Такие разные половинки

'Смешно' — только очень хотелось плакать.

Понимая, что спровоцирую этим новую вспышку боли в голове, приподнялась, опираясь на локти, стараясь сдвинуться ближе к стене напротив него. Чтобы по примеру метха найти в ней опору. Прикрыла веками глаза, пережидая миг нахлынувшей тьмы.

— Ты сам постоянно причиняешь мне боль. И это тянется годами. Поверь, я приучилась терпеть ее лучше тебя. И предпочла бы... уже погибнуть в руках резчика. Лучше так, чем бесконечное заточение здесь без права выбора. Обреченное ожидание страданий. Тебе так интересно наблюдать за этим? Важнее возможности сорвать настоящий куш?

Метх — прагматик. Он исходил из своих соображений, когда не последовал за Гринодом и большинством из своей команды. Искал свою выгоду и осторожничал, не согласившись рисковать. А я предлагаю ему возможность подзаработать. Безопасную. Впрочем, на этот счет у него могут быть свои сомнения, сможет ли он довериться арианке? Я понимала: никогда.

Отреагировал он изумленно — подался вперед, так что крошечный поток воды, разделивший нас, застучал по мощным плечам мужчины.

— О какой боли ты говоришь?! Я очень терпелив с тобой. И сдержан!

Смешок — угрюмый и злой — прорвался сквозь сжатые губы. Да, я понимала, о чем он. Это милосердие по-метхски. Если я не истекаю реками крови, и не стою на пороге смерти ежедневно, могу утверждать что мой хозяин образец гуманности. Насилие вообще не в счет — вещь должна служить по назначению.

— Боль всегда со мной. Даже сейчас, я еле сдерживаюсь от крика, так нестерпимы ее уколы, — признание далось трудно.

Глаза Кирена потрясенно расширились. Одна его рука стремительно взмыла вверх, ощупывая мой затылок, другая молниеносно сжала хвост, не позволяя ему и шелохнуть в защитном движении.

— Ты не ранена! Я ударил несильно. Боли не может быть так долго.

Метх мне не верил.

Метх мне не верил. Это сквозило в каждой черточке его лица, в интонации.

— Удар не при чем. Боль есть всегда. Давно... Пока я тут, не помню, когда она появилась, — ответила устало. Как объяснить сыну этой цивилизации, что боль бывает не только от физических увечий?.. — Она внутри, давит и мучает меня постоянно.

Невольным жестом коснувшись головы, сдавила виски — болело так, что говорить мне было сложно. На глазах проступили слезы — я привыкла сдерживаться, но сейчас — теряла контроль. Видимо это — подлинность моих реакций — и убедило меднокожего. Кирен негодующе охнул, отшатнувшись. Неверие преобразилось в презрение:

— Ты настолько слаба! Или вы все такие дохлые?

— Не смей говорить мне о слабости! — И сама испугалась силе мгновенно вспыхнувшей в груди ярости. Я снова была готова впиться в него клыками! Буквально жажда этого. Единственное что останавливало — бессилие. Но гнев способен был придать необходимых сил. — Не после всех этих лет на твоем проклятом звездолете!

— Я облагодетельствовал тебя! Изначально спас твою жизнь, — не менее зло прозвучало в ответ. Вопреки моей немощи и его вопиющей силе мы оба готовы были сцепиться в очередном противостоянии. Пусть даже словесном! И это тоже стало чем-то новым... для нас обоих. — Если бы не этот звездолет и мое покровительство, знаешь что было бы сейчас с тобой?

Я знала. После лап работорговца — знала. Было бы хуже, да. Но все закончилось бы давно... Признать правоту метха, даже на ничтожную толику согласиться с ним в чем-то стало нестерпимым. Слишком сильна была ненависть к своему хозяину, слишком много гнева и злости скопилось в душе за годы жизни подле него. Поэтому в ослеплении ненависти я упрямо твердила:

— Прошу об одном — отпусти. Позволь вернуться к своим. Я погибну тут. Погибаю... Чувствую это.

