— Схватка дилетантов?
— Вроде того. После атак, подобных той, которую он провел, узел иногда рушится, особенно если атака проведена криво. Потом узел восстанавливают, но это занимает какое-то время. Поскольку мы его как бы не восстановили и восстанавливать не собираемся, этот тип должен подумать, что мы отказались от идеи создания узла на Земле. Кое-кто полагает, что хакер атаковал потому, что испугался, что перестал быть единственным абонентом на Земле. Если бы узел продолжал работать, мы бы его быстро обнаружили.
— А теперь?
— И теперь обнаружим, только он этого еще не знает.
— Хорошо, — сказал я, — я все понял. Мы ждем, когда он обратится к Сети и проявит себя. А что потом? И что буду делать лично я? Зачем я вам вообще нужен? Я ведь на Земле даже появиться не могу.
— Появиться ты можешь, — возразил Габов, — и даже должен. В нашем списке первоочередных задач вторым номером стоит выявление тех уродов, которые пытаются тебя замочить. Ты нам нужен не в Убежище, а на Земле.
— Почему?
— Потому что когда надо будет провести силовую акцию, я бы хотел тебя видеть на Земле, а не там, где до тебя не дозвонишься.
— А с чего ты взял, что я хочу участвовать в силовых акциях? — спросил я.
— А почему бы и нет? Ты всю жизнь занимался промышленным шпионажем, ты неплохой специалист. Почему бы тебе не поработать на правительство для разнообразия? Что тебе нужно? Деньги? Скоро они потеряют всякое значение.
— Скоро ли?
— Скорее, чем ты думаешь. Ученые говорят, практическое использование нанотехнологий — вопрос нескольких лет. А потом все настолько изменится... но ты не волнуйся, деньги у тебя тоже будут. Но главное, что у тебя будет — возможность спокойно лазить по Сети, когда и куда тебе вздумается.
— А если я откажусь от сотрудничества?
— А оно тебе надо? Доступ к Сети никогда не будет свободным.
— Да ну? Соорудить терминал из школьного пенала и тухлого йогурта может каждый.
— Но не каждый сможет воспользоваться терминалом и не попасть в разработку.
— Когда в Сеть ломанутся миллионы людей, у вас не хватит сил заниматься каждым.
— Если в Сеть ломанутся миллионы людей, — сказал Габов, — настанет хаос. Мы не должны его допустить.
— Хаос настанет по любому, — возразил я. — Одни только нанозаводы приведут к хаосу. Когда все станет доступно...
— Все не станет доступно. Не сразу. Первые нанозаводы будут принадлежать корпорациям.
И тут все стало на свои места. Наивно было полагать, что спецслужбы пекутся только о счастье и благополучии человечества. Как и много раз в прошлом, все опять свелось к дележке сверхприбылей. Габов с товарищами попросту хотят заработать как можно больше за то время, пока деньги еще будут существовать. Интересно, Габова перекупил какой-нибудь Абрамович или это теперь официальная позиция правительства? Впрочем, мне-то какая разница?
— Все понял, — сказал я. — Все знакомо, это мы уже проходили, только в меньших масштабах, когда приватизация была.
— Ничего тебе не понятно, — устало и печально произнес Габов. — Жалко, что у тебя нет допуска к аналитическим сводкам...
— Да-да, конечно! — прервал его я. — Где-то есть документ, в котором расписано по полочкам и строго доказано, что у человечества нет другого выхода, кроме как подарить Абрамовичу и Хлопонину еще миллиардов по десять. Я верю, что в сводках так и написано, но читать эти сводки я не хочу, ты уж извини...
— Как вы меня достали, — тихо сказал Габов. — Думаешь, ты первый, кто мне все это высказывает? Знаешь, сколько у нас любителей восстановить справедливость по всей вселенной? Не ты первый, не ты последний. Но что я могу сделать, если у человечества нет иного выхода? И вообще, все это станет неважно, если чужие начнут вторжение.
— Какое вторжение? По террористу-смертнику на каждую АЭС?
