— Точно не знаю. Он воспринял все довольно спокойно, но я не совсем уверен, нужны ли были ему мои оправдания.
— Он слишком сдержанный. Иногда сложно понять, о чем он думает. Но мне кажется, что ему было приятно, что ты выговорился.
После того памятного утра некоторое напряжение, которое было между Джаспером и Сириусом, спало. И мы смогли весело провести время вместе: играли в снежки, летали на метлах. А однажды Джаспер вытащил меня в деревню и, посмеиваясь, рассказывал разные байки.
— Глянь-ка, что за памятник, — фыркнул брат, показывая на стелу перед церквушкой. Он печально улыбался, поглядывая на меня. Не выдержав его взгляда, я направился к памятнику, чтобы посмотреть, в честь кого он воздвигнут. Как только я подошел достаточно близко, то предо мной предстала семейная пара волшебников: взрослый мужчина, женщина рядом с ним и маленький мальчик на ее руках. Скульптура была на возвышении, где в столбец были написаны имена.
— Что? Кому он? — в растерянности повернувшись к Джасу, спросил я.
— Памятник воздвигнут в честь семьи остановившей Темного лорда. Маленький мальчуган на руках своей матери теперь считается Избранным, — насмешливо протянул Джаспер.
— Но если это наша семья, то где ты? — присмотревшись к мраморным фигурам, я смог распознать родителей. Ну и, наверное, маленьким мальчуганом был я. Но мальчика постарше, моего старшего брата, не было.
— Я последний в списке падших в войне с Темным лордом, — Джас указал на строку с именем: "Джаспер Поттер".
Положив руку мне на плечо, брат повел меня дальше к церковному кладбищу. Он шел уверенно, будто знал эту дорогу и уже ходил по ней раньше. Проходя мимо некоторых надгробий, он рассказывал мне о людях. По большей части брат рассказывал мне о членах нашей семьи. И вот, наконец, мы остановились. "Последний же враг истребится — смерть".
— Что это значит? — Джаспер наколдовал венок и положил его на могилу.
— Что-то о бессмертии души, — тихо ответил он, внимательно смотря на какое-то другое надгробие. Когда мы пошли обратно и прошли мимо него, брат пояснил, что это основатель нашего рода. Один из братьев Певеролов — самый хитрый. Затем Джас продолжил экскурсию по деревне.
— А здесь все и произошло. Ты можешь приказать эльфам отремонтировать дом, — остановившись у калитки, сказал он. — Я бы на твоем месте снес все до основания и выстроил новый дом.
Джаспер дал мне свою палочку и подсказал нужное заклятие. Открыв калитку, я зашел внутрь и воспользовался советом брата. Старую жизнь стоило разрушить, чтобы начать новую. Заклятие было на удивление действенным, и вскоре от уцелевшей части дома ничего не осталось.
— Ты позволишь мне войти, Гарри? Из-за отречения я не могу проходить на территорию домов Поттеров, — чуть грустно заметил брат.
— Конечно, проходи, — отдав ему палочку, я осмотрел руины. — Нужно придумать красивый дизайн для нового дома. Надо попросить Луну помочь.
Джаспер захохотал, потрепав меня по голове.
* * *
По возвращении в Хогвартс Гарри, как и хотел, попросил Луну о помощи. К счастью Гермиона, Рон и Драко тоже захотели помочь и, я думаю, что внешний вид дома все же будет классическим. Но вот на убранство не хватит бюджета семьи Поттеров. Это увлекло ребят настолько, что никто из них не влипал в неприятности и не нарушал правил.
Неприятности совершенно неожиданно свалились на мою, светлую, забитую всевозможной чепухой, голову. Флер, не получившая от меня подарка на Рождество, решила отыграться. Каждый день мне приходило письмо, сдобренное различными проклятиями. А в самом тексте послания была всего одна буква. После очередного такого милого любовного послания, я оказался в больничном крыле. Когда мадам Помфри удалось снять с меня заклятие, раскрашивающее мою кожу во все цвета радуги, я бегом направился в свою спальню. У меня уже должно было быть достаточно букв, чтобы прочитать, хоть часть послания: "Пока не получу". Как мило пока не получит подарок не остановится. В принципе я мог все это прекратить, ведь подарок был куплен. Но тут уже на принцип пошел я. Она меня опоила и заколдовала, да еще и эльфов моих подговорила на это. Так что я решил, что еще немного потерплю. Моего терпения хватило до: "не оста", я сдался и выслал ей "подарок".
