Все оторопели. Такого фатализма никто не ожидал. Все три друга, воспитанные на лозунге "человек — хозяин своей судьбы", переглянулись. До них только сейчас начала доходить трудность задуманной операции.

Петров подумал: — Блин, да он и в ипатьевский подвал вел свою семью с такими мыслями!

Сидоров подумал так: — По три таблетки озверина, три раза в день и не запивать!

Иванов тяжело вздохнул про себя: — Неужели настолько все безнадёжно? — и вспомнил, как этот самый Николай рыдал на плече своего кузена, всхлипывая: "Что будет теперь с Poccиeй? Я еще не подготовлен быть Царем! Я не могу управлять Империей. Я даже не знаю, как разговаривать с министрами".

После завтрака Иванов повёл Николая наверх переодеваться для поездки в город. Спустился Николай в темных джинсах и белом джемпере. В прихожей Иванов предложил выбрать ему по размеру кроссовки из новых коробок, заготовленных загодя. В конце помог надеть куртку-пиджак и показал, как пользоваться змейкой.

На выходе вежливо пропустил Императора вперёд. Так и пошли к воротам: Император, Иванов, Сидоров, Петров.

Александр нагнал Сидорова и шепнул ему на ухо: — Контролируй его, чтобы не дёргался, дальше дурдома не убежит, но может разболтать про наше логово.

Алексей кивнул. Когда Иванов открыл калитку, из ворот вышли в том же прядке. Сидоров завел машину прогревать, и закурил, вполглаза следя за царём. Николай оглядел "Ниссан", и начал разглядывать улицу. Наискосок стояли соседки и оживлённо болтали, дальше стояла машина Мосэнерго, и электрик ковырялся в проводах на столбе, стоя в поднятой люльке, через два дома стояла легковушка с поднятым капотом, и владелец копался в двигателе. У одной из разговаривавших женщин зазвонил мобильник, она достала его из сумочки и начала громко отвечать.

Сидоров распахнул дверцу: — Прошу, присаживайтесь!

Николай вздохнул и полез на переднее сидение головой вперёд. Неловко развернулся, задев головой потолок, но всё же уселся. Петров сел на заднее сидение, Сидоров за руль. Иванов поднял руку: — Ну, давайте, счастливо, я на связи.

Сидоров, пару раз извинившись, пристегнул Императора ремнём безопасности. Потом включил скорость и вырулил на дорогу, пугнув сигналом болтушек. Постояв пару раз на светофорах, выехал на Горьковку, и помчал к МКАДУ. Император молчал, глядя вперёд, Петров сказал с заднего сидения: — Ваше Императорское Величество, мы едем сейчас по Владимирскому тракту. Когда проезжали под МКАДом, под бетонным кружевом эстакад, Император заметно вжался в сидение.

Сидоров планировал сделать круг по Садовому кольцу, потом вокруг Кремля и на этом завершив поездку, вернуться на базу к Иванову. Ну, в самом деле, не возить же царя по московским промзонам. Современная Москва, конечно, Императора впечатлила. Петров комментировал проезжаемые достопримечательности, Сидоров добавлял от себя, Николай молчал и послушно поворачивал голову, когда ему предлагали взглянуть направо или налево. Обогнув Кремль, Сидоров проехал мимо Государственной Думы и начал заворачивать на Лубянку, рассчитывая в конце Китайгородского проезда на набережной повернуть налево, в сторону Горьковки.

Николай внезапно спросил: — А в Кремль можно въехать на этом экипаже?

— Нет, Ваше Императорское Величество, — ответил Петров, — въехать нельзя, но войти можно. И Сидоров на набережной повернул направо, опять к Кремлю. Запарковав машину у Манежа, все трое прошли к Кутафьей башне. Петров купил билеты и через турникеты, под бдительными взглядами молоденьких милиционеров, они прошли по мосту через Троицкую башню в Кремль.

Петрова так и подмывало спросить царя, не передумал ли он звать городового, а то вот, пожалуйста, вот они, современные городовые, но он сдержался.