— Тебе этого мало? Если они начнут играть по крупному, тысяча Чернобылей покажется мелочью. Имея десяток тысяч квалифицированных агентов, можно загнать Землю в Средневековье за месяц, причем три недели уйдут на подготовительную работу. Знаешь, что меня сейчас больше всего пугает? Что эта работа, возможно, уже идет, а мы ничего не можем поделать. Знаешь, как будет проще всего устроить Армагеддон на Земле? Долго думать не надо, просто в заданный момент на Земле появляется из Сети тысяча инопланетных десантников, стратегические ракеты всех ядерных держав дружно стартуют навстречу друг другу, и все, фоллаут, как говорят американцы.
Речь Габова произвела на меня мрачное впечатление. В первую очередь оттого, что он явно верил в то, что говорил.
— По-моему, ты преувеличиваешь, — сказал я после долгой паузы. — Что такое наша Земля для Шотфепки и Нисле? Еще одна варварская планета среди миллионов похожих.
Габов не дал мне договорить.
— Мы — единственная планета, которая поддерживает связь с Вудстоком, — сказал он. — Мы гигантскими порциями качаем запретную информацию, мы делаем то, что боятся делать все остальные, если нас не остановить, мы скоро станем ведущей силой в нашем секторе вселенной. Мы агрессивная раса, у нас слабые инстинкты, мы непрогнозируемы. Если бы я работал на службу безопасности Нисле, я бы обязательно задумался, не стоит ли изолировать Землю. Мы начинаем настоящий технологический прорыв и его последствия будут непредсказуемыми, причем не только для нас, но и для всех близких миров. Близких по типу цивилизации, я имею ввиду. Изолировать планету сложно и дорого, опасную цивилизацию проще уничтожить, чем накрыть колпаком. Помнишь, Лужков в свое время издал указ всех бездомных собак кастрировать и возвращать на место?
— Еще бы, конечно помню, — я непроизвольно улыбнулся. — Страшно подумать, сколько на этих собаках бабла отмыли.
— Там хоть такая польза была. Я очень боюсь, Андрей. Боюсь, что завтра мы с тобой посмотрим в небо и увидим, что армагеддон начался. И я прошу тебя помочь нам. Если мы будем вместе, у Земли есть шанс.
— А я-то тут причем? Что во мне такого суперменского?
Габов надолго замолчал, что-то обдумывая. Наконец, он решился.
— У тебя в голове сидит агент Вудстока, — сказал он. — Аналитики предполагают, что он имеет административный доступ к большинству ресурсов Сети.
Мне показалось, что я ослышался.
— Что? — переспросил я. — Вудсток — администратор Сети? Суперпользователь?
— Пока это только гипотеза, но уж очень многое говорит в ее пользу. Ты вырвался с Сэона за мгновение до того, как замкнулась изолированная зона. Ты попал в Убежище. Ты знаешь, что никто, кроме тебя, не может попасть в Убежище?
— Откуда мне знать?
— Так знай. С отчетом Георгадзе работали и хакеры, и аналитики, они уверены, что Убежище находится в служебной области Сети.
— Это и ежу ясно.
— Это-то ясно, но не ясно, почему туда не может проникнуть никто, кроме тебя. И еще ежу не ясно, почему в служебных областях Сети нет больше ничего, хотя бы отдаленно похожего на Убежище. И почему Убежище не упоминается ни в одной энциклопедии, а только в фольклоре нескольких рас. Почему единственное существо во вселенной, способное пользоваться Убежищем — ты?
— Не я, а кусочек Вудстока, который во мне сидит. А откуда он имеет доступ к Убежищу, это его надо спрашивать. Может, Убежище на самом деле не в служебной области, а в недрах Вудстока... Хотя нет, я об этом уже думал.
— Думал? — заинтересовался Габов. — И до чего додумался?
— Ни до чего. Не знаю я, что происходит, и не могу понять. Нет информации. Нет смысла ломать голову.
— Смысл-то есть, времени нет. Я очень прошу тебя, Андрей, помоги нам. Ни одна баба не стоит того, чтобы ради нее жертвовать всем остальным.
