Где-то у Проциона

2

— Ага... — сказал Вадим.

При всем невежестве Лунина в вопросах космонавтики совсем уж наивным чайником он не был. За время работы на "Колумбиаде" в разговорах со спейсерами Вадим нахватался кое-каких верхушек и вполне понял то, о чем не стал говорить особист. Корабль, конечно, мог совершать рейсы к внешним планетам и астероидам... И возить туда автоматические станции. Дело полезное. Но не в этом было его основное назначение. Космофлот был лишь гражданским фасадом российских ВКС и проектировался — и строился — "Ореол" конечно же, для военных. Как повелось в космонавтике еще с самого начала и без различия в государственной и национальной принадлежности.

Скорей всего он предназначался для доставки в пояс астероидов стартовых установок стратегических ракет. Вполне возможно — с такими же двигателями нового типа. Тот же РЛ-привод в свое время превратил Луну в стационарную ракетную батарею, поскольку боевые ракеты с такими двигателями могли поразить цели на планете в течение всего лишь одного часа — время, сопоставимое с обычными баллистическими. Теперь наука и техника шагнули вперед, на следующий этап. Только и всего...

Лунин попытался в уме прикинуть, за какое время долетит до Земли боеголовка с ФЛ-приводом, если, допустим, взять тот же двигатель, что на "Ореоле". Основные характеристики он помнил еще из той старой статьи... Результат оказался такой, что Лунин в него сперва даже не поверил и принялся пересчитывать. Но все оказалось именно так — в обыкновенном арифметическом действии трудно было ошибиться. Подлетное время боевой ракеты от радиуса пояса астероидов составляло МЕНЬШЕ СУТОК!... Причем при той скорости, с которой эта штука войдет в атмосферу, она может быть обыкновенной металлической, а то и просто каменной болванкой — это уже не имело никакого значения. Абсолютно...

"Мама дорогая... — подумал Лунин, забыв даже о том, где находится. — Ну на кой черт нам всем все это нужно?!"

Ответа он, понятное дело, не знал...

— Да дело и не в корабле, — продолжал между тем Василий Витальевич. — Как бы быстро он туда ни долетел. На Марсе нужны врачи. Настоящие врачи, а не кибермедики из пунктов первой помощи. Там требуются высококлассные нейро— и кардиохирурги, способные работать в полевых условиях. Вы представляете сложность задачи?

Вадим кивнул. По роду своих занятий он это представлял. Хотя врачом и не был.

— Вот для этого нам и понадобились ваши андроиды, — закончил безопасник. — Кроме того, там еще понадобятся строители. Потому что нужно будет соорудить жилье для людей — им придется дожидаться корабля в лучшем случае около девяти месяцев, а в худшем — почти три года. Это — не считая обратной дороги...

— Мы постараемся подогнать "Скороход" к точке удобного старта для возвращения по эллиптической траектории... — вмешался Брэнсон, но Василий Витальевич не дал ему перехватить инициативу.

— В любом случае — там предстоит построить полномасштабную планетную базу, заключил он. — И ее обслуживать. Ассоциация согласна вложить деньги в это строительство. Мы, в принципе, тоже заинтересованы в такой базе. Но никакие киберы с этим строительством не справятся. Только ваши...

— Да понял я это уже, — остановил безопасника Вадим. — Я другого понять не могу!...

— Чего же?

— Да роботов-то всего два! И те — без мозжечков и не известно еще, в каком состоянии! Что от них толку? Ведь стартовать-то нужно — когда?!

— У нас срок не больше недели, — ответил Брэнсон хмуро. — Затем... Но чем скорее старт — тем лучше.

— По графику подготовки старт через трое суток, — сухо напомнил Василий Витальевич.

Вадим обвел всех троих ошалелым взглядом:

— Кто из нас спятил? — спросил он. — Вы или я?