Мимо выложенных у стены Арсенала стволов старинных пушек, мимо Государственного Кремлёвского Дворца они медленно прошли по выложенной брусчаткой мостовой к храмам.

Император перекрестился на кресты на куполах, потом подошёл к Царь-колоколу, обнял его и заплакал.

Петров и Сидоров растерялись. На них смотрели люди, группка японских туристов защёлкала фотоаппаратами, а один из бдительных стражей, стоявших по периметру, направился к ним. Петров перехватил его на подходе и что-то зашептал на ухо. Тот понимающе кивнул и вернулся на пост. Николай сделал шаг от колокола, повернулся и, не оглядываясь, быстрым шагом пошёл обратно к выходу. Друзья поспешили за ним.

— Что ты сказал фараону? — полюбопытствовал шёпотом Сидоров.

— Ну, сказал, что иностранец прибыл на историческую родину и расчувствовался, — ответил Петров, — ещё не хватало нам проблем с ФСБ.

— Ну да, конечно, — сказал Петров, — блин, куда он так летит, — и, прибавив шаг, поравнялся с Николаем.

— Ваше Величество, то есть, пардон, Ваше Императорское Величество, куда так спешить?

— Вы же сами сказали, что время не терпит, — ответил Николай на ходу, но скорость сбавил.

На обратном пути, в машине, Николай начал задавать вопросы. О международном положении, государственном устройстве и недавних катаклизмах, типа развала СССР, Петров и Сидоров старались отвечать полно, когда же Николай спросил о его личной судьбе, Сидоров промолчал, а Петров попросил отложить эту тему на вечер. Николай повернулся, внимательно посмотрел на него, и остальную часть пути молчал.

* * *

Иванов встретил их вопросом: — Обедать или сразу работать?

— Работать, — ответил Император, и Иванов повёл всех в кабинет.

— Докладывайте обо всем, о чем вы желаете мне доложить, — сказал Николай.

Потом подумал и прибавил: — Если мне будет непонятно, будете уточнять.

— Рассказывать долго, — вздохнул Иванов, историю годами учат и то плохо в ней разбираются, не говоря уж о других науках, — но есть технология, которая позволит Вам узнать то, что знаем мы.

— Как Вы сказали, 'технология'? — переспросил Николай, — то есть технические знания?

— Совершенно верно, Ваше Императорское Величество, — улыбнулся Иванов, и взял со стола наушник передатчика, — вот, наденьте, пожалуйста, на ухо. Можно на любое.

Николай взял в руки наушник, повертел, рассматривая, затем решительно надел его.

— Садитесь вот в это кресло, — Иванов показал куда, — это займёт некоторое время, закройте глаза и расслабьтесь. В ухо царя скользнул голубой лучик.

* * *

Что не говорите, а Иванов рисковал. Закачивать человеку три сознания, даже четыре, включая лингвиста, это был риск. Император мог сойти с ума со всеми истекающими, и его пришлось бы развеять. И начинать сначала. И пробовать закачивать в него по одному сознанию, долго и нудно. К развеянию спятившего самодержца Иванов был готов, но терялся целый день, и он волновался.

После того, как программка дилинькнула, оповещая об окончании загрузки, Император несколько минут лежал в кресле неподвижно, не открывая глаз. Иванов внутренне сжался. Николай открыл глаза, минуту посидел, глядя перед собой, затем обвел всех мутным взглядом, встал и вышел из кабинета. Иванов рванул за ним. Но ничего страшного не произошло. Николай вошел в комнату, где стояла его кровать, и закрыл за собой дверь. Сунувшемуся было следом Иванову, он отрезал: — Оставьте меня в покое!

У Иванова отлегло от сердца. Адекватность была в наличии. Всё остальное понятно и объяснимо. Человеку после такого сотрясения мозга нужно побыть одному.

В кабинете он сказал друзьям: — Господа верноподданные, государь отдыхать изволят, так что тоже отправляйтесь по домам, но не отдыхать, а готовиться к подвигам. Продумайте, что может там понадобиться. Купите себе мощные ноутбуки и прошвырнитесь по интернету, чтоб потом локти не кусать. Когда царь вынырнет из коматозного состояния, я позвоню, чтоб были готовы.