— Причем тут баба?! — завопил я и тут же смутился, потому что мой вопль прозвучал истерически. — Забудь про бабу, считай, что ее нет. Что нужно делать?
— Совсем другой разговор, — удовлетворенно произнес Габов. — Я хочу, чтобы ты был в группе захвата, которая будет брать ренегата.
— Какого ренегата?
— Ну, того, кто узел поломал.
— Хорошо, буду. Только мне надо будет тело подобрать.
— Подберем на месте. Пока просто будь наготове. И еще... — Габов замялся. — Тебе придется покинуть Убежище.
— Почему?!
— Потому что там связь работает в одну сторону.
И точно, совсем забыл. Стыдно.
— И куда же мне деваться? — спросил я.
— Лучше всего на Землю. Аналитики считают, что ничего серьезного тебе не грозит, твои похождения проанализировали... — Габов вдруг умолк, как будто сболтнул что-то лишнее.
— И что? — спросил я.
— С очень большой вероятностью следующее нападение ты отразишь. Ты справишься и сам, но мы тебя подстрахуем. За тобой будут наблюдать, предупреждение об опасности ты получишь заблаговременно. Возвращайся.
— Как? И куда? В реанимацию?
— Нет проблем, — улыбнулся Габов. — Сделаем тебе биоблокаду, будешь как новенький. Мы ведь не только военные тайны с Вудстока выкачиваем. Холодный термоядерный синтез, высокотемпературный сверхпроводник большой емкости, биоблокада, наконец. Она правильно называется гомеостатический биоагент, это специальная сыворотка, вводится внутривенно, обеспечивает абсолютную защиту от всех видов инфекций, в том числе и вирусных, а заодно на один-два порядка повышает устойчивость к органическим ядам и ионизирующему излучению. По неподтвержденным данным, замедляет старение. Потрясающая вещь.
— Еще бы. Брынцалову уже сдали? Сколько миллионов он за нее отвалил, если не секрет?
— Пока нисколько, — вздохнул Габов.
— Пока?
— Да, пока. Я не настолько наивен, чтобы думать, что эту технологию мы удержим в секрете надолго. Да и незачем ее надолго засекречивать. Если рассудить здраво, лучше продать технологию Брынцалову, чем выстраивать тройное кольцо защиты вокруг лаборатории. Все равно когда-нибудь кого-нибудь подкупят и секрет уйдет, но только на халяву.
— А почему бы не раздать эту биоблокаду бесплатно и всем желающим?
Габов аж поперхнулся.
— Слушай, Андрей, — спросил он, — ты случайно не коммунист? Ты хоть знаешь, что начнется в Африке, когда негры перестанут умирать от СПИДа? Так я тебе скажу — они начнут умирать от голода. А потом кто-нибудь вытащит из Сети чертежи пищевого синтезатора и негры вообще перестанут умирать. Гаррисона не читал? Есть у него одна книга про то, что бывает, когда на Земле живет триллион человек. Почитай, впечатление сильное. Ты еще учти, что биоблокада жизнь продлевает. Тебе охота жить в мире, где плюнуть некуда, чтобы в человека не попасть?
— Так что же, теперь болезни лечить больше не надо? Пусть люди умирают?
— Хороший вопрос, — сказал Габов. — Если бы я знал ответ, я бы тебе ответил. Но правильного ответа не знает никто. Знаешь, почему все технологии, полученные из Сети, держатся в секрете? Во-первых, чтобы получить максимальную выводу на первом этапе. А во-вторых, и это важнее, чтобы не новое знание не вызвало катастрофы. В учебниках истории хорошо написано, что было в Индии, когда там появились ткацкие фабрики.
— А что было?
— Два миллиона ремесленников остались без работы. Были голодные бунты, которые переросли в большое восстание.
— Ладно, — сказал я, — убедил. Раз секреты нужны, значит, нужны. Короче, я возвращаюсь в больницу, вокруг меня выстраивают тройное кольцо спецназовцев с автоматами наголо...
