Равнодушие

− Знаете, профессор, когда я слушала вас, то мне показалось, что Гарри превратился в бесчувственного истукана. Но ведь это не совсем так. Я только сейчас поняла. И вы говорили, и я сама видела — как только речь заходит о Волдеморте, у него глаза загораются. Беда в том, − сникла вдруг девушка, − что больше его ничего не волнует. Но, я все же буду надеяться, что, когда все закончиться, Гарри все же сможет стать прежним.

Девушка говорила об этом уже довольно долго, вновь и вновь возвращаясь к одному и тому же. Северу молча слушал ее. Он не верил в то, что Поттер станет прежним. Профессор был убежден, что последствия пребывания юноши в Азкабане неустранимы. Может быть, Поттера и начнет волновать что-то кроме войны, но... прежним он не будет уже никогда. К тому же, Северус опасался, что замороженный, зациклившийся на одной идее мальчишка умрет, как только достигнет цели. Ему просто незачем будет жить. Если, конечно, не удастся разбудить в нем какие-то новые желания.

Но, глядя на взволнованную девушку, Северус не мог сказать ей, что шансов вернуть прежнего Гарри Поттера практически нет. Может быть, потом, когда она немного придет в себя, он объяснит ей это. Но не сейчас. Не сейчас. Это было бы слишком жестоко.

А Джинни все говорила и говорила. Она не обращала внимания на то, слушает ли ее директор, соглашается ли он с ней. Это не имело для нее в тот момент никакого значения. Девушка убеждала в своей правоте не его, а, скорее, саму себя. Ей нужны был силы, чтобы продолжать бороться, ей нужна была надежда. И она цеплялась за нее, как утопающий за соломинку.

Тонкие пальцы все крепче сжимали чашку с чаем. Светало. В неясном утреннем свете видны были широкие темные круги под глазами девушки, выбившиеся из прически спутанные волосы. Джинни не плакала. Она хотела надеяться. И она надеялась, надеялась из последних сил.

Глава 12

Наступил новый день. Северус проспал едва ли пару часов, а на пороге его кабинета уже стояли очередные гости: семья Уизли почти в полном составе. "Они что, совсем на работу не ходят?" − недовольно удивлялся про себя профессор.

Ему не хотелось объясняться с ними, к тому же Северус надеялся, что Джинни уже проснулась и скоро придет. Девушка предупредила его, что хотела бы сама поговорить со своими родными. Она, пожалуй, яснее даже, чем сам профессор понимала, что он едва ли не последний человек, к доводам которого прислушаются ее братья.

Уже подходя к двери кабинета, Джинни услышала недовольные возгласы своих близких. Мама плакала и возмущенно убеждала Снейпа в том, что он не имеет права не пропускать их к Гарри. Рон, девушка словно видела перед собой его раскрасневшееся лицо, кричал, что и на директора найдется управа. Гермиона толковала что-то о передаче опекунства над Гарри тем, кого он любил. Когда же профессор Снейп несколько резковато поинтересовался, где они все были, пока Поттер сидел в Азкабане, Гермиона разрыдалась. Джинни поняла, что ей определенно нужно было немедленно вмешаться.

Девушка без стука распахнула дверь. Ну конечно! Все так, как она и ожидала. Ее братья (не было только Билла и Чарли) стояли с раскрасневшимися разгневанными лицами и были, казалось, готовы немедленно броситься в драку, папа нервно переминался с ноги на ногу, мама, воинственно сжав кулаки, надвигалась на профессора Снейпа, Гермиона, прятала заплаканное лицо на груди мужа. Джинни любила свою семью! Но... бывший слизеринский декан, молча сидевший за директорским столом, тоже стал ей дорог. Нужно было как можно скорее прекратить никому не нужный скандал.