Я потратил два часа на то, чтобы зачаровать летучемышечным сглазом коробку с письмом, где нарисована фига. Когда в следующий раз ко мне пришла почта, Доминика и Натан заблаговременно наложили на себя несколько щитов. К сожалению, как бы я не защищался, проклятия все равно попадали в точку. Все слизеринцы, да и ученики других факультетов с предвкушением ждали момента, когда посылка будет открыта.
Глубоко вздохнув и задержав дыхание на всякий случай, я вскрыл коробку. Ничего не случилось. Тишину в Большом зале можно было резать ножом и намазывать на хлеб. В коробке как обычно было письмо, на этот раз на розовой бумаге, хотя Флер любила бледно голубой. Переведя дыхание, я достал письмо, где аккуратным почерком было выведено: "Это война".
Это и в правду оказалось войной, так как все остальные письма от вейлы я не мог даже спалить. Они, как самые настоящие рукописи, все равно доносили свою истину до меня. Мои ответы тоже были не особо приятными, но фантазии Флер вскоре стали удивляться и профессора, так как от некоторых проклятий мадам Помфри избавить меня не удалось. Теперь я расхаживал по школе абсолютно лысый с майкапом как у самой дешевой проститутки пятнадцатого века, на затылке у меня красовалась надпись: "Погладь лысину — это к удаче". В отместку за это я выслал Флер изумительный подарок, который мне помогла сотворить Луна.
— Мне кажется, я знаю, что ты должен выслать обратно, — любовно проведя мне по затылку, заметила Луна, когда я сидел в библиотеке в поисках особо противного проклятия.
— И что же? — заинтересовано, спросил я, надеясь, что буйная фантазия Луны сыграет мне на руку.
— Твоя девушка ведь вейла, — утвердительно заметила она. — Так что следует использовать их же магию для большего эффекта. А что лучше всего они умеют — привораживать. Если сотворить проклятие, которое будет менять цвет волос в хаотичном порядке в момент использования той или иной силы, тогда это проклятие будет не снять ей самой, только если она перестанет быть вейлой. Что весьма проблематично, так как она такой родилась. А вот ты заклятие снять сможешь, но лишь при близком контакте.
Я смотрел на Луну широко распахнутыми глазами, только что она сообщила мне, как можно довести вейлу до состояния гарпии. Просто потому, что та вейла и для нее пользоваться своими способностями так же естественно, как и дышать, так что она точно не сможет контролировать себя. А ведь я считал Луну немного шизанутой на голову, нет, она не немного, она по-настоящему шизанутая, но в хорошем смысле этого слова.
После того, как я выслал Флер это чудное проклятие, ответа не последовало ни через день, ни через неделю и даже ни через две. К этому моменту действия тех проклятий, что были наложены на меня, прошли, моя кожа приобрела вновь родной светлый оттенок без лишних красок, волосы снова начали отрастать. Молчание со стороны вейлы стало меня настораживать. Собственно это стало настораживать и Доминику с Натаном.
— Ты ведь не отправил ей Аваду по почте? — в один из походов в Хогсмид, Ника не выдержала и задала давно мучащий ее вопрос.
— Нет, Ника, к тому же это вряд ли возможно, — хотя то, что сделал я, было еще хуже, но в тот момент, мне это казалось действительно забавным. Правда, через месяц ожиданий ответа это стало казаться пугающим. Мы почти дошли на бара, когда произошло непредвиденное.
— Чертов английский полудурок, если ты сейчас же не снимешь это проклятие, я клянусь, что род Эвансов на тебе и прервется, — совершенно неожиданно налетевшая на меня брюнетка была в ярости. Мне не сразу удалось понять, что она шипит и почему эта незнакомка вообще меня так люто ненавидит. Только через пару минут и по невнятному мычанию подбежавшего к нам Гарри, я догадался, что это Флер. После этого я впал в некоторый ступор, рассматривая девушку.
