Осколки предвечных небес в кроне Иггдрасиля

— Эй-эй, спокойнее! — воскликнул Мимир, заметив её действия. — Мне действительно нужно знать, не в курсе ли ты чего-то кроме детских сказок. Так проще начать.

— Да? — с сомнением спросила Кали. — Ну, что ж, пока поверю. И нет, ничего кроме того, что Древо родилось вместе со Вселенной и с тех пор циклично существует от Рагнарёка до Рагнарёка, я не знаю. Никогда не углублялась в эти дебри. Разве что помню детские сказки об Имире, корове Аудумле и прародителе Бури.

— Ясно-ясно, — покивал ей Мимир. — Ну, так вот: это всё враньё.

Кали хлопнула ресницами, после чего рассеяла силу.

— Любопытное начало, — произнесла она, слегка нахмурив брови.

— Или, скорее, обобщённая официальная версия, собранная из ошибок и полуправды, которая мало чем отличается от откровенной лжи, — воодушевлённо продолжал мудрец. — Даже сказки будут точнее, хотя и там много всякого лишнего. Впрочем, не буду углубляться в подробности. Для нас главное то, что, хотя начало Древу и было положено во время рождения Вселенной, но в отдалённо знакомом нам виде оно возникло только четыре миллиарда лет назад. Когда его блуждающее по пустоте... хм, скажем... семя, пустило корни в разлагающемся трупе огромного вне вселенского чудовища, ныне известного нам под именем Имир, только тогда и началась история части мироздания, которую мы так любим и ценим. Первый Асгард, первый Мидгард и прочие миры образовались в корнях и ветвях проросшего Иггдрасиля и дали жизнь всем нам. Ну, кроме свартальфаров, чей род происходит из предвечной Тьмы. Они просто нашли для себя подходящую область пространства, защищённую от вселенского света удачно расположенными Чёрными Дырами, и обосновались там, а позже попытались воспользоваться особенностями Древа, чтобы вернуть своё прежнее царствие... — Мимир на миг прервался, и мотнул головой. — Но я отвлёкся. Как ты должна знать, вещественных свидетельств из прошлых циклов у нас не осталось, об этом позаботился сам принцип их смены. Законы Древа требуют полного обновления, так оно и происходит, несмотря на любые попытки вмешаться в процесс. Поэтому нам остаются только внеконтекстные обрывки памяти переродившихся богов...

— Это всё, конечно, хорошо и интересно, но сейчас ты свернул в пересказ прописных истин, — прервала его Кали. — Мог бы просто сказать, что помнишь больше остальных и не ходить вокруг да около.

— Ха, но тогда бы это было не так весело!

— Ох, Имировы кости, — пробормотала она, страдальчески закатив глаза. Похоже, здесь всё-таки не обойтись без рукоприкладства.

— Итак, что я всем этим хотел сказать, — тем временем продолжал Мимир. — Хотя в моей голове тоже полно дыр размером с галактики, но одно я знаю точно, от первого восхождения наций Девяти Миров до первого же Рагнарёка прошло не менее двадцати пяти миллионов лет, а, скорее, даже тридцать.

— Постой-ка, — оживилась богиня. — Но ведь по самым оптимистичным предсказаниям, каждый цикл занимает не более пяти миллионов.

— Именно! — воскликнул Мимир. — В этом-то всё и дело! Более того, другие циклы примерно соответствуют этим предсказаниям! Миллион лет в одну сторону, полтора в другую — не важно, главное, разница с первой цифрой. Наводит на размышления, не так ли? — спросил он, многозначительно пошевелив кустистыми бровями.

Кали помедлила с ответом. Она отлично понимала, что хочет услышать Мимир. Сложно было не понять его намёки, ведь он говорил практически прямым текстом. Но произнести это вслух неожиданно оказалось довольно трудно. К горлу подступил ком, а сердце сковал страх, словно если она провозгласит это собственными устами, мысли и теории обретут статус истины и тогда... что?

— Ты хочешь сказать, — медленно начала Кали, пересиливая себя, — что цикл гибели и возрождения изначально не был частью природы Иггдрасиля?

