Не произнеся ни слова, оба пришпорили коней и рванулись вперед, значительно опередив сопровождение. Алексиор подскакал раньше, он спешился и бросился в самую гущу, подозревая, что происходит нечто, из ряда вон выходящее.
И действительно.
События, как это иногда бывает на охоте, развивались стремительно, и совсем не по тому сценарию, который имел в виду повелитель. В узком проходе между скалами лев отрезал его от остальных и теперь, рыча, наступал на него. Повелитель оказался пешим, с одним только копьем, его конь умчался и метался в панике, закрыв остальным доступ в ущелье.
Огромный разъяренный хищник скалил пасть с жуткими клыками, темно-бурая гладкая шерсть стояла дыбом, черная грива в крови. Мощные лапы скребут когтями по камню, тяжелый хвост с черной кисточкой яростно бьет по бокам, ходящим, словно кузнечные мехи. Но страшнее всего был этот утробный рык, отдававшийся животным ужасом где-то в загривке и солнечном сплетении.
Однако надо отдать повелителю должное, Теврок Блистательный не посрамил себя трусостью. Он стоял, сжимая в руках копье, следя за зверем цепким сосредоточенным взглядом.
Все это Алексиор увидел в один миг, а в другой он услышал крик царицы Астинит, еще один женский крик, и одновременно засек прыжок зверя, смявший мужчину, посмевшего угрожать ему копьем.
А дальше было то, что он не контролировал. Каким-то образом он вдруг оказался перед повелителем, а лев убежал, поджав хвост.
Когда опасность миновала, он повернулся к повелителю, протягивая ему руку, чтобы помочь встать. Однако разные неприятности отнюдь не закончились. Потому что овелитель Теврок взглянул на него затуманенным восхищенным взором, и прошептал:
— Кто ты... О, прекрасная дева с дивными белыми волосами?
Как раз в этот момент в проходе между скалами показалась Онхельма, а сразу следом за ней царица Астинит.
Все разинули рты от удивления, Алексиор утратил дар речи и пришел в священный ужас, постепенно сменившийся справедливым гневом. Подумать только! Неужели это безумие никогда не кончится?! В этой проклятой стране его вечно кто-нибудь будет принимать за женщину!
А Теврок продолжал интимно шептать:
— Кто ты, дева с ясными голубыми очами, похитившая мое сердце?
Тут Алексиора прорвало, и он стальным голосом проскрежетал:
— Я. МУЖЧИНА, — а потом отвернулся от незадачливого влюбленного и оказался лицом к лицу с Онхельмой, стоявшей метрах в десяти и видевшей своими глазами всю картину.
Она уставлась на него, начисто забыв о Тевроке, который только сейчас начал осознавать, до какой степени он облажался. Потому что до него донесся негромкий смех матушки, ее апплодисметны и веселая реплика:
— Изумительная шутка, Ваше Величество!
Да уж... Шутка удалась.
Онхельма не сводила глаз с беловолосого и голубоглазого юноши, удивительно похожего на... на... на НЕГО... Она уже протянула руку, желая коснуться его... Но...
В этот момент прямо перед ней открылся портал, и из него, заслоняя юношу с белыми волосами, вышел Мариэс. Выглядел он заросшим и усталым.
— Ваше Величество, извольте следовать за мной. Совет вызывает вас немедленно.
— Что такое...? — не могла понять Онхельма, — Зачем... Как они смеют?
— Я прошу немедленно следовать за мной, — твердо повторил колдун, видно было, что ему нелегко удерживать портал.
— Черт побери, Мариэс, объясните, в чем дело?! — взревела Онхельма.
— Вторжение! Со всех сторон! С суши, с моря! — выкрикнул он, взмахнув руками, — Война! Черт побери, поторопитесь, Ваше Величество!
— Иду, — резко ответила Онхельма и шагнула вслед за ним в портал, но взгляд ее был прикован к тому юноше с белыми волосами, удивительно похожему на...
Она ушла, но словно оставила с ним половину себя.
