Дьюри

И встречаю взгляд Киану. Всё такой же красавец тиану, только шрам от уха по щеке протянулся да взгляд строже стал.

— Там ему и место, Киану, — улыбаюсь ему и киваю, приветствуя.

Нет, только не слёзы!.. Предательские они всё-таки подступают к горлу, заставляют дрожать губы и краснеть нос. А вокруг лица, лица... Шаг за шагом, день за днём я всё больше узнавала этот добрый народ, открывая в себе частицу его и преодолевая недоверие этих людей к себе.

'Глупая и взбалмошная Асниету...', как говорил Бакару. Вот он стоит справа. Улыбаюсь ему: 'Как я рада видеть тебя, Бакару!'. Он поднимает руку в знак приветствия и улыбается мне. Глаза его также слепы, как и тогда, но он едва ли не самый зрячий из всех присутствующих здесь. Удивительный человек!

Гемма Лой сидит в кресле для самых дорогих гостей в первом ряду. Он возмущался страшно, когда Никитари вознамерился его усадить. Гемма долго злился и ворчал на своего друга, но всё-таки согласился и теперь дремлет на солнышке, клоня голову к груди.

А Оська сейчас в Гелании. Грэмми строго-настрого запретил мне появляться у них вплоть до самого важного события в моей жизни, потому что волновые завихрения времени и пространства не до конца изучены и могут повредить малышу. Ос же важно подтвердил, что он не маленький и запросто подождёт...

Милиен уехал доучиваться в закрытую школу на юге Вересии. Но говорят, что он не сильно прилежен и пропускает занятия. Харзиен часто отправляется туда с нравоучительной миссией, которая каждый раз заканчивается охотой и гонками на улхатонах, которых на юге водится очень много. Однако напоминание о матери и отце всякий раз возвращает Милиена к учебе, и удовлетворённые учителя ненадолго замолкают...

Посол Ивеноги зачитал письмо, в котором жители Ивеноги благодарили братьев Вазимингов и народ Вересии, Уллалии и Ланваальдии в помощи в борьбе против императора Арразо. Подписей на письме было столько, что они занимали значительно больше места, чем само письмо. Мировое соглашение возвращало Ивеноге довоенные границы, а Вересия получала выход к морю. Кроме того, Ивенога просила взять правление страной Вазимингов в свои руки.

— Друзья, — сказал дьюри, встав и разведя руки, словно пытаясь всех обнять, — я очень рад всех вас вновь видеть в замке моего отца. Жаль, но вскоре придётся перебраться в Аруазию, поскольку в Затеряный город, расположенный в разных с Вересией временах, добираться всем вам не очень удобно. Мы обсудим с вами все вопросы обязательно. А жителям Ивеноги мой самый настоятельный совет крепко подумать, прежде чем звать нового короля, — Харзиен поднял руку и погрозил пальцем, — крепко подумать!

Смех прокатился по залу.

— Я рад видеть славную Ивеногу свободной от рабства и угнетения. Дорожите свободой, друзья! Есть у меня мечта объединить свободные и независимые государства Вересии, Ивеноги, Уллалии, Тиану и Ланваальдии в Союз, название которому найдём мы вместе. Самые лучшие представители наших стран на равных правах будут обсуждать наши беды, задачи и вместе принимать решения. Мы сможем помогать друг другу больше и быстрее. У нас станет меньше врагов, потому что, во-первых, мы перестанем бояться друг друга, а во-вторых, мы станем серьёзным противником для Севера. Вот вам и название — Союз Южных Стран.

— Лига... Лига Южных, — посол Ивеноги, высокий и надменноликий Халхилион, вскинул вверх руку.

— Айарат Южных, — шевельнулся неподвижный до этого, как гора, посол из Ланваалы, чтобы эта делегация не смущала всех своим ростом, их усадили на мягких диванах, — идея превосходна, вопрос лишь в том, войдут ли в этот союз Слоулия и Хез?

— Думаю, что нет, сэт Далло, — ответил дьюри, — у них другое время. Соседями по границе в их реальности являются совсем другие государства. Но самое главное, друзья, окончена война, убраны в чехлы мечи и стрелы, не льётся кровь, спят в своих подводных пещерах боевые улхатоны. Не гибнут женщины и дети. А что может быть важнее для воина? И поэтому я должен помнить, — тут он посмотрел на меня и улыбнулся, — что моя королева устала и ей нужно отдохнуть, что мои гости голодны, и нам пора пройти за столы.

Я замотала отчаянно головой, вызвав смех. Все загудели одобрительно, зашевелились. Заговорили громче.

И Никитари отворил двери, ведущие из большой залы в другую такую же, где стояли празднично накрытые столы...

— Прошу всех гостей за столы! Прошу, — важно наклонял на полдюйма голову он и вдруг подмигнул мне...

А Брукбузельда оказалась права — январской холодной ночью у меня родилась девочка. Ну и что, что во всех сказках первым появляется на свет наследник. Это наша с дьюри сказка, наш путь, и мы были счастливы.

Мысль о том, что я на своем пути могла что-то сделать не так, и сейчас всё могло бы быть по-другому, часто приходила ко мне в эти дни. Но шаг за шагом я продолжаю свой путь, и... будь, что будет.