— Да! Как минимум, не в современном виде! Смертным, конечно, может показаться, что пять миллионов лет это безумно долго, но что это для звёзд и планет? Или для самого Древа, которое представляет собой могучий поток космических сил, охватывающий огромные пространства? Естественно ли для него откатывать своё существование, прожив едва ли мгновение? Сильно сомневаюсь!

Мудрец умолк, изучающе глядя на неё. Сама же Кали не спешила продолжать разговор, стараясь примириться со сказанным. Во многом всё это казалось надуманной чушью, которая не может быть правдой, потому что не может быть никогда. Даже не чушь — безумие! Странные, не имеющие никакого контакта с действительностью порождения искалеченного разума. Каждый аспект её бытия, доставшийся ей нынешней от старой Хелы, буквально отказывался воспринимать саму возможность. Нужно было просто отмести эту идею в сторону и забыть, или ещё лучше высмеять, но... но-но-но... но, как же удачно эта истина сочеталась с прочими элементами мозаики!

— Это... бы многое объяснило, — с усилием выдавила из себя Кали, после чего согнулась и зашлась в приступе сухого кашля.

Когда она снова смогла нормально дышать и подняла голову, то увидела во взгляде Мимира искреннее уважение.

— А ты хорошо держишься, — произнёс мудрец. — Когда мне в своё время удалось это осознать, меня прихватило на пару часов, а прочие, кому я пытался объяснить эту идею, вообще не могли её воспринять и через десяток минут обо всём забывали.

— Даже... кхм... даже Всеотец? — спросила Кали, немного помассировав горло, чтобы восстановить голос.

— Нет. Обычно Один просто отказывался это обсуждать, — ответил он, чуть отведя взгляд. — Но он особый случай — недаром Всеотец. Один всегда был себе на уме, и думается мне, он единственный из нас, кто от перерождения к перерождению не терял ничего важного.

— Поэтому ты открыл мне это сейчас? — поинтересовалась богиня, окончательно восстановившись. — Решил, что раз я вступила на трон, то смогу воспринять прежде недоступное?

— Я на это надеялся. Проклятие сильно, но и в нём есть лазейки, — серьёзно кивнул Мимир. — Кроме того, возможно, оно уже разрушено. Архивы корабля рассказывают интересную сказку о том, как Малекит вновь попытался погрузить мироздание во тьму, а это одна из основных вех, знаменующих Рагнарёк. Да и твой рассказ говорит о многом. Конец дней оборвался на полпути, это очевидно, но подобное само собой не происходит.

На несколько мгновений установилась тишина. Кали обдумывала услышанное, Мимир же просто ждал её вердикта.

— Один? — в конце концов, тихо произнесла Кали, вложив в единственное слово всю кипу чувств и вопросов, кипящих в котле её разума.

— Один, — подтвердил мудрец, удовлетворенно склонив голову. — Думаю, он нашел способ разорвать цепь. Не знаю, прочил ли он тебя на своё место, или ты просто успела раньше Тора — судя по тому, что я вижу в записях, парень получился далеко не самым головастым, и сомнительные методы воспитания, принятые в эту эпоху варварства, делу совсем не помогли. Но что есть, то есть. Всеотец сгинул. Да здравствует Всемать! — закончил он с широкой усмешкой.

— Благодарю за здравицу, мудрый Мимир. В виду отсутствия таковых я прощаю тебе то, что ты не преклонил колено, — рассеяно ответила богиня.

— Ха-ха-ха, рад, что ты не растеряла свои колючки, деточка! — рассмеялся он.

Кали только устало покачала головой.

— Ты назвал это проклятьем... — задумчиво протянула она. — Уверен ли ты, что это было именно оно?

