— А до того, — Алексиор вздохнул, — Я был наследником престола.
— Что-то в этом роде я и подозревал. Что ж, друг. Я пошел исполнять, — он помедлил, а потом церемонно и одновременно шутливо раскланялся, — Вашу высочайшую волю, Ваше Высочество.
И тут же убрался за дверь, видя, что его друг закипает.
Глава 54.
Пока происходили все эти события в столице Страны морского берега, инспекция в ее северных провинциях продолжалась. Четыре новых советника со всем нерастраченным пылом занялись изучением состояния дел на местах. И, в общем и целом, каких-то особых нарушений или злоупотреблений не обнаружили. Разве что за последний год. То есть за то время, что государыня Онхельма была у власти.
Но помимо этого участились жалобы с границ царства. А поскольку до северной границы было почти что рукой подать, Мариэс, неофициально признанный лидером в этой четверке советников, принял решение съездить и проверить лично. И, как выяснилось, вовремя.
Границы царства никогда не охранялись.
Так было с самого первого дня. С того дня, как рыбак Силевкс стал первым царем. В этом не было нужды. Ибо внешние враги, не посягали на царство. Возможно, они и имели подобные намерения, но так уж получалось, что все проблемы решались мирным путем. Не зря же цари этой страны выбирались лишь среди достойных носить символы власти. И этим самым границы охранялись лучше, чем многочисленными пограничными гарнизонами.
Но теперь защита пала, а страна оказалась в руках женщины, мало того, что не имевшей на это никакого права, да еще и одержимой злом, что жило внутри нее. И зло постоянно толкало царицу на немыслимые, просто чудовищные поступки.
В общем, приехав в пограничные селения, члены Совета были неприятно поражены тем, что в последнее время участились набеги орков и степных кочевников. И банды сначала просто курсировали вдоль границ, а потом осмелели и стали по мелочи грабить поля, угонять скот. А буквально вчера совершили вооруженный налет и угнали в рабство нескольких девушек.
Вдруг осознать, что они оказались полностью беззащитными перед внешними вторжениями.
Это было крайне неприятно. Это требовало немедленного решения. И это только на севере! А ведь у них еще есть границы на западе и на востоке! И подступы с моря!
Кое-как организовав на местах отряды для охраны границ из местных же крестьян под руководством одного из офицеров, все-таки имевшейся в стране символической приграничной стражи, все четверо советников помчались в столицу.
* * *
Несмотря на поднявшийся в первый день шторм, плавание государыни Онхельмы к берегам Магрибахарта прошло удачно. Если исключить такие моменты, как постоянная качка, отсуствие привычного комфорта и борьба с морской болезнью. На рассвете четвертого дня вдали показался 'черный берег'.
Все это время Онхельма потратила на размышления и борьбу с самой собой. С одной стороны, ей хотелось немедленно пришибить мальчишку Алексиора за то, что он доставил ей столько хлопот, с другой... с другой ей хотелось приручить. По-прежнему хотелось. Хоть она и осознавала, что такое вряд ли возможно, но, как известно надежда умирает последней, а глупая надежда не умирает вообще. А с третьей стороны, возможно, ей удастся с ним договориться, в конце концов, он мог повзрослеть умом, стать практичнее, а скитания по свету должны были научить его ценить благополучие. При этом царица как-то упускала из своих рассуждений тот момент, что именно она лишила его и благополучия, и вообще, всего, что молодой человек имел. И даже того, что тот надеялся иметь.
В любом случае, она понимала, главное — это не спугнуть мальчишку сразу. Не дать ему сбежать. А потому ее дружественный визит в Магрибахарт с целью наладить межгосударственные отношения должен быть обставлен со всей помпезностью, какую удастся изобразить.
* * *
С другой стороны царица Астинит, которую преследовали постоянные видения, во всех подробностях освещавшие предстоявший приезд 'белой змеи' в ее 'курятник', провела эти три дня ужасно нервозно. Под конец она уже не могла понять, пророческие ли ли это откровения, или порождение встревоженного материнского инстинкта. Все эти три дня Алексиор был рядом с ней и, как мог, отвлекал и успокаивал, когда она порывалась пойти к сыну и умолять его держаться подальше от этой ужасной женщины.
Наконец, рано утром четвертого дня царица не выдержала. Алексиора рядом не оказалось, удержать ее было некому, она направилась прямиком в покои повелителя Теврока Блистательного. Его Величество изволил почивать, ибо он вообще никогда не вставал раньше полудня. И почивал он не один.
— Мама? — удивленно спросил повелитель Теврок, прикрывая простыней чресла и одновременно показывая жестом наложнице, чтобы та испарилась, — Ты?
Царица-мать никогда раньше не появлялась в его спальне. И вообще не вмешивалась в его жизнь, позволяя ему заниматься чем угодно. Он и занимался. Чем угодно, только не делами государства. Потому как мудрая матушка всегда знала, как поступить в той или иной ситуации. Так зачем же ему было напрягаться и тратить время на всякую ерунду? Когда это время можно с пользой провести в своем гареме?
Астинит прошла вглубь большой, красиво обставленной комнаты и присела на низкий диван, заваленный подушками. Ее царственный сын тем временм соизволил одеться.