Он даже представить себе не мог, на каких условиях договорились Космофлот и Ассоциация: это должно было быть просто что-то запредельное — чтобы два таких монстра вдруг ринулись действовать так слаженно. Ведь не рекламы же ради затевается вся эта кутерьма! А после слов о строительстве базы Вадим, кроме того, наконец, вспомнил, сколько все это должно вообще стоить и вопрос о том, кто спятил, как минимум наполовину не был шуткой. Да такого просто не могло быть!

Правда, Лунина обнадеживало то, что пока что не высказался еще Кремер — зачем-то же он здесь присутствует, в этом странном триумвирате? И, надо отдать должное, друг-Витька не подвел.

— Никто не спятил, — вступил он в разговор. — Не торопись в Кащенку. Хорошо теперь понимаешь, что мы тут чувствовали, когда ты нам вещал про конвертер энтропии и песчаные компьютеры?

Вадим счел за благо промолчать. Но, похоже, его пламенное выступление произвело на присутствующих кое-какое впечатление...

— В качестве нагрузки "Ореол" понесет к Марсу небольшой нанозавод, разработанный в нашем институте. Для такой примерно цели, кстати... Мы его для пояса астероидов предполагали, — пояснил он, подтвердив тем самым догадку Лунина. — Ну и для систем Юпитера и Сатурна, само собой... Запас рабочего субстрата, конечно, пришлось урезать до минимума, но для данного дела его хватит. На месте завод воспроизведет такое количество андроидов, какое потребуется. И необходимое для всех работ оборудование тоже. Можешь не сомневаться. Нам главное сейчас — успеть снять копии с имеющихся образцов и передать запись на борт корабля.

3

— Все равно не понимаю, — сказал Вадим.

— Что именно? — Кремер неожиданно посмотрел на Лунина с прищуром и тому почудилось в глазах друга неестественное для момента веселье. Может кто-то, все же, тронулся умом, подумал Вадим, но решил не развивать эту мысль. Поскольку с одного раза можно было догадаться, кто именно окажется этим тронувшимся. Вряд ли Витька.

— Ну, я согласен, — Лунин истово закивал головой. — Андроидов вы разберете на атомы — потом сможете наштамповать в любом количестве... Хотя они и будут у вас по цене дороже золота: я что, не знаю, сколько такой субстрат стоит? Но конвертер-то!... Сарай же!... Что вы с ним делать станете?! Точнее — что эти ваши андроиды с ним станут делать? За собой на грузовике возить?! Причем — каждый?!

— Но вы же сказали, — встрял Брэнсон. — Что один кон... координатор может управлять целой футбольной командой?

Лунин запнулся, пытаясь вспомнить, когда он такое утверждал. Да, действительно, было...

— Так это же на игровом поле! Там вообще без разницы — одним механизмом командовать или десятком. Но там-то... — он кивнул головой на потолок. — Они ж у вас на километры разбредутся, как я понимаю. Если не больше...

— Больше... — безмятежно сообщил Витька. — Гораздо больше. "Пегас" сел возле Сфинкса. А заводу и базе для работы потребуется вода, так что сажать его придется в районе полюса. Там не километры, там тысячи будут!...

Вадим молча уставился на него.

Витька улыбнулся.

— А это, — сказал он. — Есть третья секретная информация в этом разговоре. И она, в общем-то, перекрывает обе предыдущие по своему значению и является государственной и коммерческой тайной одновременно. Имей в виду.

Лунин подождал продолжения, не дождался и удивленно посмотрел на Кремера. Тот в ответ выжидательно смотрел на него. Ему явно требовалось услышать подтверждение. Куда меня занесло, подумал Лунин. Но вслух сказал другое:

— ...то пусть покарает меня суровая рука моих товарищей!... Да понял я, понял! Буду нем, как селедка! Думаешь, я не соображаю, что вы мне столько уже нарассказали, что для подписок о неразглашении мне рук не хватит — разуваться придется! Понял я!

