Сидеть в одиночестве в гигантской ванне, которая мягко ласкает спину и мышцы ног чуть ли не со всех сторон… О-о-о… Кайф. Я уже даже почти выбросил из головы тот факт, что из-за той задержки мы полетели на Тессию не по прямой, а навернули, образно говоря, круг. Цитадель — Иллиум — Тессия, как мне сообщили, наш маршрут. Какая-то азарийская шишка перехватила яхту Бенезии, а так как мне было, с точки зрения здравого смысла, абсолютно без разницы — прибыть десятком часов позже или раньше, Бенезия на это дала добро. Оплеванным я себя, конечно, чувствовал, но длилось это до спешного звонка от самой матриарха, который показал мне, что меня не поставили в известность заранее только лишь из-за того, что это было невозможно по причине появления этой проблемы лишь в последние полчаса. Я не был принципиален в подобных вещах, но всё же эго моё было порой болезненным и чрезмерно перекормленным…
Я не услышал ни шагов, ни движений, будучи слишком расслабленным и погруженным в собственные мысли. Иначе я бы сумел что-нибудь предпринять.
Я заметил, что что-то не так только тогда, когда, открыв глаза, увидел лишь непроглядную черноту.
Мои кисти были прикованы магнитными наручниками к бортикам ванной, а на глаза, кажется, кто-то надел странный глухой шлем. В моем распоряжении остались лишь слух, нюх... и осязание.
* * *
Парой мгновений позднее я ощутил какое-то слишком робкое для всего происходящего прикосновение к губам. Это были не другие губы — я бы понял. Она провела по ним пальчиками, задела подбородок, а затем его приподняла, запрокинув мою голову назад. Снова касание — и снова робкое — теперь это точно были губы.
Я втянул в себя воздух, но здесь было так распарено и наполнено запахами геля для душа, шампуня и пены, что я бы удивился, если бы что-то почувствовал. Она цепко и ярко провела ладошками по моим плечам, протянула прикосновение до локтей, почти одновременно с этим поцеловав меня в шею. Её всё ещё робкий поцелуй перерос в легкий укус… Но она не довела этот укус до боли, я лишь дернул шеей, а она уже отпрянула, будто опасаясь чего-то, будто делая это в первый раз…
Догадка была странной, но достоверной.
— Это первый раз у тебя с человеком? — спросил я в пустоту, понадеявшись, что ни мой голос не дрогнет, ни мышцы не напрягутся в ожидании — я должен был оставаться уверенным в себе, чтобы мне вообще ответили, а не продолжили эти издевательства. — Я не слышу ответа! — я чуть повысил тон. — Не хочешь отвечать, — я усмехнулся, — тогда — если да, то поцелуй меня. А если нет — проведи рукой…
Она заткнула мне рот поцелуем, и я почти что жадно ответил ей, а затем чуть прикусил ей язык, заставив её издать стон, скорее болезненный, чем оповещающий о чем-то приятном. Я думаю, понятно, что я решил возглавить безумство, вместо того, чтобы просто терпеть. И терпеть молча, ну или молча делать своё дело — я этой дамочке вряд ли разрешу. Хотела бы убить — давно бы прибила, зачем такие сложности. Значит, ей нужен секс. И мы ей его дадим, так ведь? Но на своих условиях, потому как это даже приличным доминированием не назвать, да и подчиняться я не люблю…
Она не ждала, пока я додумаю свои мысли, продолжив свои то робкие, то порывистые поцелуи, возбуждавшие моё тело ещё сильнее. Её губы были мягкими и теплыми, и она больше не рисковала возвращаться к губам. Я собирался прервать эту пытку снова.
— Я не сделаю тебе больно еще раз. Поцелуй меня. Смелее, — я уже говорил слегка хрипло и односложно, потому как мысли путались всё сильнее. Я поторопил её, — Давай!
