Дар любит меня! Я не могла думать ни о чем больше. Одна-единственная мысль захлестнула всё моё существо, переполнив душу до самых краев!
Всё быстрее и быстрее закручивалась спираль магических знаков, ее подхватил огонь — казалось, что запылал весь лес! Дрожь земли усиливалась с каждым мгновением. Огромная черно-красная воронка с низким рокочущим звуком взметнулась верх и сомкнулась коконом над нашими головами.
Сильным стремительным движением мы поднялись на колени, почти столкнувшись друг с другом.
Всё, что я успела сделать — это резко развести руки в стороны и запрокинуть голову. Ладони Дара уверенно легли мне на бока, не давая упасть, и в это самое мгновение в мою грудь откуда-то сверху ударил столб ослепительного света. Казалось, само солнце сошло с небес на небольшую лесную полянку. Потом, столкнувшись и смешавшись со вскипавшими во мне силами, этот неземной свет хлынул с моих пальцев туда, где — я знала — по обе стороны от нас стояли чародеи, образуя два магических пентакля.
А затем я ощутила, как моё сердце полыхнуло и взорвалось, с ног до головы окатив каждую частичку тела сладкой болью. Я увидела летний закат над речкой Медведицей — желто-розовый, плотный, в легкой ряби редких облаков, — почувствовала томительный и пряный запах разогретой за день земли, цветущих трав и свежей воды, услышала тугой шорох ветра.
И меня не стало.
— Дар! Да-ар! Иди, поешь! — позвала издалека Квета.
— Серьезно, Дар, тебе совершенно необходимо восстановить силы, — проскрипел над ухом Горыныч.
— Дар, ты иди, а я посижу со Славочкой! — ага, а вот это уже Ванятка!
— Слушайте, а оставьте-ка вы все меня в покое, — устало попросил знакомый голос.
— Пойдем, Ванечка, — это опять Квета, теперь совсем рядом. — Не тормоши Дара. Дар, а давай я тебе прямо сюда принесу поесть, хорошо?
— Спасибо, Квета, не сейчас.
— Но ты не отходишь от Веславы уже двое суток!
— Ступай, Квета, мне ничего не нужно. Тешен скоро вернется?
— Зоран сказал — вот-вот.
— Хорошо. Попросите его сюда подойти.
Зашуршали шаги, и голоса удалились.
Лежать было удобно и тепло. Шевелиться и не хотелось, да и не моглось. Я попробовала осторожно приоткрыть один глаз. Получилось плоховато.
Прямо надо мною мохнатился навес из лапника. Теплый плащ, наколдованный Кветой на берегу озера, укрывал меня почти до кончика носа. Я едва заметно покосилась вправо. Рядом со мною вполоборота сидел Дар. Обхватив руками колени, он невидяще глядел вдаль. Его лицо было перепачкано, волосы связаны в неопрятный хвост, и, в общем, сейчас он очень напомнил мне того Дара, каким я увидала его в первый раз. Только вместо гнева и раздражения на его лице читалась отрешенность и тоска.
Мое сердце болезненно сжалось. Это могло означать только одно: наша кампания завершилась полным провалом. Каким-то образом мы остались живы, но нам не удалось покончить ни со страшными обитателями серого замка, ни с творимой там черной магией. Над Синедолией и всеми нами по-прежнему нависала смертельная угроза, и счет шел уже на дни.
Наверное, я слишком рано потеряла сознание, ритуал прервался, и чародеям просто не хватило сил...
Я попыталась вытащить из-под плаща руку, и с удивлением поняла, что не могу этого сделать — моя собственная конечность мне не повиновалась! С тем же результатом я попыталась подвигать ногами, покрутить головой и подать голос. Моё тело взбунтовалось и решило жить своей собственной независимой жизнью, отрицая власть сознания, тем более, что оно слишком долго отсутствовало.
Допрыгалась, голубушка!
Попытки восстановить контроль над непокорным телом сильно утомили меня, и я устало закрыла глаз, одиноко осматривавший окрестности через едва заметную щелку. Волны дремоты уже начали с тихим шорохом накатывать на меня, когда послышался голос Радоша:
— Ну, как она, не лучше?