Раз он уверен, что является моим мессией, почему бы не пойти дальше? Тем более если этот шаг принесет прибыль? Я не сомневалась, что дядя и брат выполнят любые мои условия. Даже о выкупе и неприкосновенности для моего... хозяина.

— Нет.

С этим необъяснимым для меня упорством он поднялся на ноги и исчез ненадолго в жилой части своей территории. Я, понуро обмякнув, осталась лежать на полу купальной кабины, испытывая странное чувство. Разочарование.

Метх вернулся быстро, подхватил на руки. Я напряглась, опасаясь привычного развития сценария. Но он всего лишь перенес меня на подстилку за перегородку, где я спала в последнее время. Опустив на нее, взял отложенную в сторону еду и принялся — кусочек за кусочком — кормить меня. Сил протестовать и сопротивляться не было, поэтому я смирилась и медленно жевала, даже не чувствуя вкуса.

Все что угодно, только бы уже остаться одной.

Мы оба молчали и избегали встречаться взглядами. Я и вовсе сомкнула веки, мучимая болью. Когда к губам, чуть приподняв голову, приставили емкость с водой, механически стала пить. Вероятно, впервые метх наблюдал за мной, думая о причине моего состояния. Пытался вести себя как-то... заботливее?.. С чего бы это?

Он встал и молча оделся, затем снова шагнул к моему закутку.

— Если ты отдохнешь, поспишь... Это поможет?

Сам факт, что метх со мной возится, поражал настолько, что я отодвинулась, опасаясь.

— Да. Почему ты... помогаешь?

Кирен мотнул головой и угрюмо посмотрел в сторону:

— Я должен идти... Пора проверить работу системы управления кораблем. Сейчас команды нет, мы вдвоем тут. Летим к ближайшей планете заданным курсом.

На вопрос он отвечать не намерен. Но отчего-то вообще готов со мной разговаривать, словно... словно, я не совсем пустое место. Или все пресловутое одиночество? Он готов разговаривать и с женщиной? Но не ухватиться за этот шанс я не могла: стоит расположить метха к себе, вдруг это позволит переубедить его.

— Звездолет может управляться одним капитаном? — Старательно моргая, я отгоняла бессильную сонливость. Но инстинкты притупились, поэтому с губ сорвалось замечание, выдавшее мое презрение к его расе. — Удивительно, как вы вообще строите звездолеты. Я думала, вас учат только убивать и мучить...

Кирен, уже сделавший шаг к двери, обернулся и не без изумления посмотрел на меня. Осознав что сказала, я нервно сжалась — иронию мне точно не спустят.

— Как это понимать? Мы — воины, мы должны уметь сражаться. И терпеть боль, что несут нам раны. Каждый шрам — напоминание об ошибке, стимул совершенствоваться. Мы же и гуманная раса: порой оборвать страдания взмахом меча куда добрее, чем надеяться на излечение. Но откуда слабой, никчемной и неспособной ни на что арианке знать об этом? Вы слишком отсталая и застывшая в глубине своих верований раса, чтобы понять нас.

Метх не выглядел взбешенным, даже задетым этой колкостью. Скорее недоумевающим. И его недоумение было искренним. Я потрясенно моргнула, осознавая услышанное: дикари и почти каннибалы полагают себя вершиной эволюции, с презрением воспринимая 'соседей' по Вселенной. Даже знаний, заложенных в детстве, мне хватало сейчас, чтобы понять как сильно заблуждается Кирен. Но быть той, кто попытается его разубедить?..

Мне пришлось отвечать, осторожно подбирая слова.

— Меня немного удивляет... — я невольно запнулась, опасаясь спровоцировать гнев метха, но он смотрел так снисходительно, что явно не ожидал услышать от меня хоть что-то здравомыслящее. — По моим наблюдениям у вас очень... эээ... узкая специализация. Про то, что вы воины — всем понятно, достаточно провести в обществе метхов пару дней. Но... умение махать мечом и... эээ... отбирать то, что не может защитить кто-то другой, вряд ли говорит о высоком уровне развития.

