Они ехали до полудня, не делая ни единого перерыва и остановились лишь тогда, когда кони начали оступаться — животным подобные переходы давались даже тяжелее, чем людям. Требовалась передышка, и ее нужно было использовать.
Трегорану было очень страшно, но он начал свыкаться с этим чувством. Иногда юноше казалось, что он родился с клубком холодных и склизких змей в животе, и всегда всего боялся. Но Итриада была права — их выживание зависело от того, что он сможет узнать о фарийцах и от них, а значит, придется рискнуть своей жизнью.
Дух покинул плоть легко и непринужденно и Трегоран огляделся. Неподалеку ошивались две или три тени, однако они не спешили приближаться. Испугались? Или сочли, что еще не время?
"Вот бы знать"? — подумал Трегоран и, приняв форму ласточки, понесся навстречу преследователям.
Нашел он их куда быстрее, чем хотел. От силы на расстоянии полутора дневных переходов. И снова никакого барьера или иного следа магии.
Юноша, принявший облик призрачной мыши, следил за всадниками издалека. Он пытался найти хотя бы что-нибудь, способное рассказать о ситуации в стане врага, и удача сегодня сопутствовала ему.
Противники ехали цепью, растянувшись по дороге. Как ни странно, они не торопились.
"И, тем не менее, нас догоняют", — задумался Трегоран. — "Едут дольше? Наверняка".
Он притаился и продолжил наблюдение. Возле людей вились тени — юноша предположил, что путники въехали в царство мрака слишком далеко, и существа, которые возле самой границы были слабы, с каждым днем обретали все больше и больше сил.
Но маги ничего не предпринимали, точно им и дела не было до страшных спутников! Ни волшебных щитов, ни заговоров на оружии, никаких магических плетений. Вообще ничего! Речь шла не только о полном отказе от магии духа — преследователи вообще не использовали чары, хотя возглавлял их — это Трегоран знал наверняка — сильный маг.
Неожиданно одна из безликих теней оказалась подле замыкающего. И то, что случилось дальше, заставило Трегорана похолодеть от непередаваемого ужаса. Тварь обхватила человека своими руками, но она не стала рвать того на куски или делать что-то похожее. Нет, все было куда страшнее — она стала забираться внутрь!
Это было сложно описать словами. Такое можно было только увидеть, ибо никакое воображение не в состоянии было представить столь безумную картину. Человек не издал ни звука, казалось, он ничего не чувствует, лишь на его лбу выступили бисеринки пота, а глаза закатились. На лице же его застыло странное выражение — отчаяния вперемешку с наслаждением, невероятным, огромным, и отталкивающим.
Последний кусочек черной тени скрылся внутри несчастного и тот захохотал. Дико и страшно. Трегоран, дрожащий от ужаса, понял, что люди так смеяться не должны. Они просто не имеют права на подобное! Затем несчастным спрыгнул с коня, выхватывая на ходу меч. Но причинить кому-либо вред он не успел. Маги отреагировали моментально, видимо, они чувствовали опасность и были готовы к ее отражению.
С кончиков пальцев двоих сорвались нити — заклинание воздушных пут, которое Трегоран прекрасно знал, — спеленавшие бедолагу. Тот дергался, извивался, пытаясь освободиться, но все было без толку. К нему подошел командир отряда.
— Потерпи, — ободряюще улыбнулся он. — Все будет хорошо.
Теперь Трегоран смотрел во все глаза, боясь упустить мельчайшую деталь. Фариец с умопомрачительной скоростью сложил несколько печатей, выкрикивая заклинание, и связанный заорал нечеловеческим голосом. В следующее мгновение тень начала вылезать из него. Второй маг, на которого Трегоран не обращал внимания, в это время вошел в мир духов, произнес короткое заклинание, и в его руке появился пламенный клинок — точно такой же, каким сам тимберец разил вчера врагов. Но на этом маг не остановился — второе заклинание поместило на его свободную руку что-то вроде перчатки, которой он и схватил тень за шею. Та шипела, извивалась, проклинала колдуна, но ничто не могло остановить фарийца. Имперский маг тянул своего астрального противника до тех пор, пока тот полностью не покинул человека, а затем всадил пламенный клином твари в сердце. Тень перестала существовать, издав напоследок омерзительный крик, а маг, быстро окинув взглядом окрестности и убедившись, что поблизости нет новых врагов, вернулся в свое тело.
