"В этом доме и клерики есть", — напомнил я.
— А я сильный клеринический дух, — самодовольно ответила Мара. — Квадрат десятого уровня. Поэтому от мастера-треугольника я тебя защищу, если будет в том необходимость. Но с грандмастером мне, увы, не сладить, так что постарайся, чтобы у Светлены не возникло желаний в память твою заглянуть.
"Постараюсь, — сказал я. — И спасибо".
Фиона тем временем вышла из состояния мрачной задумчивости и, мягко взяв мои щёки в свои ладони, обратила лицом к себе.
— Не переживай и не расстраивайся, — подбодрила она меня, тепло улыбаясь. — Мариша — добрая женщина, ты с ней не пропадёшь.
— Да, — ответил я, улыбаясь в ответ. — Я очень рад, что принадлежу ей. Очень-очень рад!
— Хм-м-м, ещё бы, — слегка нахмурилась Фиона. — Она ведь тебя так балует. Боюсь, как бы совсем не испортила. А не хочешь стать моим?
"Что?! Испытывать такой стресс каждый день?! Да ни в жизнь!" — мысленно испугался я. И, наверное, чувства мои отразились в глазах, за которыми Фиона очень внимательно следила, потому что сама она нахмурилась ещё больше.
— Будь очень осторожен в своих словах, — серьёзно предупредила Мара. — Неправильным ответом ты можешь растерять все очки хорошего отношения, которые с таким трудом заработал.
"А-а-а-а! Ну за что мне это!" — мысленно простонал я. Опять бедный Штирлиц оказался на волосок от провала.
— Го... госпожа, — сказал я, слегка заикаясь. — Я... Вы... мне очень нравитесь, и я... с большим удовольствием буду Вам служить... в этом доме, но...
Замолчав на несколько секунд, я лихорадочно искал обтекаемое продолжение.
— Но, что? — подстегнула мой ответ Фиона, становясь ещё мрачнее.
— Но я очень люблю Маришу, — ответил я, не найдя ничего лучше, чем сказать правду. — Эта госпожа крепко пленила моё сердце, и я буду... буду очень несчастен, если... перестану ей принадлежать.
Магесса вздохнула, и настроение её разом качнулось в романтическое русло, а чувства переполнились светлой грустью и сентиментальностью.
— О-о-ох! Ну я больше так не могу! — простонала она, озаряясь улыбкой. — Как же завидно-то! Везёт же этой чертовке! — Фиона снова стиснула мои волосы на голове и сжала их до боли. — Но я всё равно буду играть с тобой, — добавила она, хищно улыбаясь и поедая глазами моё лицо. Потом отпустила и погладила по щеке. — Мы с Маришей компаньонки, а значит, я всегда смогу тебя одолжить. Пока что я тебя отпускаю. Сегодня вечером и весь следующий день, думаю, мне следует уделить время Валентину. Надо бы поработать с его навыками раба. Теперь я в полной мере осознала, что они ещё далеки от совершенства. Но вот послезавтра, — магесса мечтательно прищурила глаза, — я снова тебя позову, чтобы насладиться работой мастера.
Она вдруг привлекла меня к себе и мягко поцеловала в губы.
— Ну всё, иди. Вернее, нет. Пойдём, я тебя провожу.
Мара подсказала мне, что поскольку команда "вольно" ещё действует, я могу не бухаться на коленки и идти на своих двоих. Фиона проводила меня до дверей, выглянула наружу, увидела Аларну и позвала её к себе.
— Ларочка, — сказала она добродушно. — Отведи этого хорошего мальчика на кухню и чем-нибудь вкусненьким угости. Он сегодня заслужил.
Слегка шлёпнув по попе, она выпроводила меня в коридор и, потрепав по волосам напоследок, скрылась в своей комнате, плотно притворив дверь.
Глава 21. Паучьи страсти
К содержанию
Лара с изумлением посмотрела на меня как на инопланетянина и покачала головой. Потом коротко сказала:
— Пойдём, — и, взяв за руку, повела в сторону кухни. А когда мы удалились от комнаты магессы на приличное расстояние, она не выдержала и воскликнула:
— Поразительно! Первый раз вижу пария, который с первого раза умудрился бы Фионе угодить, причём настолько, что она выглядела как именинница! Как тебе это удалось?!
