И вишенкой на торте — смерть Изверга. Не знаю, зачем Королю Душ понадобилось скрывать свою волю за ширмой и разыгрывать всё это представление с атакой внешнего врага (Не считать же моё бестолковое выгораживание и перевод права Благородных Домов в их обязанность иметь собственные дивизионы шинигами?). Но даже Хёсубе Ичибей, лидер его королевских гвардейцев, не знал, ради чего вынужден столь театрально "одолжить" своё старое легендарное оружие — Сокьёку. Гигантская алебарда, прообраз нынешних занпакто, высвобождала свою силу в виде пламенного феникса Кикоо, обладающего силой миллиона занпакто, а при проникающем клевании эта сила удесятерялась, буквально испаряя любое существо — пару тысяч лет оно точно применялось для казней шинигами и накопило в себе потрясающую мощь! Вот это оружие использовал повелитель всей Тьмы, когда нарисовался над моей теневой креатурой, в основе чудовищного облика которой лежала копия восьмиглавой химеры Орочимару, в свою очередь, взявшего за образец отпечаток в легендарном мече Кусанаги но Цуруги. Ичибей молниеносно нанёс по хребту химеры рубящий удар сверху, пока мой присевший теневой клон всеми восемью руками-хвостами под пристальным присмотром всех голов управлял гигантским фуиндзюцу призыва, разрывая и коверкая его так, чтобы никто вовеки веков не сыскал концов в хаосе — и тем самым прикрывая шевеления воплотившегося Мокугана. Убийство применившего дзюцу — нет лучшего финала!..
В миг легко отслеженного удара я, имитируя пресыщенность энергией, лопнул своего теневого монстра изнутри, применив геномную трансформацию его чакры и скрыв себя в пламенном вихре "Энтон: Каен Сенпу" с уплотнённой реяцу в антропоморфной форме перекаченного мускулистого воина. Всего один удар Сокьёку в темечко наполнил мою "Цурибоши Таджу Бьякуго но Ин" силой ста малых ромбиков, над сохранением которых я так дрожал ещё сутки назад. Не восемьдесят один изначальный ромбик сырой чакры, а на целую сотню — мощнейшей силы Хи! Сама пламенная суть Кикоо пролилась живительным бальзамом на мою душу, критически изнурённую столь продолжительным великим высвобождением! Жадно глотнув солнечной живицы, обычно в мгновение ока испаряющей души преступников и врагов Короля Душ и Совета-46, я резко прекратил свой дайкай, взрывным выбросом силы огненного покрова имитировав яркую смерть пришельца. Сработавшая печать "Тенша Фуин: Камуи" выбросила меня за пределы звёздной системы, имитировав отлёт монады существа из иной вселенной и утвердив факт обрыва дзюцу призыва. Естественно, Монах подался следом, однако второе фуиндзюцу действия по условию "Тенша Фуин: Хирайшин" оказалось быстрее и немедля отправило меня в Шлюз, оставив в космическом пространстве облако плазмы из рейши Уэко Мундо.
В пришпиленном к Манхеттену пространственном кармане я моментально "приоделся" ожидавшей меня личиной упитанного усача с тросточкой и в мгновение ока пристроился за престарелой дамой, спускавшейся с фотографирования на крыше замка Бельведер, уже обжитого и действующего согласно замыслу студии портретистов. Этот теневой клон-гигай под обычного человека должен был со всем справиться, пока я спокойно отсыпаюсь внутри него, полностью приняв на себя ещё и полезный опыт отменённых семидесяти двух улучшенных теневиков. Я был бы рад эротическим снам, но спал как убитый, несмотря на то, что засыпал в наступившее в Нью-Йорке утро под смущающую и трогательную лекцию для Маширо о половых отношениях, в итоге перешедшую в демонстрацию влияния реяцу риока на Бланков (монопольно создаваемые Хикифунэ Кирио души+ не обладают силами Пустых)...
Глава 25, долгожданное.
