Каменный город

Я кивнула и вышла, обуваясь. Волосы же остались торчать в разные стороны. Но собирать их не хотелось. Села на малые ступени. Взгрустнулось. Вот бы повидать родных. Матушку, батюшку, братьев. Отец уже должен был вернуться домой.

Но отвлекать его не стану. Да и что я ему скажу? Что обижена? Но это чувство отошло на задний план. Я почти простила. Просто, если взглянуть правде в лицо, Колыван мне нравился. За эти три дня, что знаю его, удостоверилась, что вполне хороший жених. И сговор* за моей спиной уже почти не задевал. Да, не спросили. Ну поинтересовались бы моим мнением, что это могло изменить? Ведь, по сути, это не отец вызвал Колывана, а ур. Значит, Учитель предложил это сватовство. А таким людям не отказывают. И я бы не отказала. И Колыван не смог, и это при том, что собирался жениться на другой. А Учителю видней. Так чего переживать, если уже ничего не изменить. Да и не пойду я против Рода, и позорить родных и род Колывана не стану.

Напротив меня появился жених.

— Время вышло, — сказал он.

Я взглянула на вход, где одиноко стояла пара Весняниных черевичков.

Колыван подошёл, сел на ступень рядом. Собрал мои волосы, намотал их на свою руку и начал отчитываться:

— Запустил котёнка в квартиру, он уже с домовым подружился. Родители легли спать. Обещал завтра тебя с ними познакомить.

— Они приехали, узнав, что просватал меня?

— Да. Приехали с тобой познакомиться да и мне взбучку устроить. Отец Нежданы подал иск на возмещение душевного ущерба. Так что узнали про тебя они не от меня.

— Ого! И когда успел?

— А сразу после нашей с ними встречи.

— Ну вот, я тебе столько хлопот принесла...

Он в ответ приобнял меня.

— Тебя, к слову, отпросил, и у управляющего, и у матушки Малины.

— А что с иском?

— Вряд ли мы выиграем дело. А даже если и выиграем, они могут захотеть отомстить. Так что лучше удовлетворить их иск. Спокойнее.

— А сумма иска?

— Цена дома в столице.

— Ого! Где ж ты возьмёшь такие деньги?

— Найдём.

— Ты объяснил своим, что урам не отказывают.

— Ты такая простая, — усмехнулся. — На самом деле, можно было б и отказать. Но я согласился. Так что это целиком моё решение и не стоит перекладывать его на ура.

Я положила голову жениху на плечо. Хорошо с ним, когда не пугает меня до дрожи в коленках.

— Прости, я тебе столько неприятностей подсунула, столько расходов...

— И как же мне с тебя должок взять? — слышатся игривые полутона в голосе.

Я подняла голову, встречаясь взглядом со смеющимися глазами.

— Я попрошу род помочь. Они не откажут.

— Нет! — с нажимом сказал жених. Потом чуть смягчился: — Должок исключительно на тебе.

Это цена дома в столице?

— И? — я сглотнула, стараясь смочить мгновенно пересохшее горло. — Что ты хочешь?

— О! Раз ты предложила... То тебя... Всю, без остатка...

Эти слова облегчили душу, но вспомнила кое-что:

— У меня женские дни...

А он так лукаво улыбнулся, что у меня сердце забилось быстрее. Наверное, от страха.

Тут мы услышали стук каблучков по облицовке из природного камня хором.

— У тебя десять минут, — шепнул Колыван и исчез.

Я чуть не упала, ведь опиралась на него.

Подруга приблизилась, с ореолом длинных волос, торчащих в разные стороны. Я хихикнула, осознав, что и сама так же выглядела, когда Колыван пришёл. Если не хочу так выглядеть в хоромах и после них, придётся голову покрывать.

— Ну как прошла встреча? — спросила я.

— Хорошо. Он завтра приедет пообщаться лично.

— Выставил твоим счёт?

— Нет. Я — его жена. И за все мои поступки отвечает он сам перед Родом. Поэтому...

— Что?

— Попала я... — прошептала Весняна.

— То есть?

— Меня ждёт наказание.

