— Да, — глаза тощего северянина полыхнули. — Ты умный мальчик. Тоже бывал в круге пешка и крови?
— Нет, но видел.
Они некоторое время молчали.
— Ладно, это уже прошло, — продолжил Аладан. — Хотя оно и штоило мне половины жубов и руки. А жаодно украсило шкуру дешятком новых шрамов. Но я был хорош, ошень хорош. Наштолько, што в один прекрашный день шмог шбежать. Как тебе такая история?
Элаикс пожал плечами.
— Не лучше и не хуже других. Я слышал и видел подобное не один раз, да и ты тоже, думаю. Фарийцы — они как саранча. Везде одинаковы.
Бывший гладиатор мерзко засмеялся, одобряя слова собеседника.
— Лучше и не шкажешь, мальчик. Так что, нужен тебе однорукий калека, чтобы режать глотки?
Молодой тимберец улыбнулся. Тепло и искренне — северянин очень понравился ему.
— И опять признаю ошибку. Некоторые калеки и старики нам очень даже подойдут.
И с этими словами он второй раз протянул руку для пожатия. После этого настал черед третьего рекрута. Это был не очень высокий, но крепкий и плотно сбитый мужчина в короткой тунике серого цвета, чей налысо бритый череп блестел в свете ламп. Невозможно было понять из какого он племени, хотя Элаикс прикладывал все силы для этого. Скорее всего, лысый был из Атериады или какой-нибудь колонии. В былые времена, когда атериадцы были сильны, они основали десятки колоний по всему миру и некоторые из них все еще существовали.
— Добрый день, молодой господин, — склонил голову незнакомец. — Как я вижу, ты принадлежишь к славному тимберскому племени. Замечу, что нелегкая судьба далеко тебя занесла от благословенного острова.
— А ты, видать, был жрецом, — хмыкнул молодой воин. — Или мудрецом.
— Мудрецом? Пожалуй, можно сказать и так. Мое имя — Бартих и я, да будет тебе известно, философ. Хотя последние годы, увы, мне приходилось заниматься менее возвышенными вещами.
— Говно за коровами убирать, — хихикнул Грантар, но тут же осекся и отступил на шаг, когда философ бросил на него короткий взгляд.
— Можно сказать и так, — вздохнул он. — Моя история не столь печальна, как ваши, но, увы тоже не может считаться счастливой. Родной город был разрушен за своеволие и неповиновение почти пять лет назад. С тех пор все его жители — жалкие скитальцы, мечущиеся по землям империи и нигде не могущие найти себе приюта. Более удачливые вернулись в родную Атериаду, но, увы, нас и там не ждали с распростертыми объятьями.
— Своеволие?
— Мы, мудрецы Силирина, осмелились потребовать от императора уважения к независимым народам. В противном случае мы обещали заключить союз с таверионцами и атериадцами.
Элаикс слушал внимательно. Он в первый раз слышал такую историю.
— А что было дальше? Не собрали союз?
— Не смогли. Таверионцы помогли деньгами и оружием, но драться отказались, атериадцы же испугались и прогнали послов, но все равно мы считали, что справимся. У нас были могучие стены, множество метательных машин и солдат, нашлись и свои маги. Жрецы молили Девятерых о помощи и защите, заклинали наслать на головы фарийцев все бедствия, которые только можно, но, увы...
— Молитв не хватило? — догадался Элаикс. — И что было дальше?
— А дальше появился император, — философ заскрипел зубами. — Это проклятое всеми богами исчадье мира мертвых! Этот упырь в человеческом обличье! Этот...
Он замолчал и махнул рукой.
— Эх, чего там. Мы дрались на стенах, держались за каждый дом, каждую улицу! Не было шага, который не стоил бы имперцам крови. Но могут ли смертные восстать против божества, ступающего по земле? Город разграбили и сожгли, а всех выживших, кто не успел сбежать, обратили в рабство. Те же, кто сохранил свободу, был обречен на годы скитаний и мытарств, не зная защиты, приюта и надежды. В один прекрасный день, когда с парой друзей поехал в город за покупками, на обратном пути повстречал работорговцев.
