Где-то у Проциона

— И куда же его... использовали?

— Да миланские роботы! Футболисты! Я еще удивлялся — чего они так качественно вверх лезут...

6

— Миланские роботы?...

— Они самые, — подтвердил Лунин. — Зуб не дам, конечно... Но наверняка почти. Прорыв у них случился года два-три назад... Начали играть на человеческом уровне, держат чемпионский титул в своей лиге два года... были сообщения о каких-то разработках якобы в области управления... Я еще подумал тогда, что вот, Горчинский не успел, а у кого-то что-то очень похожее... Понятно теперь, отчего похожее!...

— Но почему они только футболистами ограничились? — спросил Витька. — Если это такой потенциал, как ты говоришь...

— А у них Горчинского нет, — ответил Лунин. — Скопировать блок со стенда они смогли — для управления командой его вполне хватит. А вот с "мозжечками" нашими ничего у них не вышло. И, видимо, хватило ума понять, что заявлять себя в качестве авторов нельзя — не поверит никто. А, может быть, до сих пор пытаются разобраться... Не знаю. Да и знать не хочу!

— Черт! — сказал Витька. — Если бы раньше!...

Вадим пожал плечами.

— То есть, — опять заговорил Брэнсон и, похоже, что к этому моменту он успел приободриться. — У этого миланского клуба есть то, что нам нужно? Я правильно вас понял?

От уныния его не осталось и следа. Впечатление такое, что он прямо сейчас был готов ломиться в Милан и любым способом заполучить то, что ему нужно. Вот на кой черт только?!

— Может быть, — сказал Лунин. — Я не сказал, что именно у них. Я сказал, что похоже. А что там на самом деле...

— Но это — то что у них есть — позволяет делать то же, что отсутствующий блок? — настойчиво повторил вопрос Брэнсон.

— И этого я не говорил, — сказал Лунин, с любопытством наблюдая горячность исовца. — Но на это тоже очень похоже. Вы что — туда сейчас отправитесь? — не удержался он.

— У меня, кажется, нет других вариантов, — представитель Ассоциации посмотрел Лунину в лицо. — Вы не согласились бы сопровождать меня, как сотрудник нашей фирмы в ранге консультанта? Соответствующее вознаграждение, разумеется, гарантируется.

Ни хрена себе, подумал Лунин. Что за всирачка? — если по-украински выражаться. Я ж еще с предыдущего полета лыжи снять не успел...

— Эй, Дик, не торопись! У нас найдется, от кого его послать, если что, — неожиданно для Вадима перебил Брэнсона Кремер. — Хоть от нас, хоть от Василия Витальевича, если надо. Не спеши переманивать специалиста! Все равно без нас вам не справиться!

— Действительно, мистер Брэнсон... — подал голос и Василий Витальевич.

— Мистер Лунин — сотрудник нашей Ассоциации! — мгновенно восстал против несправедливости Брэнсон. — И речь идет о нашем внутреннем деле — обыкновенном служебном повышении!

— Лунин гражданин России, — сухо уведомил Василий Витальевич. — И он сам решит, под чьим руководством ему действовать.

Вот ни хрена себе, второй раз подумал Лунин. Это что у нас за дурдом тут такой?

— Ну, работать-то ему все равно придется у нас, — внес свою лепту в общую неразбериху друг Витька. Даже не посмотрев на Вадима. — Так что не гони лошадей, Дик! К чему дополнительные сложности? У нас и так нет времени.

Вадим вдруг обнаружил, что все смотрят на него. И Брэнсон и Василий Витальевич и Витька. С ожиданием.

— Каково ваше решение, мистер Лунин? — спросил Брэнсон, явно недовольный претензиями собеседников, но не намеренный отступать по этому поводу.

— Охренеть, — сказал Вадим, переводя взгляд с одного на другого.

— Охренеть? — переспросил Брэнсон с такой серьезностью, что Лунин чуть не расхохотался. — Что это значит?

