Равнодушие

А за окном вдруг началась гроза. Дождь бил в стекло, и молнии сверкали в потемневшем небе, отражаясь в красных спокойных глазах юноши. Ему по-прежнему не было дела до окружавших его людей. Он просто ждал. Ждал когда вернется его враг. Ждал возможности исполнить свое единственное желание. Ждал, когда все закончится, в том числе и его собственная жизнь. Ведь он жил только потому, что у него пока была ЦЕЛЬ.

А дождь все стучал в окно, словно природа рыдала вместе с Джинни, оплакивая ее любовь. Ведь даже во сне, сквозь сомкнутые веки по щекам девушки текли соленые слезы.

Глава 9

Джинни проснулась поздно. Солнце светило прямо в лицо, и голова ужасно болела. Где это она? Кабинет директора? Странно... Почему она спала здесь? И вдруг девушка все вспомнила. Гарри! И профессор Снейп, укладывающий ее на диван. Кажется, он напоил ее снотворным.

Гарри. При одной только мысли о нем на глаза снова навернулись слезы.

− Мисс Уизли, у меня на ваши истерики никаких успокоительных не хватит. Прекратите то и дело рыдать!

Джинни огляделась: профессор Снейп сидел за директорским столом и что-то писал. Рядом с ним лежала внушительная стопка бумаг — он, видимо встал уже давно и в то время, пока она спала, работал. Теперь же, оторвавшись от школьных документов, смотрел на нее своими жесткими черными глазами и отчитывал, как маленького ребенка:

− Я вас предупреждал, что Поттер выглядит ужасно. Вы читали заключение врачей. На что вы рассчитывали? Что он кинется к вам с радостным криком?

Джинни почувствовала, как в ней закипает гнев. Как он смеет так разговаривать?! Что он может понимать в ее чувствах? Что может знать о ее боли и ужасе? Но гнев стих так же быстро, как появился. Девушка вспомнила, как вчера директор утешал ее, как она рыдала у него на плече. Джинни вдруг поняла, что он всю ночь провел в кабинете, не желая оставлять ее одну. И, пожалуй, у него все же есть повод злиться. В конце концов, не без ее участия в его жизни стало гораздо больше проблем. Джинни робко посмотрела профессору Снейпу в лицо.

− Спасибо вам.

В черных глазах мелькнуло удивление, но зельевар быстро спрятал его за маской раздражения.

− Не говорите глупостей, мисс Уизли! Вам не за что благодарить меня.

− Если бы не вы, − Джинни заставляла себя смотреть Снейпу в глаза, − я бы, наверное, не пережила всего этого.

− Пережили бы, − голос директора, наконец, смягчился. − Как вы себя чувствуете?

Джинни прислушалась к себе. Ноющая боль и тоска в сердце, но с этим она вполне может справиться.

− Нормально.

− Вижу я ваше "нормально". Глаза на мокром месте. Не вздумайте опять реветь!

− Почему?

Снейп явно раздумывал, отвечать ли на этот вопрос. Видимо решив, что, может, хоть так девушка не будет закатывать очередную истерику, он буркнул:

− Не выношу женских слез.

И тут же пожалел о своих словах. Слишком уж удивленно Джинни захлопала глазами. Впрочем, девушка поняла, что профессор наблюдает за ней, и смутилась.

− Простите.

Северус быстро перевел разговор на другую тему.

− Что вы теперь собираетесь делать?

Джинни помолчала немного, собираясь с мыслями.

− Знаете, профессор, − произнесла она, наконец, − вы, наверное, уже поняли, что я любила Гарри. Я и сейчас его люблю и очень хотела бы видеться с ним. Позвольте мне это. Я никому ничего не расскажу.

− Вы надеетесь, что он узнает вас. − Профессор, кажется, понимал ее лучше, чем она думала.

Девушка опустила голову и закрыла руками лицо.

− Хорошо, − услышала она вдруг. − Можете приходить, когда хотите. Только, − Снейп хмыкнул, − никаких истерик.

