Что тут началось! Ванька с разбегу повис у меня на шее, да так там и остался, хлюпая носом от избытка чувств. Степан зашел с фланга, гордой птицей взмыл ко мне на плечо, обмусолил щеку и ухо и завыл от радости. Горыныч, позабыв про свой солидный возраст и положение в обществе, носился кругами и истошно каркал. Тинка молча терлась лбом об мою спину и вздыхала. Даже гордый Пилигрим соизволил подойти и, слегка потеснив Ванятку, положил голову мне на плечо. Не было только Радоша. Как пояснил Дар, оборотень крутился у замка — шпионил за его обитателями.
Перецеловав друзей в лица и морды, я утерла набежавшие слезы, а затем расцеловала их ещё раз, 'начисто'.
У края широкой поляны, на которую опустилась Данара, горел костер. Кроме нашего маленького отряда и драконихи, вокруг огня сидело с десяток людей — чародеев, прибывших к нам на подмогу по просьбе Дара. Мою повесть они выслушали с сосредоточенным интересом, иногда негромко обмениваясь между собой малопонятными репликами. Перспектива схватки чуть не с сотней личей и кучей злобных ящеров, не говоря уже о некроманте, их, похоже, не слишком пугала. Ну, или они все хорошо притворялись. Молодой улыбчивый маг, чьё румяное лицо я видела в одном из радужных шаров, и которому очень шло его имя — Смеян, — всё время удовлетворенно кивал, словно хотел сказать: правильно, хорошо, именно это нам и нужно! Другой чародей, мрачный мужчина средних лет, на протяжении моего рассказа хмыкал и делал пометки на куске пергамента. Единственная среди них женщина, немолодая колдунья с прямой, как стрела, спиной и рыжей с проседью гривой волос, поглядывала на меня сочувственно, не забывая, впрочем, задавать уточняющие вопросы, на которые, к сожалению, я далеко не всегда могла дать ответы. Я и так старалась рассказывать всё по порядку, пытаясь не упустить ни одной детали. Выходка с драконьим зубом, позволившая мне отогнать сладострастного чернокнижника и заполучить хрустальный перстень, получила всеобщее одобрение. Правда Смеян, фыркая от смеха, посетовал на то, что я, в конце концов, всё-таки не испортила зелья. В общем и целом, я была с ним согласна, если не считать того, что вряд ли потом мне удалось бы об этом кому-нибудь поведать...
Известие о том, что в подземельях замка обитает сама Тиамат, Повелительница Преисподней, дало сигнал к началу полновесной научной дискуссии. Забыв на время о практической стороне вопроса, маги принялись увлеченно обсуждать, какие чары в принципе способны подействовать на гигантскую дракониху. Спор грозил затянуться надолго, но Перенег, седой длиннобородый мудрец, личный чародей князя Велимира, вовремя поинтересовался, не проще ли оставить чудовище в покое там, где оно находится. Вряд ли могущественная Тиамат стала бы сидеть в унизительно тесном каменном мешке, если бы только могла оттуда выбраться. Скорее всего, рассудил старый колдун, ее, это живое воплощение зла, сумел пленить тот, кто когда-то владел Долиной Драконов и выстроил серый замок.
Эта мысль так заинтересовала всех чародеев, что всё остальное было вновь немедленно забыто. Я немного понаблюдала за тем, как они дружно погружаются в пучину теоретической магии, а потом потихоньку, стараясь не привлекать к себе внимания, поднялась с наваленных вокруг костра еловых лап и пошла к небольшому лесному озеру, ясным голубым глазком подмигивавшему из-за деревьев.
Мне хотелось подумать. Слишком много вопросов столпилось в моей голове.
Верно ли то, что Тиамат не опасна, поскольку заточена в подземелье? И заточена ли?
Сколько всего драконов в долине? Все ли они подчиняются Владану и Тиамат, или среди них есть такие, как Данара?
Есть ли на свете что-либо, способное противостоять толпе личей и чернокнижнику, владеющему какой-то тайной и необычной магией?
Хватит ли у нас сил? Далеко ли до замка? И как мне сказать, что...