Она впилась в губы вновь. Я ответил, подавшись вперед, прижимаясь своей грудью к её великолепным подушечкам, хе-хе. Да так, что она не успела отпрянуть, а потом и не захотела, обняв меня за шею и уже почти сев мне на колени. Я чуял, как она дрожит от возбуждения, чуял, как меняется её настрой, хотя она пытается бороться. Я давил на неё, даже находясь в таком положении. Она казалась неопытной в этом доминировании или вообще в сексе — я не мог понять. Но, кажется, поцелуи были вполне смелыми и крайне откровенными, в этом деле она затыкала меня за пояс, она угождала, предугадывала мои движения, а затем, держась за мои плечи, чуть приподнялась на коленях и решила снять одну из рук с плеч, чтобы всё вышло ещё более идеально… Ох, как мне этого хотелось. Но я остановил её ещё одним укусом, заставив недоуменно выдохнуть крохотный стон с нотками боли и удовольствия.
— Слей воду.
Как только вода утекла больше, чем до половины, я с неимоверным удовольствием отдал ещё один приказ.
— Прикоснись.
Пронзившее меня ощущение, включавшее в себя прерывистое дыхание и легкие пальчики, было взорвано её следующим действием, вполне себе вытекавшим из предыдущего. Она знала, что делать.
— Это точно… — я охнул от неожиданности, но договорил. — Это точно твой первый раз с человеком?
Она оторвалась от своего занятия и, поднявшись выше, мазнула губами по моим губам — это явно значило «Да».
— Тебе вообще нравится так? — я снова охнул и даже восхищенно зашипел, невольно подаваясь вперед и сжав зубы. — Какого, кстати, хрена я связан? Это для придания тебе уверенности?
Она приложила к моему подбородку ладошку, что, наверное, должно было означать «Нет» — сказать она ничего точно не могла, потому как была занята крайне важным делом.
— Стой, — я отдал приказ снова.
Она сделала ещё пару движений языком и замерла. Воображение дорисовало просящий взгляд, и я ощутил, что ещё чуть-чуть, и просто не выдержу. Но я лишь мерно вздохнул и, насколько это было возможно, спокойно спросил.
— Ты снимешь маску с меня?
Она тронула мои губы пальцами. Я словил один из них, заставив ладошку дрогнуть и остаться в моем плену. Я перестал с ними играться через пол минуты, чмокнув азари в центр внутренней стороны ладони.
— Сними наручники.
Она попыталась опять накрыть пальцами мой рот, но я цапнул её зубами, наверное, почти до крови, потому как странный привкус я всё-таки ощутил, когда отпустил её. Она издала тихий смешок и показала мне своё настоящее решение. Я ведь чувствовал, что она хочет. Поцелуй был страстным и распалявшим ещё больше, ещё сильнее, ещё неправильнее. Нет, всё было правильно, мы трахнемся — нет ничего правильнее, чем это. Но это ощущение странности шло не от процесса, а от самого факта этого бессмысленного связывания, лишения чувств и прочего! Зачем ей это? Она ведь получает удовольствие совсем от иных вещей, я чувствую, как она просто плывет, когда ласкает меня, как ей нравится подчиняться каждому слову партнера и даже развязывать — просто по просьбе.
Я всё ещё был слеп, но она не собиралась убегать. Я тронул её плечи, нашёл шею, обвел двумя ладонями затылок и подбородок, заставив тем самым её помотать головой — затылок не является любимым местом, которое азари дают трогать незнакомцам. А она всё ещё относилась ко мне почти что как к незнакомцу… Хотя только что делала мне минет. Это заставило меня хмыкнуть и приблизиться к ней, осторожно и аккуратно, чтобы не свалить нас на пол ванной. Шлем чуть мешал мне, потому как я не знал, в какую сторону двигаться, чтобы не вписать выпуклой частью азари по лицу. Это было бы смешно, конечно, но сломало бы всю игру. Хотя я и так ей эту игру слегка сломал. Как бы то ни было, мы всё-таки успешно поцеловались, а мои руки отправились блуждать по телу, в конце концов придя к самому низу туловища. Пальцы левой руки медленно спустились ещё глубже, я тронул её почти так же робко, как она меня, но мои размышления длились недолго, да и робость была, скорее, из-за того, что я ни черта не видел.