— Нет, — вздохнул Дар. — Так и лежит ни жива, ни мертва. Сердце почти не бьется, дыхание еле слышно. Оцепенела, как заколдованная!
— А, может, её кто-нибудь... того? Колданул? Или заклинание какое срикошетило? Мало ли там над поляной всякой дряни летало? Маги, конечно, успели по личам врезать, но кое-кого и поодиночке добивать пришлось.
— Никто ее не заколдовывал, — хмуро ответил Дар, — я проверял. Да и, как только обряд завершился, и я увидал, что она не приходит в сознание, я ее тут же двойным защитно-атакующим куполом накрыл. Попробуй, сунься! Я бы не посоветовал...
— Ну, я думаю! — глубокомысленно согласился оборотень. — А что по этому поводу полагает твой Тешен? Он же, кажется, считается самым умным в вашем курятнике?
— Не знаю я, что он полагает, — раздраженно буркнул парень. — Я его с тех самых пор ещё не видел. Они с Перенегом так всё и пропадают в замке — ставят дополнительные заклинания и магические блоки на подземелье этой злобной ящерицы Тиамат. Она ж, ты понимаешь, не лич, ее так не уничтожить. Проще понадежнее замуровать...
— Тебя послушать, — хохотнул Радош, — так развеять по ветру чуть не сотню личей ничуть не сложнее, чем разогнать стаю обыкновенных упырей!
— Смотря чем развеивать. Если знать нужные заклинания, да грохнуть на них столько энергии, что хватило бы спалить целое княжество.... Ну, и драконы подсобили, ты ж понимаешь! Хотя кто-то, я думаю, и сумел ускользнуть. Теперь попрячутся в иных мирах — до поры до времени.
— Будут мстить? — деловито поинтересовался кицунэ.
— Не будут, — равнодушно ответил чародей. — Личи никогда не мстят.
— Филактерии-то эти хоть нашли?
— Нашли, — вздохнул Дар, — благодаря Веславе. Ей как-то удалось уболтать Владана, и тот их ей сам показал. Так что, мы хорошо знали, где и как искать. Ну, а дальше с этой пакостью Зоран разбирался — это он у нас большой специалист по подобным штучкам.
Я немножко полежала и погордилась собой. К тому же, из подслушанного разговора стало ясно, что с личами всё-таки удалось расправиться, и это здорово подняло мне настроение. Правда, меня по-прежнему озадачивала собственная неподвижность, но я решила для себя так: ещё чуть-чуть поподслушиваю, затем посплю немножко, и вот тогда, со свежими, так сказать, силами, и начну беспокоиться.
— А этого твоего родственничка как — поймали? — осторожно спросил Радош. — Или сбежать сумел?
— Пока ищут, — неохотно ответил Дар. — Хитрый, зараза! Едва запахло жареным, его и дух простыл. Впрочем, особого вреда он больше принесет. Пусть себе прячется!
Маг и оборотень немного помолчали.
— Ну, я пойду? — я услышала, как Радош поднялся и стряхнул со штанов налипшие хвоинки. — Может, тебе поесть прине...?
— Иди, Радош, — каменным голосом сказал парень, а затем с нажимом добавил: — Иди! Мне ничего не нужно.
Оборотень благоразумно испарился. Дар долго сидел молча, а потом вдруг заговорил:
— Они не понимают, что я не могу ни есть, ни пить, ни спать, ни жить, когда ты лежишь вот так — неподвижная, бледная, безмолвная, застывшая... почти мертвая! Им всем невдомек то, что я чувствую: ты балансируешь на самой грани жизни и смерти. И я схожу с ума оттого, что ничем не могу тебе помочь. Мне даже непонятно, что с тобою!
Я уже перепробовал все подходящие заклинания — и всё без толку. Это ни яд, ни специально наложенные чары, ни даже физическое или нервное истощение. Это что-то совсем иное, неуловимое!
В голосе Дара звучала такая горечь, что всё во мне перевернулось. Мне хотелось закричать: 'Я здесь, я слышу тебя, я с тобой!', но не смогла даже шевельнуть губами.
