Такие разные половинки

В такие мгновения приступов ярости я даже отползала в сторону от раненого, отчаянно боясь что он, приняв меня за причину своего необъяснимого страха, успеет схватить. И тогда... как минимум разорвет на части!

Длилось это долго. Я, пользуясь периодами затишья, охлаждала его тело, укрывая пропитанными влагой покровами и обдувая его из самодельного опахала. Он — каждый раз вновь пытаясь схватить меня и грозя оружием...

Но пришло время, когда, как показалось мне, случился перелом. Температура тела Кирена перестала держаться на таком высоком уровне, а сам он измученный своей необъяснимой борьбой, затих надолго. Заснул. Едва не валясь с ног от усталости, решила в последний раз сменить укрывающую его ткань на более влажную, когда рот метха приоткрылся, и он отчетливо произнес:

— Меч! Мне нужен мой меч! Дай его...

Растерявшись, скосила глаза на лицо хозяина: он под страхом смерти не позволил бы мне прикоснуться к их специфичному национальному оружию. К его личному оружию!

— Приказываю! — вопреки слабости его голос звучал яростно. Я неуверенно качнувшись на месте поднялась и побрела в спальню хозяина. Туда, где в неизменной нише находились его странные мечи. Ухватив один за ручку, осторожно потянула на себя.

'Тяжеленный' — я едва не обрушила его на пол.

А Кирен тренировался с четырьмя сразу... Дотащив оружие до метха, осторожно положила возле одной из его здоровых рук. Глаза меднокожего были открыты — он ждал моего возвращения. И его рука тут же сжалась на рукоятке. Меч, мгновенно словно ожив и превратившись в пушинку, изящно мелькнул в ладони мужчины. Он одним взмахом расчертил им пространство рядом, заставив меня испуганно отшатнуться. И откуда силы?

— Сними капюшон!

Глава

Приказ шокировал. Такого поворота я не ожидала. Такой... неблагодарности и представить себе не могла. Конечно, на смену отношения к себе со стороны метха коренным образом не рассчитывала. Но насколько же надо быть бесчувственным, чтобы не оценить моих усилий.

Испуганно отпрыгнув от раненого, прижалась к стене. Настал час расплаты? Убьет меня? Он наверняка помнит о том, что я изначально нарушила его запрет. Вмешалась в ситуацию... Напомнив ему о собственном присутствии. А свой долг он теперь полагает оплаченным.

В душе я отчаянно не хотела умирать, звала брата, своих. Но вряд ли мне сейчас это могло помочь.

— Я приказал тебе снять капюшон! И подойти ближе! — Кирен явно злился, растрачивая остатки сил.

Ноги задрожали, отказываясь мне подчиняться, хвост испуганно заметался из стороны в сторону, выныривая из-под балахона и привлекая внимание метха к моим босым ногам. Это совсем не улучшило его настроения. Метнув вполне осознанный взгляд на мои ступни, мужчина помрачнел и вновь зарычал.

— Ты смеешь мне не подчиняться?

В его тоне я отчетливо распознала злость. Метх был в ярости. Не представляя на что он способен в таком состоянии, вынудила себя сделать несколько крошечных шагов, преодолевая расстояние между нами. Стоило мне неловко склониться к мужчине, как он неожиданно резко перехватил мою руку. Сильно сжав ее, дернул вниз. Я мгновенно рухнула колени рядом с ним. Меч угрожающе завис над моей головой.

Прежде чем я собралась с духом и откинула с головы капюшон, одна из четырех рук метха уже рванула его назад, открывая Кирену мое наверняка до крайности перепуганное лицо. И тут же еще одна его здоровая рука, ухватив меня за изрядно растрепавшуюся белоснежную косу, удержала на месте. Намотав волосы на ладонь, Кирен вынудил меня поднять голову вверх, оторвав взгляд от своих трясущихся от ужаса рук.