— А мы сейчас вообще не в Долине Драконов, — Дар неслышно подошел ко мне, обхватил своими длинными руками и сунул нос в мою макушку. — Она во-он за тем холмом. Так безопаснее.
— Ты что, опять подслушивал? — обернувшись, я с подозрением уставилась на парня.
— Не-а! — весело ответил тот. — Просто ты так выразительно озиралась...
Сильным и нежным движением чародей привлек меня к себе; серебристо-серые глаза медленно приблизились.
— Я так испугался, что потерял тебя! — прошептал он. — Там, у скал, где нам пришлось тебя оставить, ты выглядела такой обиженной, такой несчастной.... Когда на тебя напал дракон, я опоздал всего на несколько мгновений, и он успел ускользнуть. Скажи, ты сможешь меня простить?
— Ну, тогда-то я желала только одного: чтобы тебя сожрала первая же ящерица! — усмехнулась я. — Но, как вижу, тебе удалось избежать когтей и зубов Нукера.
— Нукера?
— Так зовут дракона, к пещере которого вы с Радошем направились, благополучно прикопав меня на опушке леса.
— Ты успела узнать даже имена этих зверюг? — натянуто засмеялся маг.
— Не всех, только некоторых. Но я знаю кое-что похуже.... Дар, я не смогла рассказать об этом при всех, у костра. Мне так не хочется причинять тебе боль, но ты сам должен решить, что делать с тем, что стало мне известно. Если захочешь, то ни одна живая душа кроме нас с тобой никогда не услышит об этом.
Чародей внимательно смотрел на меня. На его лице смешались добродушное любопытство и недоумение. Я набрала побольше воздуха и выпалила:
— Этого некроманта зовут Владан, и чернокнижник, погубивший пол-Синедолии, приходится тебе троюродным братом. Твоя матушка происходила из его рода. Он мне рассказал, что род был почти полностью уничтожен после смерти княгини Светаны. Владан думает, что вместе с нею погибли и оба ее сына — понятно, что я не стала его в этом разубеждать. Он считает, что виновником истребления его семьи является твой отец, великий князь Велимир, и хочет ему отомстить!
Ну вот, сказала! Словно в ледяной омут прыгнула.
Я вглядывалась в лицо Дара, ожидая и страшась увидеть там боль, гнев и презрение. Но чародей спокойно выслушал мой торопливый рассказ.
— Так вот где на этот раз объявился мой непутевый родственничек, — задумчиво сказал он. — Надо же, а я его со спины и не признал.... Ты знаешь, Слав, меня в этой истории удивляет лишь то, что Владан сумел овладеть настолько серьёзной магией, да ещё стал хранителем филактерий. Его способности проснулись довольно поздно, и сперва он делал довольно скромные успехи. Правда, недостаток сил и навыков он компенсировал чудовищным честолюбием. Он постоянно ввязывался в разные сомнительные дела, водился с некромантами, учился управлять нежитью, а потом даже сумел стать учеником самого Сивелия Слепого (ты же знаешь, о ком идет речь?), и это ни для кого не секрет. Надо сказать, что с тех самых пор Владана никто не встречал. И вот теперь он вынырнул в Долине Драконов. Кстати, в свое время ходили упорные слухи, что Сивелий долгое время разыскивал ее....
Ну, и врать Влад большо-ой мастер! Никто никогда целенаправленно не истреблял родню моей матери. Магов в нем, кстати, было немного, и большинство мужчин рода традиционно становились ратниками. Хоть Синедолия за последние сто лет ни с кем и не воевала, время от времени витязи ввязывались в приграничные стычки со степняками и, случалось, гибли. Но так могло случиться с каждым воином. Так что, у милейшего братца нет оснований мстить князю Велимиру.
— Значит, он всё наврал?
— Наврал. И он, между прочим, прекрасно знает, что я не умер вслед за мамой. Мы с ним даже раза три или четыре встречались — правда, давно.
— А вы с ним ровесники?
— Он на полгода меня младше. Ему не так давно исполнилось двадцать восемь лет.
