В гостиной, раскинувшись на моем диване, заложив руки за голову, в потолок таращился Тимур. Его разбудил наш разговор с Мариной? Может быть...
Только мне — плевать. Мне — до лампочки. Мне — ВСЕ РАВНО!!!
Я скинула тапочки у своего кресла и, схватив плед, укрылась им с головой под внимательным и напряженным взглядом Тимура.
Не хочу никого видеть.
* * *
Час дня...
Черт!
Я уныло уставилась на бегущие по циферблату стрелки. Старые часы, доставшиеся от бабушки, печально шептали об очередном наступившем дне, таком же безрадостном, как и предыдущие. И даже солнечные лучики, проникающие сквозь неплотно прикрытые шторы, не могли улучшить моего поганого настроя. Кто говорил, что сон помогает?
Я оглядела пустую гостиную, закрытую дверь в коридор и аккуратно заправленный диван. Тимур уже давно встал и, если судить по приглушенным голосам, доносящимся с кухни, в отличие от меня у Тима было отличное настроение. И чувство юмора — тоже. Слушая заливистый смех Марины, я усмехнулась. Первая мысль, пришедшая в голову, не радовала своим позитивом. Мотивы Марр просчитывались на "раз". Хотя... может быть, я теперь всегда буду ждать от нее подвоха? И сейчас я ошибаюсь? Снова?
Впрочем, нет шансов узнать, что думает Маришка об этом. Можно только проверить.
Нацепив дежурную улыбку, я толкнула дверь на кухню, краем глаза отмечая и раздетого по пояс Тима, прислонившегося к шкафу, и сидящую напротив него улыбающуюся Марр. Оживленный разговор резко прервался.
— Привет, — поприветствовала как ни в чем не бывало и прошла через кухню. Фыркающий на подоконнике электрический чайник должен был вот-вот закипеть. Вытащила с полки у окна кружку, открыла банку растворимого кофе. За спиной царило напряженное молчание. Кажется, я помещала очередной важной встрече. Сомнений в мотивах Никитиной не осталось. В конце концов, не одна я смогла оценить и аккуратный макияж Марины и ее кофточку в стиле кантри, оголяющую плечи. Куда мне до нее в застиранной клетчатой рубашке и джинсовых шортах, в которые превратились некогда обтягивающие джинсы.
Молодец, Марр. Так держать. Я снова усмехнулась, глядя на веселящуюся во дворе ребятню. Запах свежеприготовленного кофе меня успокоил. Все так же молча, с кружкой в руках, я собралась выйти в коридор.
— Как спалось, Кси? — поинтересовался вдруг Тимур.
— Отлично, спасибо.
— Что-то не так? — Марр тоже решила проявить заботу, и ее оклик заставил меня притормозить. — Ты странная какая-то.
— ПМС, — откликнулась невозмутимо, прислоняясь к кухонной двери.
Никитина нахмурилась.
— Ксюш, что-то не так? — предположила Маришка, поднимаясь с табуретки и делая попытку приблизиться ко мне. Я увернулась от ее объятий. Насквозь фальшивых, как мне тогда казалось. — Ну, ты что?
— Марр, оставь меня в покое. Ладно?
Маринка напряженно застыла напротив меня.
— Ты злишься.
Да? А я и не заметила.
— Из-за Андрея? Из-за того, что поссорилась с ним? По моей вине? — Никитина будто пыталась найти мою больную мозоль. Но, если человек не понимает ситуации в целом, как объяснить ему, в чем он не прав? Да и захочет ли она меня слушать? Я, например, не захотела бы.
— Нет, Марин. У меня просто плохое настроение, я не выспалась и устала. И Андрей лишь одна из причин. Кстати, чтобы ты знала, мы уже помирились с ним.
Сегодня утром я действительно получила смску от Флейма. И пусть осадок остался, и нам с Андреем обязательно надо поговорить, мы готовы простить друг другу в запале сказанные слова. Только почему моя обида на Марр куда сильней?
— Он все-таки тебя любит! — Маришка сверкнула глазами. Даже странно, что не раздались раскаты грома.
— А тебя нет.
Пауза. Молчание, мертвая тишина.