— Не совсем, — чуть помедлив, признал мудрец. — Я начал изучать это явление ещё до твоего рождения, но исследования всегда были сопряжены со множеством... трудностей. Один же никакой помощи мне не оказывал, хотя и препятствий не чинил, — Мимир задумчиво нахмурился, после чего добавил: — Теперь-то очевидно, что он с самого начала знал, что толку от этого будет чуть, но я был слишком упёрт, чтобы бросить эту затею. За тысячелетия, которые я убил на свою работу, единственное, что дало хоть какие-то результаты, это банальное наблюдение за токами энергии Древа. Если век за веком наблюдать за течениями силы, можно увидеть тревожные признаки. Ничего слишком очевидного: смещённая прядь здесь, искажённый протуберанец там. Просто мелкие аномалии. Таких всегда полно, ведь Иггдрасиль не статичен, секунду за секундой в нём происходят миллионы мельчайших процессов, на которые влияют ещё сонмы. Каждое мгновение существования он живёт и изменяется. Но вот есть в некоторых из них своя особая червоточинка, этакий объединяющий изъян, благодаря которому их можно выделить и связать вместе... — он раздраженно скривил губы. — Жаль, что толку действительно чуть. Удалось установить, что количество этих особых аномалий связано с приближением Рагнарёка, да ещё их определённую чуждость. И всё. Конец истории. А сколько радости-то было, когда я впервые их обнаружил. Конечно, сдвинулся с мёртвой точки! Тьфу.

Голос Мимира буквально источал отвращение. Было очевидно, что ему неприятно об этом вспоминать.

— После этого я ещё несколько десятков тысяч лет стучался головой в стену, собирая всевозможные данные о внутренней работе Древа, но к ответу так и не приблизился, — он криво усмехнулся. — Честно говоря, под конец у меня совсем опустились руки — это было еще до нашей интрижки, так что они у меня были родными — а основной теорией стало проклятие одного из Четверки или самого Живого трибунала. Сама понимаешь, что это уже ни в какие ворота не лезет.

Кали негромко фыркнула:

— Да уж, проклинать высшие силы — это последнее дело.

— Ну, не сказал бы, что совсем последнее, в конце концов, во времена первого цикла мироздание значительно отличалось от нынешнего. Я смог вспомнить и собрать из иных источников достаточно, чтобы уверенно сказать, что тогда Высшие вмешивались в дела физического мира куда активнее, чем сейчас, — задумчиво протянут Мимир. — Но по большей части ты права. В любом случае, под конец я бросил свои попытки, решив, что всё равно ничего сделать не могу, так что нужно просто наслаждаться доступным существованием, тем более что его нельзя было назвать слишком плохим. — Мимир усмехнулся. — Но что я вижу сейчас? Асгард разрушен, Суртур мертв, ты на троне вместо Одина, а настоящего конца и близко не видно! Я уже проверил потоки сенсорами Длани и практически не обнаружил аномалий с тем изъяном, а ведь по моим расчётам их должно было становиться только больше! Воистину, я пробудился в чудесное время! Ха-ха-ха.

Кали устало помассировала виски. По правде говоря, всё происходящее её сильно утомило, и словоблудие Мимира делу совсем не помогало. Пусть информация была весьма интересна и объясняла некоторые довольно странные моменты из прошлого, но сейчас у неё не было никакого желания всё это обдумывать. Бой с Суртуром выжал из неё очень многое, а последующее перерождение хоть и одарило бодростью, но вместе с тем привнесло и нешуточное напряжение. Коронация тоже бесследно не прошла. На самом деле в некотором смысле она продолжалась до сих пор, ведь мало просто занять трон, нужно к нему ещё привыкнуть. Даже сейчас глаз, отданный Источнику, пропускал через Кали чудовищные объёмы информации, большую часть которой она просто не могла воспринимать. Пока ей ещё удавалось противостоять усталости, но вечно такое продолжаться не могло. Тело требовало отдыха, разум требовал отдыха, да даже душа страстно жаждала отключить все внешние атрибуты и забыться в нежных потоках энергий, что не касались её долгие тысячелетия.

Нужно заканчивать.

— Хорошо. Это было познавательно, — произнесла Кали. — Я ещё обдумаю твою историю, но сейчас этого достаточно.

— Но как же, — начал возмущаться Мимир, — нам ещё столько нужно...