Я улыбнулся и хотел было поделиться секретами своего успеха, но сёкая вовремя остановила меня.
— Ей тоже не говори, — предупредила она, — совсем никому. Тайна эта вообще не должна прозвучать вслух, если не хочешь, чтобы она стала достоянием кого-либо постороннего.
"Понятно", — согласился я с Марой, а на слова Лары ответил по максимуму скромно:
— Наверное, мне просто повезло.
— Ну да, заливай, как же!
— Я вообще везучий парень. Вот и с тобой меня судьба свела.
— И это ты называешь везением? — криво усмехнулась Лара. — Да я же тебя чуть не задушила!
— Тс-с-с! — приложил я палец к губам. — Никому ни слова. Не хочу, чтобы у тебя из-за этого были неприятности.
— Спасибо, — вздохнула девушка, — за то, что простил, что не сердишься. Если честно, мне всё время хочется кого-то связать. Наверное, от духа это пристрастие передалось. Одна мысль о связывании очень меня возбуждает. Даже и не знаю, что с этим делать?
— Хех, прикольный фетиш, — хохотнул я. — А как твой дух поживает?
— Почти всё время спит, — ответила Лара. — Но вот имя Шидзуку ей не понравилось. Не хочет его носить.
— М-м-м, жалко. А как насчёт имени Мидзути? В переводе с одного из наших языков оно означает "водяной дракон".
— Странные какие ты предлагаешь имена, — улыбнулась собеседница. Потом прикрыла глаза, словно к чему-то прислушиваясь, и продолжила через несколько секунд: — "Мидзути" нравится. Говорит, что ей льстит значение этого слова.
— О! Так она не спит?
— Сейчас нет. Но я никогда точно об этом не знаю. Пока не заговорит со мной, я её не чувствую. Скажи, а можно будет тебя как-нибудь связать?
— Хех, блин, ты извращенка, — рассмеялся я.
— Ну, пожа-а-алуйста.
— Хорошо, можно. Но только чур не душить, ладно? Когда не хватает воздуха, то это неприятно.
— Ура! — просияла Лара. — Может, тогда сегодня?
— Не знаю. Если время останется. Я сегодня хочу со всеми перезнакомиться.
— Со всеми, пожалуй, не выйдет. В имении очень много слуг. Больше сотни человек.
— Ну тогда сперва с самыми важными и полезными, — подмигнул я. — Я целиком тебе доверяю. С кем посчитаешь нужным меня в первую очередь свести, с теми и познакомь. А ещё я хочу париев увидеть. Всё ж таки они мои собратья по судьбе. Вот с ними хочу со всеми познакомиться сегодня.
— Парии, — задумчиво повторила Лара. — Хорошо. Тогда сперва сходим на кухню, там работает несколько париев, познакомишься с ними, а заодно я тебя угощу вкусненьким, как приказала миледи.
— Договорились!
* * *
Думаю, что в этом месте самое время о париях рассказать. Как я упоминал уже, в имении жило двадцать простых париев: шесть девушек и четырнадцать мужчин. К ним добавились мы с Саней, и имелся ещё один элитный, которого звали Валентин. Таким образом, с нашим прибытием общая численность рабского контингента достигла двадцати трёх чел... э-э-э... работников (считая одного эльфа). Все парии делились на две категории: на тех, кто владел какой-то профессией на достаточно высоком уровне, и на тех, кто имел приличное количество листиков, чтобы считать их ценными самих по себе. Однако и в первой категории были парии с относительно неплохим рейтингом. К таким, например, относился местный кузнец Фёдор. На его шее красовались четыре оранжевых листика и два зелёных (и снова "неправильная шесть", как сказала бы Мара). Точно так же и во второй категории имелись довольно полезные по хозяйству слуги. Лаби, например, после того как её привезли в имение, стала помощницей местного целителя-травника, выучилась у него и теперь могла играть роль квалифицированного заместителя.