— Ты специально?
Усмехнулась, глядя на Марр.
— Я говорю правду. Чем быстрее ты это поймешь, тем лучше.
— Когда ты стала такой...
— Циничной? — я фыркнула. — А ты?
— Ты знаешь сама... — тихо ответила Марр, отворачиваясь от меня и наблюдающего за нами Тимура.
— Знаю, конечно. Флейм испортил всю твою жизнь.
— Ты думаешь, он не причем? — возмутилась Маришка, резко оглядываясь на меня.
Мне стало ее жаль. Обида и жалость — два чувства сплелись в тугой узел. Теперь уже я приблизилась к Марр.
— Найди в себе силы жить дальше. Андрей не стоит того, чтобы оправдывать свои поступки его плохим отношением к тебе.
Никитина вскинула подбородок.
— Он меня предал! Обещал, что все будет хорошо и кинул! Если он меня не любил, зачем тогда...
Маринка запнулась. Я еле удержалась от хохота.
Блин, еще несколько месяцев назад я рассуждала так же, как Марр. Наивная дурочка.
И ведь самое смешное, два года... Никитина живет с этим два года, дурит голову новым кавалерам и по-прежнему не может понять, почему Андрей ее бросил? Пфф... Идиотство.
— Зачем? — я закатила глаза, разглядывая потолок. — Дай-ка подумать. Ты красивая, умная, интересная.... Девственница. Неплохой вариант, чтобы развлечься... да Тимур?
Я хмыкнула, наблюдая за удивленным выражением на лице Марины.
— Причем здесь Тим?
— Вы же нашли с ним общий язык. Вот и спроси нашу университетскую звезду о всей правде жизни. Он ничем не отличается от Андрея, — Я прошла мимо молчащего Керимова, щелкнула пальцами по широкой и бросающейся в глаза пряжке на его ремне. Дорогой и приметный аксессуар. Мальчик постарался ради Маришки. Пусть ценит. — А, может быть, он даже лучше. Не знаю. Это тебе решать.
Моя нетронутая чашка кофе так и осталась на столе.
— Ладно, я в душ.
* * *
Воскресенье — день такой же тяжелый, как и понедельник. Без вариантов. Особенно если ты ложишься под утро и встаешь спустя пару часов, даже не успев толком восстановить силы. Но у меня, едва ли, был выбор. Ослепительные лучи солнца добрались до моей подушки примерно к одиннадцати утра. Я заворчал, чертыхнулся несколько раз, вспоминая свою кровать и свою спальню, добровольно променянные мной на сомнительный диван в чужой хате. Натянул на голову простыню и попытался скрыться от солнца под тонкой тканью.
Но, черт бы побрал, жару. Лежа на солнцепеке, я чувствовал себя карпом на раскаленной сковороде. Повернулся направо — поджарили левый бок. Повернулся на спину — подрумянили брюшко. Приятного аппетита и не забудьте добавить по вкусу соль.
Ругаясь в полголоса, я обреченно сполз с дивана и даже не поленился дойти до окна, чтобы задвинуть шорты. Дернул за портьеры, расправил складки. И... На этом мой героический подвиг был завершен. Я обернулся к разобранной постели, чтобы немедленно лечь обратно, но так и застыл, рассматривая открывшуюся передо мной фантастическую картину.
В двух шагах от меня, на раскладном кресле лежала Ксения. И хотя еще сегодня утром я спокойно отнесся к ее желанию (читай — вынужденной необходимости) лечь вместе со мной в гостиной. То сейчас... Ее плед сбился и комком сполз к ногам. Длинные волосы разметались по подушке. Грудь в застегнутой лишь на несколько нижних пуговиц рубашке поднималась дыханию в такт.
Я сглотнул и неосторожно задел ногой стоящий у окна стул. Ветрова тут же беспокойно дернулась во сне, ее веки дрогнули. А я отшатнулся от ее кресла подальше, на секунду испугавшись того, что она может открыть глаза и увидеть меня стоящим слишком близко.
Но Ксения так и не проснулась.