— Ты не смейся, — неожиданно серьезно одернул его Витька. — Это дело действительно того... Мирового масштаба, как Петька с Чапаевым говорили. Информация первостатейной важности. Так что без шуток. Никому. Кроме нас троих пока. Если надо будет — тебе скажут, кто еще допущен.

— Ого... Ну хорошо. Понял я действительно, — подтвердил Лунин. — Так в чем там дело?

— У нас в институте, — сообщил Кремер. — Разработан метод информационного копирования любых материальных объектов. С последующей записью на функциональный носитель, способный воспроизводить все — подчеркиваю: все — свойства оригинала.

— Это как? — опешил Вадим.

Витька вздохнул.

— Сначала фотография была — помнишь? Плоская запись изображения.

— Ну... — сказал Вадим.

— Потом — появилась голография. Это были аналоговые способы записи информации об объекте. Потом в конце двадцатого века появилась цифровая запись. Цифровое фото, потом цифровое видео. В середине прошлого века пошла цифровая голография...

— Да это я все тоже помню!

— Потом, — продолжал безжалостно объяснять Кремер. — Сделали интерактивную голографику. Сейчас она применяется практически повсеместно. Но это все — только объем и динамика, движение. И только, как правило — за редкими исключениями — внешний вид, не более того.

— Ну? — сказал Лунин. Лекция по истории видеоматики его совершенно не интересовала.

Но Кремера, похоже, было не остановить.

— Так вот, — продолжил он. — Мы научились записывать атомарную структуру объекта в полной динамике. Во всяком случае, в достаточной... Не рассчитывать на компьютерах покадрово и подетально — а получать разом, как на фотографии. Аналоговым методом. Не как статику, а как процесс. И фиксировать его на некоем варианте фотопластинки, так сказать. Все свойства записанного объекта соответствуют свойствам оригинала. И — главное — их можно воспроизводить. Причем, что наиболее важно, не только посредством наносборки, но и в информационном плане.

— Не понял, — в который уже раз за сегодня произнес Лунин. Но он и в самом деле не понял. — Что значит?...

— Это значит, что информационная копия объекта обладает всеми свойствами оригинала. Ну как же тебе объяснить-то?... Ну вот — плоская оптика тебя ведь не удивляет? Плоские линзы, плоские призмы — и тому подобное?...А ведь еще лет полтораста назад все это делалось из стекла! Помнишь — мы в музее видели?

— Ну, — кивнул Лунин, начиная что-то понимать.

— Так вот: плоская оптика — это всего лишь голографическая копия обычной стеклянной линзы — к примеру — но она обладает всеми ее свойствами как линзы! То есть — концентрирует световые лучи. Так вот: наши информационные копии — они посложней, конечно будут, точно так же при определенных условиях способны выполнять функции своих оригиналов.

4

— Ну... — повторил Вадим. Услышанное никак не желало укладываться в голове. — Я, допустим, понял... Но как сарай-то... Тьфу! Как конветер-то?...

— Ну ты тупой какой-то... — посмотрел на него Кремер. — Видимо перелет сказывается. Фотография-то меньше оригинала?

— Ну да... — сказал Вадим.

— И голограмма тоже меньше. Про цифровую запись я уж не говорю... Ну и здесь то же самое. Носитель размером с портсигар где-то. Найдется на твоих андроидах, куда такой блок присобачить?

До Вадима, наконец, дошло.

— Тьфу ты! — сказал он с облегчением. — Вот теперь понял! Конечно же, такой блок найдется куда поставить... Никаких проблем. Только...

— Что еще-то? — спросил Витька.

— Так задержка сигнала же... От Земли до Марса... Я не помню сколько точно — минут десять, кажется...

— В разное время по разному. От нескольких минут до трех четвертей часа. В нашем случае будут минуты... Но я тебя понял. Не переживай — никто не будет управлять ими дистанционно. У нас есть на этот случай отличные управляющие программы. Я ведь тебе пытаюсь объяснить, что проект глубоко засекречен. Мы же можем копировать практически все. Ограничения только по габаритам.