А я взглянула на её длинные космы, сглотнула. Неужели вновь отрежет ей косу?

Паршиво!

— Сбежишь?

— Нет, — вздохнула она. — Приму любое наказание.

— Да уж... Пойдём, проведу тебя домой.

— Проведёшь? А сама, что же, не пойдёшь?

— Меня жених ждёт. Несколько дней, пока женские дни, у него побуду.

— Да? — мне показалось, что в голосе подруги послышалось облегчение.

— Будете сами выяснять отношения. Я заберу свои вещи.

— Хорошо.

И мы пошли к пристройке к палатам. Там я успела собраться, обнять подругу, пожелать ей держаться, и попросила без прощания не уезжать. Мол, я вернусь через несколько дней и обязательно пусть меня дождётся. Так у неё будет время чуть попривыкнуть к мужу, да ещё и без его детей.

— Обещаю! — выпалила она.

Я выскочила за дверь комнаты, и меня поймали сильные руки. Чужие!

Примечания по главе:

косник* — (НАКОСНИК) — девичье украшение, вплетавшееся в косу при помощи шнура или ленты между прядями волос.

Космы* — от слова космос. Женские волосы.

Наказ* — (Даль) приказ, повеление, объявить чью-то волю.

Час* — один час равен 90 минутам. Часов в сутках 16. Сутки начинаются с рассвета.

Аршин* — мера длины, равная длине руки. Изначально у каждого была своя мера длины, свой аршин, своя сажень, локоть и другие. И дом строился по золотому сечению под стать хозяину, исходя из его размеров. Потом, когда вводили уже единые размеры, то аршин приняли за 0,711 метра.

Хоромы* — (Даль) храм.

Требы* — жертвоприношения, сделанные своими руками (пироги, например).

Деется* — делается, деяние.

Даждьбог — дающий бог, Ярило-солнце, наше солнышко.

Сговор* — помолвка.

Глава 5

Стоило выйти за порог нашей с Весняной комнаты, как меня жёстко схватили сильные руки и сжали до боли и хруста позвоночника. Паника накрыла волной, как ночью после кошмаров, ведь объятия жениха ни разу не были такими грубыми. И всё это в полной темноте. Потом пришло осознание, что Колыван на улице, а я тут, и никто, кроме меня самой не защитит. Поборов паралич, я вспомнила, что выросла в семье среди братьев и меня постоянно тренировали по несколько раз на дню, обучая защите. Представила, что это один из братьев, только щадить его не нужно, и заехала головой по шее напавшего, затем локтём в средоточие силы — солнечное сплетение, а третий удар пришёлся кулаком в пах.

Напавший выругался и выпустил меня, согнувшись. А когда меня схватили вновь, только на этот раз за живот, затем резко развернули и прижали к мужской груди лицом, я готова была драться, но хватка изменилась. На этот раз объятия оказались нежными, а носом я вдохнула знакомый запах мужского пота.

— Я разберусь, быстро в соседнюю комнату, — шепнул жених, подталкивая в нужном направлении. Я точно знала, что это он.

Послушавшись Колывана, скользнула на ощупь в соседнее помещение — благо, оно оказалось открытым, затворила дверь и привалилась к ней всем телом, стараясь отдышаться.

Кто пришёл по мою душу? А если б Колывана рядом не оказалось? От таких мыслей холодок скользнул к ногам, сворачивая внутренности тугим узлом. Надеюсь, Колыван не пострадает.

Вскоре глаза привыкли к темноте, и я стала различать внутреннее убранство комнаты. Большой комнаты на десять лежанок и пять сундуков вдоль одной стены. Ого!

За стеной слышалась возня, потом раздался голос Весняны, но разобраться слова не удалось. Только бы она не попала под раздачу! Вскоре всё стихло.

Переживательно! С трудом подавила желание бежать на помощь, понимая, что толку от меня не будет, а Колыван — военный к тому же, кудесник.

В ночной тиши, казалось, что здание вымерло.

А что, если Колыван ранен?

Я осторожно приоткрыла дверь, прислушиваясь. Тишина.