Художник пришёл в восторг от белого комбинезона с оранжевыми рукавицами и сапожками, а пуще от нежно зелёных волос, которые здорово смотрелись над пушистыми искрящимися деревьями белоснежной картины парка за панорамным окном. Растрепавшаяся причёска Маширо напоминала молодожёну крону стройного деревца...
Я-клон исправил оплошность усталого прайма, отменив обманку в платном общественном туалете под башней. Оставив на лестнице фантома, я-клон вторым "подобным" скачком переместился к зеленоволосой девчушке-сенсору, которая утратила интерес к позированию и грызла ноготь, мучаясь от выбора действий. Только будучи одухотворённым праймом, теневик становится способным испытывать подлинные эмоции: у меня-клона сердце ёкнуло от детской непосредственности и наивности Маширо, подбежавшей и обнявшей меня в приветствии. Она успела соскучиться и переволноваться, ощущая что-то неладное в мире, но не решаясь бежать в туалет, где Хачи-одзи что-то задерживался — никак зря слопал за завтраком восемь порций риса, бисквитный торт и пирог с грибами. Я-клон занял её назревшей лекцией, тогда как не слышавший меня художник принимал на свой счёт свекольные щёки и уши, запечатлевая необычный образ зардевшейся девушки с зелёными волосами.
Во время пикантных разъяснений Маширо мельком бросила взгляд в тени камина. Я-клон ничего не распознал, но догадался, что это Монах нашёл и глянул на Ушода Хачигена, оставившего свою подпись Океном на официальном назначении королевским эмиссаром — прайм теперь никак не относился к подконтрольным Ичибею королевским гвардейцам. Поскольку эмиссар является посланцем за рубеж и в основном выполняет секретные миссии, то его личность тоже держится в тайне. Если Монах и хотел бы пообщаться с Ушода Хачигеном, то вне Королевского Дворца не посмел его демаскировать ни тенью подозрений — назревший разговор отложился на неопределённый срок. Уж прайм точно не намеревался когда-либо ещё без приглашения посещать дворцовый комплекс или тревожить сон Короля Душ, засыпающего на долгие десятилетия, если не века.
За ворохом информации и суетой с плацдармом прайм упустил из виду ещё одну важную вещь. Когда я-клон завершил для позирующей Маширо рассказ о Бланках и развлекал девушку смешными случаями на эротическую тему из собственной бытности рядовым шинигами, на стену за моей спиной навёлся запоздалый портал Сенкаймон. Словно киноплёнка, прокрутились панели, пока очередь не подошла к нужной комнате — демонстрационный Бланк к этому моменту был убран. Раздвинулись внешние Сёдзи, за ними разошлись внутренние створки, которые самые нетерпеливые и больные на голову шинигами открывают первыми. У общественных врат фусума круглые, а у четырёх Благородных Домов они в виде соты — как их шестиугольные эмблемы. За створками обнаружился Кучики Бьякуя. Двадцатый офицер шестой дивизии был одет в гражданское. Его молодой отец Соджин — лейтенант, а дед Гинрей — капитан над ними. Кучики из состава Готея-13 согласно королевскому указу не стали отсиживаться в Сейрейтее, выдвинувшись к границе Руконгая с военными силами других аристократов — ужасная оплеуха тринадцати дружинам придворных стражей, облажавшихся со змеиным адьюкасом по самое не хочу.
Нетерпеливый сверстник Маширо не удержал вельможное лицо, увидев, к кому его послали. В снятое за сто долларов помещение влетело несколько адских бабочек, решивших, что мои-клона плечи очень подходящее место для приземления, отчего встревоженный подросток заиграл желваками — магически созданные Монахом посланницы недвусмысленно обозначили адресата.
— В-вы... — выдохнул юный Кучики, багровея.
— Бьякуя-пён! — Обрадовалась Маширо.
