Такие разные половинки

Мотнув головой, приказал себе думать о цели. Мне предстоит много часов провести в медитации и отработки боевых техник, чтобы вернуть телу и душе покой и веру. Но это позже. Сейчас, собравшись с силами и покосившись на наполненную светом жизни пластину, что обнаружила арианка, я принялся исполнять давно заученный Обряд, направив, свей корабль к месту перерождения.

Спустя несколько часов, наконец, справившись с такой ответственной задачей, устало откинулся на спинку кресла. Тело знакомо ныло, напоминая о колоссальном напряжении, что всегда сопровождало управление звездолетом. Ведь так важно было соблюсти малейшую особенность Обряда! Любая ошибка могла стать роковой.

Но сегодня я справился — мой звездолет погрузился в недра священного Центра древних Богов. Опутанный сетью замысловатых и всегда казавшихся мне настоящим чудом шлангов, проводов и тканей, корабль готовится к новой жизни. Еще одному временному периоду служения мне. Тут я невольно вздрогнул, вспомнив о запасной пластине.

'Выходит, я всегда возвращался с запасом сил...'

Чувство усталости, голода и тоски заставило меня очнуться, направив мысли к другому объекту. К Дейнари! Именно сейчас, справившись со своими обязанностями, я жаждал... награды. Не похвалы (не из уст же самки!), но признания. Пожалуй, сегодня я справился с самым трудным испытанием в жизни — вернул все в привычное и безопасное (!) русло.

Тело жаждало пищи, купания и... Да! Арианка должна мне. Должна за страх, въевшийся в сознание, за понимание: моя исключительность и незаменимость — иллюзия. Но я излечусь от него, подчиняя это средоточие опасности и угрозы собственным желаниям и потребностям. Мне нестерпимо хотелось овладеть ею, доказав себе собственную силу и... право обладать властью над ней.

По собственному опыту зная, что минимум на сутки корабль покинуть возможности не будет (и я не решил еще, что вообще смогу сделать это снова, зная, на что способна Дейнари), поэтому размашистыми шагами направился к своей личной жилой территории. Там меня ждал отдых, пища и женщина!

Дейнари, лишенная возможности переместиться, оставалась на том же месте, где я оставил ее. Девушка выглядела измученной. Явственные следы слез на лице заставили меня брезгливо поморщиться — такую утрату лица может позволить себе только бесправная пленница. Но вот ее сведенные брови и сосредоточенный взгляд мне не понравились.

— Скоро я накормлю тебя, — бросив на ходу обнадеживающее обещание, двинулся в купальную кабину. Это было больше, чем сделал бы на моем месте любой метх!

Арианка не ответила. Молчала она и когда я, спустя время, вернулся. Не утруждая себя необходимостью одеться (чтобы совсем скоро опять раздеваться), проделал всю необходимую последовательность действий, для рождения из недр корабля нам пищи. Получив два бокса, шагнул к арианке. Один толкнул ей, за второй принялся сам.

'Миротка и не представляла насколько я заботлив! Я делю с женщиной пищу, не кормлю ее объедками'

Продолжая молчать, арианка принялась за еду. Смотрела она при этом в одну точку — на стену перед собой, игнорируя мое присутствие. Снова бунт? Я невольно оскалился улыбкой: мне сейчас было по душе ее настроение — я желал сломить ее пыл, напомнив кто из нас — хозяин. Совсем недавно ей удалось ненадолго лишить меня этого права.

Внимательно изучая ее взглядом, заметил кончик хвоста, что выбившись из-под балахона, обвился об ее лодыжку. Пальцы рук немедленно запокалывало в необъяснимом желании повторить это касание. Не считая необходимым отказывать себе в этом, одной рукой ухватил самку за ногу. Арианка немедленно дернулась, с яростью выдернув конечность из-под моей ладони. Я позволил ей это, прежде решив отставить боксы с едой в сторону — не хотелось изваляться в остатках пищи. Сейчас иной голод вырвался на передний план, его спровоцировасо сопротивление Дйнари. Чресла мгновенно ощутили приток крови.