Встретив его взгляд я забыла как дышать. Невозможно и вообразить что сверкало в серых глазах метха. Смесь из гнева, бессилия и... голода. Последнее напугала особенно, вынудив шире распахнуть глаза. Кирен как завороженный уставился на мою косу, не замечая, что причиняет мне боль, оттягивая волосы на себя. Я же отчаянно старалась выдержать максимально возможную в данных обстоятельствах дистанцию и упиралась всеми силами, противостоя его усилиям.

Как меч взмыл вверх, послушный руке владельца, я не уследила.

Чирк! Стремительный росчерк металла и... я едва не кубарем отлетела назад. Словно лопнула натянутая до предела струна, резко разомкнув нашу связь. Коса осталась в руках метха.

В шоке, до конца не осознавая случившегося, схватилась за голову, ощупывая ее, 'вслушиваясь' в ощущение непривычной легкости. Мои волосы! Знак моего рода. Моя гордость... Я давно не думала о них, не заботилась как когда-то, но возможности лишиться их — не предполагала. Конечно, волосы предпочтительнее чем голова, но... зачем?

Обретя равновесие и признав очевидное — Кирен отрубил мою косу, перевела взгляд на метха. Он, словно тоже с трудом осознавая собственный маневр, всматривался в переплетенные прядки, что сжимали его пальцы. Почувствовав мой взгляд, поднял глаза на меня.

— Они... отвлекали. Пока ты лечила — часто выскальзывали из-под капюшона. Это невыносимо... — забывшись на миг, забормотал меднокожий. Но тут же, резко мотнув головой, рявкнул. — Не смей смотреть на меня, проклятая! Скройся с глаз моих.

Судорожным рывком, я дернула капюшон вверх, вновь скрываясь от мужского взгляда и спешно, едва ли не на четвереньках, устремилась вон из спальни. Но какое-то чувство тяжелым камнем осело в душе. Обида? Боль? Отчаяние?.. Снова меня гнали, не признавая моего общества, не считая разумной. И это заставило прошептать вслух, впервые огрызнувшись:

— Он отомстит. Дарг придет за мной. Обязательно!

Уже скрывшись в своей норе, услышала рев метха.

— Никогда! Никто не заберет тебя. Не жди. Ты мое имущество. И им останешься на всю жизнь!

Сжавшись возле дальней стены, заткнула уши руками, не желая слышать эту жуткую правду. Ладони непривычно касались коротких неровных прядок. Мои волосы остались у Кирена. Из глаз потекли слезы, оплакивая мою очередную потерю. Мои волосы... моя гордость...

'Где же Дарг? Почему так долго не приходит за мной?' — верила ли я еще в избавление? Не знаю, но надежда еще жила...

Уход за Киреном измотал и обессилил меня. А возможно я была слишком потрясена его поступком, а собственные силы вычерпала до самого дна, помогая ему выжить. Чем сильнее я плакала, переживая свой позор, тем хуже чувствовала себя. В итоге, сжавшись комочком на полу в дальней части своего укрытия, когда то служившего узким отсеком на уровне пола для каких-то вещей, ощутила жар.

Не такой, что истязал тело моего хозяина. Но не менее мучительный. Удушающий, обволакивающий, словно разрывающий изнутри. Кажется, я тоже заболела. В арианской версии процесса не страдало тело, а мучилась в агонии изначальная энергия, составлявшая суть наших душ. Будь я дома, все решилось бы легко — прогулкой к ариан. Но здесь...

Не представляя, чем могу облегчить свое состояние, отчаянно дрожа от ощущений боли, глухо скулила в темноте своей норы. Я росла здоровым ребенком, никогда себя настолько не истощала и раньше не болела.

Нащупав на груди, ХХХ, что я в шутку забрала у брата накануне того злополучного полета, где погибли родители, сжала его, хоть так силясь ощутить тепло родной планеты, семьи и силы. В забытье, звала Дарга, мысленно молила о помощи. В разрозненных воспоминаниях мелькал и нежно любимый друг детства.

Словно лишившись рассудка, я перенеслась в прошлое. Гуляла по Цезариону, бегала по ... (добавить детские воспоминания)

Состояние мое было очень тяжелым, и сколько времени я провела в забытье — не представляла. Боль казалась бесконечной, создавая у меня ощущение целой вечности бесконечных мучений. И как не одолевала жажда, мне даже некому было дать напиться. О Кирене я не думала, вообще мало что осознавала в это время, погрузившись в странный транс.

