Багряная Звезда. Слияние.

— Разговаривала с Килесом по поводу ваших проблем.

— Все ясно, — махнула я рукой, собираясь развернуться и уйти. Выслушивать нотации о защите от нее я не собираюсь. — Вы зря потратили свое время на меня. Лучше подумайте о медиумах и оракулах, которые пострадали.

— Но я не хочу, чтобы среди них оказалась ты! — вдруг выкрикнула женщина, делая несколько шагов ко мне.

— Не подходи, — холодно сказала я, сама удивившись, когда научилась так грубо говорить.

— Почему ты не хочешь поговорить? Почему не хочешь принять мой совет?

— Потому что ты давно потеряла право мне что-то советовать! — вдруг с горечью в голосе выкрикнула я.

Зачем она пришла? Три года прошло с тех пор, как она сама решила, что нам лучше не быть семьей. И почему? Потому что я не ведьма, а медиум!

— Я сделала это ради тебя, — еле слышно выдохнула она, подходя ближе. Я отшатнулась от нее как от прокаженной.

— Ради меня? Ты лишила меня семьи ради того, что я родилась не такой, как ты хотела! А ведь это даже не моя вина! Так почему мне страдать? Почему прежде, чем решить мою судьбу, вы не спросили меня?! У меня такое впечатление, что ты все время ждала, что со мной что-то будет не так, а когда наконец дождалась, сделала то, что так долго планировала.

— Ты не знаешь всей правды.

— Откуда мне знать! — театрально взмахнула я руками. — Мне не нужна правда, какой бы она была. Мне нужны три года жизни, которые благодаря вам скрылись во мраке недоверия и кучи проблем! Мне нужны три года с семьей, которая всегда меня поддержала бы! Какой бы не была правда, она не умаляет того, что вы сделали!

— Хелли, выслушай меня!

— Выслушать твою "правду"? — истерический смешок на мгновение прервал мою гневную оповедь. — Ты так этого хочешь? Ты думаешь, что это что-то изменит?

— Я надеюсь...

— "Оставь надежду всяк сюда входящий", Верховная, — выкрикнув это, я замолчала. Тяжело вдыхая и выдыхая, будто бы пробежала кросс, я смотрела на женщину, стоявшую передо мной. Интересно, и слезы тоже часть сегодняшнего спектакля? После долгих минут тишины я все-таки тихо ответила: — Я выслушаю, Верховная. Но при всей нашей "семье". Интересно, они знают твою "правду".

— Если ты так хочешь, — покорно кивнула моя мать, удивив меня.

— Это ты хочешь, а не я. Но не сейчас, у меня сессия и мне некогда забивать голову лживыми оправданиями.

— Хелли, просто передай сестрам, когда сможешь встретиться. Я приеду вместе с твоим отцом.

Я скрипнула зубами от того, как легко она раскидывалась словами "сестры" и "твой отец".

— Договорились, — и не говоря больше не слова, я развернулась и быстро зашагала прочь с той поляны.

Лишь поплутав ночными тропинками и вернувшись к корпусу, я заметила, что щеки мокрые от слез, которые я просто не в силах остановить. В нескольких окнах еще горел свет. Вид из нашего окна выходил на другую сторону, потому я не знала спит ли уже Эллис или еще сидит с Касси.

Я не хотела, чтобы они видели меня плачущей. Я сама не хотела плакать. Но слезы сами лились, сдерживаемые уже три года. Встреча и короткий разговор прорвали плотину эмоций, которую я возвела, чтоб никто не узнал, что прячется в моей душе. Немногим я открывалась. И сейчас не хотела что-то менять.

Иллия мерил собственную комнату шагами, предварительно предупредив своего демона-стража, чтоб никто не мог войти. Не хватало ему сейчас выслушивать одно и тоже от пострадавших демонов-Волков. Одно он уже понял — некоторые демоны потеряли вторую ипостась и магические возможности.

После разговора с Росси, к нему подошли еще некоторые демоны из клана. Это не могло быть простым совпадением. И само известие было слишком важным, чтобы игнорировать ректора — как глава Дома Иллия обязан был предупредить его о случившемся.