— Я восхищаюсь тобою! — продолжал он. — Ни у кого прежде я не встречал подобной отваги, мужества и самоотверженности. Только благодаря тебе мы сумели справиться с колдунами Долины Драконов! Ты, девочка, едва научившаяся колдовать, не побоялась принять участие в ритуале, который по плечу далеко не каждому взрослому магу, и у тебя всё получилось! Ты не растерялась, сумела побороть все свои страхи и довести обряд до конца. Я потрясен тем доверием, которое ты мне оказала, твоей честностью и чистотой. Наверное, никто и никогда так искренне и безоглядно мне не доверял...
А теперь я теряю тебя, теряю, едва успев найти! Что, скажи мне, что я могу сделать для того, чтобы ты не умирала?!
— Что я слышу? И это говорит могучий маг, мой самый лучший ученик? — раздался совсем рядом насмешливый голос Тешена. — Вы слыхали, коллега Перенег?
— Слыхал-слыхал, — скрипнул в ответ придворный чародей. — Но что поделать, коллега Тешен, молодежь нынче не любит углубляться в те сферы магии, которые не входят в круг их непосредственных интересов! Конечно, чтобы по косточкам разобрать столь сложный обряд, требуется время, а у кого оно сейчас есть? Но всё-таки жаль: все ритуалы мага и медиума — это классика, которую надо знать, даже если ее и не практикуешь!
— Что-то мне подсказывает, коллега Перенег, что в будущем наш молодой друг станет охотно практиковать магию совместных концентраций, — усмехнулся Тешен.
Дар резко поднялся на ноги.
— Я не понимаю вас, учитель Тешен! — с трудом сдерживаясь, сказал он. — Веслава не приходит в себя двое суток. По-моему, это не повод для веселья! — Наверное, будь на месте обожаемого учителя кто-нибудь другой, Дар давно развеял бы того в прах.
— Он не понимает нас, коллега Перенег! Ну, конечно, не понимает! — И уже строже: — Мальчик мой, а что, по-твоему, сейчас происходит с этой милой девушкой?
Дар помедлил, а затем с горечью ответил:
— Да если б я только знал! За эти дни я перепробовал всё — и всё впустую. Она остаётся такой же: ни живой, ни мертвой!
Тешен помолчал, а затем вкрадчиво спросил:
— А скажи мне, мой милый Дар, к какому разряду относится выполненный вами ритуал?
— Ннуу... парная магия, базирующаяся на разности энергетических потоков?
— Верно. А ещё? Подумай, что имела в виду Квета, говоря о том, что мага и медиума должны связывать особые отношения?
— Да, конечно, — удивленно проговорил молодой чародей, на глазах превращаясь из взрослого мага в прилежного ученика храмовой школы, — конечно, любовная магия. Я знаю.
— Отлично! — похвалил ученика Тешен. — А теперь ответь мне, что всегда лежит в основе любовной магии?
— Духовное и телесное единение! — отбарабанил Дар.
— Молодец! Ну и...?
— Что 'ну и'? — с плохо скрываемым раздражением переспросил парень. — Я не понимаю вас, учитель Тешен, объяснитесь!
— Эх, ты! — добродушно попенял ему Старый Медник. — Ну ладно: спишем приступ непонятливости на стресс.
Посмотри же сам: во время обряда вы оба достигли небывалого подъема. Вам удалось настолько сосредоточиться друг на друге, что произошло полное слияние душ и, как результат, колоссальная концентрация энергий ваших стихий. Мощнейшие потоки сил, призванные тобою, хлынули через Веславу на нас и позволили практически одним ударом покончить с личами и разрушить серый замок. Так?
— Так, — послушно согласился Дар. Я навострила уши.
— Но никакой ритуал любовной магии не может считаться завершенным, если не произошло слияния тел! Ну что, теперь-то ты понял? Обряд до сих пор не закончен!! Веслава впала в некое подобие летаргии, и теперь может пребывать в нем бесконечно — пока ты логически не завершишь церемонию.
— Вы что же, хотите сказать, что я должен...?! — изумленно спросил молодой чародей. — Да вы что, с ума все посходили?!!