— Ну, ничего себе, какая ты! — вырвалось у меня, за что в следующую же секунду я получил довольно чувствительный удар по плечу.
— Джаспер, я считаю до трех. Раз... три! — ее палочка оказалась у моего горла быстрее, чем я моргнул.
— Стой, стой, стой! Сейчас я его сниму, подожди секундочку, — ее волосы на удивление не меняли оттенок, наверное, на это ушел целый месяц попыток не пытаться приворожить всех вокруг. Прошептав контрзаклятие, я с опаской косился на ее волшебную палочку, все еще находящуюся у моего горла. Волосы Флер постепенно начали высветляться, приобретая исконный оттенок. А ее магия начала заполнять все пространство вокруг, так что слюнявые вздохи и ахи послышались тут же. Убедившись, что ее имидж не изменяется, Флер воспользовалась порталом.
— А... Что... Почему... Гарри! — развернувшись к брату, почти в манере только что испарившейся вейлы проорал я.
— Видишь, какое тут дело... — не смотря на меня, он раскачивался с носка на пятки, старательно ища пути к отступлению. Схватив брата за плечо, я затащил его в бар. Тихо хихикающие его и мои друзья пошли следом.
— Так какое тут дело? — в мягкой, почти любезной форме спросил я, удерживая брата рядом с собой.
— После того, как ответной реакции на твое письмо не последовало, Луна немного испугалась, что в ваших расчетах могла быть ошибка и попросила меня вызнать имя девушки, чтобы самой написать ей письмо. У меня ушло некоторое время на то, чтобы подговорить Драко, вызнать у Ники имя твоей девушки, — Доминика, закрыв рот руками, согнулась на стуле пополам, Драко старался быть невозмутимым. — У него не получилось, и тогда Луна сказала, что сама все сделает. Как мы только что видели, у нее все получилось.
О Господи, послал же ты мне на голову друзей-идиотов, а за что? Подумаешь, в прошлой жизни выслеживал и убивал волшебников. По сравнению с наказанием это не настолько большой грех.
Мне понадобилось несколько дней, чтобы выудить у всех информацию о том, что они знали. Драко и в правду спрашивал Доминику, кто присылает мне проклятия по почте, но Ника, которую этот факт радовал, Флер не сдала. Так что компания Гарри осталась без информации. Тогда на поиски истины вышла Луна. Луна и истина — вещи несовместимые, но ей все же удалось узнать о Флер, но она никому не рассказала, посчитав, что личная жизнь — это личная жизнь. Так что, когда я писал вейле обычное письмо с извинениями, то опасался что получу назад что-нибудь типа домовика, который воткнет мне нож в спину. Но ничего такого не произошло — она приняла мои извинения и так же извинилась за свои действия. И в конце добавила, что у моего брата изумительная подружка.
Скоро, наверное, ледники начнут таять.
За всеми этими войнами я совершенно упустил из виду свои задумки насчет сбора крестражей в одном месте. Так что как-то после уроков, я отправился к выручай-комнате за диадемой. По дороге из коридора вывернул Гарри с ребятами. Они что-то бурно обсуждали, весело подначивая друг друга.
— Что произошло, раз вы идете с урока такие веселые? — с интересом спросил я, когда поравнялся с компанией.
— Сегодня Римус обучал нас нескольким интересным заклятиям, — почти в один голос сказали Гермиона и Гарри. Фыркнув, я решил оставить ребят, чтобы побыстрее закончить свою важную миссию. Но то о чем однажды забыл я, не забыло меня. Боггарт просочился сквозь щели в доспехах воина, уверенно сформировавшись в дементора. Уныние и страх довольно быстро охватило всех ребят, питая существо. Воспользовавшись заклятием патронуса, я загнал боггарта обратно в доспехи, как раз к тому моменту, как Люпин подбежал к нам. Было довольно забавно смотреть, как серебристая ласточка пикировала на лже-дементора, такая сильная, а такая маленькая.
