— Невилл? — переспросила она. — Он ничуть не изменился, только внешностью похож на Фрэнка, а по характеру мальчик полностью пошел в мать. Со слизеринцами водится. Представляешь? Да еще и думает, что я не знаю об их "тайном общении". У него же все на лбу написано. Одно разочарование... — тяжело вздохнула миссис Лонгботтом.
Невилл почувствовал, что ему трудно дышать, он закрыл себе рот ладонью, чтобы не выдать себя звуком. Глаза застелила пелена слез и, стараясь не шуметь, он направился в свою комнату. У него не было сил дальше слушать их разговор.
— ...Они же его сожрут и не подавятся, — села рядом с Элджи Августа.
— Я слышу в ваших словах "но", — заинтересовался собеседник.
— Верно, мне стыдно признаться, но я слишком сильно зациклилась на воспоминаниях и невольно идеализировала своего сына. Просто все плохое забылось под влиянием горя. А ведь Фрэнк не обделен недостатками. Он горяч, несдержан, смел, но до безрассудства, а сколько он мне нервов потрепал, когда решил приударить за девицей Рочвильдов... Вот поди ж ты, через год она стала его женой, — покачала головой престарелая леди.
— Вы, вроде, хотели сосватать ему Сильвию Фоули? — припомнил Элджи.
— Да, жаль у них не сложилось... Ну да ладно, может, все сложилось к лучшему... — поднялась с дивана Августа. — Однако я опять за старое... Знаешь, кто меня заставил взглянуть по-новому на Фрэнка?
— Кто? — спросил он, с любопытством глядя на родственницу.
— Энид, — усмехнулась она. — Не побоялась высказать мне все в лицо...
* * *
Невилл завалился на кровать, не в состоянии сдержать слез. Все лето он ощущал жуткое одиночество: ни Трэйси, ни Гарри... Ему никто не писал. Родственники его игнорировали, даже тетя Энид, которая всегда уделяла ему внимание. Он знал, что бабушка считает его никудышным волшебником, но знать — это одно, а слышать подтверждение собственными ушами — очень больно.
"Кому я нужен? — подумал он, вытирая слезы ладонями. — Без меня всем будет лучше".
Решительно встав с кровати, он полез в сундук, где находился новый инвентарь для зельеварения. Если бы сейчас в комнату зашла Августа, она была бы удивленна, насколько он сейчас напоминал Фрэнка своим выражением лица.
Вытащив новый нож: очень острый и из качественной стали, Невилл закрылся в светлой ванной и, глядя на себя в зеркало, прикоснулся холодным лезвием к запястью.
"Они еще все пожалеют, что меня игнорировали" — мелькнула мысль, отдававшая злорадством.
Подслушанный разговор стал последней каплей и он выполнил то, о чем думал последний месяц... Из нанесенного сталью пореза потекла кровь, пачкая лезвие и пол.
Во рту появилась сухость и его дыхание немного участилось. От вида собственной крови его замутило, он ощущал головокружение, только осознавая, что вся эта красная жидкость вытекает из его тела. Нож выпал из ослабшей руки, со звоном ударившись об мраморную плитку.
Он сел на пол, прислонившись спиной к ванной, чувствуя, как жизнь постепенно покидает его тело. Все сложнее становилось держать глаза открытыми, и Невилл прекратил бороться со слабостью. Он вспотел, но по телу пробежали мурашки, будто от холода. Его сердце учащенно билось, борясь за жизнь. Цвет его кожи сравнился с белой плиткой на полу.
"Я не хочу умирать", — осознал Невилл и попытался стянуть полотенце с вешалки, чтобы остановить кровь, но он не смог подняться, погрузившись в беспамятство.
==========
Глава 35 ==========
Когда гости разошлись по своим комнатам — на ночь решили остаться все — Гарри набрал полную ванну воды и, сняв самодельный амулет, залез в нее. Разом вернулись все чувства, не впитываемые рунами на кости. Желание убивать и мучить — доминировало среди них. После отсутствия негативных эмоций в течение всего вечера, они казались более яркими и острыми.