Приоткрыла дверь шире, затем и вовсе ступила в проход. Никого!

Что происходит? Где все?

И тут меня рывком дёрнули обратно в комнату.

— Беляна, что тебе было не ясно? — грубо прошипел Колыван, захлопнув дверь за моей спиной и страшно нависая надо мною. Но вместо страха испытала радость. Живой!

И бросилась к нему в объятия.

— Всё хорошо... — прошептал он, осторожно поглаживая спину.

— Кто это был? Ты цел? А Весняна?

— Всё хорошо. Я передал нападавшего городской страже. Весняна переночует в комнате управляющего.

Его слова немного успокоили.

— Где твои вещи? — вдруг спросил он.

И я вспомнила, что совершенно про них забыла.

— Не знаю. Я выходила из комнаты с котомкой.

— Будь здесь!

Жених выскользнул из помещения, прикрыв за собой дверь. Те несколько мгновений, пока его не было, я провела, как на иголках. Явился он через дверь.

— Нет вещей. Что там было?

— Гребень, зубная щётка, новая рубаха, зубной порошок, запасные тряпочки... — я смутилась.

— Плохо.

— Почему?

— Потому что волосы и слюна могут использоваться в волшбе.

— Волос там не было. Разве что какая волосинка запуталась в ремне котомки. Слюны тоже не должно быть, я смываю щётку хорошо. .

— А рубаха?

— Ни разу не ношенная, отец здесь купил перед отъездом.

— Будем надеяться, что, и правда, ничего личного не осталось, — сказав это, Колыван перенёс меня к нему домой. — Иди мыться. Я скоро приду.

— Куда ты?

— Из квартиры не выходи! Дверь никому не открывай! — и он исчез.

Я вздохнула. Ничего не поясняет. Только бы с ним всё было хорошо! Представила защитный кокон вокруг него, как вся пролитая и та, что прольётся в будущем мною с кровью сила впитывается в защиту. И все мои личные вещи развеиваются в прах.

Помывшись и собравшись ко сну, осторожно выбралась из банной и на-цыпочках пошла в свою комнату. Раз родители тоже тут, не стоит ложиться в одно ложе с женихом. Тем более, будущие свёкры не в восторге от навязанной невесты.

Легла на диван, укрывшись отрезом плотной зимней ткани, откинула косу за пределы постели. Космы вчера мыла, поэтому сегодня мочить волосы не стала.

Единственное — хотелось дождаться Колывана и удостовериться, что он в порядке.

И тут среди комнаты появляется тень. Я вздрогнула и чуть не закричала.

— Это я, — сказала тень голосом жениха.

От души отлегло.

— Всё в порядке?

— Со мной — да.

— А не с тобой? — спросила осторожно. Весняна пострадала? Надеюсь, что нет.

— Я опоздал.

И хоть сказал спокойно, душа ушла в пятки. Внутри будто что-то оборвалось.

— Не паникуй! Никто не пострадал, просто злодей ушёл.

Откуда он знает, что я чувствую? Неужели видит в темноте и на моём лице всё отражается?

— К-как?

— Когда я его пленил, не знал, что он владеет волшбою. А когда явился к стражникам, злодей уже исчез. Похоже, как и я, может переноситься.

Страх холодком скользнул по ногам.

— Пошли спать, — предложил Колыван.

— Я лучше здесь переночую, — вспомнила я о его родителях.

— Хочешь, чтобы я не сомкнул глаз? Ну-ну, давай...

— У тебя есть предложение интереснее?

— Мы идём в нашу общую спальню.

Нашу общую? И тут вспомнила, что квартира-то рассчитана на семью. Сглотнула.

— А как твои родичи к этому отнесутся?

— А я сказал им, что тебя уже обесчестил.

— Что? — только и вымолвила я, не веря своим ушам. Они меня съедят, возненавидят и будут проклинать до конца моей недолгой жизни.

— Ну а разве не так? Ты уже спала со мной в одной постели, находилась со мной в одной квартире без свидетелей, могущих подтвердить, что между нами ничего не было.

— Что они теперь обо мне подумают? — я схватилась за голову.

