Глава 16.
Губернатор Дакоты Борис Нурминен возник у столика, за которым сидели офицеры Имперской Инквизиции, один, без телохранителей. Однако намётанный глаз Стерна сразу заметил небольшую выпуклость под френчем, которая вполне могла являться иглопистолетом или бластером скрытого ношения, а несколько более толстый, чем должно было бы быть, поясной ремень явно скрывал внутри себя генератор персонального защитного поля. На правом ухе Нурминена была закреплена гарнитура коммуникационного устройства, а в левой руке губернатор держал инфопланшет с точащей из него мини-антенной встроенного в него модема, обеспечивающего выход в Интерстар в любой точке, находящейся в зоне действия коммуникационного сателлита.
— Ещё раз прошу простить меня за вынужденное отсутствие, — произнёс, садясь за стол, Нурминен, — но эти переговоры очень важны для нашей планеты. Мы уже три года пытаемся привлечь лагошских инвесторов, но до сего момента у нас ничего не получалось.
— А что изменилось теперь? — спросил Стерн.
— Мне удалось убедить правительство в необходимости создания более благоприятных условий для Торговой Гильдии, нежели те, что предлагались первоначально. Разумеется, всё в строгом соответствии с Имперской Торговой Хартией.
— Было б странно, если бы Хартия была обойдена! — усмехнулся Стерн, и при виде этой усмешки Борис Нурминен почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Несоблюдение Имперской Торговой Хартии могло плохо окончиться для рискнувшей пойти на такой шаг планеты. — Однако мы ведь не за этим прибыли на Дакоту, губернатор.
— Не за этим, — согласился Нурминен. — Дело гораздо серьёзнее.
— Вы подозреваете инфильтрацию сил Хаоса, — сказала Брекенридж, переглядываясь со Стерном. — На чём же вы основываете свои подозрения?
— Вы прямо здесь хотите об этом поговорить? — прищурился Нурминен.
— Ставлю десять солов, что в ваш планшет встроен генератор дисторс-поля, — усмехнулся Стерн, кивая на электронное устройство, лежащее на столешнице. — Это вполне обычная практика, так что, скорее всего, я угадал.
— Угадали, — без тени улыбки отозвался Нурминен. — И он сейчас включён.
Губернатор Дакоты придвинул к себе планшет и искоса посмотрел на его дисплей.
— Хорошо, будь по-вашему, — проговорил он. — Спорить с агентами Имперской Инквизиции мне как-то не улыбается. Ваша репутация говорит сама за себя.
— Ну уж прям-таки! — скупо улыбнулся фарадеец.
— Я говорю о репутации вашей конторы в целом, инквизитор Стерн. — Нурминен слегка нахмурился и огляделся по сторонам. — Хорошо. Догадываюсь, что вы не собираетесь выслушивать пространные россказни и вдаваться в мои подозрения...
— Как раз вдаваться в подозрения это и есть наша прямая работа, губернатор Нурминен, — проговорил Стерн. — За тем мы и прибыли на Дакоту.
— Да. Именно за этим вы и прилетели на нашу планету. К большому моему сожалению.
— Вы не любите Инквизицию? — улыбнулась Брекенридж. Однако Нурминена эта улыбка обмануть явно не могла. За улыбкой этой скрывались воистину иезуитские ум и характер офицера секретной службы Империума. Малейшее подозрение в антигосударственной деятельности могло стоить не только занимаемой должности, но и жизни, поэтому Нурминен никак не отреагировал на улыбку Брекенридж.
— Имперская Инквизиция выполняет нужную для всех народов Империума задачу, но её методы зачастую бывают слишком уж... суровыми. Примеров много, но сейчас мы не об этом, инквизитор Брекенридж. Если у вас есть сомнения в моей лояльности Терре, я всегда готов пройти проверку на психонометре.
— В вашей лояльности Трону никто не сомневается, губернатор Нурминен, — отозвался Стерн. — Мы сомневаемся в ваших мотивах.
— Прошу прощения? — Нурминен непонимающе взглянул на инквизитора.