— Мама, ты здорова? С тобой все в порядке?
Царица бросила на него странный взгляд, смысл которого был ему не понятен.
— Спасибо, сынок, со здоровьем у меня все в порядке.
— Тогда что привело тебя сюда в столь ранний час? — не удержался от не совсем вежливого вопроса озадаченный Теврок. Запахивая халат, он уселся напротив и взял с подноса персик.
— Сынок, мне было видение.
— Мммм... — ответствовал повелитель, жуя сочный персик и стараясь, чтобы сок не потек по подбородку.
Царица-мать подкатила глаза. Ему уже двадцать пять лет — и такой инфантилизм. Его вообще, что-нибудь кроме еды и траха интересует? На самом деле, матушка была не права, она слишком требовательно оценивала своего сына. Иные матери преувеливают достоинства своих детей, а царица Астинит была наоборот, была склонна их преуменьшать. Это притом, что она любила сына больше жизни. Вероятно, дело в том, что чрезмерный ум и аналитические способности могут вызывать в женщине излишний скептицизм.
Повелитель Теврок был прекрасно образованный и утонченный молодой человек, Совсем не глупый, совсем. Но... Он просто видел, что мать прекрасно себя чувствует, управляя страной, и не хотел лишать ее этого, столь приятного для нее занятия. К тому же, честно говоря, он совсем не стремился к власти, повелителя больше влекла созерцательная жизнь поэта или философа.
— Теврок, постарайся быть немного серьезнее, — поморщившись, попросила царица.
— Мама, я серьезен, как никогда, — красивые брови повелителя изобразили нечто среднее между удивлением и легким возмущением.
— Мне было видение, сын мой, что к нам в Магрих с визитом приехала царица Забиргана.
— Даааа? — а это уже было интересно.
— Да. Она прибудет сегодня. Я видела это. И я бы хотела принять ее сама. Пусть этот визит тебя не побеспокоит.
— Царица Забиргана? Мммм... Государыня Онхельма... Это та, что не так давно овдовела?
— Да — сквозь зубы процедила Астинит.
— Говорят, она изумительно красива? И у нее дивные золотые волосы?
— Да — сказала она с досадой.
— И синие глаза?
Астинит послала сыну тяжелый взгляд, и устало произнесла:
— Да, это она.
— Мама, тебе не стоит беспокоиться. Я встречу ее сам.
— Но Теврок! Я бы этого не хотела.
— Глупости, тебе незачем утруждаться, я сказал, что встречу ее сам.
— Но сын...
— Я, кажется, уже достаточно взрослый, чтобы самому решать, что я буду делать и когда? — голос повелителя был негромким, но в нем хорошо слышались стальные нотки.
Царица Астинит была не в силах больше сдерживаться. Она встала, кивнула сыну и ушла. Это было полное поражение. Ее сын впервые заупрямился. Впервые отказался подчиниться. И она ничего не могла поделать.
Придя к себе, Астинит разрыдалась, так что подошедший к этому времени Алексиор пришел в ужас, при виде заплаканной царицы, утиравшей распухший нос.
— Что случилось, моя госпожа?
— Ах, Ароис! Мой сын! Он сам лезет в эту ловушку. Понимаешь? Сам! И меня слушать не желает!
— Ничего удивительного, он же мужчина. А мы, мужчины, сами решаем свою судьбу, — примирительно ответил Алексиор, наливая ей в стакан шербет.
— Ароис... — царица снова собралась заплакать.
— Ну, полно Вам, не плачьте, госпожа. Когда настанет подходящий момент, мы вмешаемся.
— Ароис...
— Не плачьте. Все будет хорошо, — жестко повторил он, глядя куда-то вдаль.
И царица, привыкшая сама решать все проблемы, вдруг поверила и успокоилась, поняв, что иногда, чтобы обрести силу, нужно стать слабой и зависимой.
Алексиор же был погружен в мрачную задумчивость.
Ему предстоит встретиться с Онхельмой. Чего он ожидал от этой встречи?
Трудно было разобраться в своих чувствах. Ненавидел ее? Боялся?
Не боялся и не ненавидел. Презирал? Она была для него... как одержимое бешенством неразумное животное. Наверное. Да, скорее всего, он испытывал к ней презрение и какую-то брезгливую жалость.
Месть.
Желал ли уничтожить ее, стереть с лица земли, поквитаться за смерть близких?
Трудно было разобраться.
Он хотел справедливости. Но не представлял себе, как станет бороться с этой женщиной. Как вообще, бороться с женщиной? Он что, будет ее убивать? Его даже передернуло от отвращения.
Одни вопросы.
Нет. Никого убивать ему не хотелось. Ему всегда претила мысль об убийстве.
Вот так, когда месть оказалась близка, Алексиор понимал, что сама мысль об этом ему противна. Но попранная справедливость должна была восторжествовать!
И хотя бы ради того, чтобы справедливость восторжествовала, он обязан действовать.
Из размышлений его вывела царица.
— Ароис, тот корабль, что ты хотел отправить, он отплыл?
Алексиор очнулся.