Впрочем, все парии в той или иной степени использовались по хозяйству. Кто-то работал в саду, кто-то на кухне, кто-то помогал слугам поддерживать в порядке и чистоте комнаты замка и горячие источники. Отношение к ним было разным в зависимости от взглядов людей и статуса пария в имении. К кузнецу, например, все слуги без исключения относились как к равному, потому что он был настоящим мастером своего дела и очень полезным человеком. Даже магессы рассматривали его скорее как слугу, чем как раба. Аналогичным уважением пользовалась и Марта — шеф-повар имения. Она просто офигенно готовила, а если кто-то позволил бы себе пренебрежительно или плохо относиться к ней, это однозначно сказалось бы на качестве его пищи. У Марты имелось всего два оранжевых листика и один зелёный, в качестве секс-ублажительницы ценность её была невелика, поэтому она в первую очередь считалась классным поваром и уже во вторую — посредственной утолительницей сексуальных желаний.
Кроме того, высокие мастера своего дела пользовались определёнными льготами на работе. По молчаливому уговору было не принято привлекать их ко вторичной, так сказать, функции, если они были заняты по основной. А если какой-то клиентке в кузне вдруг резко приспичивало излишки энергии блаженства спустить, то у кузнеца в подчинении работали три подмастерья: Ник (два зелёных листа и три оранжевых), Мартин (три зелёных и один оранжевый) и Клара (с шестью зелёными и одним оранжевым листом), которые легко могли решить её проблему. Точно такая же пара помощников-париев работала в подчинении у Марты на кухне. И один из них, перенимая опыт у профессионала, тоже смог стать неплохим кулинаром.
Ну а если ценность пария в основном определялась числом его листиков, то к нему и отношение было больше как к секс-ублажителю. Даже у тех мужчин, которые активно помогали служанкам в саду и в доме, работали на подхвате в плотницкой и швейной, положение было сугубо подчинённое. Никто ими не помыкал, конечно, и не унижал их человеческое достоинство. Такое поведение по отношению к париям на бытовом и служебном уровне резко пресекалось. Но ими определённо командовали.
Главная распорядительница Моргана в имении Мариши, была по-своему колоритной личностью, однако в среде обслуживающего персонала неуклонно проводила политику позитивной субординации, согласно которой специфика отношений на работе могла варьироваться от требовательно-нейтральной до требовательно-дружественной, и аналогично в быту, за вычетом эпитета "требовательно".
Париям разрешалось питаться вместе со слугами и на равных проводить с ними досуг, рацион пищи и условия проживания у них тоже не отличались. Однако, когда дело доходило до удовлетворения хотелок, вот тут и всплывали все прелести рабского статуса. Дело в том, что большинство женщин, как следует погрузившись в своё особое состояние, абсолютно не контролировали себя по части властности. А кто и сохранял некоторую трезвость мысли, сдерживать свои внутренние порывы принципиально не желали. Единственное, на что они могли согласиться, — это переключиться с одного объекта внимания на другой.
В состоянии хотелки стремление доминировать и подчинять резко возрастало. У кого-то сиё выливалось в агрессивную сексуальность, у кого-то в извращённо-доминантную. Какая-нибудь совершенно милая и доброжелательная девушка, которая дружелюбно общалась с парием и относилась к нему как к равному, могла менее чем за пятнадцать минут обернуться либо в сексуально озабоченную хищницу-маньячку, готовую приятеля своего изнасиловать, либо во властную госпожу, преисполнившуюся жаждой повелевать и упивающуюся своим господством.
Это отношение касалось только париев. Каким-то образом энергетика их согласовывалась с изменённым состоянием женщин, так что помеченный листиками человек воспринимался как вожделенный объект, предназначенный для безусловного удовлетворения их страсти, причём объект подневольный, с желаниями которого можно было не считаться. Аларна, к примеру, любила повелевать, и я уже успел в этом убедиться на собственной шкуре. А улыбчивая и добродушная Марта превращалась в невменяемую суккубу с горящими глазами и слюнками, текущими как по верхним губам, так и по нижним. Но это мне ещё предстояло выяснить и почувствовать на своей шкуре.