— Вадим Петрович сообщает нам таким образом, что потрясен сделанным предложением, — с точно такой же серьезность разъяснил Василий Витальевич, не отводя от Лунина взгляда. Но на этот раз почему-то Вадиму смеяться не захотелось.

— Вам что, — спросил он. — Действительно так нужно этих роботов?

— Да, очень нужно, — кивнул Брэнсон.

— Нужно! — подтвердил Витька.

Василий Витальевич промолчал, но продолжал внимательно следить за лицом Лунина, и его ответ был очевиден.

— И вам все равно, какого размера или вида будет блок-координатор — лишь бы он только работал? То есть вас устроит аналог?

Витька кивнул. За ним кивнули остальные.

— Ну, тогда, может быть, не потребуется лететь в Милан. Хотя я и по-прежнему не понимаю, к чему такая спешка. Но можно съездить и поближе.

— О чем вы, мистер Лунин?

— Почему вы только сейчас об этом говорите? — спросил Василий Витальевич.

— К Руфине Залмановне домой? Или к тебе? — предположил Кремер.

Вадим пожал плечами в ответ на вопрос Василия Витальевича, а Витьке сказал:

— Нет. Но ты почти угадал. На дачу Горчинского. Там есть... еще один экземпляр устройства...

7

— Вот только я не знаю, — продолжил Лунин, — устроит ли он вас...

— Почему? — спросил Василий Витальевич. Из всех троих он, похоже, больше других был недоволен происходящим. Но не по техническим причинам.

Вадим помолчал. Но поскольку он уже произнес "А", следовало договаривать до конца.

— Видите ли, это сарай...

— Какой сарай? — ошарашено переспросил Витька.

— Сарай на даче Саула Иосифовича. Установка занимает полностью весь объем. Собственно, это и есть первый экземпляр — все остальные только его более компактные копии... Горчинский собирал его лет двадцать из чего придется. О том, что это такое знали только он, его жена и я. Но Руфина Залмановна никогда не воспринимала эту самоделку всерьез, а Горчинский никому ее не показывал кроме меня. Да и то только после того, как я стал с ним работать.

— Почему не показывал? — задал вопрос Василий Витальевич.

Лунин снова помолчал.

— Он же был математик. Да еще в такой области... Все, чем он занимался, считается полнейшей абстракцией. И когда он попытаться осуществить кое-что на практике... Его никто не хотел принимать всерьез. Считали за чудака. Типа сумасшедшего профессора. Не желали браться за реализацию. Чего думаете, он работал эсэнэсом в нейробиологическом институте? Да просто нигде не принимали его тему. А тут директор взял... На условии, что Горчинский работает на институт как математик, а за это может втихую заниматься своими идеями... Горчинский согласился... и попал в рабство. Ему это не нравилось. Но податься было все равно некуда. А эта скотина...

— Димка, погоди! — перебил Лунина нетерпеливый Витька. — Я жутко уважаю Саула Иосифовича, но скажи — эта установка работает? Исправна?

— Да исправна, конечно, — сказал Лунин. — Что ей сделается? Что может случиться с жестяным фракталом размером в дом? Ему даже мыши не страшны — они в него не лазят...

— Жестяным... фракталом? Размером с дом? — Кремер, видимо, ожидал чего угодно, но только не этого.

— Ну, там еще всякого разного напихано, — вынужден был признать Вадим. — Но в целом это выглядит как фрактал. Во всю внутренность сарая. А сарай у Саула Иосифовича на даче был большой...

Василий Витальевич и Брэнсон, оба с одинаково похоронными лицами, не говоря ни слова, вперились взглядами в Витьку.

— Димка, — остановил рассказ друга Кремер. — Я знал Саула Иосифовича и очень его уважаю... Но — ОНО РАБОТАЕТ?!

Лунин вздохнул. Посмотрел на всех троих по очереди.