Девушка хотела подбежать и обнять лапочку из шестого, которого многие красотки так и норовили потискать при каждой встрече, но тут девчушка вспомнила недавнюю лекцию о половых отношениях и зарумянилась, машинально поднесла пальчик к губам и от этого ещё пуще залилась краской — от шеи по самые уши. Опустив очи долу, донельзя смутившаяся Маширо начала ковырять пол носком. Хотевший сделать восклицание художник принял эмоции на свой счёт и, чуть высунув язык, начал мазюкать с удвоенным рвением. Души за своей спиной он не видел и не слышал, но если бы увидел — обязательно нарисовал картину маслом.
— Приветствую, Кучики Бьякуя, — церемонно произнёс я-клон, как старший и благородный, чем невольно ещё больше разгневал родовитого аристократа, полагавшего, что его статус несоизмеримо выше. — Вы едва не опоздали, посыльный, — замечаю прохладно в ответ на отсутствие манер.
— В Дангай возникла турбулентность, — немного совладав с собой, высокомерно сообщил подросток, гордый тем, что сумел пересечь разделитель миров без существенной потери времени. Можно сказать, ему дико повезло проскочить на гребне волны глобальных пертурбаций, не только выжив, но и достигнув цели, в которой он дико усомнился.
— Послание составили ещё ночью, — уличаю его по времени действия заклинания адских бабочек. Живым особям Ичибей не доверил секретные сведения, а лично доставить помешала ревность за моё скомканное посвящение — все штатные королевские гвардейцы проходили через ритуал присяги с подобным духовным единением с сюзереном.
— Приношу извинения, — вспыхнувший подросток издевательски гордо поклонился, превратив Маширо в свёклу, даже волосы подумывали порозоветь.
— Если вам настолько претит наше общество, Кучики-кун, передайте носитель информации и уходите, — сказал я-клон, протягивая руку. Ключ-шифр Ичибей передал с заклинанием адской бабочки проводницы-посланницы.
— Я не уверен, что не сбился в пути, — повёлся Бьякуя, сжав шкатулку под мышкой и стиснув рукоять катаны.
— Пожалуйста, пока будете тратить время на уверения, помните, что Теншихейсобан и Озокутокуму получили указание доставить эти сведения сегодня — по времени суток Общества Душ, — уточняю про начавшуюся там ночь, одну из темнейших для ОД. И недовольно чуть придавливаю его своей реяцу.
Нахмурившись и сжав губы в полоску, Бьякуя отточенным движениям вынул занпакто и с презрением в глазах к поставленным вне закона предателям приставил к лицу, а потом попытался сунуть катану в замочную скважину мировых врат Сенкаймон, не став поворачиваться к врагам боком, тем более, спиной. Из-за облома с открытием получилась недвусмысленная угроза нападения.
— Пропустите меня, — потребовал Бьякуя, не дрогнувшей рукой изменив положение занпакто, соответствующее боевой стойке. Он и мысли не допустил, что якобы извечные Сенкаймон могут вдруг перестать работать — так он внимал лекциям!
— Если вы удосужитесь прислушаться к духу мира, Кучики-кун, то сами убедитесь, что из-за возникшего вокруг Общества Душ и Уэко Мундо хаоса трафик душ между ними и Гэнсэй приостановлен на четыре часа сорок четыре минуты и сорок секунд, — спокойно известил я его.
— Ой-ай! Хачи, как же так? — Маширо кардинально переменилась в лице и позе, вспомнив офицерский инструктаж на экстренные случаи и напрочь выкинув из головы чепуху подросткового возраста.
Бьякуя основательно побледнел, последним из нас ощутив неладное и поняв, что по собственной вине оказался за бортом грандиозной битвы в защиту родины и Дома. Катана в его вытянутой руке предательски задрожала. Выучка отличная, но нервы молодые да рука устала от многочасовой рубки всякой швали Руконгая, потому юнец и задержался. Ичибей вообще поручил доставку не лично Бьякуе, а его Благородному Дому, поручившему отпрыску сверхважное задание по доставке — всего-то!..
— Если я правильно помню историю, Маширо, последний раз нечто подобное произошло во время войны с квинси. Я прав, принц Хранителей Истории?