Джинни подняла на него блестевшие от слез глаза.

− Спасибо.

Она встала и отправилась к себе. Хорошо еще, что на этот день не было назначено никаких тренировок. Джинни не могла сейчас работать. В дверях ее остановил голос Снейпа.

− Мисс Уизли, потрудитесь найти разумную причину для ваших визитов в мой кабинет. Еще не хватало, чтобы по школе поползли всякие слухи.

Девушка непонимающе взглянула на профессора, потом поняла и покраснела. Задумавшись, она перебирала в голове разные возможные причины и вдруг сообразила.

− Профессор, я собиралась продолжить образование. Может быть, вы согласитесь помочь мне подготовиться?

− Почему я, а не МакГонагалл, например?

− Ну, − протянула Джинни, − она замечательный специалист, но очень хорошо ко мне относиться. А мне хотелось бы почувствовать себя как на самом суровом экзамене.

− Годится, − Снейп удовлетворенно хмыкнул. − Правда, нам придется и в самом деле немного заниматься. Должны же вы хоть чему-то у меня научиться. Вы действительно собирались продолжать образование?

− Да, − Джинни робко улыбнулась, − ведь я ушла из спорта.

Она вышла, закрыв за собой дверь. Ей не хотелось никого видеть и ни с кем разговаривать. Тихо-тихо девушка прошмыгнула в свою комнату. Хорошо еще, что за последние годы она научилась лучше контролировать свои эмоции. Когда вечером Джинни спустилась на ужин, никто не заподозрил, что что-то изменилось в ее жизни.

Она видела лишь, как Снейп иногда посматривал на нее. И уж не мерещилось ли ей участие в холодных черных глазах?

Между тем, профессор действительно сочувствовал Джинни, хоть и старался не показать этого. Кому интересно его сочувствие? Просто он понимал ее лучше многих других. Северус и сам когда-то смотрел в ставшие однажды холодными и жесткими родные глаза, сам когда-то навсегда прощался со своей любовью. Конечно, у него все было иначе. Но... Северус все же понимал Джинни и чувствовал ее боль. Бедная девочка. Хотя и непонятно, что она нашла в Поттере.

Дни в Хогвартсе снова стали похожи один на другой. Только теперь почти каждый вечер Джинни Уизли проводила вместе с Гарри. Обычно всего она просто держала его за руку и рассказывала юноше о нем самом, о себе и своих чувствах, о его бывших друзьях, о своей семье, о профессоре Снейпе. Обо всем, что приходило ей голову.

Иногда приходилось заниматься с директором приготовлением зелий или боевой магией. Хорошо еще, что МакГонагалл не обиделась на нее за то, что девушка не к ней обратилась за помощью. Впрочем, на занятия уходило не так уж много времени.

И все чаще и чаще Джинни и Северус просто разговаривали, хотя сначала вытащить без весомой причины из нелюдимого профессора хоть слово было довольно сложно. Но девушке терпения было не занимать. И, к тому же, она нуждалась хоть в чьей-то поддержке и сочувствии. А Северус тоже был один. Вдобавок, их связывала общая тайна.

Между ними не было и не могло быть даже намека на любовь мужчины и женщины. Просто рождалась странная, казалось, совершенно невозможная дружба.

Джинни потихоньку открывала неизвестного ей профессора Снейпа. Неожиданно для себя, она чувствовала его понимание и сочувствие. А он нашел, наконец, собеседника, который ему отвечал. Конечно, Северус не раскрывал девушке свое сердце. На это он, казалось, был просто не способен. Зато теперь ему было с кем поделиться своими мыслями, хоть кто-то переживал за него.

Хотя, безусловно, в центре внимания Джинни по-прежнему оставался Гарри. Она ловила каждое его движение, почти не сводя с юноши глаз. Девушка следила за его одеждой и едой, меняла ему постель. И плакала по ночам, понимая, что в его поведении нет никаких изменений.

Но пришло время, когда их однообразное существование вдруг резко изменилось.