— Хотите верьте, хотите нет, — он пожал плечами. Он давно к этому привык. — Что я вам буду доказывать? Не вы первые, не вы последние... Конечно она работает! Чему там ломаться — там нет никакой электроники. И движущихся частей. Это чисто электрическое устройство. Вроде трансформатора... Вы что, никогда не слышали о компьютерах из обычного песка? Или о березовой роще в качестве радиоприемника? Или о специальных лесопосадках, исполняющих мелодии из опер? И про капиллярные и осмотические двигатели ничего не знаете?

— Стоп! — остановил его Василий Витальевич. А когда Вадим смолк, повернувшись к Кремеру, спросил: — Виктор Данилович, вас устроит в ТАКОМ виде это устройство?

— Устроит. Если оно работает исправно. Поэтому сперва нужно посмотреть. Столько лет прошло...

— Я был там полгода назад, — признался Лунин. — Все исправно. Меня Руфина Залмановна просила присматривать за установкой. Как память о муже... Думаю, она не станет возражать, если хоть что-то пойдет в дело. Надо только будет получить у нее разрешение...

— Да мы не будем эту штуку забирать! Пусть не беспокоится! Нам только работающий экземпляр нужен! — замахал руками Кремер.

— Тогда я совсем уж ничего не понимаю! — признался Лунин. — Вам что вообще нужно?! Андроиды в рабочем состоянии или энтропийный конвертер?

— Чего? — спросил Витька.

Остальные из троицы вообще промолчали.

— Я в этом понимаю, как свинья в апельсинах! — в сердцах заявил Вадим. — Но так его называл Горчинский. Устройство, которое управляет энтропийными процессами и за счет этого может производить дикие вычисления с не менее дикой точностью! На этом и основано тонкое управление андроидами! Именно поэтому там такая простая управляющая программа. Именно поэтому Горчинский мог моделировать деятельность центральной нервной. Именно поэтому ни одна собака не воспроизведет блок координации в объеме меньшем, чем тот, что стянули со стенда — потому что не знает точных параметров настройки! И на даче стоит единственный экземпляр, в котором все эти настройки зафиксированы — потому что Горчинский тарировал его двадцать лет. Я говорю это вам потому, что вижу — вам для чего-то всерьез это надо. Не знаю для чего. Но у трех ваших контор вполне может хватить сил протолкнуть это открытие в жизнь. Пусть и после смерти автора...

— Василий Витальевич, — обратился к безопаснику Кремер. — Дик... Нам же все равно понадобится специалист. А единственным, кто в этом разбирается на всей Земле, является Димка. Весь институт ничего в этом не понимает — вы же убедились. Я думаю, что надо ему все сказать и включить его в проект. Тем более что сейчас без доводки будет не обойтись...

ГЛАВА 3. ПРЕДЛОЖЕНИЕ

1

— Ну так в чем дело? — спросил Лунин.

Они со странной троицей заперлись для объяснения в чьей-то пустой лаборатории, отдав распоряжение паковать андроидов и стенд к отправке. Василий Витальевич, кроме того, еще позвонил куда-то и попросил взять под охрану дачный сарай Горчинского. Последнее мероприятие весьма впечатлило Вадима. Но ясней ситуация от этого не стала.

— Дело в том, Вадим Петрович, — заговорил безопасник, хотя Лунин почему-то ожидал, что объяснять будет Кремер. — Что Ассоциация и Космофлот проводят очень крупномасштабную спасательную операцию. На исключительно большую дальность. Обстоятельства этой операции требуют соблюдения высшей степени секретности, и вы должны отдавать себе в этом отчет. Вам это понятно?

— Нет, — честно сказал Лунин.

— Что именно вам не понятно?

— Почему секретность... Погодите-погодите! — кое что до Вадима все же дошло. Ассоциация... Космофлот... Спасоперация на исключительную дальность... — "Пегас"? — спросил он.

— Да, — Василий Витальевич кивнул. — Как я понимаю, вам не трудно было сейчас об этом догадаться... Тогда что вас удивляет?

— Да секретность-то почему?