Очнулась совершенно мокрой и слабой. Жажда была мучительной, но единственное движение, на которое меня хватило — открыть глаза. Что заставило очнуться?

— Дейнари! — требовательный негромкий вскрик достиг моих ушей. Кирен!

Призыв хозяина... Но сейчас я не в состоянии была отреагировать. Пусть и была обязана. В отчаянной попытке дернулась к выходу из своей норы, но все что получилось — лишь слабое шевеление хвостом.

— Дейнари! — мне казалось, что голос прозвучал ближе. Но об ответе я не могла и мечтать.

— Ты жива, арианка? — этот вопрос донесся отчетливо, кажется Кирен стоял возле входа в мое убежище. Впрочем, забраться в него он бы не смог — не влез. Слишком узким был лаз отсека.

Отчаянно пытаясь ответить, я смогла лишь разомкнуть потрескавшиеся губы. Сил не было вообще, лишь ощущение угасания. Тело, которое долго мучили и обделяли, достигло предела возможностей. И сейчас мне совсем не хотелось за него бороться. Смерть стала желанным облегчением. Просто усну... навечно.

Тяжелые веки опустились, скрывая глаза, окутывающая темнота сама по себе напоминала небытие. Моя душа вернется на Цезарион.

Хотя бы так...

Окружающий мир воспринимался сквозь пелену безразличия, я не способна была бы сейчас отреагировать даже на угрозу физической опасности. И тем более отстраненно отметила жуткий скрежет и шум. Было ощущение, что вокруг все рушится, но мне было безразлично. Меня ждал покой и тишина ариан.

— Дейнари? — кажется, меня ухватили за плечи и потянули куда-то. Безразлично. Силы закончились совсем. И с ними жизнь.

* * *

'Вода...' — первое, что ощутила я. Она лилась прямо на лицо.

Инстинктивно испугавшись, попыталась отвернуться. Но... Тело подчинялась плохо, а голову и вовсе что-то удерживало в одном положении.

— Приоткрой рот, — кто говорил, я не разобрала, но распознала в тоне... страх?

И мне отчаянно хотелось последовать этому совету. Не получалось — тело не слушалось, словно омертвев и став чужим. Слабость была абсолютной, словно разъединив мой дух и физическое воплощение. Но пить хотелось нестерпимо... Я чувствовала как влага барабанит по поверхности губ, просясь внутрь. И сама желала такого исхода.

И тут... прикосновение. Чьи-то пальцы коснулись нижней губы, слегка оттягивая ее вниз. И вожделенная жидкость по капле начала проникать в иссушенное горло. Больше я ни о чем не способна была думать, лишь сосредоточилась на этом ощущении... спасения? Напиться хотелось отчаянно, но сил на полноценные большие глотки не было. Приходилось довольствоваться лишь этим неспешным ручейком воды.

Но какое же облегчение приносила эта влага...

Бессильно обмякнув, не осознавая ничего вокруг, вслушивалась в собственное состояние. Пусть до нормы было еще далеко, но я начала оживать. Казалось, кровь и энергия вновь заструились по телу, возвращая ему чувствительность и тепло.

И боль...

Отчего-то мне было больно, тело пылало, словно опаленной коже было нестерпимо прикосновение воды. Что-то давило, стягивая и мешая дышать...

— Задыхаюсь... — сипло, с трудом подчинив намерению потрескавшиеся губы, вытолкнула из себя мольбу, одновременно судорожно дергая рукой в тщетной попытке ухватиться за грудь. Хотелось свободы, избавиться от всего связывающего, начать дышать!

Спасение пришло с неожиданной стороны: спеленавший меня ставший влажным балахон с треском разорвали на груди. На один невыразимо долгий миг я ощутила невероятное облегчение, смогла глубоко вздохнуть полной грудью, слегка повернуть голову, подставляя губы под основной поток воды.