В это время спешившиеся всадники приводили товарища, лежавшего без чувств, в себя. Ему на лицо вылили немного воды, потрепали по щекам, и тот, тихо застонав, открыл глаза.
— Ты как, Килий? — спросил главный маг.
— Бывало и лучше, Цирилин, — невесело усмехнулся тот. — Что случилось?
— Одна из теней забралась в тебя. Мы выгнали ее.
— Я уже третий, — вздохнул Килий. — За сегодня. Не надо было лезть сюда.
— У нас не было выбора, — тот, кого назвали Цирилином, скривился. — И дальше будет хуже, они все сильнее. Проклятье, похоже, скоро без барьеров мы не обойдемся. Надеюсь, что у засранцев, решивших дать деру именно сюда, дела обстоят еще хуже.
— Сомневаюсь, — заметил маг, убивший чудовище. — Их всего трое. Привлекают меньше внимания.
— Этот недоучка не умеет маскироваться, в отличие от нас.
— И все же, Безликие сперва нападают на большие группы, хотя, — тут фариец сделал паузу, — если он то, о чем я думаю, призраки должны будут собраться со всей страны, чтобы поприветствовать его.
— Значит, они могут облегчить нашу работу?
— Кто знает? — пожал плечами Цирилин. — Парень прогрессирует с неестественной скоростью. Не удивлюсь, что он доберется живым до Еширала, вот тогда-то у нас действительно будут проблемы.
— А ты бывал там когда-нибудь?
— Нет, и надеюсь, что обойдем это проклятое место стороной. — Он вздохнул. — Ладно, давай в седло, нам пора двигаться дальше.
Трегоран следовал за ними, напрягая уши, чтобы услышать как можно больше, но фарийцы погрузились в молчание. Оставаться дольше в мире духов было крайне опасно, а потому Трегоран отполз подальше, вновь обернулся птицей и понесся назад. Товарищи оставались одни слишком долго, и ему было страшно за них. Очень страшно. И не напрасно — место стоянки заполонили твари, а одного взгляда на Итриаду с Димарохом, удерживающих...его собственное тело, было достаточно, чтобы понять — их силы на исходе.
Страх смерти и на сей раз не был достаточно силен, чтобы парализовать тело Трегорана. А может, в духовной форме это чувство притуплялось? Он не знал, и знать не хотел. Вместо этого юноша приземлился, принимая облик человека, заорал, и из его руки ударило пламя. Он врезался в теней, круша их направо и налево, пробиваясь к своему телу. В считанные мгновения вокруг них стало просторно — чудовища сочли за благо убраться как можно дальше, осталась только сущность, завладевшая его телом.
— Убирайся прочь! — юноша в один прыжок подскочил к корчащемуся и извивающемуся телу, и на его руке появилась рукавица. Он, недолго думая, повторил движение мага — призрачная рука легко вошла в плоть, но на этот раз ощущения слияния не последовало. Пальцы наткнулись на что-то твердое и извивающееся. Трегоран дернул, и теневая сущность полезла наружу. Она орала, проклинала богов, взывала к милости, но юноша был непреклонен — его собственное тело будет принадлежать лишь ему!
"Вот уж нет, лишние постояльцы мне ни к чему"! — злобно подумал Трегоран выдергивая чудовище и всаживая в извивающуюся гадину клинок. Это вывило колоссальное количество сил и он с огромным трудом сумел вернуть свой дух обратно...
И уже в следующее мгновение орал от страшной боли. По телу словно прошлась центурия в полном вооружении. Причем не один раз.
— Проклятье! — взвыл он, открывая глаза. — Что вы со мной сделали?!