— Сними тряпки, — качнул я головой в повелительном жесте: пора напомнить о ее роли здесь.

Дейнари не подчинилась, спокойно переместив на меня взгляд. Он пылал желтым! Впервые заметив за ней эту странность, во все глаза уставился на свою пленницу.

— Тронешь меня — получишь труп. Почти сразу, — и намека на почтение или страх не было в ее ответе!

С трудом сдержался от изумленного вздоха, но после такой наглости проявить свою слабость?! Никогда. Я даже отвечать ей не собирался, просто показать, что думаю об этих ее мечтах. Дейнари очень спокойно отнеслась к моему стремительному рывку. Уже оказавшись на полу, подмятая моим телом, так же спокойно сообщила:

— В такой позе у меня три варианта. Или я откусываю себе язык и захлебываюсь кровью, или резким ударом о пол ломаю себе шею, или задохнусь, заставив себя не дышать. Я справлюсь — не сомневайся. И вряд ли ты сможешь контролировать все эти возможности.

Эти слова, само поведение аринки были настолько... ненормальными, что я потрясенно замер, впившись в нее взглядом. Глаза Дейнари так же светились, лицо изобличало решимость.

— После сегодняшнего ты полагаешь, что я буду сожалеть о твоей смерти.

— Думаю, будешь.

Ответ шокирующий по своей наглости. Настолько вопиющего поведения в отношении себя я позволить не мог — взгляд невольно метнулся к полке с клинками. Через миг ее голова откатится к стене!

— Но я предлагаю сделку, — без паузы продолжила она, словно понимая, что у нее несколько секунд на предложение. — Я не мешаю тебе использовать мое тело, а ты взамен... приносишь мне то, где ваши...эээ... Боги фиксировали свои знания.

'У тебя нет права голоса в этом вопросе! — Грозный рык едва не сорвался с моих губ, но вдруг его оборвала простая мысль. — А ведь действительно: буду. Буду сожалеть о ее гибели!'

Что-то 'взорвалось' в этот миг в моем сознании, мне требовалось время, чтобы обдумать случившееся спокойно и решить для себя как стоит отныне воспринимать Дейнари. Но и уйти, оставив поле боя за ней, я не мог.

— Никогда не смей мне угрожать, — четко, очень спокойно и едва ли не по слогам, произнес я, стремительно приблизившись к арианке. Присев на корточки, так что мое лицо оказалось на одном уровне с ее, предупредил. — Последствия могут быть неожиданными и очень неприятными для тебя!

Она полагает, что изучила меня от и до? Что нашла способ манипулировать и управлять мною? Нащупала мои слабости? Что ж... Я словно очнулся, испытав странное ощущение словно жизнь снова обрела краски, вкус... В эту игру могут играть двое. И мне это тоже интересно. Тоже... значимо.

'За свое нужно биться до конца, — я знал это всегда. И руководствовался этим принципом всю жизнь. Вот только 'своего' почти не было. А сейчас — и я принял это мгновенно, едва осознал — появился некто, кто стал важен. Дейнари воспринималась для меня этим самым 'своим'! — Тут нет места сомнениям, стыду, жалости или пустой морали'

Резко поднявшись на ноги, смерил ее холодным взглядом: иди убивайся! Уже можно начинать.

И развернувшись, спокойно вышел из каюты. Сейчас жизненно важно было остаться одному и обдумать случившееся. Кто для меня эта женщина? Что она значит в моей жизни?

'Моя самочка решила поторговаться?'

Что ж, мне были понятны эти ее намерения. Торг — это то, в чем метхи непревзойдённые специалисты. Но я должен был обдумать свои приоритеты, решить, чем могу поступиться, на какие уступки пойду и ради чего?