Но лишь на миг...

В следующее мгновение пришла боль и одновременно осознание и шок! Вода была ледяной. Именно ее колючие острые иглы жалили тело, даже сквозь давно намокшую и вплотную облепившую тело ткань, оставляя ожоги боли. От потрясения попыталась инстинктивно дернуться, отклоняясь от потока, и открыла глаза.

Прямо надо мной на расстоянии длины моей ладони замерло лицо метха. Устрашающее, изуродованное шрамами и жутким выражением глаз лицо. Широко распахнутые глаза меднокожего со странным выражением испуга уставились на меня.

— Дейнари? — как-то неуверенно спросил он.

Но я могла думать лишь о том, что с каждой секундой коченею все сильнее, хвост под влиянием стрессовых обстоятельств судорожно замолотил по полу купальни (а больше негде было взяться потоку воды!).

— Лед-д-яная-я-я, — силясь откатиться в сторону, застонала я.

— Вода? — Кирен непонимающе нахмурился, а потом, явно сообразив, в чем причина моей суматохи, куда-то потянулся.

Вода исчезла. Испытав невыразимое облегчение, я обессиленно обмякла. И поняла, что лежу на коленях хозяина, и две пары его рук удерживают меня на месте, не позволяя отклониться.

И холодно было все так же. Теперь вода не обдавала меня ледяным водопадом, но она окутала меня холодным коконом влажной одежды. Зубы застучали, меня затрясло от озноба. И это вопреки абсолютному бессилию.

— Холодно? — на сей раз в вопросе метха было неверие.

Конечно! У воинов было принято использовать лишь ледяную воду для омовения. Но я была арианкой и выросла в огненно-жарком климате Цезариона. Купание в воде само по себе было вынужденной мерой, но в ледяной воде...

Смогла лишь судорожно дернуть подбородком, подтверждая его мысль. И тут же одна из рук мужчины потянулась вверх. И вода вернулась, но, к счастью, очень теплая.

Какое-то время я, зажмурившись, лежала без движения, просто вслушиваясь в то как начинает отогреваться тело. Невообразимо приятное ощущение: краткий миг боли и... медленная волна расслабленности пробегает по мышцам. Полностью сосредоточившись на этом — столь редком в моей нынешней жизни — приятном ощущении, сонно обмякла.

Я определенно пришла в себя. И нечаянный контрастный душ сыграл в этом не последнюю роль. Что за пограничное состояние владело мною в последние дни? Я смутно помнила как вынесла его. Лишь череда бессвязных эпизодов, образов и пугающих кошмаров припоминались мне.

Волосы... Кирен же отсек их. И его ранения... Судя по всему он справился?..

И помог мне: как получилось что мы вдвоем в купальне? И я ощущаю себя... обновленной?! Как-то особенно ярко воспринимая тактильные ощущения. Тепло окутывающего тело пара, шелковистые ручейки, что сбегают по шее к груди, широкие ладони мужчины, обхватившие меня. Вода приятно барабанит по коже, массажируя отогревающееся тело. Особенно явственными ощущения были на груди. Живыми, непосредственными, бодрящими...

Кровь реагировала на них, разнося тепло по телу, прибавляя сил и энергии, заставляя мою небольшую грудь твердеть, а венчавшие ее соски сжиматься в крохотные вершинки. Ощущение было приятным, чудесным... Я невольно вздохнула глубже, все так же отчаянно не желая собираться с мыслями, разрывая свое волшебное уединение в недоступном другом мире моего воображения.

Вздох рядом стал зеркальным отражением моего, заставив всполошиться. Кирен! Грудь?! Но... как?

Вновь, испытав шок, раскрыла глаза. Взгляд метха не был устремлен на мое лицо. Он смотрел... куда-то ниже моего подбородка.

Меня словно холодом обдало. Я в некотором ступоре, боясь даже дыханием спровоцировать неминуемую кару, не могла отвести взгляда от ужасающего лица Кирена. Метх, словно выпав из реальности, невидящим взглядом смотрел на мою грудь! И тоже не дышал...