— Ребята как вы? — Люпин внимательно осмотрел их, и не менее внимательно взглянул на меня. — Каким образом дементор мог оказаться в школе? — тихо бормотал он, скорее для себя, чем мне.
— Это боггарт. Думаю, сможешь провести еще парочку интересных занятий для учеников, — указав на доспехи, произнес я. Римус был удивлен, не каждый день узнаешь, что страх твоего крестника — это дементоры.
— В таком случае его лучше отнести в мой кабинет, — быстро справившись с шоком, Люпин поднял доспехи в воздух и поторопился прочь из коридора. — Джаспер, зайди ко мне вечером, — крикнул он, уже почти скрывшись за поворотом.
— Что это было? Такое чувство, что из меня выкачали всю радость, — зябко потирая руки, сказал Гарри.
— Не все боятся собак, братец. Вам лучше поспешить на обед и выпить по кружечке горячего шоколада, — согласно закивав, ребята посеменил прочь. Гермиона несколько раз обернулась, чтобы взглянуть на меня. Думаю со своей нездоровой любовью к книгам, она уже выяснила, кто такие дементоры и скоро вся их компания будет о них знать. Как же я мог забыть, что выпустил боггарта из его укрытия и не уничтожил.
Оставив решение этой проблемы на потом, я добрался до выручай-комнаты и после нескольких часом поисков нашел диадему. Позвав Кричера, попросил отнести диадему в поместье и положить к дневнику в сейфе моего кабинета. К моменту, когда я вышел из волшебной комнаты, уже было время ужина, так что я решил сразу же пойти к Римусу. Крестный проверял работы третьекурсников, когда я зашел в его кабинет.
— Хорошо, что ты пришел, Джаспер, а то скоро я бы сошел с ума от всех тех глупостей, что написаны в сочинениях, — рассмеялся Люпин, откладывая работы подальше.
— Ты же хотел поговорить, — вся беда в том, что я говорить на тему своего недостраха вообще никогда и ни с кем не хотел. Такой уж я особенный человек.
— Это очень необычно, что при виде тебя боггарт принимает вид дементора, — очень серьезно заметил Римус, внимательно наблюдая за мной. Казалось, что моргни я сейчас на пару миллисекунд медленнее, чем обычно, и Люпин обо всем догадается.
— Страхи у всех людей разные, — невозмутимо заметил я, твердо выдержав настойчивый взгляд крестного.
— Верно, — медленно протянул он. — Кто научил тебя заклятию Патронуса?
— Оно показалось мне интересным, и я выучил его. Это всего лишь заклятие, — попытался отшутиться я. Не признаваться же в том, что это он учил меня заклятию Патронуса в прошлой жизни, которую я благополучно профукал, и в наказание получил еще один шанс прожить то же самое.
— Это здорово, — радостно сказал Люпин и предложил мне чаю. Больше мы не касались щекотливых вопросов, но, кажется мне, что Римус замечает, анализирует и выясняет куда больше, чем все остальные, общающиеся со мной волшебники.
До конца учебного года оставалось не так уж и много времени, так что я решил больше не влипать ни в какие ситуации, которые привлекли бы ко мне излишнее внимание. Достаточно того, что я пару недель ходил по всей школе раскрашенный как папуас, а потом еще пару недель по школе курсировали слухи о том, что я боюсь дементоров и умею вызывать патронуса. Правда, мое искреннее желание быть пай-мальчиков привлекло внимание Гарри. Я стал часто замечать, что он пытается пробраться в мои мысли незамеченным. Это раздражало, потому что у Гарри не получалось быть незаметным и чаще всего приводило к головной боли у меня и у него. Но мелкий паршивец не оставлял попыток и стал изучать книги об оклюменции и легилемеции. Нездоровая любовь Гермионы к книгам и библиотеке, наконец, сыграла для меня злую шутку. Поэтому мне в свою очередь пришлось обновить свои знания по этим предметам. Не слишком хотелось, что бы однажды ночью Гарри проник ко мне в голову и увидел всю свою жизнь, как в ярком художественном фильме из восьми частей.