Раздраженно распахнув дверь мановением руки, он вылетел с комнаты и быстрым шагом направился по коридору к ступеням и выходу из Общежития. Артур Килес, конечно, в такое время скорей всего спит — но сейчас демона это волновало меньше всего.

В дверях выхода он столкнулся с не менее сосредоточенным Лионом.

— Какая встреча, — скривив губы, кивнул Волк.

— И что-то мне кажется, что нам по пути? — ответил глава Дома Рыси, уже на улице, освещенной лишь ночной луной. — К ректору.

— Да, — поравнявшись с Лионом, ответил Иллия. — После нашего возвращения, как оказалось, творятся странные дела.

— К сожалению, вынужден согласиться. Насколько я слышал, не только у демонов сейчас проблемы.

— Да уж, говорят у слабых одаренных сейчас не самый лучший период — их не могут вывести их странного транса. Интересно, как там наша маленькая медиум? — вдруг подмигнул глава Дома Волков.

— Не знаю...— растеряно ответил парень, пытаясь сосредоточится на словах собеседника. Он слышал об этом трансе, но был так занят, что просто не подумал о том, что это грозит и Хелли. Оставалось уповать лишь на то, что Рэй сразу же доложит, если с ней что-то произойдет.

— Странно.

— Что именно?

— Что ты не знаешь как сейчас Хелли. Она ведь не из сильных.

— С чего бы мне это знать? — вдруг совсем по-мальчишески огрызнулся Лион, вспомнив, как она пришла просить его снять печать.

— Наверное, по той же причине, по которой ты просил помощи у Совета Семи, — неумолимо припечатал демон-Волк, смерив серьезным взглядом темных глаз, отразивших светлых диск луны. — Но ведь это не мое дело, правда?

— Ты как всегда попал в точку, Иллия!

Вышеупомянутый демон резко остановился и, схватив за плечо, остановил Лиона.

— Замечательно. Но, тем не менее, определись, чего ты хочешь? Тебе нужна эта девушка или это была простая блажь? Захотелось экзотики? Попробовал повторить эксперимент Кселлии? Если хочешь — возьми ее! Используй обратную связь печати по максимуму и приручи девушку.

— Иллия, какая тебе разница? Ты собираешься решать проблемы со всеми моими любовницами? — едко усмехнулся демон-Рысь.

— Только с теми, за кого ты готов будешь перейти дорогу Совету Семи, — подыграл Иллия, скривив уголки губ.

— Нас больше ничего не связывает — печати нет, — вдруг равнодушно пожал плечами парень. Лишь мысленно он подумал о том, что печать не исчезла, хоть и сам он не чувствовал никакой связи. Оставалось уповать на то, что Хелли тоже ничего не заметила. Но вот слова о том, что слабые одаренные люди не могут выйти из транса — немного насторожили. — Так что можешь расслабиться.

— Да мне по большому счету все равно, Лион. Просто ты глава своего клана, и личные проблемы ни коим образом не должны влиять на то, как ты заботишься о Доме.

— Ты собираешься меня учить? — удивленно изогнул одну бровь глава Рысей.

— Не хочу, чтобы ты повторил судьбу Кселлии, — вдруг тихо добавил Иллия и резко зашагал к корпусу преподавателей.

— Стой!

— Что? Ты решил поделиться своим решением? — издевательски протянул Волк, оборачиваясь.

— Твоя печать с Эллис еще в силе?

— Что?..А, черт! Совсем забыл... В силе. Кстати, когда вы ее заметили?

— Когда оракула отнесло к стене из-за моей печати.

— М-да, — причмокнул губами Иллия, — некрасиво получилось. Надо будет снять, я ведь так ее и не использовал, после этого случая.

— Нет, не нужно! Она ведь не активная? Девушка не чувствует?

— Да вообще-то он активируется во всю мощь только, когда мне нужно. А так можно считать, что подруга Хелли свободна.