— Что назад пути всё равно нет. Им придётся смириться.

Я огорчилась. Да, часто жених забирал невесту к себе в дом, считая, что сватовство уже не может быть расторгнуто. Но...

Додумать не успела, просто меня нагло взяли на руки и понесли к двери. Не знаю, как он умудрился открыть дверь, при этом не отпуская меня, хотя... знаю, он ведь распахивал створки окна, не прикасаясь к ним.

И когда мы проходили мимо детской, дверь отворилась, и в глаза ударил свет.

Я от стыда спрятала лицо на груди у жениха. Но вдруг ощутила, как на голову ложится что-то.

— Сын? — раздался низкий мужской голос.

— Да, отец?

— Это она? — добавился женский более высокий голос.

Меня всё же поставили на пол.

— Беляна, познакомься, это мои отец и матушка.

— Доброго здоровья! — приветствовала я, склоняясь в земном поклоне.

— Доброго! И как это понимать, Колыван? — будущая свекровь требовала пояснений к увиденному.

— Я нёс наречённую к нам в постель.

— Я была о тебе лучшего мнения и твои слова не восприняла буквально.

— Я принудил её, не спрашивая её мнения, — встал на защиту жених.

А ведь мы благословение его родителей так и не получили. Что ж я натворила? Зачем согласилась?

— Я до сих пор девственна, — краснея и желая провалиться от стыда сквозь землю, молвила я, распрямляясь.

— Зачем оправдываешься? Я уже всё сказал, — возразил Колыван. — И спать будешь со мной в одной постели!

Зачем он позорит меня? Стало до глубины души обидно.

— Беляна, пойдём, с нами переночуешь, — уже мягче молвила почти свекровь.

— Нет! — в голосе жениха прозвучала сталь, вызывая во мне тот первый страх, который он внушил при нашем знакомстве. — Беляна, ты идёшь со мной. Или смеешь мне перечить?

Я стиснула зубы. Перечить мужу не смела. А почти мужу? Но вспомнила, что одно дело перечить наедине, а сейчас я подрываю его влияние в глазах родственников.

И я шагнула к жениху, понимая, что свёкры могут съесть и не подавиться, но жить мне в первую очередь с Колываном.

Он легонько подтолкнул меня к спальне.

— Умная девочка! — прошептала свекровь. — А она мне нравится.

И я услышала, как закрылась за моей спиной дверь в детскую и увидела, как погасла полоска света, погружая нас во тьму.

— Первое испытание выдержала, умница! — прошептал муж на ухо и толкнул дверь.

Я вошла в комнату и хотела юркнуть в постель, но меня опередили шустрые руки, рывком снявшие ночную сорочку и что-то с головы.

— Ч-что ты д-делаешь?! — возмутилась я, заикаясь.

— Всё, что захочу. С тебя должок...

Я вспомнила про иск на сумму дома в столице. Мамочки!..

А меня подхватили на руки и уложили на постель.

Он раздвинул мои ноги и устроился между них. Меня вновь накрыла паника. Неужели вот так, без моего согласия меня сделают женщиной? Пусть не поруганной, но всё равно до свадьбы...

— Тихо-тихо, — прошептал он, наклоняясь, и поцеловал в губы. Нежно, медленно.

И хоть как я старалась храбриться, а задрожала.

Жених отстранился и лёг рядом, положив одну руку мне на живот.

— Спи, моя неугомонная Беляночка!

— И т-ты м-меня н-не в-возьмёшь?.. — продолжая трястись прошептала я.

— Взял уже в свои объятия. Спи давай!

— Я не об этом.

— Буду дразнить, соблазнять, ласкать, но пока не поженимся, ты будешь оставаться девой.

Его слова успокоили. Дрожать перестала. Он плотно прижал к себе. Только сейчас поняла, что жених лёг в одежде.

— И ты лёг в чистую постель грязный? — осторожно спросила его, боясь пошевелиться, но в то же время напряжение прожитого вечера надо было куда-то излить. Лучше как раз в возмущение.

— Я уже помылся, одежду сменил на домашнюю. Могу, конечно, раздеться, если ты очень хочешь.