— То есть сарай этот для вас не предел? — спросил Вадим, оценивая, что могли накопировать умельцы из Витькиного Института... Любую сеть нейрокомпьютеров с искусственным интеллектом любой мощности. И с программой вместе. И ужать это до размеров наладонника... Да, с управлением у них точно не будет никаких проблем.

— Нет, не предел, — подтвердил Кремер. — Мы корабли копируем целиком. Для модельных испытаний.

Лунин покрутил головой в восхищении. И с немалым облегчением: кажется, теперь он стал понимать, чем занимаются эти трое — и в каком объеме. И ему теперь предлагали включиться в эту гонку тоже! Заодно он оценил и причину такой секретности: из того, что сказал Витька, выходило, что отныне в любой комп можно воткнуть полноценный искинт, способный выполнять практически любые операции... Синхронный переводчик в комме у Брэнсона в сравнении с этим смотрелся просто каменным топором...

— Что ж, — сказал Вадим. — Тогда имеет смысл не дожидаться утра. Ключи доступа от дачи у меня есть. С Руфиной Залмановной можно и завтра поговорить — она все равно возражать не будет, я это и так знаю... Если вы с ног еще не валитесь — поехали сейчас! Зачем время терять? Ведь, как я понимаю, еще нужно будет потом поставить блоки на роботов и проверить всю систему в сборе...

— То есть вы — согласны участвовать в проекте? — спросил Василий Витальевич.

— Конечно согласен, — ответил Лунин. — Я ж так понимаю, андроидами кто-то должен будет заниматься!

— Тогда нам следует прямо сейчас оформит все документально...

— В этом нет никакой необходимости! — заявил Брэнсон. — Напоминаю, что мистер Лунин служащий Ассоциации и может работать в качестве такового под мою ответственность. Как мой референт, например!

— Это было бы неразумно, — возразил Василий Витальевич. — С точки зрения международного права могут возникнуть определенные сложности...

— Этим вопросом вполне способны заняться наши юристы, — отпарировал исовец.

— Но и наши тоже, — не остался в долгу безопасник. — Давайте будем действовать в рамках достигнутой договоренности!

— Я не вижу, чтобы мы за эти рамки вышли!

— Зато мне это прекрасно видно!...

На этот раз Вадиму было понятно, по крайней мере, до какой-то степени, что происходит. Будучи гражданином России, он, Лунин, одновременно имел трудовой договор с ISA. В принципе, никакого криминала данный момент не содержал, кроме одного. Внезапно всплывшего факта работы с Горчинским. В силу дурацкого стечения обстоятельств конвертер Горчинского оказался сам по себе вещью мирового значения. Впрочем, это Вадим хорошо представлял и раньше... Не представлял он другого — что может сам оказаться настолько ценным приложением к устройству, что Ассоциация решится претендовать на него даже не взирая на возможный конфликт с правительством не самой слабой страны мира.

Вадиму стало неуютно. Честно говоря, он не очень представлял, что тут следует предпринять. Он не имел ничего против Василия Витальевича и его службы. У них работа такая... И своей стране изменять не имел так же никакого желания. К Ассоциации же, до сей поры, у Вадима вообще не было никаких претензий — он у них работает, они ему платят. И уходить со станции он совсем не желал. Это была отличная работа и хороший заработок. И вообще интересное место, невзирая на раздражающий поток туристов. Сейчас же, в результате случившегося Вадим внезапно оказывался между двумя хищниками, готовыми сцепиться за право заполучить его в единоличное пользование

Кстати, из происходящего следовало, что мистер Брэнсон не просто член руководства компанией. Поскольку он явно имел право принимать подобного уровня решения. А это была компетенция не ниже Совета Директоров. И, попадая в ранг личного референта такого лица, Лунин и сам становился персоной немаленькой. И открывающиеся возможности было не сравнить, если честно признать, с перспективой работы в закрытом КБ под присмотром СБ Космофлота.