Волшебник закрыл глаза и погрузился в свои ощущения. Дар магии смерти с радостью откликнулся, растекаясь фиолетовыми искорками по венам и, вместо того, чтобы подавить, Гарри выпустил часть энергии, в количестве, неспособном нанести вред его организму, в воду: она, словно ласковый щенок, ластилась к нему, понижая температуру жидкости, в которой он находился, не причиняя неудобств. Стало легче, сознание прояснилось.
Все как чародей и думал — передозировка некроэнергии. По сути, ничего страшного не происходило, когда организм полностью привыкнет к новому типу магии и ее объему, то приступы станут легко контролируемыми... Если он не сойдет с ума раньше.
Ежедневное применение некромантии облегчило бы ему жизнь, однако ему недоступно ни одно заклинание из этой школы магии, без риска получения увечья. Ведь они слишком требовательны к количеству силы.
Гарри провел рукой по воде, наслаждаясь измененной структурой, казалось, он касается шелка.
Только подобные выбросы ему сейчас доступны. Вода — лучший проводник, она облегчает высвобождение магии.
Амулетом тоже не стоит злоупотреблять, ибо с каждым разом ему будет сложнее самостоятельно обуздывать чувства. Да и такой артефакт не вечен, поскольку у него есть лимит вместимости негативных чувств, а потом он ломается, превращаясь в пыль. Человеческие кости — главный ингредиент. Если он будет носить такой амулет постоянно, то очень быстро у него закончится материал для него.
Вообще-то, у обычных магов происходит нечто подобное. Чувства влияют на силу, но существует и обратная закономерность. Если даже обычные люди, не наделенные волшебством, способны заболеть из-за чувств, то у магов это еще сильнее выражено. Юные чародеи вдобавок ко всему более, правильно будет сказать, неадекватные, по сравнению с магглами того же возраста. И во взрослом виде подобное выливается во всякого рода фобиях, зависимостях и чудачествах. В зависимости от склонностей и того, какой стороне своего характера они потакают. У него, например, относительно безобидное расстройство, не слишком мешающее жить...
А ведь есть альтернативно одаренные личности, которые на полном серьезе считают, что нужно ограничивать себя в применении силы и "не использовать ее для всяких глупостей". А ведь маг подобен воздушному шарику и эмоции, порождающиеся от неиспользования силы — это всего лишь защитный механизм. Ведь что следует за ним? Правильно — магический выброс. А не давая ей выход, подавляя эмоции, если следовать дальше аналогии, произойдет взрыв.
Однако если простого волшебника несколько месяцев без использования магии сделают всего лишь более раздражительным и эмоциональным, то у Поттера с инициированным даром некромантии дела обстояли намного хуже. С обычным, он бы не испытывал таких сложностей.
Пользоваться некромантией нельзя, долго амулетом тоже... Хорошо, что он сейчас в окружении детей, но не в школе, это поможет понять, насколько Гарри сможет себя сдерживать, а амулет будет надевать только в крайнем случае. Он работает, только соприкасаясь с кожей, достаточно носить его в кармане и в случае нужды, сжимать в ладони. Да и стоит высвобождать немного энергии, как он сейчас это проделал.
Можно, конечно, создать накопитель и в него сливать излишки энергии, но так организм не сможет должным образом привыкнуть к магии смерти, ведь ее количество не будет увеличиваться в крови, и он только затянет проблему, а не решит ее. Однако, как крайняя мера сгодится.
Понежившись еще немного в начинающей бурлить от силы воде, Поттер с сожалением вылез из ванны — дальше нельзя было в ней пребывать.