Одна мысль не давала покоя: никто же не узнает, никогда! Как я намерен скрыть факт ее существования от всех, так я утаю и все, что происходит между нами. Что если позволить себе эту слабость? Возможность быть с ней... другим? Поступить недостойно воина? Позволить самке немного больше?..

'Никто не проникнет в мою голову, не узнает о том, что происходит в моей каюте на моем звездолете!'

Чем чаще я повторял это, тем отчетливее осознавал: больше всего я жажду этой странной и такой неправильной связи с... женщиной. С арианкой. Именно с Дейнари!

Тем более, если это принесет мне выгоду. И не малую!

Никогда прежде я не был так поражен, так испуган, так... обманут чьими-то возможностями. Арианка несла угрозу. Но еще и... новые знания для меня. Возможности, получи я их, что возвысят меня невероятно. Сделают неприкасаемым. Уникальным в своем роде, незаменимым...

А что до способа, каким я их заполучу? Кого это касается?.. Пусть даже их и откроет для меня женщина!

Отец Гринода позволял себе гораздо большее. Я решил признать и поддаться извращенному и такому сильному желанию — потребности быть рядом с Дейнари. Тем более, это пойдет мне во благо и навсегда останется тайной.

'Но я не позволю ей понять насколько со многим готов примириться!' — Поклялся себе.

Нутром чувствуя, что это принесет мне однозначную прибыль (а чутье никогда меня не подводило), решился нарушить и еще один строжайший запрет. Она сказала 'принеси мне то, где Боги записывали знания'. И я знал, где можно раздобыть необходимое. На всех трех планетах нашего расселения были такие места. Недоступные. Непонятные. Необъяснимые.. Не знаю как зародился этот запрет, но никому из метхов не было позволено переступать границы этих мест. Иначе...

Толком, что же тогда случится — никто не знал, но вера во всемогущих Богов была так сильна, что желания переступить черту ни у кого не возникало. Все, что осталось нам от Богов, лучше всякой охраны сохранял страх... Каждый из нас в глубине души сознавал, что если что-то нарушится в существующем миропорядке — мы лишимся ресурсов и погибнем. Это сдерживало даже жадные до наживы натуры воинов, оттого все эти места остались нетронутыми. Их называли... городами. Название тоже досталось нам от Богов. Самые большие находились на родной планете метхов, но и на этом спутнике имелась парочка таким мест. Совсем крошечных.

Знала бы Дейнари какую могучую жажду она всколыхнула своим решением... Сколько раз я терзался любопытством издали разглядывая обветшалые и давным-давно заброшенные руины. Но как и все не смел шагнуть ближе, страшась вызвать этим необратимые перемены.

Но сегодня эти перемены пришли ко мне сами. Накрыли водоворотом ужаса, непонимания и... бессилия. И я инстинктивно, как зверь загнанный в угол, понял: единственный мой шанс на спасение — тут! В этом пути, в этом решении. В новом. В... знании. В умении, которыми обладала моя пленница. В возможностях, которые она сможет открыть для меня.

Воин не может испытывать страх! А я всегда отчаянно стремился быть истинным воином.

Поэтому, покинув свой звездолет, в чреве которого осталась прикованная к стене такая особенная для меня женщина, я устремился к этому безлюдному и давно сокрытому слоями пыли и праха месту. Замерев на границе (их всегда по периметру отмечали крошечными пунктиром из камней) глубоко вздохнул, решаясь. Никто из нас не силился рядом с этими местами, я мог не сомневаться: сейчас у моего падения не будет свидетелей. Никто в здравом уме не приблизился бы к этому месту.

Что если там, за этими руинами странного строения скрывается неведомое дремлющее зло? Что если мое вмешательство остановит все в этом отдаленном мирке: перестанет возникать воздух, литься с неба вода, исчезнет согревающее тепло? Остановится сама мощь Богов, что создает для нас пищу, одежду, все необходимое?

'Не рискую ли я своим настоящим ради призрачного шанса?'