Глава 4 Новый дом

В понедельник, после обеда, Петров позвонил Иванову.

— Ничего, — ответил Николай на "Как дела?", — клиент с утра лежал, смотрел в потолок. Я абрударом смотрел. Как, как... Поставил реальное время и настроил на комнату, посмотрел. К себе тоже залетел, смотрю на себя с экрана в упор, а в воздухе нет ничего. Ага... Потом попросил ноутбук с инетом и вот сидит, серфингует. Я радмином посмотрел, так он заметил и радмин снёс, а на обед спустился и говорит: "Абрударом тоже не надо подсматривать". Кажется, эксперимент удался.

— Кстати, об абрударе. У меня целых два вопроса. Первый — ты чего такое дурацкое название придумал для прибора, а второй... Хотя нет, сначала на первый ответь.

Иванов посопел в телефонную трубку и ответил так: — Во-первых, это моё авторское право называть, как левая пятка зажелает, а во вторых всё просто — первое, что пришло мне в голову, было "Что за абракадабра?". Ну, и дальше как-то само получилось. А второй вопрос?

— Я тоже хочу такую же машинку. С повторителем.

— А вот это уже не телефонный разговор. Приезжай, жду.

Иванов отключился и набрал Сидорова.

— Лёша ты где?

— Телегу по торговому центру катаю, — ответил Сидоров, тяжело дыша, — оказывается, шопинг — не такое уж лёгкое дело.

— Бросай всё и приезжай.

— Ага, Ирине моей это скажи, что надо закругляться, она только разошлась, в смысле расходилась.

— Тебе персональный абрудар нужен?

— Понял, еду.

В ещё не отключенный мобильник Иванов услышал возглас Ирины Сидоровой: — Лёша, ты куда?

Видно Лёша не стал заморачиваться с объяснениями, а просто повернул свою тележку на выход.

* * *

В воскресенье Сидоров добрался домой заполночь. Дочь уже спала, Ирина ждала его.

— Кушать будешь? — спросила.

— Да не, не полезет. Меня до сих пор мутит.

— И что же нам делать? — Ирина смахнула полотенцем несуществующие крошки со стола.

— Ну, время ещё есть. Придумаем. Ничто нас не может в жизни вышибить из седла. Разве седло сожгут...

— Это, действительно, правда?

— Что?

— То, что Коля нам показал? Может он ошибся?

— Может, может... Хотя, не думаю. Всё к этому идёт..., — Алексей глянул в быстро наполняющиеся слезами глаза жены и зачастил: — Ирочка, ну, перестань. Правда, не правда, нужно же разобраться, да и время ещё есть, не завтра же это.... (он хотел сказать рванёт, но, смягчил) ...произойдёт. Да и вообще, с бедой надо переспать. Утро вечера мудренее.

— Да, конечно, — Ирина кивнула и вытерла слёзы тем же полотенцем, которое держала в руках.

— Давай о грустном завтра, а сегодня о приятном. Мы теперь миллионеры! Мадам, что вам подарить на день Ангела?

— Какой ангел, жить негде! Две недели дали для освобождения этой халупы.

— Давай снимем! Трёхкомнатную!

— Может купим однушку? Какие сейчас цены на квартиры?

— Ты что, Ир? Тут времени-то осталось..., — Алексей прикусил язык.

— Всё-таки, ты считаешь, что это правда?

— Всё, спать! Ты завтра с утра сходи в поликлинику, возьми больничный, потом отправимся по магазинам. Купить ноутбук, ну и так, по мелочи.

* * *

Петров в тот воскресный вечер застал жену на кухне, за компьютером. Младший сын уже лег спать, старший ещё не вернулся. Ну, что ж, дело молодое.

— Что читаешь? — Петров подошел сзади, и обняв её за плечи, поцеловал в шейку.

Татьяна недовольно отмахнулась плечом: — Ну, что? Царя украли?

— "Дневник Николая второго" — прочёл Александр, заглянув в монитор, — О! Глубокое погружение?

— Ты не ответил!

— Да украли, украли. И не только украли, но и зазомбировали его, по самое немогу.