Я наблюдал за ней еще около часа. Не мог заставить себя выйти из комнаты и оставить ее одну. Кси вздрагивала и крутилась во сне, вздыхала и, кажется, кого-то звала. Я не понимал, кого и зачем. Протяжные вздохи звучали, как стоны. У меня все внутри замирало от желание ее успокоить. Лечь рядом с ней и...
Бурная фантазия уводила меня достаточно далеко. И то, что начиналось с невинных поцелуев, заканчивалось... так, как могло закончиться только с ней. С ее воспаленными губами, затуманенным взглядом и телом, податливо прижимающимся к моему.
Я будто наяву видел, как она — эта возмутительная, ненормальная, взбалмошная идиотка! — держит меня за плечи, глядит по напряженной спине и просит, чтобы я ее... Именно этот момент — момент ее полнейшей капитуляции, безоговорочного подчинения мне — был самым ярким. И самым желанным.
Но это же Ксения.
Нельзя просто забраться к ней под одеяло, задрать дурацкую футболку и стащить с нее шорты. Нельзя... потому что она обязательно меня оттолкнет.
Черт бы тебя побрал, Князь, какого хрена тебе понадобилась именно она!
Риторический вопрос и бесполезная злость. Только на кого сильнее? На придурка Князя? На принципиальную и дотошную Ксению? Или на себя? На сделанное-не-сделанное? Или на то, что хочется сделать больше всего? Кто бы еще знал ответ.
* * *
Я выбрался из гостиной около полудня, когда Ксения, наконец, перестала метаться во сне и замерла, обхватив руками подушку. Для завершения образа невинного ангелочка ей не хватало только крыльев за спиной, плюшевого медвежонка у изголовья постели. И... полупрозрачного халата, накинутого на обнаженное тело. А кстати, какого цвета у Ксении белье? Розовое?
Закрывая за собой дверь в коридор, я тихо фыркнул собственным мыслям.
Это же Кси — 'мы выше банальностей'. Значит, либо голубое, либо желто-зеленое. Или бордовое. Или черное с золотым принтом...
Мм-м. В любом случае однажды ей придется его снять.
Я усмехнулся, вдруг сообразив, что делать дальше. И предусмотрительно 'забытая' в ванной футболка, и джинсы, намеренно стянутые на бедра, ремень с широкой пряжкой, подчеркивающий накаченный пресс, все было продумано до мелочей.
Ксения говорила, что ради нужной мне девушки я пойду на все? Придумаю очередную авантюру, чтобы ее добиться? Та, кого я выберу, не сможет мне отказать, не устоит перед соблазном и поддастся напору.
А ты?...
* * *
На кухне заглянув в полупустой холодильник, я впервые пожалел, что не умею готовить. Если бы умел, все было бы проще. Ксению бы это могло впечатлить. Но... готовка для меня всегда казалась бесполезным искусством. До тех пор, пока есть деньги, зачем так себя напрягать?
Дожили. Деньги и сейчас не были для меня проблемой. Но Ксения. Принципиальная идиотка. Заказывать завтрак с доставкой на дом — значит расписаться в отсутствии фантазии. Такую банальность воображала Кси все равно не оценит. В лучшем случае — разозлится. В худшем — предложит завтракать в другом месте. Желательно подальше от нее.
За последние дни она уже раз двадцать просила меня оставить ее в покое. Но чем чаще она говорила об этом, тем сильнее мне хотелось сделать ей наперекор. Вот если бы Ксения первой начала со мной флиртовать... Воображение тут же подсунуло нужную картинку, и я скривился.
Финал подобной истории был вполне предсказуем. "Еще и Ветрова. Какого черта ей понадобилось от меня? Влюбила-ась? Ха-ха. А не пойти ли ей лесом?..."
Но.... Ксения ко мне не подходила. Я снова в чем-то ошибся. Она не собиралась ко мне приставать, не смотрела влюбленными глазами и ничего от меня не ждала. Я был ей не нужен.
Доказательство этому я получил тем же утром.
Бедовая подруга Ксении явилась на кухню почти следом за мной. Поздоровалась, улыбнулась. И пустив в ход все свое обаяние, попыталась меня соблазнить.
Безбашенная девчонка.