Девушка говорила долго, эмоционально и, видимо, все-таки обладала талантом убеждать. Постепенно возмущение ее слушателей спадало, у некоторых из них даже появлялось вдруг на лицах виноватое выражение. Джинни видела, что сумела уверить их в своей правоте. Братья, родители, уже успокоившись, вежливо прощались. Наконец, в кабинете остались только профессор Снейп и сама Джинни.

− Получилось, − девушка облегченно улыбнулась директору.

Рон и Гермиона обещали вернуться ближе к обеду, чтобы побыть с Гарри пару часов. Они сказали также, что передадут всем друзьям, чтобы те не беспокоили юношу, приходя целой толпой. Теперь Мальчик — Который — Выжил мог, наконец, без помех заниматься своими поисками.

− Получилось, − эхом откликнулся профессор Снейп. На его лице, казалось, невозможно было прочесть никаких чувств, но Джинни каким-то непонятным ей самой образом понимала, что он тоже доволен.

Девушка постучала в комнату Гарри, потом вошла и остановилась на пороге.

− Я хотела сказать, что все получилось, как мы хотели.

− Я слышал.

Джинни постояла еще немного, надеясь, что он скажет еще хоть что-нибудь, но Гарри молчал. Разочарованная, девушка вышла, закрыв за собой дверь. Впереди ее ждал напряженный рабочий день.

Рон и Гермиона, как и обещали, вернулись в Хогвартс к обеду. На лице девушки была написана решимость — она определенно уже составила план дальнейших действий. Рон же мялся на пороге директорского кабинета и словно никак не мог придумать, куда ему деть ставшие вдруг слишком длинными руки. Джинни приветливо улыбнулась им. У них с профессором Снейпом тоже все было готово. Бутылочка Многосущного зелья лежала у девушки в кармане вместе с волосом какого-то парня. У зельевара оказалась довольно солидная коллекция "запасных образов". Впрочем, учитывая, что он долгие годы занимался шпионской деятельностью, это не вызывало особого удивления.

− Джинни, ты по-прежнему считаешь, что тебе необходимо пойти с нами?

− Да, Гермиона. Ты ведь понимаешь, что я уже довольно давно нахожусь рядом с Гарри. Он привык ко мне. Будет лучше, если я все время буду поблизости.

− Что ж, наверное, ты права. − Гермиона крутила в руках палочку и явно нервничала. − Давайте не будем терять время. Джинни, ты приведешь Гарри сюда?

− Конечно.

Девушка прошла к двери в комнату Мальчика — Который — Выжил и тихонько проскользнула внутрь, боясь помешать Гарри и вызвать его гнев. Но юноша внимательно следил за разговором в кабинете директора и был готов к тому, чтобы на время, если не прервать свою работу, то, по крайней мере, вести ее еще более осторожно. Он встал на встречу Джинни, и девушка поразилась тому, как вновь опустели его глаза. Юноша вновь казался почти растением, способным лишь выполнять команды. Но на мгновение тень живой мысли снова промелькнула на его лице.

− Джинни, я предпочел бы, чтобы магазин близнецов Уизли мы обходили как можно дальше. Это возможно?

− Я постараюсь. Но разве это так важно? − спросила и снова испугалась, что разозлила его.

Однако глаза Гарри оставались бесстрастными.

− Да. Это весьма желательно.

Он не стал объяснять девушке, что ее братья создают своеобразную магию, очень многое вокруг себя буквально переворачивая с ног на голову. В их магазине пришлось бы прилагать массу дополнительных усилий, чтобы сохранить неизменными результаты долгих поисков, хранящиеся в тонких магических нитях, оплетающих пальцы юноши. Это было особенно важно сейчас, когда Гарри почти удалось найти убежище Волдеморта. Однако Темный Лорд очень хорошо прятался, вероятно, опасаясь нападения авроров, к которому был пока не готов. Выявленные координаты были слишком расплывчатыми, охватывая десятки километров. Требовалось еще немного времени, чтобы точно установить, где именно скрывается Волдеморт: всего день или два. Юноша не чувствовал нетерпения, препятствия на пути к цели не смущали его. Но пустая трата времени вызывала легкое раздражение. Однако он смирился с тем, что придется в пустую потратить почти два часа. В конце концов, потом его, наконец, оставят в покое.