Итриада и Димарох одновременно выдохнули.
— Живой! Клянусь Нивилом и всеми богами, живой!!! — по щекам актера катились слезы.
— Не уверен, — Трегоран с трудом приподнялся на локтях и ощупал распухающую щеку. Он не обратил на нее внимание, когда был духом, а вот возвращение в презренную плоть, как сказал бы Димарох, сразу же указало ему на столь незначительный факт. — Кто это меня так?
— Я, — безо всякого раскаяния проговорила Итриада. — Это был не ты.
— Да, — кивнул юноша. — Тень забралась в мое тело.
— Ты убил ее?
— Очень удачно подсмотрел за фарийцами. Давно я, — Трегорана передернуло, — стал...таким?
— Нет, к счастью. Сперва ты лежал спокойно. Потом опять начались эти шепоты, — вмешался Димарох. — А затем ты открыл глаза, я как раз дежурил в это время. Думал, что ты очнулся и подошел, чтобы узнать, как обстоят дела.
— А я набросился на тебя с оружием?
— Да, я закричал, и проснулась Итриада.
Дальне он мог и не объяснять. Уж что-что, а реагировать моментально дочь рыси умела лучше, чем кто бы то ни было из знакомых Трегорана. Она уложила его одним точным ударом, и вместе с Димарохом скрутила друга.
"Поразительно. Они ничего не знали и не понимали, но не потеряли головы от страха. И это в тот момент, когда твари из иного мира нашептывали свои мерзости, сводя их с ума".
— Неясно лишь одно. Почему они не попытались вселиться в вас?
— Может, ты вкуснее? — пошутил Димарох
Трегоран задумался.
— Проклятье, я ничего не понимаю! — Он вздохнул. — Наши преследователи не пользуются магией. Вроде как, она привлекает этих тварей. А может, они ошибаются. Возможно, их привлекают любые живые. Нужно подумать, но сперва — отдохнуть. Я посплю. Если услышите шепот, будите.
У него не было даже сил сдвинуться с места. Юноша попросту закрыл глаза и провалился в забытье.
Глава 3.
Весь следующий день они шли без остановки. Двадцать два человека — вот и все, что осталось от целой армии, которой Элаикс командовал еще в начале лета. Все были утомлены, подавлены, почти все — ранены. Элаикс, как ни странно, не испытывал горя, скорее — досаду на себя.
— Потерять столько людей из-за обычной глупости, — бурчал он себе под нос, пробираясь сквозь лесную чащу. — И опять эти поганые леса...
Юношу уже начинало тошнить от деревьев. Казалось, что он навеки поселился в этих проклятых богами чащобах! Непролазных, заросших, никому не нужных чащобах. В которых сломает себе ногу даже волк! Утешало разве что то, что не было проблем с дичью. Отряду пришлось бросить почти все пожитки, но голодная смерть им явно не грозила.
Зато смерть от рук Вольных — очень даже. По сути, они шли в неизвестность, и должны были делать это как можно быстрее — никто не сомневался, что фарийцы будут готовы вывернуть наизнанку все приграничье, лишь бы найти тех, кто убил их товарищей. А значит — останавливаться нельзя. Снова.
Элаиксу очень надоело чувствовать себя загнанным зверем, но поделать с этим он ничего не мог — имперские солдаты, нужно отдать им должное, свое дело знали прекрасно. И не только солдаты...
— Проклятые колдуны, — сплюнул он под ноги.
По крайней мере, было понятно, каким образом фарийцы так быстро прознали про нападение. Судя по всему, враги и не думали слезать с их следа, притащив двух чародеев. Эта версия была самой логичной, однако Элаикс никак не мог отделаться от ощущения, что он упускает какую-то важную, но не слишком очевидную мелочь.
— Что еще? — шептал он себе под нос, продираясь сквозь кустарник. — Не могли же они передать сообщение в город? Никак не могли. Все почтовые птицы были перехвачены.
Вариэтрой!