— Фарийцев?
— Конечно. Они узнали, где разбит наш лагерь и захватили всех. Потом — продали, — он тяжело вздохнул.
— Долго ты работал на полях?
— Почти два года, пока не подвернулась возможность бежать.
— Стало быть, не только мне клеймо на лоб просится?
Философ усмехнулся.
— Да, нас таких на севере наберется изрядно, признаю. А это проблема?
— Если ты готов убивать фарийцев — нет. Мы все равно будем по другую сторону закона и, — он хмыкнул, — императорской заботы и опеки.
С этими словами он протянул руку Бартиху.
— Отрадно это слышать, — принял тот рукопожатие.
— Хорошо, раз мы познакомились, идемте к огню и поедим, — махнул рукой Элаикс, поворачиваясь и указывая дорогу к тлеющим углям очага, над которыми висел большой котелок
— О-о-о, еда-а, — потер руки Крыса, первым подскакивая к нему и резко срывая крышку. — М-м-м.
Он втянул воздухом густой аромат.
— Откуда это?
— Я приготовил.
На него тотчас же уставились все присутствующие.
— Что сделал? — недоверчиво переспросила Эльра.
— Приготовил, у меня было время, пока ждал вас. Решил, что не стоит говорить о делах на пустой желудок, а у хозяев нашлись кое-какие запасы.
Девушка моргнула несколько раз и ошеломленно перевела взгляд на аппетитно булькающее над углями варево.
— Ты умеешь, — она принюхалась, — тушить мясо с овощами?
— Да, а что тут такого?
— Кашеварил в рабстве, что ли?
— Да нет же! — Элакис начал злиться. Чтобы успокоиться, он сел на тюфяк возле очага, взял большую миску и деревянным черпаком наполнил ее себе до краев. — Что тут такого?
Остальные тоже расселись, с трудом пытаясь скрыть неловкость.
— Ну, понимаешь, — прочавкал Грантар с поразительной скоростью заглатывающий угощение, — у нас считается, что если мужчина готовит, то у него проблемы. Что он не то, чтобы и мужчина уже, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Элаикс побелел.
— Понимаю, — медленно процедил он. — И говорю: любой, кто посмеет усомниться в моей мужественности таким образом, отправится к праотцам. А что насчет готовки, тут все просто. Мы считаем, что мясо — слишком большая ценность, настоящий дар богов, и его нельзя доверять бабам, которые обязательно все испортят. А поэтому каждый мужчина в нашей стране обязан уметь готовить.
— А женщины? — поразился Аладан.
— Почему? Готовят. Каши, супы, сладкое. Но не мясо и не рыбу. Естественно, не все семьи в состоянии поддерживать традицию, — тут он осекся, и с заметным усилием поправил себя, — не все семьи могли поддерживать традицию. Но все старались.
— Сколько народов, столько обычаев, — улыбнулся Бартих, накладывая себе варево в тарелку.
— И надо сказать, что готовит наш старшой отменно, — сыто рыгнул Крыса облизывая тарелку. — Пожалуй, возьму я добавки.
Некоторое время все молчали, отдавая должное кулинарным талантам своего юного предводителя. Наконец, Эльра заговорила.
— Спасибо за угощение, но нас всех волнует, что будем делать дальше. Поделишься планами?
— Поделюсь, — кивнул ей Элаикс. — Для начала я хочу, чтобы вы показали мне весь город. Я уже походил по нему, но сам понимаете — это не то. Я хочу увидеть все. И трущобы, и деревянный город, и фарийский — тот, что за каменными стенами, — и все окрестности. Понимаете?
Все кивнули.
— Но просто так гулять нам будет скучно.
— Ага, — ухмыльнулся Крыса. — Повеселиться — это мы тоже все любим. Веселье — это хорошо, главное, понимать что делаешь, как и зачем. А то ведь как оно бывает — покуражимся разок хорошо, а потом стражники все окрестности перерывают, и приходится город менять.
— Ничего, сперва мы будем веселиться аккуратно, — пообещал Элаикс. — Тихо. Незаметно.