— Вы подозреваете, что на вашу планету могли проникнуть агенты Хаоса, и именно поэтому вы вызвали сюда оперативную группу Имперской Инквизиции, — проговорила Брекенридж. — Это правильно. Но пытаться использовать офицеров Инквизиции для сведения счетов со своими противниками в лице Дома Феруччи или кто там ещё не согласен с проводимой вами политикой — это явный перебор.
— С чего вы вдруг решили, что я пытаюсь вас использовать для устранения своих политических конкурентов? — удивился Нурминен. — Не стану скрывать факт того, что Дома Феруччи и Макмиллан являются моими, скажем так, оппонентами, но сейчас вовсе не времена Тёмных Войн, чтобы подобным образом пытаться убрать своих политических конкурентов со сцены. И мои подозрения, по крайней мере, в отношении Дома Феруччи, имеют под собой некоторую, скажем так, основу.
— Учитывая половую несдержанность Хасимира Феруччи, — сухо произнесла Кассандра, откидываясь на спинку кресла, — это неудивительно. Он прям-таки чистый ордошит!
— Мне тоже приходила на ум эта мысль, — согласился Нурминен. — Тем более, что Хасимир некоторое время провёл вне Империума, на Тулоне. Это на Западной Периферии, если что, так что мои подозрения не лишены оснований.
— Тулон? — Брекенридж вопросительно взглянула на Стерна.
Фарадеец невозмутимо пожал плечами, как бы говоря, что он вовсе не обязан знать каждую обитаемую планету в Галактике.
— Система Аймар, четвёртая планета — Тулон, — пояснил губернатор. — Богатый аграрный мир, соблюдает нейтралитет, но близость к Тёмным Мирам накладывает свой отпечаток. Культисты Хаоса и им подобные чувствуют себя на Тулоне вполне комфортно, вдали от карающей десницы Инквизиции, и я это говорю не ради красного словца. Так есть.
— А что Хасимир Феруччи делал на Тулоне? — поинтересовался Лаймон.
— Дом Феруччи является одним из производителей вин на Дакоте и импортирует сырьё для их производства с нескольких планет. Не знаю, как они вышли на поставщиков с Тулона, но оттуда Дом Феруччи получает ягоды твила, из которых производится знаменитая на весь Империум марка "Сиреневый закат". Да-да, именно Дом Феруччи является производителем этого сорта вина, которое пользуется большой популярностью в центральных мирах Империума.
— Мы этого не знали, — произнёс Стерн, впрочем, по его тону было ясно, что инквизитору глубоко наплевать на то, кто и из чего производит это вино. — Так Хасимир Феруччи летал на Тулон для деловых переговоров?
— И это тоже, — скупо улыбнулся Нурминен. — Но, думается мне, что его основной целью было посещение Сверкающего Шпиля. А переговоры с поставщиками — дело второго плана.
— Посещение чего? — не понял фарадеец.
— Вы ни разу не слыхали о Сверкающем Шпиле Тулона? — Нурминена, казалось, слова инквизитора немного озадачили. — Правда?
— Губернатор Нурминен — по-вашему, я должен знать каждый шалман в этой галактике? — прищурился фарадеец.
— Нет, но это заведение весьма широко... кхм... впрочем, ладно. Однако в подобных заведениях весьма высока вероятность того, что агенты еретиков сидят там и ждут новых аколитов. Ведь у большинства тех, кто посещает подобные заведения, мозг, извините за выражение, на кончике члена расположен.
— Так этот Шпиль — простой бордель? — лицо Кассандры Брекенридж приобрело брезгливое выражение.
— Бордель, но не простой. Он известен на всей Западной Периферии своими ценами и высококлассным... мм... персоналом, так сказать...
— Шлюхи экстра-класса? — усмехнулся Стерн. — Понятно. И Хасимир Феруччи, стало быть, там частый гость?
— Понимаете, инквизиторы, — Нурминен слегка замешкался — было очевидно, что заратустранец не привык выносить грязное бельё на всеобщее обозрение, — невоздержанное отношение младшего Феруччи к противоположному полу давно уже стало притчей во языцех на Дакоте...