— Замечательно! — вдруг широко улыбнулся Лион. — Расширь возможности печати до защиты, но не активируй пока.

— С чего вдруг? — прищурился демон-Волк.

— Просто доверься. Что-то подсказывает мне, что Эллис тоже не самая сильная оракул.

Иллия хмыкнул и пошел наконец к Артуру Килесу. Он надеялся, что Лион прислушается к его словам. Потому глава Дома Волков и не имел постоянной девушки. Ему не нужно было утешать и радовать, беспокоиться и думать о ней. А сам он прислушался бы к совету Лиона? Призрачная улыбка на миг скользнула на губах демона — вряд ли.

Глава Дома Рыси понимал, что в словах Иллии есть зерно истины. Пора завязывать с играми. Так недолго и человеком стать. Люди сами запутались в своих условностях. Хелли, как оказалось, не исключение. Желание свободы... когда есть тот, кто хочет защищать? Страх перед сильнейшим... когда этот сильнейший хочет стать тебе равным, либо приравнять к себе? Пф, человеческие замашки, которые демону не дано понять.

Сейчас есть более насущные проблемы, чем попытки вернуть отношения с тем, кто их не хочет.

Когда я вернулась, Эллис уже спала, что не могло не радовать. Тихо переодевшись, я легла в кровать, пытаясь отогнать не самые радужные мысли. Нужно сосредоточиться на чем-то хорошем! Например, на том, что у меня остался всего один экзамен, а потом... А что потом? Наверное, я снова на искрящуюся луну я поеду в дом своей подруги и ее матери. Жаль только, что придется на два месяца расстаться с Касси. Конечно, никто не отменял телефонные звонки и интернет, но это все не то... Странно она стала моей подругой. После моей неудачной попытки самоубийства. Никогда не знаешь, где потеряешь, где найдешь.

Нет, снова меня не в ту степь несет!

В голове была полная каша. Ведь у каждого бывает — вроде и спать хочется, но мысли роятся так, что заснуть не получается? Вот у меня сейчас было именно так.

Еще и разговор с Верховной никак не уходил с головы. Думаю, стоит рассказать подругам о нем. Угу, только перед этим поплакать, чтоб не залиться слезами прямо перед ними. Не знаю, почему, но каждый раз, когда я вспоминая, как она говорит "сестры" и "твой отец", я просто не могу остановить слезы.

Да уж, становлюсь слишком эмоциональной. Стоило раз почувствовать себя в безопасности в чужих заботливых руках, как совсем расклеилась. Но ведь объятья приятны до тех пор, пока не трещат ребра?

Я перевернулась на кровати, чтоб лежать лицом к стене.

Все просто как сговорились, чтобы я попросила Лиона вернуть эту чертову печать. А я сомневаюсь, что смогу ему хотя бы в глаза глянуть! Мы с тех пор ведь больше и не виделись. По-моему, больше чем достаточно, чтоб понять, что никакой второй шанс ему не нужен.

На мыслях о Защитной Рыси я и заснула. Помню только, что во сне мне почему-то было так тепло, будто бы я снова нежилась в знакомых непривычно теплых руках демона.

— Мама, о чем ты хотела поговорить? — отпивая из чашки чай, спросила Эллис, когда мы сидели в столовой во время завтрака. Утром я проснулась в самом ужасном расположении духа и есть абсолютно не хотела. Но подруга растолкала и сказала, что не даст мне раскиснуть и вообще нам нужно поговорить с ее мамой.

— Госпожа Мейя? — удивилась немного взлохмаченная Кассабель, подходя к нашему столику. — Доброе утро! Привет, девочки. Простите, я немного проспала, — смутилась она, присаживаясь на свободный стул.

— Доброе утро, Касси. Я тут с вам кое о чем поговорить хотела. В первую очередь это касается Эллис и Хелли, но думаю, ты, может, решишь к ним присоединиться.

Мы заинтересовано подались вперед.

Мама Эллис улыбнулась и продолжила:

— Девочки, я хочу попросить вас остаться на весь цикл искрящейся луны в Академии.