Он улыбнулся, и улыбка эта больше походила на звериный оскал. И при этом в голове юноши вертелась мысль, которая — Элаикс был готов в этом поклясться — не отпускала его все утро. Что-то насчет какого-то родственника или друга, вот только что? Никак не получалось вспомнить.
Новоиспеченный главарь банды положил себе еще немного еды и пробормотал:
— Ладно, вспомню потом. А нет, так нет.
* * *
Весь день до самой ночи они ходили по Раэлину и трущобам за стеной, знакомились с местными особенностями, наблюдали, стараясь не привлекать лишнего внимания. Слушали, выспрашивали. Об Элаиксе уже говорили, но пока мало и тихо — горожан не волновали проблемы трущоб, а жители застенья вообще не слишком любили трепаться языками, особенно когда речь заходила о бандитах. Это устраивало юношу, в голове которого уже созрел отличный план, в который не входила известность. По крайней мере, прямо сейчас. Сперва следовало поработать тихо, не привлекая внимания. И еще он ни на мгновение не забывал чудовище на скале: багряная тропа требует крови, много крови.
Когда стемнело, отряд Элаикса отправился, как метко выразился Крыса, повеселиться. Для этого бандиты нашли темный и довольно мрачный переулок, в котором и затаились, отправив Эльру играть роль приманки. Одетая в открытое платье с вырезом на груди, с шеей, замотанной легким шарфом, девушка в неверном свете немногочисленных факелов выглядела роскошно.
— Она постоянно так делает, — шепнул Крыса. — Каждый раз, как наденет это платье, обязательно клюет какой-нибудь похотливый урод. Без толку, конечно, наша Сисястая по девкам все больше, но для дела оно в самый раз.
— Помолчи, юноша, — шепнул ему философ и Грантар моментально заткнулся. Второй раз.
Элаикс обратил на это внимание. Философа боялись. Боялись даже больше, чем однорукого гладиатора. Больше, чем его самого. Юноша и сам ощущал в лысом мужчине нечто такое, что заставляло волосы на голове шевелиться, но никак не мог понять, что же именно. Он пообещал себе разобраться в вопросе как можно скорее, но не прямо сейчас.
— Сейчас у нас другие дела, — едва слышно шепнул он себе под нос. — Работаем и не отвлекаемся.
"Вот бы попался фариец", — сладострастно облизнувшись, подумал Элаикс. — "Какой-нибудь жирный расфуфыренный патриций"!
Он криво усмехнулся, пытаясь взглядом разогнать вечерний мрак и увидеть жертву, которая уже однозначно должна быть близко. И не ошибся — по улице кто-то шел. Элаикс затаил дыхание.
— Только бы фариец, только бы фариец, только бы фариец, — шептал он, чувствуя, как в груди вздымается волна дикой ненависти. Ему столь сильно хотелось убить, что лишь большим усилием воли удалось взять себя в руки.
Не повезло — к ним приближался пузатый, богато одетый северянин с двумя телохранителями.
— Трое, — хмыкнул Инатор. — Главный — не фариец. Старшой?
Элаикс несколько мгновенией молчал, после чего решился.
— Если клюнет, прирежем и его. А теперь тихо.
Они замолкли, слились с темнотой переулка, готовясь по первому же зову броситься в бой. Богато одетый мужчина шел, о чем-то перешептываясь с громилой, плетущемся справа. Он заметил скучающую Эльру.
"Боров пройдет мимо и нам снова придется ждать", — невесело подумал южанин, и тотчас же внутри услужливо вскипела ненависть. — "Сейчас этот урод, этот подпевала фарийцев, пройдет мимо, он будет жить, и прислуживать своим ублюдочным хозяевам. Ну уж нет! Убью его, в любом случае убью"!
Толстяк остановился и с интересом принялся изучать Эльру.
— Знаешь, — хриплым похотливым голосом произнес он. — Шрамы даже украшают тебя, шлюшка.
— Два сестерция, господин, — голос Эльры звал, манил, приглашал расстаться с деньгами ради наслаждения. — И тебе откроется неземное блаженство.