— Нет, ни в коем случае! — перебил меня Габов. — Вокруг тебя выстраивают тройное кольцо безоружных оперов, специально подобранных, чтобы физические качества были посредственными. Скажешь тоже — с автоматами. Если чужой вселится в тело автоматчика, он такую кровавую баню устроит...
Действительно. Пора привыкать к тому, что Сеть меняет взгляды на войну и охрану самым кардинальным образом. Но как же это трудно! Наверное, так же трудно было солдатам позднего средневековья отучиться маршировать плотным строем под пулями.
— Короче, вокруг меня будет охрана, — продолжал я. — Потом придет медсестра, специально подобранная, надо полагать...
— Обычная медсестра придет, — снова прервал меня Габов. — Не забывай, самые важные функции узла у нас по-прежнему работают. Если будет проникновение, охрана заметит и отреагирует. На всякий случай мы еще установим на месте портативный детектор астральных возмущений, он сразу определит, кого вязать. Придет обычная медсестра и вколет тебе биоблокаду, а через пару дней ты будешь здоров как бык.
— Хорошо, — сказал я. — Готовьте встречу.
Габов промычал что-то нечленораздельное, кажется, он не ожидал, что я так быстро соглашусь.
— Готовьте встречу, — повторил я и повесил трубку.
Честно говоря, я и сам не понимаю, почему так легко пошел на условия Габова. Деньги и прочие материальные блага тут ни при чем, хотел бы я легкой жизни — остался бы на Сорэ. Жажда приключений — ближе, но опять не то, потому что когда хочется приключений, надо отправляться на средневековую планету с миссией бога-просветителя. Забота о благе Родины... да это просто смешно! Кто я такой, чтобы спасать Землю от инопланетян? Манией величия я не страдаю, роль супергероя не для меня.
А потом я понял, почему согласился. Потому что Габов показался мне нормальным мужиком, с которым будет приятно работать в одной команде.
ГЛАВА ШЕСТАЯ. ЗЕМЛЯ — РАЙ — СОРЭ.
1.
Возвращение состоялось. Сразу стало трудно соображать, тело, которое раньше было в безупречной физической форме, вдруг оказалось больным и разбитым. Боли не чувствовалось, но была тяжесть в теле и общее отупение, как будто вчера выпил литр водки. Сильно хотелось пить.
— Готово, — раздался откуда-то сверху незнакомый голос. — Почти угадали. Подвинем?
— Не стоит, — ответил другой голос. — И так не свалится.
— Как знаешь, — сказал первый голос. — Сестру зовем?
— Зовем.
Я так и не открыл глаза, даже тогда, когда в локтевой сгиб вонзилась игла и в вену потек загадочный эликсир биоблокады. Мне не хотелось открывать глаза, это было слишком тяжело и страшно. Я боялся увидеть, что укол мне делает та самая медсестра.
2.
Я проснулся бодрым, здоровым и веселым. Так редко бывает, я сова и обычно мне требуется несколько минут, чтобы прийти в себя после сна и начать адекватно воспринимать реальность. Но сегодняшнее утро стало исключением.
Я открыл глаза, одним легким движением отбросил одеяло и соскочил с кровати, точнее, попытался соскочить. Во-первых, кровать подо мной была необычная, это была больничная каталка для лежачих больных, с бортиком, чтобы больной не выкатился и не свалился на пол. А во-вторых, из под правой ключицы торчали две трубки, ведущие к капельницам.
Я прислушался к своим ощущениям. Тело утверждало, что оно абсолютно здорово и никакой необходимости в капельницах нет. Я решил поверить ему.
Выдергивать иглы было больно. Наверное, не стоило этого делать без ведома врачей, но отступать уже поздно. Я отбросил одеяло, перевалился через бортик и соскочил-таки на пол.
Посмотрев вниз, я обнаружил, что ноги стали заметно худее, а маленький пивной животик исчез без следа и теперь на его месте появилась некрасивая кожная складка. Непонятно, то ли это следствие перенесенной травмы, то ли биоблокада начала приводить тело к идеальному состоянию. Поживем — увидим.