Пока все это происходило, весьма довольная царица Астинит, незаметно удалилась, утянув за собой Алексиора, а повелитель предавался тяжелым раздумьям, как могло случиться, что он умудрился влюбиться в мужчину. И что теперь с этим делать? Кошмар... Над ним будет смеяться весь гарем... Если они узнают. Если.
Кажется, его никто не видел, кроме того парня с белыми волосами, заморской царицы и матушки. Ну, с царицей проблем не будет, он даже поразился, насколько быстро забыл о ней, у нее у самой проблем выше крыши. Юноша этот тоже не станет болтать лишнего, не в его интересах.
Остается только договориться с матушкой.
О... Это будет непросто. Она наверняка захочет что-то взамен.
Тут повелитель Теврок неожиданно пришел к выводу, что, пожалуй, ему стоит повзрослеть, и наконец самому заняться делами государства.
С того момента, как испуганный конь сбросил его, прошло не больше нескольких минут, однако они круто изменили повелителя, заставив другими глазами взглянуть на жизнь. Даже не страх перед смертью, казавшейся неизбежной, нет, просто осознание бесполезности собственного существования. Стыд. Да, если хотите, стыд.
* * *
В своем шатре царица Астинит наконец дала волю чувствам. Сначала она долго и вкусом хохотала, Алексиор только вздыхал и укоризненно смотрел на нее. Потом, когда смеховая истерика пошла на спад, смогла выдавить сквозь слезы:
— О, поверь, я никогда ему этого не забуду! 'Кто ты, о, прекрасная дева?' — передразнила она, — Это будет ему дорого стоить!
— Не делайте этого, прошу. Хотя бы из уважения ко мне, — тихо сказал Алексиор.
Она мгновенно стала серьезной и внезапно встала перед своим личным секретарем на колени.
— Что вы...
— Моя благодарность тебе не знает границ. Никогда я не смогу за нее расплатиться. Никогда, владыка.
— Встаньте сейчас же, вас увидят, — он тут же поднял ее, озираясь по сторонам.
— Прости, ты не хочешь об этом говорить... Прости.
— Не то, чтобы не хочу. Я сам не понимаю, что произошло. Как я вдруг оказался там?
Астинит глянула на него и деликатно попыталась объяснить то, что она видела в нем своим даром распознавать истинную суть вещей:
— Как? Это просто то, что есть в тебе теперь, — она коснулась его белых волос, — Ты ведь понимаешь, о чем я? Это вторая сущность, великая, могущественная.
— Не знаю. Я не ощущаю в себе никого.
— Совсем?
Он поморщился:
— Иногда чувствую далекие отголоски переживаний. Или мечты. Какую-то нужду.
— Он ведь дракон, — прошептала царица, заглядывая в его необычные глаза, — И он отдал тебе себя, когда ты просил его о помощи. Думаешь, каждый из тех, кто имеет право носить ваши символы власти, мог призвать дракона своей кровью?
Этого Алексиор не знал, о вообще ничего такого о символах власти Страны морского берега не знал, он просто был беззаботным царевичем... Когда-то.
— Чтобы ты знал, Ароис. Призывать его своей кровью пытались многие, да только явился он только к тебе. Почему? Не знаешь?
И этого юноша не знал. Он развел руками и спросил:
— Может быть, потому что я самый безнадежный и бестолковый среди всех?
Царице оставалось только рассмеяться, а Алексиор спросил:
— Так значит, это дракон... — однимигубами прошептал он.
— Да, — ответила она, подтверждая.
Конечно, это надо было еще переварить, и он с этим разберется. Но потом. И наедине с собой.
— А скажите-ка, госпожа, у какой царицы имеется в личных секретарях морской дракон? — проговорил он, вопросительно подняв бровь.
Оценив сказанное, царица Астинит сперва застыла от изумления, а после выдала интересную мысль:
— Вот потому, мой личный секретарь, я не вышла замуж снова. Кто посмеет жениться на женщине, у которой в личных секретарях ходит дракон?
Однако время шуток истекло. Снаружи доносился шум голосов и беготня. Алексиор сказал:
— Моя госпожа, мне нужно ехать.