Татьяна оторвалась от экрана, и подняв голову, вопросительно посмотрела на него снизу вверх.

— Коля ему наши сознания закачал. Ну, как нам, этого лингвиста.

Татьяна свернула "окошко", и на вращающемся кресле повернулась к мужу.

— И что ты про всё это думаешь?

— А что тут думать? — Петров сел к окну, на котором стоял горшочек с бегонией, и стал смотреть на уличные фонари, — что тут думать, по всему видно, кирдык шарику.

— А если действительно, подключить прессу, раздуть скандал?

— О, господи! Татьяна, ты себя слышишь? Какая пресса? Любую газету открой и найдёшь три упоминания о конце света! Причём с неопровержимыми доказательствами.

— А выйти напрямую на Правительство? На Президента? Есть же сайты, электронная почта, неужели не дойдёт?

— Ну и дойдёт, и что? Что они сделают? Попросят на нас не нападать? Детский сад. Или потребуют? Эскалация напряжённости привёдёт к ускорению удара. Да, и, честно говоря, меня заинтриговала Кольшина идея махнуть в прошлое. Здесь мы ползаем в... э... нижних слоях атмосфэ-эры, а там, как я понимаю, будем, э... очень даже не в нижних.

Татьяна засмеялась: — Ну, понятно, Николай вас всех сагитировал. Я уже слышала, как он Алексею маршальский жезл пообещал. А тебя чем купил?

Александр хмыкнул: — А меня он пообещал сделать Главным адмиралом планеты. Ага, и даже показал эту планету. Надо всё-таки поподробней почитать про то время, а то я со школы помню только Кровавое воскресенье и попа Гапона. Завтра пойду, ноутбук себе куплю. Самый большой — метр на метр.

— И мне тоже, — сказала Татьяна, а то за этим — она кивнула на их уже немолодой лэптоп, — постоянно Андрюша сидит.

— Не купим второй, а скопируем второй. Купим один, а потом его скопируем. Теперь всё будем копировать.

— И что, постоянно будешь ездить к Николаю?

— А я у него попрошу персональный агрегат.

* * *

Утром в понедельник Петров смотался в "брендовый" супермаркет электроники и притащил домой коробку с большим ноутбуком.

До обеда он обкатывал новинку, потом позвонил Иванову, и поехал к нему.

Николай встретил его у ворот, и прижал палец к губам: — Тс-с, не шуми. На цыпочках, на цыпочках...

— А что случилось-то?

— Ничего не случилось. Просто по царской резиденции не грохочут ботфортами и не гогочут во всю глотку.

— Я понял. В царских резиденциях только стреляют из револьверов, причём только в царей.

— И почему ты так не любишь монархов, Саня?

— Я не люблю только слабых монархов. Могущественные мне очень даже симпатичны. Ну, что, абракадабр дашь?

— Дам. Сейчас Лёша подъедет, и буду вас учить им пользоваться. Только вот в чём загвоздка — сопрут ведь машинку из твоей хрущёбы.

За воротами мявкнули тормоза, и Николай пошёл открывать Алексею.

— Так вот, господа, в чём дело, — начал Иванов, когда они втроём тихонько прошли по дому, и закрылись у него в кабинете, — на повестке дня стоит один вопрос, — он сделал многозначительную паузу и Сидоров не преминул ею воспользоваться: — Простите, что стоит?

— Стоит вопрос, а под ним лежат ваши абрудары.

Петров страдальчески поднял глаза к потолку, а Иванов продолжал: — Где вы собираетесь хранить аппаратуру?

Петров промолчал, потому, что уже слышал мнение друга о сейфовых возможностях панельных пятиэтажек, а Сидоров растерялся. Они с Ириной ещё не решили, снимать квартиру или всё же купить однушку в пригороде.

— И что ты предлагаешь? — нарушил молчание Александр.

— У нас тут за углом, на соседней улице, участок продаётся, с домом, я сходил, посмотрел.

— И что?

— Участок так себе, всего пять соток, вместе с тем, что под домом, но вам же, всё равно, картошку не сажать?