— Нет, — оборвала его богиня. — Мне нужно передохнуть. Слишком много сегодня всего случилось, я и так уже на последнем издыхании.

— Серьёзно? — недоуменно спросил Мимир. И ему было чему удивляться. Асы и сами по себе являлись одним из самых крепких народов известного космоса, а уж боги, в полной мере владеющие своими аспектами, превосходили остальных многократно. В прошлом бывали случаи, когда сама Хела месяцами напролёт билась на десятках полей сражений без перерыва на сон и еду, так что слышать такое от неё было Мимиру, как минимум, странно.

В ответ Кали просто взглянула на него своим единственным глазом.

— Понял. Не дурак, — тут же пошел на попятную мудрец. — Покои капитана уже готовы. Отдыхай спокойно, а я поберегу твой сон. Есть какие-нибудь приказы, пожелания?

— Да, — решительно кивнула Кали. — Раз назвался духом-хранителем, его обязанностями и займись. Проведи полное пробуждение "Длани", проверь все системы, обнови энергетические матрицы в короне ближайшей звезды — только не Суль, она ещё не в форме после Рагнарёка. Как закончишь, проложи маршрут к Ванахейму и отправляйся туда. Радужный мост сейчас недоступен, так что придется идти длинным путём. Ну да, думаю, это ты сам знаешь. — Она поднялась с трона и добавила: — Приступай.

Кали уже собиралась переместиться в свои покои, когда Мимир прервал её.

— Эхм, Хе...гм... Кали, а ты уверена, что тебе нужно именно в Ванахейм? — осторожно спросил он.

— Да. А в чём дело? — спросила богиня, подозрительно сощурившись.

Мимир смущённо хихикнул.

— Хех, ну, видишь ли, в чём дело... я, как бы, прятался здесь от Фрейра. Это он меня снова обезглавил.

Кали страдальчески закатила глаза.

— О, Имировы кости! Чем же это ты его так допёк?! Он же никогда не был особо вспыльчив.

— Переспал с Фрейей, — лаконично ответил Мимир.

Богиня скептически посмотрела на него.

— И что же в этом такого особенного? — спросила она. — Через ложе Фрейи прошло не меньше трети населения всех Девяти Миров. Даже я к ней несколько раз захаживала.

— Да не с той Фрейей, — буркнул он. — Наша сияющая богиня плодородия погибла лет эдак с десять тысяч назад. Неприятная история там была, но неважно. Я переспал с дочерью Фрейра, которую тот назвал в честь сестры. Сорвал её цветок, так сказать. — Мимир прикрыл глаза и мечтательно улыбнулся: — М-м-м, как сейчас помню её золотые локоны и алые губы. А какая затейница оказалась! Вся в тётку пошла! Это стоило и ста обезглавливаний! — после чего вздохнул и добавил: — Но с Фрейром я бы всё же видеться не хотел. Злопамятный он жутко. Как бы чего похуже не придумал.

Кали только раздраженно покачала головой. Ничему же он не учится.

— Неважно. Всё равно идём к Ванахейму, а с Фрейром я как-нибудь разберусь, — она чуть помолчала. — Не забудь потом рассказать мне, что случилось с Фрейей и прочих событиях. Я пропустила слишком много.

Сказав последнее слово, Кали немедленно переместилась в свои покои.

Глава 5: В добрый путь!

Стоило царице исчезнуть в пространственном искажении, как губы отрубленной головы растянулись в похабной усмешке. Не теряя ни мгновения, Мимир подключился к следящим системам Длани и сосредоточился на капитанских покоях. Перед его взглядом расцвели помещения в знакомом асгардском стиле — внешне дикий камень, покрытый замысловатой резьбой, тяжелая мебель и золото, очень много золота. Асы вообще обладали нездоровой тягой к блеску этого металла и пихали его буквально всюду. Причем этот фетиш не исцеляли даже циклы. Мимир мог вспомнить панорамы столиц асов из десятка вариантов прошлого и, хотя стиль построек мог разительно отличаться, золотой декор оставался незыблем как само Древо.