— Туда? Я понимаю. Что ж... Счастья тебе, мой мальчик. И я надеюсь, мы еще встретимся.
На глаза женщины навернулись слезы, она вдруг обняла его крепко-крепко, а потом толкнула в сторону выхода из шатра.
— Иди!
Через секунду это уже снова была несгибаемая, властная великая царица, стальным голосом раздавашая указания своим евнухам, которые мгновенно возникли в шатре словно ниоткуда. Багаж Алексиору собрали за десять минут. А от себя царица материнским сердцем добавила несколько милых мелочей и солидный мешочек, набитый золотом. Дракон там он или не дракон, рассуждала она, а на первое время пригодится.
* * *
А шум в лагере стоял знатный. Еще бы! Внезапно исчезла государыня Онхельма. И никто, кроме самого повелителя Теврока Блистательного, его матушки, царицы Астинит и ее личного секретаря не видел, что произошло. Делегация Страны морского берега требовала разъяснений.
Не то, чтобы они сомневались, что государыня Онхельма могла уйти порталом назад в Версантиум, но, как утвержал офицер ее личной стражи, там был еще один свидетель. Лев. Так вот, офицер считал, что лев мог бы многое рассказать о последних минутах пребывания государыни Онхельмы на гостеприимной земле Магрибахарта.
Эти вежливые дипломатические намеки и препирательства могли затянуться надолго, но тут у Его Величества Теврока Блистательного возникла гениальная мысль призвать на помощь сильнейшего колдуна Магрибахарта. Это, конечно заняло определенное время, но старец-отшельник на зов молодого повелителя явился. Хотя царицу Астинит всю жизнь игнорировал (видимо сказывался присущий старому колдуну некий мужской шовинизм, что само по себе неудивительно, ведь Магрибахартом всегда правили только мужчины).
Явился колдун порталом. По просьбе своего царя он наглядно продемонстрировал всем ретроспективную реконструкцию событий, имевших место во время охоты, правда, повелитель просил его убрать звук. Как вы понимаете, по личным причинам. А потом он через кристалл показал, как царица Онхельма в сопровождении Мариэса входила во дворец в Версантиуме.
— Я надеюсь, теперь вопрос исчерпан? — обратился к заморской делегации повелитель.
А колдун от себя лично добавил, что мог бы доставить означенную делегацию прямо к кораблю на побережье. Ибо, как он сказал:
— У вас в стране война. Каждый, умеющий сражаться, будет на счету.
Осталось только поблагодарить за гостеприимство и воспользоваться любезно оказанной услугой. Все собрались по-военному быстро и через час были на корабле, готовые выходить в плавание.
Алексиор стоял на палубе 'Евтихии' впервые. Подумать только, это ведь был когда-то его корабль... Подарок на день восемнадцатилетия. И имя, что он дал ему сохранили. 'Евтихия'...
Удивительно, что за извращенная, злая и больная фантазия у этой жещины. Уничтожить его, убить безжалостно его друзей, его мать, Вильмора. В исчезновении Евтихии он теперь тоже подозревал Онхельму, и только какое-то внутреннее чутье подсказывало ему, что девушка жива. Да и дракон, которого он почти не чувствовал внутри, подтверждал это. И после всего этого...
Он вспомнил, каким взглядом на него смотрела Онхельма, с какой странной жаждой, будто он необходим ей как воздух. Алексиора передернуло от овтращения.
Не хотелось больше в этой мерзости копаться.
Просто надо вернуться домой, потому что там война и его народ в опасности. И как сказал тот колдун, каждый, умеющий сражаться, будет на счету. Конечно, новой встречи с Онхельмой не избежать, им еще предстоит схлестнуться, но не об этом ему хотелось сейчас думать.
Сейчас 'Евтихия' под всеми парусами набирала ход, направляясь к родному берегу. Может быть, это станет его первым шагом на пути к Евтихии? Алексиор почувствовал тянущую тоску внутри и понял, что принадлежит она именно дракону.