Его трофеем. Его женщиной. Колдуньей, одним заклинанием сразившей фарийского мага.
Воин прикусил губу. Что-то тут было не так, не сходилось. Вот только что?
— А если не все птицы? — задумался Элаикс, срубая небольшую веточку. — Что если парочку мы пропустили. Случайно...
Он оглянулся на шедшую позади Вариэтру. Колдунья была как всегда красива до умопомрачения, элегантна, точно и не продиралась по лесу вместе со всеми, и совершенно невозмутима. Казалось, что ее вообще не волнует гибель полусотни человек, включая верного Аладана.
"Проклятье! Этот старый рубака ушел очень не вовремя, мне еще пригодились бы его умения! Нужно было оставить на растерзание кого-то другого"!
Лучше всего, конечно, бесполезный балласт вроде Грантара, но разве за Крысой пошли бы?
Элаикс знал ответ на этот вопрос. Ни Грантар, ни Бартих, ни даже Эльра, презираемая многими ганнорцами, не смогла бы повести за собой людей на верную смерть. Аладан — мог, поэтому его теперь нет. Что ж, придется справляться без него.
— Но сперва нужно кое-что понять, — пробурчал он. — И я пойму.
Ночью, когда отряд нашел себе место в сухом ельнике, он отвел Вариэтру в сторону. Когда костры скрылись, а их окружила ночная мгла, юноша схватил девушку за плечи, и придавил ту к дереву.
— Да, о мой герой, — похотливо улыбнулась женщина. — Ты, как всегда нетерпелив.
— Я не за этим, — резко бросил он. — Ты знала.
— Конечно, — она даже и не думал отпираться. — Я знала, что нам преследуют, но специально уговорила тебя устроить передышку. Пока мы пили, фарийцы что есть сил, спешили к форту.
— Зачем? — процедил Элаикс, задохнувшись от злости.
— Нам не нужен балласт, — широко улыбнулась ведьма. — Все, кто умер, бесполезны. Они тянули тебя назад и не мешали двигаться по Алой Дороге. Своей заботой, дружбой и прочей ерундой.
— Считаешь, мне ничего это не нужно?
— Нет. Тебе нужна кровь, которую можно лить под ноги демону, тебе нужны слуги, готовые исполнить приказ, — она обхватила его руками, и Элаикс ощутил, как животная ярость начинает испаряться, уступая место животной же похоти. — Тебе нужна женщина, которой можно обладать.
Он зарычал и прижал свою колдунью к дереву. Та рассмеялась и добавила:
— И тебе, о мой герой, не нужны слабаки.
* * *
Первая встреча с местными произошла уже на следующий день — на них вышел небольшой отряд. Северные ганнорцы были выше своих родичей и шире в плечах. Отличались они также цветом волос — такого количества рыжих людей Элаикс не видел никогда в жизни. А еще они ни разу не походили на добрячков.
Тимберец со своим отрядом как раз выбрался из чащи на вполне приличную дорогу, не успевшую еще размокнуть от осенних дождей, тут-то и произошла знаменательная встреча.
Сперва вернулись разведчики.
— Там люди, — сообщил один из них.
— Сойдем с тропы, и спрячемся? — предложил Бартих.
— Нет, — покачал головой Элаикс, все также идущий в голове отряда. — Нам они нужны. Следует поговорить.
Тивронцы, заметив путников, тотчас же перегородили им путь, и вели себя вызывающе.
— И кто тут у нас? — спросил один из них на ломаном фарийском.
— Купцы, — с невозмутимым лицом ответил тому Элаикс.
— Ты, что ли, купец, южанин?
— Да, я.
Высоченный тивронец оценивающе оглядел юношу — его потрепанную походную одежду, могучие руки, оружие.
— Продаешь смерть? — осклабился северянин.
— Только тем, кто желает. — Эти слова Элаикс произнес на ганнорском.
Намек был понят — варвар напрягся, ожидая подвоха.
— Как вы прошли? Фарийцы сторожат броды.
— Есть способы, если очень захотеть.