— Азари там другие, — поделился я наблюдением. — Я хочу в тебя. Ляг на спину.
Она приложила ладошку к моему рту… Но прерывисто вздохнула и коснулась своих пальцев губами с другой стороны — я ощутил это по внезапному выдоху прямо в свой нос.
— Ты ведь хочешь подчиниться, я чувствую. Ты хочешь меня в себе. Сверху и немного больно. Потому что ты для этого не приспособлена. И не трахалась очень давно. Зачем ты вообще меня подчинять полезла? Ты же просто течешь от таких слов, я чувствую это… в прямом смысле.
Я подвигал пальцами и раздвинул лепестки, дивясь тому, как азари пытается сдерживаться. Зачем?
— Я хочу слышать твой голос, азари, — я прошипел ей это куда-то в щеку, даже не пытаясь сдерживать своё возбуждение и целуя её лицо, податливые губы, острые уголки рта, что-то вроде чешуек за ушным проходом, там, где я знал, что будет приятно. — Простони для меня.
Она накрыла мой рот пальцами, а я, сквозь эти пальчики, лишь только и смог, что оскалиться в предвкушении. Мне показалось, она смотрела в этот момент на мое лицо, потому как её ладонь дрогнула и сместилась на солнечное сплетение. Она сделала это, будто опасаясь ещё одного укуса или ещё одной чуть болезненной игры с пальцами.
Кажется, когда я понял, какова у неё реакция на меня, я и ощутил, что вряд ли закончу всё так просто, как может закончиться обычный обывательский трах. Она пришла ко мне с наручниками... В них же она и кончит.
Подобные лихорадочные и извращенные слегка мыслишки были нередко моими спутниками, но почти никогда не исполнялись, а внимания на них с моей стороны выделялось, как мне теперь казалось, преступно мало. Возможно, я бы был рад такой роли, кто знает? И всё бы закончилось на её условиях...
Может я и придурок, но... Мне кажется, до Иллиума я её свяжу и трахну несколько раз.
На лице наверняка вновь расплылась та улыбочка, потому как чуть постанывающая подо мной азари вначале прильнула ко мне, затем едва отпрянула и вновь вжалась в меня со всей силы, подрагивая ещё сильнее, хотя, казалось, что возбудиться ещё больше уже невозможно. Она надавила мне на плечи, и мы сменили позицию, причем так, что наши тела буквально слиплись. Ванная начала остывать — это я понял по легкому холодку, коснувшемуся спины, но меня это мало волновало, я сконцентрировался на ощущениях, которые приносили движения этой азари на мне. Я слышал её едва заметные, но проникновенные и сумбурные стоны, а от вынужденной слепоты вкупе с таким напряжением — все чувства обострились ещё сильнее. Я совершенно не знал, как именно кончают азари, и не ожидал того, что внезапно погружусь в калейдоскоп чужих эмоций и буду настолько после этого пришибленным, что даже не замечу своей, вполне себе логичной, реакции на это.
Мы пытались отдышаться. Несколько мгновений — и она слезает, перекидывая, судя по звукам, ногу на другую сторону и отползая куда-то мне под бочок. Начала литься вода. Видимо, ей хочется от меня отмыться, или что? Вот обескуражит, если это на самом деле так. Я не привык, чтобы девушка не торчала ещё минут пятнадцать рядом, нежась и болтая, а сразу бежала отмываться! Хотя тут и бежать-то не надо, но это, ясно ведь, просто оборот речи!
— Кто тебя надоумил, а? — я притянул её к себе после того, как она откинулась на бортик ванной и начала вновь набирать воду, только теперь уже свою, едва теплую. — Какой в этом смысл, азари? И может сделаешь потеплее?
Она коснулась моих губ пальцами, и я услышал тихий смешок. Я же в свою очередь не удержался и бросился на неё снова, раз за разом пытаясь отпечатать у себя в памяти эти руки, эти бедра, эту талию и это лицо. Она уйдет, не сняв моего шлема. Я не хочу её забывать.