— Ты знаешь, — я виновато улыбнулась, — когда я его впервые увидала, то чуть не умерла на месте. На первый взгляд вы с ним похожи, как две горошины! Понимаешь, сначала мне показалось, что передо мною — ты. Это потом я разобралась, что к чему. А сперва я решила, что ты нас всех предал... ты на меня обиделся?..
— Ужасно! — улыбаясь, сказал маг. — Как же ты только посмела нас спутать? Настоящий я — перед тобой. Ну, разве мы похожи?
— Нисколечко! — счастливо ответила я, смаргивая слезы. Но они все-таки потекли по моим щекам, и Дар долго собирал слезинки своими твердыми губами, посмеивался и шептал, что я — плакса.
— Кхм! Не хочется вам мешать, но ваше отсутствие уже всеми замечено! — вдруг раздался откуда-то сверху Очень Суровый Голос. От неожиданности мы отпрянули друг от друга и отчаянно завертели головами, ища великана, решившего не допустить нравственного разложения во вверенном ему лесу.
Как известно, самыми рьяными блюстителями морали становятся остепенившиеся распутники. С толстой ветки граба на нас оскорбленно взирал лишенный привычного общества деревенских кошек Степан. В начинающихся сумерках его серая шкурка аккуратно сливалась с ландшафтом, и желтые глазищи, исполненные отнюдь не немого укора и негодования, казалось, одиноко парили над нашими головами.
— Фу, Стёпа, как тебе не стыдно подглядывать! — пожурила его я. В ответ кот фыркнул, ловко съехал вниз по стволу дерева, противно цепляясь за кору когтями, вспрыгнул мне на руки и строго потребовал:
— А ну-ка, иди к костру! Топай-топай! Нечего тебе с этим растлителем любезничать!
Я смущенно посмотрела на Дара и с облегчением поняла, что парень просто-напросто помирает со смеху. Видимо, высоконравственные выходки Степки уже вошли в местный фольклор. Я решительно сдвинула брови:
— Степан! Ты, мой друг, позволяешь себе лишнее!
— Это не я, а ты его себе позволяешь! — насупился котяра, топчась по мне. — Все вы, девицы, без головы на плечах. Ах, весна! Ах, луна! Ах, ручей журчит! — жеманно пропищал он, изображая некую, по его мнению, безмозглую особу, а затем нахмурился и рявкнул: — А потом забегают по избе маленькие ножки! Что тогда делать будешь?!
— Это ещё один домовой у нас появится, что ли? — давясь от смеха, предположила я. — Ужас какой! Они же с Микешей мигом передерутся!
Кот жалостливо посмотрел на меня, как на убогую.
— Ага, домовой, как же, держи карман шире! Вот наградит тебя этот охальник дитёночком, и будешь его одна в чаще леса растить!
— Да неужели ж дитёночком?! — всплеснула руками я. — Кто бы мог подумать, что когда светит луна и журчит ручей, то немедленно появляются детишки?! Ой, как здорово! Дар, ты об этом что-нибудь слышал?
Парень что-то слабо хрюкнул в ответ, сползая по стволу сосны.
— Ну, вот, и он ничего не знает... — расстроилась я. — Придется тебе, Стёпа, нас на этот счет просветить!
Кот недовольно фыркнул, спрыгнул с моих рук и сухо сказал:
— Потом не говори, что я тебя не предупреждал! — потом сделал паузу и добавил: — Кстати, пока вы здесь сюсюкаетесь, там ещё какой-то маг объявился. Борода — во! Брови — во! Посох — во! Плечи — во! — Степка замахал лапами на манер крыльев ветряной мельницы. — Вон его спрашивал!
Кошак мотнул головой в сторону Дара, и, оставив последнее слово за собой, гордо направился в сторону поляны. Мы ещё немного помедлили, хохоча и переглядываясь, а потом, держась за руки, пошли вслед за ним. Так, смеясь, и вывалились из леса.