— Мама?

— Понимаешь, Эллис... Я думаю, Хелена рассказала вам о том, что происходит с некоторыми диурнами? — Мы кивнули. — Преподавателей просят остаться проследить за ними. Родители пострадавших уже начали съезжаться и все понимают, что нет смысла везти детей домой — вряд ли кто-то сможет там помочь. А тут они все будут под наблюдением. Я тоже остаюсь по просьбе господина ректора. Вы, конечно, можете поехать домой и без меня...

— Мама, что ты такое говоришь! — воскликнула Эллис так громко, что с соседних столиком начали поглядывать на нас.

— Действительно, мы останемся. Без проблем, — поддержала я подругу.

— Спасибо, девочки. Касси, тебя я не принуждаю. Только если хочешь...

— Госпожа Мейя, я останусь. Только нужно родителей предупредить. Думаю, лучше остаться в Академии — неизвестно распространяется эта напасть на ведьм или нет, — серьезно сказала Касси, задумчиво закусывая губу.

— Ну, пока никого из ведьм к нам не поступало, — поспешила заверить мать Эллис.

Касси кивнула и еле слышно добавила:

— Пока...

Она хорошо знала, что ведьмы сдают практические экзамены самыми последними, когда большинство студентов других факультетов уже покинули стены Академии. Что произойдет в этом году — неизвестно никому.

Было дико понимать, что большинство диурнов даже не догадываются о том, что на самом деле у некоторых студентов не просто сезонное обострение, а их накрыло непонятным трансом. Точно такое же ощущение было у меня, когда мы вернулись с демонами с их мира. Почти все спокойно спали в своих кроватях — им неоткуда было знать, что пережила я за три дня, продлившихся в нашем мире всего одну ночь.

Глава 6

Предрассветные сумерки нещадно отступали под натиском проснувшихся солнечных лучей. Спящий город мерно дышал тысячами вдохов-выдохов своих жителей, почивавших в постелях рядом с дорогими им людьми, с чужими возлюбленными, со своими, но уже нелюбимыми, с плюшевыми игрушками. Каждый выбрал пару на ночь по вкусу.

Темная туча, быстро пожиравшая рассветное розовое небо, наступала с моря. Маленький городишко, где почти все знали друг о друге все, а незнакомцев побаивались, переживал тяжелые времена, когда на сушу приходили ураганы, когда молодежь массово покидала родные стены. Он радовался, когда корабли возвращались целыми и невредимыми, когда дети возвращались по домам, получив должные знание, но не выдержавшие долгой разлуки. Приморский город был эгоистом и не хотел отпускать своих жителей.

Туча нещадно наступала. Темное дымчатое тело смело и уверенно закрывало человеческий муравейник от обещанного солнцем света.

Несколько часов спустя, когда жители, привыкшие по утрам собираться на работу, были удивлены тьмой на улице.

— Мама? — раздался тоненький детский голосок. Мередит обернулась с порога дома и встревожено глянула на пятилетнюю дочку, так похожую на отца.

— Селли, иди спать, солнышко! — ласково прощебетала женщина, возвращаясь в дом.

— Мы сегодня не идем в садик?

Селена не любила ходить в садик с прошлой среды. Сын местного мера — Дженнон — не пригласил ее на день рождения. Он вообще часто издевался вместе с мальчишками над Селли и ее подругами — срывал украшения с игрушек, портил замки в песочнице. Девочка искренне считала, что Дженнон очень плохо себя вел, потому что папа все ему позволял. Пятилетней малышке было невдомек, как плакал мальчик ночами, слушая скандалы своих родителей.

— Нет, малыш, не идем. Я позвоню на работу и скажу, что мне надо будет остаться дома.

— Мама, а ты будешь пить чай со мной и Элинор? — Селли любила свою куклу, которую подарил ей отец перед тем, как уйти в море. Мама говорила, что он хочет собрать больше улова, чтоб ему больше не пришлось уходить. С того момента, как он ушел — прошло два года.

Мередит так и не смогла рассказать дочке о крушении корабля.