— Младшего Феруччи? — переспросил Стерн, ничуть не смутившись того факта, что он перебил губернатора планеты. Но имперский инквизитор мог прямо на месте казнить лорда-губернатора любого имперского Сектора, поэтому ничего предосудительного в том, что он перебил Нурминена, фарадеец не увидел.
— Вальтер Феруччи является отцом троих детей — Микеланджело, Карины и Хасимира. Карина Феруччи в политике не принимает никакого участия, более того — её даже нет на Дакоте. Четыре года назад она вышла замуж за офицера Флота и сейчас проживает на Беллерофонте, это в Троянском Секторе. Микеланджело Феруччи является президентом Торгово-Промышленной Палаты Дакоты и, в отличие от своего фрагоголового братишки, ведёт вполне пристойную жизнь. Женат, двое детей, супруга — кардиохирург Центра сердечно-сосудистых заболеваний в Ренарусе. Словом, вполне приличный гражданин Империума. А вот Хасимир...
Губернатор недовольно сдвинул брови и покачал головой.
— Два года назад в отношении Хасимира Феруччи было заведено уголовное дело по статье "Сексуальная связь с лицом, не достигшим восемнадцати лет". Девушке было семнадцать и Феруччи-младший с ней развлекался целых четыре месяца, пока об этом не узнала её семья. А учитывая тот факт, что отец пострадавшей является одним из трёх влиятельных торговых князей Дакоты и вхож в окружение лорда-губернатора Зеландского Сектора, дело и вовсе принимало очень серьёзный оборот.
— Кто именно отец пострадавшей? — задал вопрос Стерн.
— Владимир Неверов. Понимаете, инквизиторы — я всеми силами пытаюсь сделать так, чтобы жители Дакоты могли свободно пользоваться всеми благами имперской цивилизации и чувствовать себя под защитой законов Империума. Может, я ещё далёк от этого, но после Луизианского Мятежа жизнь на планете вошла в обычную колею. И я не позволю какому-то фрагоголовому придурку похерить всё то, чего мне удалось достичь за эти несколько лет.
Стерн понимающе хмыкнул. Судя по всему, этого Неверова Нурминену удалось убедить не вмешивать в дело лорда-губернатора Сектора, в противном случае, заратустранец сейчас бы не сидел перед имперскими инквизиторами. Законы Галактического Империума на сей счёт были весьма суровы. Если глава планетарного правительства не может справиться с ситуацией на вверенной ему планете — он не может находиться на занимаемой должности. Обратись Владимир Неверов в офис лорда-губернатора Калечера, вероятнее всего, на Дакоту прибыли бы следователи Патруля, а Нурминен был бы отстранён от своей должности и на Дакоте было бы введено военное управление. Однако, судя по всему, губернатору удалось неким образом уладить конфликт. Каким — это было любопытно выяснить.
Борис Нурминен понимающе усмехнулся при виде выражения лица Стерна. Губернатор Дакоты явно не был дураком и вполне адекватно оценивал ситуацию.
— Вы, очевидно, думаете, каким образом мне удалось удержать Неверова от обращения к лорду-губернатору Сектора, — произнёс Нурминен. — Очень просто. Есть, знаете ли, некоторые способы, правда, для этого нужно иметь сеть собственных осведомителей. Законы Империума это ведь не запрещают, не так ли, инквизитор Стерн?
— Не запрещают, губернатор Нурминен, — ответствовал фарадеец. — И что же вы откопали такого на Неверова?
— В принципе, это не является нарушением имперских законов, — пояснил губернатор, — просто в позапрошлом году Неверов, используя полученную им от третьего лица инсайдерскую информацию, весьма умело сыграл на торговом аукционе на Мейере и обошёл "Комбайн" и "Фолворт-Игнести" в схватке за контракт на торговые операции с двумя довольно перспективными системами Лигурийской Впадины — Сильваной и Драмменом. Об этом никто не узнал и все считали, что аукцион прошёл в обычном ключе, но я намекнул Неверову, что если он будет и дальше гнуть свою линию, то информация об этом уйдёт в главные офисы "Комбайна" и "Фолворт-Игнести". Не стану отрицать, что это отнюдь не прибавило мне баллов с его стороны, но иначе я не мог поступить. Военное правление на Дакоте ни к чему хорошему бы не привело.