Занятия у Джинни в этот день уже закончились, и она, как обычно, сидела в комнате Гарри. Северус работал рядом в кабинете, разбирая школьные учебные планы. Услышав испуганный вскрик, он бросился в комнату и замер на пороге. Джинни округлившимися от изумления глазами смотрела Поттера. Профессор вслед за ней взглянул на лицо юноши, и сам едва удержался от удивленного крика. Глаза Гарри вновь стали зелеными. Правда, они выглядели все же не так, как прежде. В их глубине погасла радость жизни, и глаза казались неживыми, как стекла очков, заслоняющие их. Но все же это были вновь зеленые глаза Мальчика — Который — Выжил. Что же все это значило?

Ответ пришел довольно скоро. Гарри вдруг заговорил страшным знакомым голосом Волдеморта:

− Забавно, кажется, Мальчик — Который — Выжил сейчас не один. Кто же там, рядом с тобой, Гарри? Впрочем, знаю, − Жуткий смех прорезал тишину комнаты.− Северус, ты слышишь меня. Предатель, − Волдеморт вруг зашипел, — ты за все мне заплатишь. Ты думал, никто не узнает, что Поттер у тебя. Напрасно. У меня-то достаточно "друзей" в Министерстве. Ты удивлен, наверное, что я жив? − Том Ридлл снова рассмеялся. − Ты просчитался Снейп. Я не умер. Я обманул вас всех, даже глупца Дамблдора. Смешно, из-за моего заклинания старик отправил в тюрьму преданного ему мальчишку. Что вы будете делать теперь? Без вашего Золотого Мальчика? Попробуй спрятаться, Снейп. Потому что если ты попадешь мне в руки, то пожалеешь, что родился. Но тебе некуда бежать. Мы еще встретимся.

Жуткий голос давно стих, но профессор и Джинни были все еще не в силах пошевелиться. Потом девушка, сбросив оцепенение, кинулась к Гарри. Схватив его за руки, она снова звала его. Ей показалось ,что какая-то тень мелькнула вдруг в стеклянных глазах, но... Наверное, действительно показалось. Юноша так и не ответил ей. Зато за спиной Джинни услышала вдруг истерический смех.

Северу Снейп хохотал так, что уже не мог стоять на ногах. Он рухнул на ковер, и, продолжая смеяться, царапал себе лицо, рвал волосы, бился головой об пол. Джинни в ужасе смотрела на него, не зная, что делать. Потом, опомнившись, взмахнула палочкой, и Снейп замер скрюченной статуей. Девушка трясущимися руками вытащила из директорского стола успокоительное. Теперь уже она вливала его в рот профессора. И только потом решилась расколдовать его. Но Северус уже взял себя в руки. Он смотрел на Джинни враз опустевшими глазами. В голове его, как птица в клетке, билась мысль: "Поттер никогда не был Темным Лордом! А я позволил отправить его в Азкабан. Лили! Нет! Нет! Это просто невозможно! Я не смогу этого вынести! Как же я виноват перед тобой, Лили! Я опять виноват перед тобой! И, кажется, перед твоим сыном тоже..."

Джинни растерянно смотрела на профессора. На нее саму новость о невиновности Гарри подействовала не так сильно. Она уже много лет не верила в то, что он наследник Волдеморта. Девушка лишь испугалась возвращения Темного Лорда. Но с профессором Снейпом творилось что-то жуткое. Девушка ласково взяла его за руку и тихонько погладила. Он недоуменно посмотрел на нее, потом вдруг выдернул руку, резко встал и почти бегом бросился из комнаты. И Джинни не поняла тогда, что, ненавидя себя за собственные ошибки, Северус просто не мог позволить, чтобы кто-то жалел его. Он этого не заслуживает! Ему не хотелось жить. Но... Он должен еще хоть что-то сделать!

− Да что тут сделаешь? − возражал зельевар сам себе.

Разве что...