Джинни осторожно взяла юношу за правую руку. Его холодные пальцы показались ей совершенно безжизненными. Это было страшно. Но она, в очередной раз справившись с собой, решительно потянула Гарри прочь из комнаты, в директорский кабинет.

Пообещав профессору Снейпу вернуться примерно через два часа, Рон, Джинни, Гарри и Гермиона по очереди перенеслись через камин в Нору. В доме никого не было. Все Уизли специально ушли, чтобы позволить Рону и Гермионе провести Гарри по комнатам, которые когда-то были ему почти родным домом. Джинни снова взяла юношу за правую руку и медленно повела его вслед за Гермионой по лестницам и коридорам, в которых выросла сама. Та шла впереди и, показывая Гарри дом, по дороге рассказывала ему об их общем прошлом. Девушке приходилось прикладывать массу усилий, чтобы не плакать при одном только взгляде на человека, который когда-то был ее близким другом. Конечно, Гермиона уже видела прежде в каком Гарри состоянии. Но здесь, в Нору, среди оживающих картин прошлого, его пустые глаза казались в сотни раз страшнее. Юноше показали комнату, в которой он когда-то спал вместе с Роном, а когда они вышли в сад, то друзья ловили для него гномов и просили Гарри покрутить их в воздухе. Но лицо юноши оставалось безучастным. Впрочем, кто знает, напомнили бы Гарри о прошлом когда-то родные стены, если бы в тот момент он не был так близок к тому, чтобы, наконец, найти Волдеморта? Это навсегда осталось тайной...

Друзья привели юношу на кухню. Приготовленный Молли Уизли обед ждал на столе. Рон пододвинул Гарри стул, а Гермиона, подкладывая ему на тарелку разные вкусности, почти не отводила взгляд от ничего не выражающего лица.

Джинни видела, какая надежда светилась в глазах ее близких. Но она видела и то, что Гарри не на минуту не прекращал странные движения пальцев левой руки, и знала, что это означает. Юноше не было дела до того, что ему показывали и рассказывали. Он продолжал искать Волдеморта. И Джинни была права, полагая, что Гарри едва замечал то, что происходило вокруг него. Девушка не давала никому прикасаться к его левой руке, ничто не мешало его работе. А какие-то истории о прошлом юношу в тот момент не интересовали совершенно.

Замечая, что Гарри никак не реагирует на происходящее, Гермиона очень старалась не показать окружающим, как сильно была этим расстроена. Несколько излишне бодро, она предложила воплотить в жизнь следующую часть ее плана, ради которой, собственно, и было приготовлено Многосущное зельем.

Друзья решили провести Гарри не только по Норе, но и по Косому переулку, в надежде, что место, где когда-то он впервые открывал для себя мир волшебников, поможет ему выздороветь.

Вытащив из кармана пузырек с Многосущный зельем, Джинни добавила в него припасенный волос, потом протянула бутылочку Гарри и приказала:

− Выпей это.

Юноша, не меняясь в лице, опрокинул содержимое пузырька в рот. Он даже ни разу не скривился, пока трансформировалось его тело. Джинни посмотрела на человека, стоявшего теперь перед ней: молодой мужчина, брюнет с круглым лицом, мягкими полными губами и голубыми глазами, обрамленными пушистыми темными ресницами. Казалось, в этом облике не осталось ничего от Гарри Поттера, кроме разве что цвета волос. Но... Пустота и холод из глаз никуда не исчезли. И хотя новое лицо Мальчика — Который — Выжил, не было похоже на маску, оно по-прежнему не выражало никаких чувств. Устало вздохнув, девушка посмотрела на лица Гермионы и Рона. Они, без сомнения, тоже видели, что зелье не скрыло неестественной замороженности Гарри и, как и она, были расстроены этим. Но никто не мог предложить, что можно еще сделать. Приходилось довольствоваться полученным результатом.