Оба старика закашлялись, а Перенег просипел что-то вроде: 'Эх, молодо-зелено, все мысли об одном и том же!', но в этот момент раздался ленивый кошачий голос:
— Да поцеловать ты ее должен, балда! Вот как лапы к девушке протягивать — так ты первый, а как для дела чмокнуть — это нет, этого мы не можем! Тебе что, нянька в детстве сказок не рассказывала? Про княжну, проспавшую сто лет, и бродягу, разбудившего ее своим поцелуем? Там потом ещё князь полсказки сомневался, должен он давать за своей пра-прабабушкой приданое, или нет!
— Самое интересное, что Степа совершенно прав! — задушевным голосом поведал Тешен. — И, подарив Веславе поцелуй любви, ты завершишь обряд, и девочка оживет. Пойдемте, коллега Перенег! Я хотел бы побеседовать с Данарой — вон она кружится над лагерем. А кто это с ней прилетел, вы не знаете?
Разговаривая между собой, маги удалились, а ошеломленный Дар неловко плюхнулся на подстилку из лапника, на которой покоилось моё почти бездыханное тело. Некоторое время он сидел неподвижно. Потом резко повернулся и склонился над моим лицом.
Он долго целовал мне глаза, брови, виски, щеки, и я чувствовала, как кровь начинает закипать у меня в жилах. Потом твердые губы коснулись уголка моего рта, прильнули к нему, и в этот миг наважденье спало — будто ничего и не было! Сильным движением я рванулась к Дару, обхватила его за шею, заглянула во вспыхнувшие радостью серебристо-серые глаза, вздохнула и сама поцеловала его... нууу, что бы уж наверняка! Зарычав, парень подсунул руку мне под спину и...
— А, по-моему, вам уже достаточно! — строго проговорил прямо у меня над ухом Степка. Бестактный мерзавец и не подумал уйти вместе с магами, а остался контролировать процесс расколдовывания!
Дар оторвался от моих губ и приподнял голову, его глаза демонически полыхнули ярко-синим пламенем, и он резко дунул на кошака, нагло глазеющего на нас с расстояния в пару локтей. Я испуганно дернулась, испугавшись, что вот сейчас-то заклинание разъяренного чародея обратит моего котика в прах. И... ничего не произошло! На лице Дара отразилось искреннее недоумение, а Степка нахально задрал заднюю лапу и начал ее вылизывать.
— Ага! Вот прям щас взял и испарился! — презрительно сказал он, оторвавшись от своего увлекательного занятия. — Веслава, боюсь, придется тебя огорчить, но твой парень — вовсе не такой великий волшебник, каким хочет казаться. Эх, ты (это уже Дару), тебе что, неизвестно, что на кошек практически никакая магия не действует?!
— Совсем никакая? — подозрительно спокойно уточнил Дар, усаживаясь рядом со мной. Я тоже, кряхтя и морщась, поднялась со своего колючего ложа, с наслаждением разминая затекшие за два дня части тела. Бедная княжна! Что же она должна была ощущать, проспав целых сто лет?!
— Можно сказать и так! — гордо надулся котяра, распушив шерсть и превратившись в небольшую меховую кочку. — В теории, заклинания-то действуют, однако на одного-единственного кота требуется гораздо больше сил, чем на стадо коров. Так что, заколдовывать нас не-це-ле-со-о-браз-но!
Выговорив красивое звучное слово, Степка опять вернулся к прерванным процедурам. Дар задумчиво поглядел на наглое животное.
— Теперь понятно, почему ты его два года учила разговаривать? Вместо этого ты могла спокойно научить петь хором то самое стадо коров! Да, и должен тебя огорчить: если ты когда-нибудь решишь, что говорящий кот становится для тебя непосильным бременем, то легче его будет просто утопить!
С этими словами парень ловко выбросил вперед руку и сцапал расслабившегося от собственной безнаказанности Степку за шкирку. Не ожидавший такого предательского хода кошак негодующе взвыл и попытался извернуться, чтобы достать обидчика своими кривыми желтыми когтями.