— Потому что все очень плохо, — сказал Брэнсон. И Вадим начал догадываться о причинах его необычного поведения. — При посадке произошла авария. Практически все члены экипажа модуля тяжело ранены. Если мы не окажем им помощь в ближайшее время — они погибнут мучительной смертью на глазах всего человечества. Это было бы шоу прямой трансляции с миллиардами зрителей. Ни тем, кто на Марсе, ни нам не нужно такое паблисити. Поэтому информацию решено хранить в полной тайне. А по прошествии срока пребывания на планете просто сообщить, что модуль погиб при посадке.

— Ё-ё... — сказал Вадим против всякого желания, откидываясь на спинку стула.

Он, конечно, догадывался, что с "Пегасом" что-то не так, но не мог подумать, что настолько.

— Но у нас есть шанс, — продолжил представитель ISA. — У России имеется корабль, способный преодолеть сто миллионов миль за неделю и руководство Космофлота пошло нам на помощь, предоставив этот корабль для участия в операции спасения.

Лунин с недоумением посмотрел на Василия Витальевича. Уж насколько он знал, хотя и будучи полным чайником в космонавтике, самые быстрые межпланетные корабли были как раз у Ассоциации — огромного транснационального консорциума, сосредоточившего в своих руках все частные космические программы. Все остальные страны ограничивались околоземным и окололунным пространством. Но и кораблям Ассоциации было не под силу добраться до Марса в такие сроки. Просто физически. Лунин не знал, в чем там дело, но знакомым спейсерам в этом вопросе доверял.

— Да, — кивнул Василий Витальевич. — Такой корабль есть. Это тяжелый носитель "Ореол". Вы должны были слышать про этот проект — его довольно широко обсуждали на всех уровнях лет десять назад.

— Да, я что-то читал, — признался Лунин. — По-моему, даже раньше, в школе еще... Тяжелый корабль для полетов к внешним планетам. С РЛ-двигателем нового типа... Но разве его строили?

— Его не только строили, но и построили. Несколько лет назад были начаты статические и ходовые испытания, которые на данный момент завершены. Корабль планировался в пробный рейс к астероидам, но приключившиеся обстоятельства внесли корректировку в планы. И там, кстати, не РЛ а ФЛ-двигатели. Не ракетно-, а фотонно-лазерные. Запомните и не путайте.

— Да, я помню из той статьи... — растерянно подтвердил Вадим. Не удержался и спросил: — Но где вы его строили? И — ходовые испытания?! Ведь это же здоровенная штука должна быть — ее же скрыть невозможно!

Василий Витальевич улыбнулся сдержанно.

— А ее и не прятали. Строительство было замаскировано под работы на одной из высокоорбитальных ракетных батарей и не вызвало никаких подозрений. Тем более что разгонные лазеры там соответствующей мощности. По сути, систему всего лишь как бы дооснастили плазменными усилителями, а испытания выдавались за тренировочные стрельбы. Но мы отвлеклись, — одернул сам себя особист. — Прошу прощения у мистера Брэнсона, я не хотел выразить непочтения к постигшему вас несчастью...

Исовец молча наклонил голову, принимая извинения. Ему, похоже, этот разговор об успехах передовых ракетных технологий совершенно не нравился, но он не собирался его прерывать, давая Лунину возможность получить необходимую информацию.

— Ну... — сказал Лунин. Развел руками и повторил: — Ну... Ну вы даете.

— Да, — снова кивнул Василий Витальевич, словно соглашаясь, что да — действительно дают; и что это совершенно нормально. — Но в связи с новой задачей, — последовал кивок в сторону Брэнсона, — возникли некоторые трудности. Совершенно непреодолимые. Корабль не предназначен ни под каким видом для полетов с людьми.

— Э?... — спросил Лунин.

— Это же автоматический транспорт. Грузовой. Он не предназначен для перевозки людей. Это даже не рассматривалось никогда. К тому же это чисто опытная машина для проверки принципиально новых двигателей. Людей там просто не может быть по определению.