И кстати, раз уж они вместе, пора им наконец поговорить.
Глава 57.
Из портала Мариэс вывел Онхельму в маленькую комнатку, куда было натащено отовсюду разных накопителей.
— Мариэс, может, все-таки расскажете мне нормально, что происходит?!
— Сейчас сами увидите, Ваше Величество, — мрачно ответил он и повел ее на дворцовую галерею, с которой открывался широкий вид на море.
Да... Весь горизонт был засорен разнообразными парусными посудинами. К берегу они не подходили. Пока. Но сам вид пиратской флотилии оказывал психологическое давление.
— У нас сильный флот. Но в основном торговый. Да, 'торговцы' имеют на вооружении пушки и экипажи достаточно опытны, чтобы оказать сопротивление пиратам, — отрывисто и резко говорил он, — Но одиночным кораблям. Никогда еще подобная опасность не грозила Версантиуму с моря! Никогда...
Он замолчал, сжав кулаки и тяжело дыша. Онхельма взглянула на советника, оценив его напряженное и подавленное состояние, и проговорила:
— С этим мы справимся. Нужно всего лишь больше накопителей. Велите срочно собрать все крупные драгоценные камни. Что еще?
— Еще? — воскликнул он, — Орки на севере и востоке, кочевники, отряды даже из далекого Ши-Зинга появились.
— Как далеко они проникли вглубь страны?
Сейчас Онхельма не выглядела слабой женщиной или безвольной, или, упаси Боже, испуганной дурой. Сейчас это была собранная, уверенная в себе воительница. Мариэс даже поразился перемене.
— Пока только в несколько приграничных деревнях, — ответил он.
— Хорошо. Мы и с этим справимся своими силами. Накопители, Мариэс. Мы займемся этим днем, а ночью...
Лицо ее исказила злорадная ухмылка, от которой Мариэсу захотелось поежиться.
— Но у нас не хватит никаких резервов, наполнить столько накопителей в такой короткий срок! — воскликнул он.
— Преступники, осужденные на казнь.
— Но где их взять?!
Тут она воззрилась на него как на слабоумного и прошлась по галерее. А потом встала напротив и начала отчитывать, как мальчишку.
— Помнится, когда я уезжала, я оставила распоряжения Совету? Они что, не выполнены? Я вас спрашиваю?
Какое-то наваждение. От зловещего огня ее синих глаз Мариэса бросило в дрожь, но мужчина поборол невольный страх усилием воли и ответил:
— Меня на Совете не было, когда вы отдавали распоряжения. Разумнее будет спросить у тех, кому вы непосредственно приказывали.
— Вы забываетесь, Мариэс, — прищурилась она.
Но тут колдун неожиданно оказался слишком близко и, взглянув ей в глаза, проговорил:
— Никак нет, моя государыня.
А потом развернулся и ушел.
— Куда? Я вас не отпускала.
— Исполнять ваши распоряжения, Ваше Величество, — ответил он, не оборачиваясь.
— Наглец, — проворчала царица.
Однако он произвел на нее впечатление. Ей всегда нравились грубоватые, сильные мужчины.
Преступников, арестованных за время отсутствия царицы, оказалось трое. Мариэс доставил ей поднос с самыми крупными драгоценными камнями, какие удалось найти, и попросил позволения уйти. На удивленный вопрос царицы коротко ответил:
— Заряжать накопители.
— А чем я, по-вашему, тут собираюсь заниматься? Могли бы помочь.
— Простите, не хочу вам мешать, кроме того, у меня есть свои возможности, — проговорил он, одарив ее хмурым взглядом.
Она отпустила его жестом, и долго смотрела вслед. Пожалуй, к этому Мариэсу стоит приглядеться. Она даже слегка улыбнулась.
Потом, оставшись одна, невольно вспомнила того юношу с белыми, как только что выпавший снег, волосами. Его странные голубые глаза со звездой вокруг зрачка. Он был удивительно похож на Алексиора. Но вместе с тем, он не Алексиор. Она каким-то образом почувствовала.