Уф! Я это сказала. Сама поразилась нахлынувшему красноречию, но мысль выразилась на удивление легко. Я столько раз за эти годы прокручивала ее в голове, что оказывается, едва ли не зазубрила.

— О чем ты бормочешь?

Рано я себя похвалила! Метх меня не понял.

— У нас считается, — я на миг прервалась, бросив на хозяина настороженный взгляд, помня о его не слишком высоком мнении о моем народе, — что развита та цивилизация, где научились, к примеру, лечить, а порой и предупреждать тяжелые болезни, строить корабли с замкнутым циклом работы топливной системы. Такие звездолеты...

Я обладала знанием лишь о достижениях арианской цивилизации, но она казалась мне гораздо более гармоничной. И я хотела пояснить, но Кирен меня перебил.

— Чем тебе не нравится мой звездолет?

В его голосе проскользнули нотки угрозы, я мгновенно осознала, что любой упрек кораблю станет личным оскорблением для капитана.

— Нет, нет. Он очень даже... основательный! — А в сравнении с верпанским склизким космолетом и вовсе — приятный, — подумалось мне. — Но меня удивляет, что... он вообще есть! И летает.

Вот! Я это сказала. Даже зажмурилась в ожидании реакции метха.

— Конечно, летает! — Судя по тону Кирен только укрепился в мнении на счет моей 'недалекости' и никчемности. — Он сделан по моему личному проекту. Под моим личным контролем, а что-то в принципе сделано лично мной!

Оу... Я взглянула на меднокожего с другой стороны, словно увидев в новом свете. Ранее иначе как о вояке и грабителе я о нем не размышляла.

— А... откуда ты знаешь, как сделать звездолет? Ну... в смысле... собрать его так чтобы одни детали подходили к другим... чтобы в принципе создать эти детали и составляющие системы?.. Где вообще взяты эти детали.

— Это знал мой отец! И его отец. И отец отца... Ты арианка можешь гордиться. Тебе повезло попасть к представителю особой касты, к Знающему!

Нервно сглотнув, я мысленно призналась себе, что везенье как раз то, чего мне хронически не достает в течение жизни. Но Кирен точно полагает иначе.

— Знающему?

— Да, я один из тех, кому дан доступ к древнему знанию. Это знание позволяет мне создавать корабли, которые могут отправляться к другим планетам, которые дают нам возможность выжить.

'Словно про волшебство говорит'

— Но чтобы создать звездолет, начиная от элементарных деталей и заканчивая начинкой сложнейших систем управления процессами корабля, надо обладать познаниями во множестве наук. Должно быть специальное оборудование для сборки, это многотонная махина... Это же не игрушечная модель, которую можно склеить руками.

Я доподлинно знала это — на моих глазах проходило обучение братьев. И то я очень сомневалась, что хоть один из них смог бы собрать звездолет от и до! Вернее руководить этой сборкой. А уж метх...

'В это невозможно поверить'

Не руками и палкой же эта махина создается. Нужно масса оборудования только для сочленения кусков корпуса, не говоря о сложнейших внутренних системах управления и движения.

Кирен с горделивым превосходством смотрел на меня, очевидно ожидая восторгов. Но мне больше всего хотелось рассмеяться, при том, что ничего веселого в этом не было — безумие какое-то. Но хотеть и мочь — разные вещи. Смеяться я давно разучилась, если и умела когда-то. Но у метха определенно наблюдался дефицит общения: я чувствовала что он желает продолжить разговор. Как бы для меня это не вылилось в грустные последствия...

— Знание древнее! Это мощная вечная сила, которая делает все сама. Но мужчины в моем роду всегда умели управлять ей и передавали это знание сыновьям, — метх был преисполнен значимости.

— Как это 'сама'? — Растерялась я.