— Да. Этой ночью.
Ширас сделал все по-военному быстро. В конце концов, он в свое время пользовался определенным уважением в бандитском мире. Да и сейчас своего авторитета не утратил. И когда он, образно выражаясь, бросил клич, его услышали во всем Магрибахарте и даже в соседних царствах. В тот же день появились первые добровольцы, а потом еще два дня лихие рубаки — солдаты удачи все шли и шли. Так что, выбирал Ширас лучших из лучших. А вчера вместе с ночным отливом он во главе полусотни тертых проверенных ребят на хорошо оснащенном военном корабле 'Изамбир' отплыл в Версантиум.
Одно дело было сделано, вернее, даже не дело. Задел. Но Алексиор был уверен, что на Шираса можно положиться. Оставалась еще Батшис. Однако это тоже должно было наладиться буквально сегодня вечером.
Алексиор испытывал внутреннюю неуспокоенность, пока на позаботится о тех, кто хоть как-то от него зависит.
А потом... Потом его ждет эта проклятая встреча с Онхельмой.
Глава 55.
Примерно к полудню, после довольно длительного плавания вдоль "черного берега" Евтихия" вошла в гавань главного портового города Магрибахарта Перкиссы. "Черный берег" не был таким скалистым и усеянным острыми камнями тот, на котором стоял Версантиум, однако принять столь крупное судно можно было далеко не в каждой гавани. Все дело в песчаных отмелях на мелководье.
Надо сказать, что предупрежденный маменькой о приезде "прекрасной вдовы" повелитель Теврок Блистательный уже отправил вперед массу народа для организации живописного охотничьего лагеря в окрестностях Магриха, и сам выехал ей навстречу. Правда, особой растительности в тех местах, что повелитель выбрал для лагеря, не наблюдалось, но там водились львы. А львиная охота — это несомненно то, что должно произвести на даму впечатление, тем более, что молодой государь собирался блистать отвагой лично.
Его Величество рассуждал так: встречать даму в порту — пожалуй, слишком явно показать свое нетерпение, а устроить встречу где-то на полдороги — самый лучший выход. Как бы, он просто охотился, а тут вот... внезапная встреча! Должно было выйти очень удачно и романтично. Так во всяком случае рассуждал молодой повелитель Магрибахарта.
Это могло бы показаться странным, но Его Величество Теврок Блистательный испытывал самое настоящее зудящее нетерпение! Ему ужасно хотелось увидеть эту знаменитую красавицу. К тому же, внезапно осознав, что он до сих пор не женат, а вдова, кроме всего прочего, является царицей соседнего царства (это тоже значительно добавило ей привлекательности), он решил совместить приятное для себя с полезным для государства.
Опять же, матушка была так явно против этой женщины, что буквально подтолкнула сына сделать все наоборот. Теврок, как и любой подозрительный мужчина (а в случае, когда мама бывает против понравившейся женщины, каждый мужчина становится весьма подозрительным), насторожился. Ибо будущие свекрови изначально терпеть не могут потенциальных невесток, это у них происходит на каком-то подсознательном уровне. А потому он увидел в словах царицы Астинит простую женскую ревность.
Встреча большого и красивого парусного судна из заморского Забиргана вызвала в порту Перкиссы массовое скопление зевак и государственных служащих. Откровенное восхищение вельмож Магрихского двора из эскорта сопровождения, высланного повелителем для встречи высокой иностранной гостьи, и простых горожан, никогда раньше не видавших вблизи заморскую царицу, а тем более, столь прекрасную царицу, заметно улучшило настроение государыни Онхельмы. Она принимала почести с благородным достоинством и благожелательной полуулыбкой.
Одно было слегка досаждающим — церемонии и приветствия, пожалуй, слишком затянулись.
Но все-таки во второй половине дня громадный караван добровольных сопровождающих, стихийно выросший вокруг пышного кортежа прекрасной золотоволосой царицы, выдвинулся в сторону стольного Магриха. Разумеется, его движение умело корректировалось посыльными, которых повелитель Теврок Блистательный высылал каждый час.
* * *
Несмотря на напряженность, витавшую в воздухе, сегодняшний вечер Алексиор должен был провести во дворце. У него были неоконченные дела. И хотя царица Астинит всей душой рвалась к сыну, она не смогла отказать ему в просьбе.
Сегодня Алексиор отдавал замуж свою... как бы это... названную близкую родственницу, прекрасную Батшис. Когда в первый же день, как она согласилась выйти замуж за его друга Кемиля Назираха, Алексиор спросил у нее, не желает ли она пышную свадьбу? Батшис взглянула на него мудрым и грустным взглядом и ответила:
— Ароис, господин мой, брат, если тебе угодно. У меня уже была когда-то пышная свадьба, — она замолчала, слегка сморщив, красивое личико, — И родственники, и муж...
— Ты замужем? — ужаснулся Алексиор.
— Нет. Я вдова.
Это было неожиданно.
— Я ведь из соседних с Магрибахартом земель, продолжала она, — Из земель, где живут свободные племена. И... Они всегда враждуют между собой. А вооруженный налет на вражеское племя — это такая обычная вещь в моем мире.