— Позволю себе с этим не согласиться, губернатор Нурминен, но это ваше право. Глава планетарной администрации волен поступать так, как считает нужным для того, чтобы вверенная ему планета процветала. Однако, вернёмся к нашим... хм... делам. Вы сообщили Неверову о том, что владеете информацией о инсайдерстве, и что сделал он?
— Ничего. Он сделал вид, что не понимает меня, но сказал, что обращение к лорду-губернатору Калечеру может лишь навредить Дакоте, а посему он не будет выносить сор из избы. К тому же, Вальтер Феруччи после этой выходки Хасимира был взбешён не на шутку. Я думал, он просто-напросто прибьёт этого непутёвого, но обошлось полугодовой ссылкой на Минерву, а там не особенно разгуляешься. Купольные города, атмосфера из хлора и аммиака, словом — убогое место. Там добывают ряд весьма ценных минералов, вот Феруччи-старший и решил, что его непутёвому сынку не помешает там проветриться. Но, как вы можете видеть, ему это не слишком-то и помогло.
— Что поделать! — усмехнулась Брекенридж. — Не все понимают тонкие намёки!
— Не думаю, что Вальтер Феруччи на что-то намекал, отправляя Хасимира на Минерву, — слегка поморщился Нурминен. Заметил, что Стерн внимательно за ним наблюдает, но никак на это не отреагировал. — Он вовсе не деспот и не изверг, чтобы убить собственного сына, хотя, думаю, если бы кто-нибудь вдруг — хотя бы на дуэли — пришиб Хасимира, он бы не слишком расстроился.
— Печально, но такое бывает, — заметил Стерн.
— К сожалению. Однако, я полагаю...
Что полагал губернатор Нурминен, так и осталось невыясненным, поскольку раздавшийся откуда-то из центральной части зала шум отвлёк его внимание и внимание имперских инквизиторов от беседы.
Шум исходил от одного из дальних столиков. Насколько мог рассмотреть со своего места Стерн, шумел какой-то хлыщ в серых фрабкордовых брюках и летней рубашке из синтекса, причём находился оный субъект явно в состоянии алкогольного опьянения. Двое каких-то господ в строгих деловых костюмах пытались утихомирить буяна, но у них это как-то плохо получалось. То есть, не получалось совсем.
— Мне кажется или это на самом деле ваш Хасимир Феруччи? — Кассандра пристально всмотрелась в том направлении. — Похоже, ему неймётся.
— Видимо, он всё никак не успокоится после... мм... того инцидента, — без тени улыбки произнёс Нурминен. — Ну, я его предупреждал...
— Если вы позволите, губернатор Нурминен, — произнёс Стерн, поднимаясь из-за стола и делая Брекенридж едва заметный условный знак, — мы попробуем уладить это дело как можно более мирно. Без насилия. Всё же как-никак, здесь не совсем подходящее для мордобития место, вы так не находите?
Нурминен некоторое время молча глядел на инквизитора, затем медленно кивнул, выражая тем самым своё согласие со словами фарадейца.
— Что ж — попробуйте, — без какой-либо эмоции произнёс губернатор. — Быть может, вам больше повезёт.
Стерн с каким-то странным выражением лица, которого Кассандра понять не сумела, взглянул на Нурминена, но ничего не произнёс. Кивнув сидонийке, инквизитор двинулся в том направлении, откуда до них доносился шум скандала.
— Что ты задумал, Лаймон? — тихо произнесла Кассандра, беря Стерна под руку и наклоняясь к его уху. — Тебя явно что-то тревожит. Что именно?
— Пока это всего лишь пустые подозрения и я не могу их взять и с ходу озвучить, Касси, — отозвался фарадеец. — Давай сначала разберёмся с этим дебоширом. Негоже так себя вести в приличном обществе.