Но Дейнари сегодня рискнула! Она не испугалась, не замерла на границе капитанской рубки, чтобы отступить, вернувшись в безропотную тьму моей жилой территории, оставив все как есть. Арианка смело пошла вперед! И... можно признать, что не зря.

Так неужели истинный воин, метх отступит там, где не стушевалась... женщина? Недостойная упоминания... самка?

Прикрыв глаза, я перешагнул незримый барьер, в какой уже раз поверив своему чутью. Шаг за шагом пыльные, давно обрушившиеся и местами превратившиеся в гору непонятного хлама руины, приближались. Грубая одежда и обувь сплошь покрылись пылью, подтверждая общеизвестное: это место не одно поколение не пустовало.

Очередной шаг стал роковым. Не зная, что спровоцировало это, вдруг осознал, что вокруг ярчайшим свечением вспыхнул целый мир. Словно... словно время стремительно откатилось назад — руины, к которым я шел, преобразились... 'восстали' вокруг высокими стенами, смыкавшимися где-то высоко над головой.

Сердце едва не разорвалось в груди. Прошло несколько бесконечно длинных, лишенных ударов сердца секунд, прежде чем я понял: это голограмма! Невероятно реалистичная, многомерная... но все же иллюзия.

Протянув одну руку, сжав клинки другими и морально готовый ко всему, я решил коснуться ее...

Глава

Дейнари

Долгие годы существования в плену этого звездолета, считаясь вещью, я не думала о мире за стенами каюты, о семье. Давно заставила себя не думать — так проще, так менее мучительно, когда болью стискивает виски, так собственное существование хоть как-то напоминает... жизнь. И вот сегодня я смогла коснуться мира за стенами своей тюрьмы. Почти соприкоснулась с ним... Почти растворилась в чувстве свободы!

Но метх 'одернул'. Вернул назад, насильно лишив так внезапно вспыхнувшей надежды, снова заточив в плену ненавистной каюты. Вот только прошлого не вернуть. Сегодняшний день открыл мне глаза на многое, что-то из этого я уже подозревала в душе.

'Свобода для меня возможна!'

Уверенность в душе была несокрушима.

'И я способна обхитрить метха!'

Но новая мысль низвергла меня с высот ощущаемой эйфории:

'Нет знаний, чтобы побег стал реальностью!' — В этом я тоже убедилась сегодня.

Но я чувствовала в себе силы осилить и эту проблему. У меня, в отличие от множества бесправных пленниц этой расы (а рассказы миротки и опыт 'продажи' позволял судить об этом) была связь с миром за стенами звездолета. Тоненькая ниточка, связывающая меня со свободой. Ей, как не удивительно, был Кирен. И дело совсем не в метхской жажде наживы, на которую советовала напирать миротка.

Вопреки ненависти и злости, что душила сейчас, я чувствовала: он тот, кто способен помочь мне. Надо лишь найти подход... достойный стимул для меднокожего. Но что я могу предложить ему? Только свое тело и новый взгляд на привычный ему мир. Достаточно ли этого?..

Сегодняшняя попытка, украденный глоток свободы, наполнили решимостью, напитав верой в себя. И я решилась предложить Кирену сделку! Ожидала от него одной реакции, а надеялась на другую. Но он удивил, поступив совершенно иначе. Он не разрубил меня на куски в холодной ярости, не проигнорировал мою попытку переговоров, поступив согласно своим желаниям и с безразличием восприняв мои угрозы. Метх взял паузу!

Когда, провожая его спину напряженным взглядом, поняла что осталась в каюте одна — едва не вскрикнула от облегчения.

'Я точно заинтересовала его!'

Кирен ушел, не воспользовавшись моим телом. Ушел, не сковав мою вторую руку оковами. Ушел, не сказав: нет.

Что если внутреннее ощущение не подвело? Что если Кирен сам нуждается в переменах, пусть и не осознает еще этого? Инстинктивно ищет и сам возможности взглянуть на жизнь с другого угла? Понять суть вещей и процессов, которым ранее не придавал значения? Узнать что-то новое?