Все четверо аппарировали в знакомый с детства магический уголок Лондона. Сколько воспоминаний было связано с этим местом! Джинни крепко держала Гарри за руку, хотя и понимала, конечно, что он никуда не собирается бежать. Просто, ей было спокойнее, когда юноша шел рядом с ней в шумной толпе незнакомых людей, спешащих по своим делам. Девушка решительно пресекла попытку Гермионы взять Гарри за другую руку, под предлогом, что, если они пойдут все вместе, взявшись за руки, то привлекут к себе слишком много внимания, да и выглядеть будут комично. По лицу подруги, Джинни видела, что ее аргументы прозвучали не слишком-то убедительно, но, в конце концов, Гермиона все же пошла под руку с мужем, позволив ей идти вдвоем с Гарри. Они медленно брели в толпе прохожих, разглядывая витрины и вывески, принюхиваясь к вкусным запахам кафе и ресторанчиков. Вокруг шумела жизнь, слышался детский смех. Однако друзья заметили, что вдоль улицы, примерно на одинаковом расстоянии друг от друга стоят волшебники, совсем не похожие на праздно гуляющих. Их серьезные глаза внимательно следили за происходящим вокруг. Определенно, министерство предпринимало меры предосторожности ни случай нападения Темного Лорда. Рон, впрочем, как сотрудник аврората, знал об этом и раньше. Он и сам теперь, после возвращения Волдеморта, периодически участвовал в охране Косого переулка, Министерства Магии и других мест, важных для нормального функционирования магического общества. Однако юноша выпросил у начальства несколько выходных. Он просто не мог сейчас работать. Мысли его то и дело возвращались к Гарри. Рон, возможно, никогда не умел ни красиво говорить, ни сдерживать свои чувства, но зато он был искренен в их проявлении. Одна мысль о том, что он позволил посадить в Азкабан своего лучшего друга, даже не пытаясь оспорить приговор, причиняла ему боль, а чувство вины было таким острым, что не давало спать, острым ножом впиваясь в сердце.

Сейчас, когда они вчетвером шли по Косому переулку, в центре внимания Рона, так же как, впрочем, Гермионы и Джинни, разумеется, был Гарри. Они приводили его в магазины, в которые бывали детьми, показывали новые модели метел на выставках. Но все это оставляло юношу равнодушным. Под конец друзья привели юношу в маленькое уютное кафе, расположенное чуть в стороне от шумной улицы. Время, отпущенное на прогулку, истекало. Джинни понимала, что Гарри будет очень недоволен, если они задержаться, да и действие Многосущного зелья было отнюдь не круглосуточным. Друзья хотели лишь посидеть еще немного вчетвером, а потом отвести Гарри в Хогвартс и разойтись.

− Так, так, так... Кого я вижу? Рыжие волосы — это, без сомнения, признак семейства Уизли. А это у нас что? Гнездо на голове, пылающий взгляд — ну, конечно, Грейнджер. Ах, да, теперь, кажется, тоже Уизли. − Голос Драко Малфоя сложно было не узнать.

Он стоял на входе в кафе и презрительно улыбался, потом вдруг сделал несколько быстрых шагов и вплотную подошел к столику, за которым сидели бывшие гриффиндорцы.

− А вот это уже интереснее, − в голосе Малфоя звучала откровенная издевка, − незнакомая личность в знакомой компании, пустой взгляд, отсутствующее лицо. И кто же это может быть? − Драко рассмеялся. − Ответ очевиден. Поттер и Многосущное зелье. Могли бы изобрети что-нибудь пооригинальнее. Интересно, зачем вы притащили вашего свихнувшегося приятеля в кафе? Он точно не буйный?

Рон вскочил и бросился бы на слизеринца с кулаками, если бы Гермиона не успела схватить его за руку.