— Глупо надеяться, что это поймет какая-то арианская самка, — хмыкнул метх и, изменив своим планам, шагнул к стене, чтобы сесть на тонкую подстилку. Там он обычно кушал. — Это слишком сложно для вас.

Я едва не подавилась: и от кого я это слышу?! И почему я раньше никогда не думала о себе и о нем с этой точки зрения? Боялась... Увидев что Кирен набрал код, активируя систему подачи пищи с намерением поесть, ухватилась за это действие.

— Вот сейчас, — взглядом указала я на его руки, вдавливающие нужные кнопки, — как это работает? Откуда появляется бокс с едой?

— Из чрева корабля, — прозвучал невозмутимый ответ, добивший меня своей абсурдностью. — В этом и есть величие древнего Знания, им предусмотрено все!

Про синтез пищи из белков, жиров и углеводов я знала. Метхи как и мой народ являлись белковой формой жизни, эти азы арианцы усваивали с детства. На наших звездолетах тоже имелись системы пищевого синтеза, как и тепличные системы жизнеобеспечения замкнутого цикла. И меня, когда-то еще совсем малышку интересовало: откуда все вкусное берется в отсеках бокса с едой, который выскакивает из переместительной системы. И мама устроила мне экскурсию...

— Но в этом 'чреве', — осторожно начала я выяснять детали, — есть система, которая из имеющихся запасов исходных компонентов синтезирует заказанную пищевую комбинацию. Где вы берете эти... мм... компоненты? Как пополняете их запас?

— Так трудно разговаривать с глупой арианкой, — словно в никуда вздохнул метх, и уже мне с презрением сообщил. — Не пытайся это понять, это для тебя непостижимо. Древним Знанием предусмотрено все, оно предписывает по истечении конкретного периода пребывания в космосе возвращать все корабли для священного обряда наполнения жизнью. После него они вновь готовы к долгим полетам и служат нашим целям.

Наверное, мои глаза округлились: как можно утверждать, что ты создаешь звездолеты и рассуждать так наивно?

— А...ээ... что за обряд?

— Ты арианка хочешь выяснить тайны моего великого народа?

Я не нашлась с ответом, молча прикрыв рот и осознав, что тут мне ничего не выяснить — мы говорим на 'разных языках'. Но метх сегодня определенно был расположен к разговору, или же ему так нестерпимо хотелось доказать мне что все обвинения в ничтожности — к нему не приемлемы.

— Лишь немногие могут проводить обряд. И я один из них, — он бросил на меня быстрый взгляд. — Я имею доступ к святилищу древнего Знания, направляю его, позволяя напитывать жизнью корабли. Создание звездолета — еще более сложный и длительный обряд, в котором жизненно важно соблюсти каждую мелочь и строгую последовательность. Иначе корабль погибнет, унеся жизни воинов моего народа.

И тут меня осенило: что если он говорит о каких-то древних мощностях, о полностью автоматизированном центре сборки космолетов? Если упростить смысл, а процесс контроля представить как ритуал... как обряд, наполненный религиозным смыслом? Когда, не понимая сути и истинного значения манипуляций, кто-то четко, соблюдая своеобразную инструкцию и временные рамки, последовательно жмет на определенные кнопки и двигает рычаги? Тем самым запуская процесс работы множества автоматических систем, создающий звездолет по полному циклу? Но этот кто-то и не подозревает о последствиях своих манипуляций, полагая самым важным соблюдение этапов ритуала. Если все сделать верно — произойдет 'чудо', появится рабочий космолет. А если ошибиться в чем-то — он взорвется при эксплуатации.

Но откуда?..

— А это... Знание, откуда оно у вас?

Поверить, что когда-то метхи имели настолько высокоразвитый уровень и деградировали — невозможно.

— От Великих, — важно кивнул Кирен. — Беловолосые Боги. Мой народ служил им. За что и получил награду: когда Великие ушли, они оставили нам Знание. И среди нас есть Знающие, которые хранят его. Каждый свое.