. Должно же было и ей повезти.
Он согласился на встречу, потому что нуждался в ней. И вряд ли только для того, чтобы расспросить о данных и Палаче.
Осталось дождаться, когда Рэйвен попросит её об услуге и назвать свою цену.
— В Москве убит бывший измененный.
— О, — Ванесса подняла голову и с наслаждением встретила настороженность во взгляде Джордана, — думаешь, это может быть он?
— Может быть, а может быть и нет, — Рэйвен допил вино, промокнул губы салфеткой и сцепил пальцы. Он снова выглядел расслабленным и довольным.
Ванесса невольно нахмурилась, не понимая, что упустила.
— Ты так и не оставила попыток выяснить, что стряслось с твоим отцом.
Она сжала пальцы на салфетке и мысленно отругала себя за несдержанность. Хотелось выглядеть безразличной, но получалось плохо. Рэйвен ударил по самому сокровенному и наверняка знал, куда бьет.
— Брось, Ванесса. Неужели ты думала, что я отпущу тебя просто так? Я знаю о тебе все или почти все.
Она нашла в себе силы усмехнуться.
"Перед самым финишем кобыла сломала ногу", — говорил в таких случаях её дед — он любил скачки — и был бы прав.
— Зачем я здесь?
Рэйвен повертел в руках пустой бокал и только потом продолжил.
— В нашем мире сейчас неспокойно. Нас осталось не так много, и в свое время мы провели перепись населения, — Джордан усмехнулся своей шутке, но Ванесса не поддержала. Сейчас как никогда ей хотелось расслабиться. — К сожалению, список с моим именем пропал. Женщина, хранившая его, отошла в мир иной, а её преемника нашли с перерезанным горлом.
Ванесса с удивлением осознала, что за цинизмом и фатовством Джордан Сантоцци пытается прятать гнев и страх. Он не просто напуган, а трясется за свою шкуру, потому что не знает, с чем или с кем столкнулся. Теневой противник умен и хитер, и может обойти армию телохранителей. Сантоцци обладал могуществом, но растерял все козыри. Он обычный человек и уязвим.
Ванесса с трудом сдержала улыбку, приберегла маленькую месть на потом. Сначала нужно понять, что он от неё хочет.
— Я хочу быть в курсе происходящего. И рассчитываю на твою помощь.
Рэйвену снова удалось её удивить. Ванесса даже не сразу нашлась с вопросом.