Рядом с костром стоял высокий плечистый мужчина. Его темная с сильной проседью борода закрывала широкую грудь, а совершенно белые волосы были заплетены в довольно длинную косу. Несмотря на седину и изрезанное морщинами темное от загара лицо, мало кто рискнул бы назвать его стариком (хотя, конечно, он был очень стар), такой первобытной силой веяло от его мощной фигуры. В моём представлении, так, наверное, и выглядели древние волхвы. Правда, одет незнакомец был очень даже современно. Ни тебе лаптей, ни домотканого балахона с вышитыми на нем рунами! Сильно потертые кожаные штаны, сапоги на шнуровке, куртка с множеством карманов — все очень удобное, а, главное, приспособленное к длительному путешествию. У ног 'волхва' лежала объемистая походная сума, сильные пальцы крепко сжимали высокий, почти в его рост, посох. Рядом почтительно столпились маги во главе со старым Перенегом.
Мужчина поднял голову. Его маленькие, полускрытые седыми лохматыми бровями глаза уставились на нас.
Дар замолчал и остановился, как вкопанный. Потом я почувствовала, что его рука стиснула мои пальцы, а затем скользнула прочь. Медленно, медленно он пошел к старому магу. На поляне стало очень тихо — даже огонь, казалось, застыл и перестал с уверенным треском вгрызаться в смолистые поленья. Я затаила дыхание, во все глаза смотря на двух чародеев.
Дар приблизился к незнакомцу, остановился и замер, не сводя глаз с его лица. А потом опустился перед ним на одно колено.
Какое-то мгновение седой 'волхв' молча глядел на коленопреклоненного мага, а затем порывисто шагнул вперед и прижал к себе его голову. И я услышала:
— Мальчик мой, как же я рад тебя видеть!
Сильные руки заставили Дара подняться, и два чародея, старый и молодой, крепко обнялись. И в тот же момент все на поляне зашевелились и заговорили — как мне показалось, с облегчением. Я даже уловила некую слегка истерическую радость — будто все немножко опасались того, как пройдет эта встреча.
Между тем, старый маг оторвался от Дара, заглянул ему в глаза и ласково провел пальцами по его щеке. Парень что-то спросил, тот ответил и засмеялся, а затем они опять обнялись. 'Мальчик мой, ты стал совсем взрослым', услышала я.
— Ты не знаешь, кто это? — шепотом спросила я у Ванятки, который подошел ко мне и стал рядом. Мальчик помотал взъерошенной головой.
— Не знаю, Славушка. Он как появился — знаешь, так: ффух! столб дыма, и он в серединке — так все эти маги его и обступили. 'Господин' всё твердят, 'господин'! А тот всё Дара спрашивает. А они мнутся, молчат — видели же, что он за тобой пошел.... Старик насупился... а наш Стёпка — тут как тут! 'Сейчас, — говорит, — я вам его в лучшем виде доставлю. Это он за грибами отправился, к ужину!' Тут все слегка прибалдели — какие такие грибы, спрашивается? А наш умник шмыг — и убежал. Ну а этот дед как встал у костра, так и стоял, пока вы не появились.
— Слушай, а как ты думаешь, это не может быть его венценосный папаша, а? — осторожно поинтересовалась я.
— Не-а, — немного подумав, авторитетно заявил Ванька. — Этот старикан — совершенно точно маг. А наш князь себе и кружку воды не наколдует! Но, вообще-то, похоже. Прям как отец с сыном после разлуки обнимаются!
Между тем, Дар и незнакомый чародей обернулись. Обняв старого мага за плечи, парень подвел его ко мне.
— Я хочу вас познакомить, — улыбаясь, сказал он. — Это Веслава, ученица и приемная дочь ведуньи Полели из Черного Леса. Только благодаря ей я узнал о беде, случившейся не севере Синедолии. Веслава очень храбра и умна, да ещё и прекрасная колдунья. Кроме того, она — мой друг. Веслава, это мой учитель, величайший маг нашего времени, Тешен Твердый.
Потрясенная, я склонилась перед легендарным чародеем. Настоящий Старый Медник, именно такой, каким я его себе и представляла! Мудрец, алхимик, изобретатель, учитель Дара, вернувшийся их странствий по иным мирам. Тот, кого людская молва наделила огромной силой и стремлением к добру и справедливости.