— А что там за история с Флеймом? Ксения на него запала?
Я задал самый невинный вопрос, отвлекая Марину от дифирамбов моему "офигенному", цитируя Марр, телу. Мне же было интересно совсем другое нежели пустой треп. Уловка сработала.
Марр неохотно пустилась в объяснения. В нужных местах я подбадривал ее улыбкой и во время шутил. Несколько раз Марина заливалась дивным смехом. Из нее бы вышла отменная актриса. Эта шикарная блонди искусно притворялась беззаботной, говоря о своем бывшем. Как не забыть на время об устроенном ею вчера переполохе.
Впрочем, мне было плевать. Главное, Марр говорила о том, что было мне любопытно. С каждым словом Никитиной я лучше понимал мотивы Кси. И только сама Ксени, появившаяся в разгар нашего о ней разговора, заставила Марину запнуться посреди фразы и замолчать. Кси все истолковала неверно.
Черт.
Я еле сдержался, чтобы не перехватить ее руку, когда Ксения в шутку щелкнула пальчиками по моей пряжке. Ну почему ты не видишь, что я стараюсь ради тебя?
* * *
Марр уехала десять минут назад. Собрала вещи, пока я была в ванной, и заранее вызвала такси. Подготовилась так, чтобы не оставить нам обеим шанса все исправить. Даже мое предложение проехаться вместе до Московского вокзала встретило ее категоричное 'нет'.
Этим Маришка напомнила мне меня. Но я мало что могла сделать.
Вызванное Марр такси припарковалось во дворе многоэтажки спустя всего несколько минут после звонка в call-центр, и именно поэтому отъезд Никитиной получился сумбурным и нервным. 'Карету' подруги подали слишком рано, и мы с Марр так и не успели поговорить. Точнее именно я — не успела.
За пятнадцать минут под прохладным душем я подумала о сотне самых разнообразных вещей. Моя обида чуть-чуть притупилась. Я перестала во всем винить лишь Марину. В конце концов, мы дружим с Марр почти десять лет. Кто, как ни я должна понимать все ее чувства? Поддерживать в трудную минуту? Помогать по мере сил?
Вряд ли, достойным оправданием послужит моя собственная боль и мои проблемы. В жизни Марины неприятности начались куда раньше, чем у меня. А я даже не заметила, что именно происходило все это время с подругой. Мне искренне жаль.
Но что толку теперь искать виноватых? Не лучше ли думать, о том, как нам обеим выбираться из этого д**рьма? Из этих зависимостей, из раздутых до размеров Вселенной наших губительных чувств к людям, которым мы ни капельки не нужны...
Обо всем об этом я и хотела поговорить с Марр. Вышла из ванной с твердым намерением оставить Тимура прохлаждаться на кухне и 'пошептаться' с Маришкой наедине, без лишних ушей. Но Никитина, не дав мне даже выпить чашку остывшего кофе, из коридора сообщила о том, что торопиться на вокзал.
Пока, пока... и сбивчивые обещания созвониться на днях. Не было прежней искренности в коротких объятиях напоследок.
Керимов равнодушно закрыл за Мариной дверь и вернулся на кухню, чтобы помыть посуду. Вроде, он пообещал заняться именно этим. Я не вникала.
Куда важнее оказалось желание Марины быстрее вернуться в Москву. Желание, так подозрительно смахивающие на побег. Кажется, Марр просто не хотела меня видеть.
* * *
— Андрей, — я уткнулась лбом в плечо Флейму. — Андре-ей...
— Солнце, только не вздумай плакать.
— Не буду...
— У-у-у... — передразнил меня Ник из-за плеча друга. Я, наконец, разжала руки. В первое мгновение, увидев Андрея, я не смогла удержаться от того, чтобы его обнять.
'Броситься на шею', едко бы уточнило мое второе 'я' в какой-нибудь другой жизни. Но в этой — нет. В вопросе отношения к Флейму мой внутренний голос был вполне со мной солидарен. Никаких подколок. Мне просто хотелось прикасаться к Андрею, и я прикасалась.
Пальцы Флейма пробежались по моим волосам. Мне с трудом удалось сдержать слезы.