— Да, — кивнул белый лицом Бьякуя, сопя и жуя губы от волнения и позора на свою благородную голову и седины деда. Предугадывая вопрос, я продолжил:
— Думаю, Кучики-кун, Сенкаймон потребуется откалибровать. Без привлечения опального Гранд-Шефа Кидо эта магическая процедура может занять несколько дней.
— Бьякуя-пён, не переживай, всё будет хо... — хотевшая утешить Маширо поражённо замерла и её губки задрожали от того, что подросток затравленно наставил на неё свой занпакто, едва не вонзив кончик меж плоских девичьих грудей.
— "Бакудо-12: Шибирэюби", — произнёс я после того, как показал Бьякуе палец онемения. Второй рукой выпустил в портретиста розовое облачко генератора правдивых воспоминаний. — Маширо, пожалуйста, отвернись.
Заклинание отлично сработало на младшем Кучики, и онемевший подросток свалился на колени, выронив катану — шкатулку я успел подхватить щупом из чакры. Чёрный лак, изображения сакуры — секрет в раздвижке панелей и последовательности "Хадо-01: Шо" по нарисованным бутонам. Внутри оказался кубик шкатулки от клана Шихоин. Дубовое дерево с оптическими и магическими иллюзиями требовало нажатий определённого типа и последовательности — пропитанный чакрой механизм сдался столь же быстро. Ичибей дал шифр только к тексту послания, который был заперт в третьей шкатулке. Золочёная отделка, крышка с функцией светильника язычком живого пламени, пригодного для бесследного сжигания секретной переписки. Эта красота оказалась заперта Королевским Ключом, о чём Бьякуя знал стопроцентно, судя по расширившимся глазам. Последняя степень защиты — бабочки вспорхнули и уселись на капсульное бакудо со свитком. Пробежавшись глазами по криптографии, я-клон создал на основе своих воспоминаний гендзюцу и для надёжности запечатал внутри себя — на теле прайма. После чего воспользовался намёком обязательного характера — секретный свиток осыпался пеплом прямо на золочёную шкатулку. Заперев её, я-клон сложил всё обратно и опустил шкатулку у Бьякуи, наблюдавшим всё от и до с перекошенным лицом, не понимающим, как ему правильно повести себя в данной конкретной ситуации. В глазах юнца ясно читались многоэтажные матерные конструкции, абсолютно неприличные для аристократа в мировом масштабе и ндацтом поколении.
— Я бы стёр тебе память, Бьякуя-кун, но этот изъян испортит твоё первое цветение шикая, — хладнокровно сообщил я-клон, намекая на сакуры со шкатулки. Подросток ещё четыре года назад был готов провести обряд начального высвобождения духовного меча, но предпочёл продолжать пестовать свою внутреннюю силу. — Всё, Маширо, спасибо, нам пора идти — твой портрет допишут только на следующей неделе, — галантно протягиваю ладонь.
— А ты не можешь ему помочь вернуться домой, Хачи-одзи? — Грустная девочка сделала просительную рожицу, приняв мою руку. Вайзард тревожилась — не за себя.
— Если тебе так хочется...
— Пожалуйста, он такой милый мальчик... — протянула Маширо, что-то себе на уме понимавшая и зла ни на кого не державшая.
— Ну, как тебе откажешь, Долгожданная? — Подумав, согласился я-клон, предполагая, что на экстренный случай созданное в дайкай фуиндзюцу "Тенша Фуин: Чокаймон" преодолеет любую бурю рейши. Высвободив руку, я-клон развернулся и не смог устоять: — Отвернись, пожалуйста, и прикрой уши. А вы знайте, Кучики-дзин, что произошедшего сейчас в мире могло не случиться. Я ещё пятнадцатого октября обращался к экс-Шихоин-доно с желанием восстановить честь её благородной семьи, а позже, двадцать шестого ноября, по-свойски попросил вот эти вот сведения... Я понимаю ваши сомнения и неприязнь, не виню и не обижаюсь — и не забуду. Прощайте.