* * *
На следующий день после ужина большая часть гостей разошлась по домам, остались только Шафик, Малфой, Макмиллан и, само собой, сам Гарри. Теодор направился в библиотеку, составить компанию Поттеру, а Ал, Драко и Эрни — дописать домашнюю работу и поэксплуатировать знания Гарри — тот не возражал. К ним присоединился мистер Нотт, который с интересом наблюдал за динамикой их взаимоотношений.
— Ал, не ожидал, что ты еще не все написал, — прокомментировал Поттер, рассматривая корешки книг и выбирая, чтобы почитать. Его выбор остановился на книге по рунам.
Друзья Поттера положили необходимые учебники, пергаменты и перья на длинный деревянный стол посредине комнаты, способный вместить больше десяти человек.
— Осталось только эссе по истории Северной Америки, — уныло произнес Шафик. Его нелюбовь к этому предмету была известна всем.
— Нужна помощь? — поинтересовался Гарри, присаживаясь на мягкое кресло напротив Гидеона. Когда Поттер занял место у камина, остальные расселись вокруг стола.
— Не помешает, — ответил Альфаред, беря перо в руку и изображая готовность слушать.
— Лентяй, — усмехнулся Поттер. — Что тебе непонятно?
— Закон Раппапорт, — мигом отозвался воодушевленный Шафик, ведь этой теме была посвящена целая книга, а читать ее целиком не хотелось, поскольку нужно было кратко его описать.
— Интересная тема, — задумчиво произнес Гарри. — Закон Раппапорт был принят в Северной Америке в тысяча семьсот девяностом году из-за угрозы разоблачения магического мира, причиной которой стала ведьма Доркас, дочь Аристотеля Твелвтриса, Хранителя сокровищницы и драготов. Она решила покрасоваться перед своим возлюбленным магглом, Бартоломью Бэрбоуном, показав ему магические "фокусы" и рассказав о том, где находится штаб-квартира Магического Конгресса Управления по Северной Америке, сокращенно МАКУСА, и выдала местоположение Школы Чародейства и Волшебства Ильверморни. Маггл оказался потомком чистильщиков...
— Чистильщиков? — переспросил Эрни, с интересом слушающий Гарри. — Кто это?
— Иностранные наемники, которые сформировали организацию в семнадцатом веке, специализирующуюся на поимке преступников... и не только их, по правде говоря. Если за кого-то назначали приличную награду, чистильщики не упускали шанса получить золото. Вдали от юрисдикции их родных магических правительств, они уверовали во вседозволенность. Справедливости ради, стоит заметить, что это произошло не сразу и не все были лишены положительных моральных качеств. Однако такие маги находились в меньшинстве. Большинство не боялось замарать руки в крови невиновных и не брезговало ни пытками, ни убийствами. Эти маги даже похищали своих соплеменников-колдунов для продажи...
— Постой, я запишу это, — попросил Ал, перебивая. Поттер остановился и, дождавшись, когда Шафик поставит точку, продолжил:
— Между прочим, без этих колдунов невозможно было бы поймать настоящих магов и осудить в Салеме... Охота на ведьм — тема третьего курса... — он адресовал эти слова своим сокурсникам. — Также известно, что как минимум двое судей были чистильщиками во время Салемского процесса. Так вот потомок чистильщиков выкрал палочку Доркас и показал ее представителям американской прессы и разослал письма влиятельным магглам с местонахождением МАКУСА и Школы. Не поленился он расклеить по городам брошюры с той же информацией. Однако на этом он не остановился, охваченный ненавистью, Бартоломью расстрелял людей, приняв их за волшебников. За что в итоге и был осужден. Но ущерб волшебному сообществу уже был нанесен, некоторые серьезные газеты напечатали его брошюры, и всем стереть память стало невозможно, — Поттер сделал паузу. — Результатом этого инцидента стал законодательный акт, санкционировавший полную сегрегацию... — Видя, что не все знают значения этого слова, Гарри пояснил: — ... Принудительное отделение колдовского и немагического сообщества. До тысяча девятьсот шестьдесят пятого года даже дружба с магглами была вне закона.