— Не думаю, — усмехнулся мужчина, и громилы ринулись в атаку, схватив девушку за руки и повалив ту на землю.
Толстяк победно хохотнул и, не теряя времени, принялся стягивать штаны. Эльра билась и мычала, не в силах произнести ни слова — один из мордоворотов зажал ей рот — но силы были явно не равны.
Сидящие в засаде были столь ошарашены, что никто даже не пошевелился.
— Охренеть, — прошипел Грантар. — Сходили на охоту.
Элаикс зарычал, он чувствовал, как ярость затапливает тело, ощущал жар, идущий откуда-то изнутри.
— Бей их! — Взревел он, первым вылетая из переулка. За ним бросились остальные.
В это время толстяк как раз справился с портками и пристроился позади Эльры, задирая платье девушки до бедер.
— А, что? — удивленно моргнул он, после чего испуганно пискнул и, вскочив на ноги, бросился прочь. Напор пятерых разъяренных разбойников приняли на себя телохранители.
Это не было сражением, даже схваткой. Здоровяки успели отпустить пленницу и даже выхватили оружие — длинные прямые мечи — но пустить их в дело уже не успели. Первому Элаикс со всей силы залепил кулаком в лицо. Мужчина пронзительно закричал и отлетел к стене ближайшего дома. Возле второго возник Грантар, нож Крысы перерезал бедолаге сухожилия на ноге. Нож Аладана вонзился раненому точно в горло, прерывая крик, а завершил дело Инатор, безжалостно воткнувший свое оружие врагу в глаз.
Эльра поднялась, стыдливо оправила платье, после чего подлетела к стонущему телохранителю, которого приложил Элаикс, и, не, долго думая, врезала тому ногой в нос, затем — по шее и после — точно в висок. Здоровяк захрипел, его ноги дернулись, а руки заскребли по земле, вгрызаясь в нее. Спустя миг все было кончено.
— Кого-то не хватает, — философски заметил Крыса. — Хм-м, интересно, а где же Философ?
— Здесь, уважаемый, — к ним, не спеша и насвистывая веселую мелодию, подходил Бартих, тащащий за шкирку связанного толстяка, чей рот был заткнут тряпкой. — Предлагаю быстренько обобрать этих господ — он коротко кивнул в сторону убитых охранников — и уходить в какое-нибудь более спокойное место. Конечно, в этой части города люди поражены странной болезнью — они ничего не видят и не слышат, на что и рассчитывал, кстати, наш Старшой, но, все-таки, не стоит испытывать судьбу. Можно повстречать стражу, а мы пока не готовы к столь серьезным испытаниям.
Элаикс, к которому начала приклеиваться его первое в жизни прозвище, согласно кивнул.
— Да, уходим. А с пузанчиком поговорим по душам дома.
Толстяк дико замычал и попытался вырваться, но у него ничего не получилось — лысый атериадец держал его стальной хваткой.
Они добрались до своего логова безо всяких приключений, не замеченные никем. Хотя, быть может, их кто-то и видел, однако не стал окликать. Очень даже могло быть именно так. Как Элаикс уже успел убедиться, с наступлением ночи у жителей окраин великого Раэлинга, действительно, магическим образом куда-то пропадало зрение и слух.
Бандиты зашли внутрь и затащили толстяка, Эльра, плотоядно поглядывая на пленника, разжигала костер, а Элаикс с товарищами обсуждал, что же им теперь делать.
— Да порешим его, и вся недолга, — фыркнул Крыса. — Чего возиться-то? Порешим и прикопаем.
— Узнаем кто и откуда, — резонно возразил Инатор. — Всякое бывает.
— Главное, пушть шкажет, где жолото шпрятал, — добавил Аладан.
— Золото? — удивился Элаикс. — Полагаю, что оно в его доме.
— А вот необяжательно.
— Тут Шепелявый прав, — поддержал калеку Грантар. — Этот хрен — мириг, они парни ушлые, сами пошли к фарийцам на поклон и благополучно захапали всю торговлю на севере империи. Так что денег у этих засранцев — куры не клюют. Или, думаешь, золото нам ни к чему?