Мне кажется, я так, даже не начав снова доверять азари, начну у них с рук есть! Ч-ч-черт!
Я оторвался от поцелуев и чуть раздвинул туман этих животных желаний, который меня слегка увлек своей красочностью и непримиримостью с реальностью. Как бы я был сейчас рад, если бы она не была азари...
Нет. Другая. Она не может быть человеком.
Но как я могу ненавидеть их всех?
* * *
Неумело стараясь задавить наползающую улыбку до ушей, я смотрел в иллюминатор на залив, так необычно прекрасный в лучах заходящего и очень похожего на родное солнца. Горизонт был чист и ясен, без единой тучи. По другой борт корабля находился космопорт, и именно в данный момент на трап сходила моя попутчица. Я это понял по уменьшению количества охраны и, конечно, по крайне странному в иных условиях факту — меня ненавязчиво и неоднозначно заперли в кают-компании. Конечно, я бы мог взломать систему безопасности, но кому от этого станет легче или проще? Хочет оставить всё произошедшее там, где оно произошло — кто я, чтобы протестовать? Хотя, если быть честным, мне слишком уж понравилось нечто подобное, чтобы я не попробовал повторить. Да и это слегка поставило мне на место мозги. Я чуть было не признал сам для себя свое неприятие азари. Но если с самокритикой у меня и есть проблемы, то с осознанием собственных эмоций и пониманием их сути — вроде никогда не было. И теперь я вполне четко понимаю, что переносить ненависть с отдельных азари на весь вид было крайне неуместным преувеличением. Даже встреча с дочерью Ирины не понадобилась...
Кстати об этом семействе.
Я включил голосовой вызов на уни-инструменте и связался с Т'Нарис. Но долго без ответа я терпеть не захотел, потому просто отключил вызов, а затем записал наскоро видео-сообщение о своем прибытии и выслал ей его на рабочую почту. Я знал эту азари ещё тогда, когда у неё с Ирой всё даже свадьбой не пахло. Мы тогда только заново начали общаться не на уровне "привет-пока", а как друзья, ну и мне, без сомнений, пришлось терпеть это "Эренис то, Эренис сё" в промышленных масштабах. И ещё тогда я себе отметил, что я и эта азари невероятно похожи в одном — каждый из нас всегда уделяет работе значение первого уровня, вне зависимости от обстоятельств. И именно поэтому я не просто предполагал, я знал, что она просмотрит рабочую почту гораздо раньше непринятых звонков от абонентов не "срочного" списка.
Едва я отправил своё видео по адресу, мне пришлось поднимать свой зад с уже насиженного за последний час местечка и под чуть ли не радостным взглядом азари выползать в космопорт.
Судя по реакции проследовавшей за мной следом азари-коммандо, моё лицо, когда я посмотрел на ранее мной виденные лишь на изображениях небоскребы Серрайса, говорило ей о многом. Она фыркнула и положила ладонь мне на плечо, радушно улыбнувшись, когда я обернулся. Её кожа была темно-фиолетовой, а узоры напоминали чем-то узоры Арии Т'Лоак, что чаще всего означало, что отец — турианец. Только на лбу, над самыми кончиками бровей, было по три симметричных линии, будто небрежные росчерки неведомого пера, делавшие её лицо чуть менее серьезным.
— Добро пожаловать, доктор Хэмминг, — она прошла чуть вперед и развернулась на каблуках, сверкнув стилизованным визором в лучах солнца. — Добро пожаловать на Тессию!
— Спасибо, — я решил повести себя в соответствии со своим психологическим профилем и улыбнулся ей в ответ. Хотя меня до сих пор потряхивало от того, что я доверяю не преданным мне лично людям свою спину! — Мы ведь будем с вами общаться всё время, что я собираюсь пробыть на Тессии, правильно я понимаю? Прошу восполнить пробел и всё же сообщить мне ваше имя.