Прошло два дня. Весь магический мир знал теперь о возвращении Волдеморта и о том, что Гарри Поттер был не виновен. С юноши сняли все обвинения. Теперь уже ни от кого не скрывали, что Северус Снейп был опекуном юноши. Зельевар же радовался только тому, что ему поверили. Он пил все, что вливали в него авроры, десятки раз показывал им монолог Волдеморта в своих воспоминаниях. Северусу повезло, что Министром Магии теперь был человек, когда-то сражавшийся вместе с ним в Ордене Феникса. Волшебники начали готовиться к новой войне.

А в Хогвартс вдруг толпой хлынули желающие увидеть Мальчика — Который — Выжил. У просто любопытствующих директор легко отбивал желание приходить снова. Мало кто отваживался снова подойти к нему с просьбой пропустить к Гарри Поттеру. Кроме разве что журналистов, которые были удивительно настойчивыми и все равно постоянно толпились у дверей. Однако отказать тем, кто когда-то был друзьями и семьей Гарри Поттера Северус не смел. Он чувствовал свою вину перед юношей. В конце концов, возможно, Поттер захотел бы их увидеть,... если бы вообще мог еще хоть чего-то в жизни желать.

Глава 10

У Гарри же, между тем, действительно появилось вдруг сильное желание. Довольно простое: чтобы его оставили в ПОКОЕ!

С того самого момента, как Волдеморт вернулся, юноша пытался обнаружить его. Собственно, все было бы намного проще, если бы Джинни не схватила его за руки как раз в тот момент, когда у Гарри почти получилось найти место, где прятался Том Риддл. Но... Тщательно разработанный план рухнул. Время было упущено, а заклинание поиска сбито со следа. И зачем девчонке понадобилось хватать его за руки?!

Впрочем, все можно было исправить. Гарри начал поиски заново. Но теперь все было намного сложнее. Раньше он собирался выследить Волдеморта через заклинание, наложенное им на самого Гарри. Теперь же в поисках приходилось просеивать в руках миллионы волшебных нитей. Слишком часто употреблялось среди магов имя Того — Кого — Нельзя — Называть. Да и самого Гарри Поттера тоже. Это сильно усложняло работу. А потом появилась новая проблема.

В Хогвартс потоком хлынули люди, мечтающие хоть одним глазком взглянуть на Мальчика — Который — Выжил. Гарри был почти благодарен Снейпу, не пускавшему любопытных. Однако от бывших друзей избавиться не было, казалось, никакой возможности.

Казалось, все с кем он был когда-то знаком, вдруг ринулись просить прощения. Они дергали Гарри в разные стороны, рыдали, кричали и совершенно не давали сосредоточиться. Как можно было искать Волдеморта, пока, вцепившись ему в одну руку, рыдала Гермиона, а за другую держался бледный Рон, мямливший что-то о прощении. Или еще хуже! Молли Уизли, плача, запихивала Гарри в рот какие-то пирожки, а ее сыновья в это же время пытались развеселить юношу. Радости он не чувствовал, зато ультрафокусы Уизли так запутывали магические нити вокруг, что потом часами приходилось приводить все в порядок. Хагрид, рыдавший фантастически огромными слезами, мешал бы не так сильно, если бы не кидался то и дело обнимать Гарри с мощью молодого медведя. Невилл и тот, решив навестить юношу, умудрился расколоть какие-то цветочные вазы на подоконнике, а сам так волновался, что то и дело подпрыгивал на месте, вскакивал, садился на кровать к Гарри и снова ходил. Соответственно, кровать постоянно тряслась, и делать что-либо было невероятно сложно. Даже Луна приносила сплошное беспокойство. Ну как можно аккуратно плести магическую паутину, если кто-то бегает вокруг, поливая тебя чем-то довольно вонючим и к тому же обладающим сильными магическими свойствами? Тщательно сплетенная магия растекалась под пальцами словно под действием кислоты.

Наконец, Гарри не выдержал. Найти Волдеморта в таком столпотворении было почти невозможно. Надо было срочно что-то делать. Обдумав варианты, юноша выбрал тот, что показался ему наиболее эффективным и безопасным.