Такое изменение сознания было общим свойством всех представительниц прекрасного пола, и с этим ничего нельзя было поделать. Лишь в те десять-пятнадцать минут, в течение которых желание нарастало, женщина и парий имели возможность что-то изменить, если в данной паре естественное развитие событий было по каким-то причинам нежелательным. Женщина, например, могла уйти и найти себе другой объект вожделения, а у пария имелся шанс подсунуть страждущей леди замену вместо себя. Или названная замена сама могла подсунуть себя, как обстояло дело, например, с кузнецом и шеф-поваром. Ну в самом деле, не прерывать же ответственную работу специалиста только потому, что у кого-то рядом потекла крыша, а вернее, кое-что пониже крыши.
Ну а теперь, после небольшого лирического отступления, можно вернуться к дальнейшим событиям.
* * *
В столовой я познакомился сразу с четырьмя париями. Во-первых, с Мартой, очень обаятельной шатенкой с красивыми светло-карими глазами, короткой, как у Аларны, стрижкой и ростом под метр семьдесят пять.
Во-вторых, с двумя её помощниками: черноволосым Жаном и русоволосым Максимом. У первого было три зелёных листика и два оранжевых, у второго четыре зелёных и два оранжевых. Именно Жан проявлял наибольшее рвение в постижении кулинарных секретов и был любимчиком Марты. В-третьих, я повстречался, наконец, с небезызвестным Валентином, который оказался меланхоличным белобрысым субъектом с копной светло-русых волос цвета сушёного сена, серыми глазами и весьма миловидными чертами лица. Впрочем, телом парень отличался вполне спортивным и крепким, да и рост был повыше среднего, где-то под метр восемьдесят пять.
Тогда-то я и увидел впервые элиту. У Валентина было пять зелёных листиков, четыре оранжевых и два розовых. Он сидел за отдельным столиком с отрешённым видом и не спеша уплетал свой обед.
Стоило нам с Ларой появиться в столовой, как новая в имении персона, то бишь я, сразу заинтересовала её обитателей. Валентин покосился в мою сторону, подсчитал листики на моей шее и отвернулся, сделав вид, что потерял ко мне интерес. Жан и Максим подошли ко мне и, добродушно представившись, пожали руку. Они наверняка намеревались поближе со мной познакомиться, однако Марта, которая до этого безуспешно увивалась вокруг элитного пария, быстро придумала им какие-то дела и отправила их на кухню работать, а сама переключилась на меня. То ли я заинтриговал её своей новизной, то ли выглядел гораздо менее неприступно, чем Валентин.
Надо сказать, что слуги в имении уже прознали о некоем любимчике главной госпожи и любопытство их по этому поводу было явно подогретым. Многих интересовало, чем же я умудрился Маришу заинтересовать, что во мне такого особенного? И Лара с Лаби, видимо, уже пролили на эти вопросы определённый свет, похваставшись тем, что им представилась возможность меня опробовать. Видимо, другие дамы тоже захотели вкусить запретный плод, по-крайней мере Марта явно имела такие намерения. Она буквально окунула меня в поток своего обаяния и, должен признать, что выглядеть милой получалось у неё просто великолепно.
Усадив нас за стол, Марта поинтересовалась, хотим ли мы хорошенько покушать или пришли за лёгким перекусом. На что Лара охотно поведала, что Фиона приказала вознаградить меня каким-нибудь лакомством. Мол госпожа насколько впечатлилась моими талантами на поприще сексуального труда, что посчитала необходимым отдать такое распоряжение. Валентин после этих слов напрягся и недоверчиво глянул в нашу сторону, а Марта испытала всплеск острого женского интереса к моей персоне, который, благодаря сёкае и её эмпатическому информированию, я моментально почувствовал и даже слегка опьянел, как от феромонов орчанки. И столь горячая реакция была особенно необычна при полном отсутствии магической хотелки. Никакого избытка энергии блаженства в этой женщине не чувствовалось, но по всей видимости она и сама по себе обладала весьма высоким сексуальным темпераментом.