— И правильно, — одобрительно кивнул Драко. — Почему у нас никто не принял такой закон?
— А у нас только пытаются внедрить что-то подобное, но более мягкий вариант, — с усмешкой просветил его Поттер. — Называется "Закон о защите магглов", один из авторов которого Артур Уизли.
— Серьезно? — удивленно произнес Макмиллан.
— Вполне, — Гарри закрыл книгу, не прочитав из-за беседы ни строчки. — По причине участившегося нарушения Статута и частых краж волшебниками у магглов, инициаторы предложили ужесточить контроль, введя, по аналогии с Америкой "права на палочку", которая была следствием Закона Раппапорт. Американцы даже гордятся, что ни один волшебник не сможет навредить магглам без ведома правоохранительных органов... Фактически, это аналог следящих чар на палочках, которые фиксируют ВСЕ заклинания, сотворенные за пределом "территории, полностью населенной волшебниками". И любое волшебство будет караться за пределами мест с таким статусом, как когда-то при действии Закона Раппапорт. В "Законе о защите магглов" предлагается также ограничить общение магов с обычными людьми, внедрив лимит на посещение маггловского мира и обязательной регистрацией "человека, не наделенного магией, с которым установились приятельские, дружеские или романтические отношения, во избежание злоупотребления различного рода зельями".
— Да это полный бред, так ограничивать волшебников! — недовольно произнес Ал, откладывая перо — эссе по истории было закончено.
— Тем не менее, он имеет реальные шансы быть принятым. Конечно, с изменениями и дополнениями, ведь практически никогда законы не оставляют в первоначальной редакции.
— Не думал, что вы интересуетесь политикой, мистер Поттер, — подал голос доселе молчащий Гидеон.
— После совершеннолетия она станет моей обязанностью, — Гарри посмотрел в глаза отца Теодора.
— Да, как я запамятовал, что у вас место в палате лордов. Ваш отец, Джеймс, пренебрегал своими обязанностями, — уголки губ Гидеона слегка поднялись, в намеке на улыбку.
— Возможно, но я мало о нем знаю, — равнодушно ответил Поттер. — Ведь он не дожил до моего второго дня рождения. Однако я не вправе осуждать человека, который дал мне жизнь, — твердо сказал Гарри. — И я могу говорить только за себя. Я не собираюсь пренебрегать своим долгом перед обществом.
— Отрадно слышать, — произнес Гидеон. — Но даже так, никто не заставляет вас вникать в нее сейчас. Да и к тому же, от молодых людей не ожидают глубоких знаний, ведь мы, старшее поколение, понимаем, что все приходит с опытом, — с любопытством взирал на своего собеседника хозяин поместья.
— Я предпочитаю учиться на чужом опыте. Да и претит мне находиться в ситуации, где я выступаю в роли слепого котенка. Меня подобное раздражает, — добавил немного холода в голос. — Так что я стараюсь делать все от меня зависящее, чтобы беречь свои нервы. История нашего общества прекрасно иллюстрирует, что ей свойственно повторяться. Как с "новым", — выделил интонацией последнее слово, — законопроектом, частично повторяющим Закон Раппапорт. К тому же, — обаятельно улыбнулся Гарри. — "Министерский Вестник" — довольно забавное чтиво.
— Похвально, — одобрительно кивнул мистер Нотт. — Эх, если бы вся молодежь думала как вы, — немного польстил он. — Однако, мне любопытно, что вы думаете о "Законе о защите магглов"? Ибо кроме голых фактов я не услышал вашего суждения о нем.
— Если в Законе Раппапорт есть разумное зерно, но реализация его загубила, то все ошибки, совершенные нашими заокеанскими друзьями, нашли свое отображение в "Законе о защите магглов". Коли законопроект примут в той редакции, в которой был опубликован в "Вестнике", то он обречен повторить судьбу своего американского собрата.
