— Вот так, маленькая, — продолжала тихо приговаривать бабушка. — Все что было — пройдет, все снежком занесет, а по снегу следы — все до талой воды, все избудется сном, убежит колесом, уплывет по воде, не вернуться беде...
Такие присказки бабушка могла сотнями складывать. Сколько раз Таня под них засыпала...
Ох, а сейчас как спать хочется! Но сначала — лапша!
* * *
На кухне Таня почти всосала в себя тарелку лапши за пару минут — и вернулась к бабушке.
— Бусь, как найденка?
— Ее зовут Салея.
— Салея, — ткнула в себя незнакомка. — Салея ортариэтте шалаэн...
— Мила, — ткнула в себя бабушка. — Людмила Владимировна Бочкина. Таня. Татьяна Михайловна Углова.
— Ми-ила. Та-ния. Салея, — еще раз повторила незнакомка.
— Лея? — предложила Таня.
Девушка подумала.
— Лея... ала!
— Кажется, она согласна на Лею, — решила Таня. — Бусь, я поела, завтра мне опять с утра крутиться... давай я ей душ-туалет покажу, да всем спать. Достанешь ей пока бельишко? Можно из моего...
— Хорошо, детка.
Таня кивнула — и протянула руку к незнакомке.
— Можно? — развернутой ладонью вверх.
И Лея вложила в ее руку свои пальчики.
Полноценной ванны у Тани с бабушкой не водилось. Повезло — была душевая кабинка, даже достаточно дорогая. В соседнем доме решили сделать аптеку вместо квартиры, делали ремонт, ну и выкидывали мебель. Бабушка Мила не растерялась.
В итоге сталинских времен жутковатая ванная с отколотой эмалью уехала на помойку, а их ванная комнатка обзавелась симпатичной душевой кабинкой. Кстати — дорогой. А самое главное — на халяву.*
*— невыдуманная история из жизни. Прим. авт.
Таня потыкала пальцем в телефон, дома он интернет ловил исправно, так что ролик найти было несложно.
— Душ.
— Дюушшш.
— Почти правильно. Смотри...
Лея уставилась на экран, словно на чудо. Потыкала в него пальцем, телефон предсказуемо завис. Таня вздохнула, сбросила окошко и поставила ролик заново. Потом показала, как включается горячая вода и холодная, дала шампунь и мыло. Повесила на гвоздик полотенце и халат.
Лея наблюдала за этим горящими глазами.
И ей явно нравилось.
Даже то, что рубашка была явно бабушкина, фасона 'мешок противотанковый', а халат — дешевым, китайским, в ромашки и выцветшим.
И унитаз.
Она посмотрела ролик, кивнула — и отправилась в тесную клетушку. Коснулась двери — можно?
Таня поняла, прикрыла дверь, подождала, пока незнакомка свои дела сделает, потом показала ей на душевую кабинку — и вышла.
Пусть моется.
Ей надо пока диван разложить, постелить... бусе сложно будет.
Ничего... жизнь — такая штука. Лучше жалеть о том, что помог, а не о том, что прошел мимо.
Может, ты и поможешь лишний раз сволочи. Но сам-то останешься человеком. Разве нет?
* * *
Салея стояла под горячими струями.
Вода пахла какой-то гадостью, но это было неважно. Совсем неважно!
Она все сделала правильно! Побег удался.
Правда, у нее теперь не так много времени, но это уже другое, совсем другое...
Интересно, куда она попала?
Впрочем, не к ЭТИМ. У них нет животных, нет растений... они любить не умеют. А тут... Салея чувствовала мягкое тепло любви всей кожей.
Эмпатия, такая штука...
Девушка Та-ния любила Ми-илу.
И животных они любили. Салея не обратила внимания на Танин тон, потому что злости в нем не было. Она ворчала, но ей и в голову не пришло отпихнуть собаку, столкнуть на пол кошку...
Выданные ей вещества пахли какими-то травами и опять химией, но отмывали хорошо. И лучше их запах, чем... тот.
Салея поежилась под горячими струями, и решительно перекрыла воду.
Вот так.
Усталость от девушки она тоже чувствовала. И от ее... родственницы?
Да, похоже.
У них схожая аура, от них схожие ощущения. Судя по возрасту... бабушка? Прабабушка?
Они не такие, как даэрте, они выглядят иначе, но очень похожи. Две руки, две ноги... впрочем, ТЕ — тоже похожи. Но они не даэрте, вообще не люди. Они хуже зверей. Они монстры в обличье людей.
Потому что ни одно живое существо не будет так жестоко.
Природа бывает и коварна, и расчетлива, но в ней все находится в равновесии. Жестоком, но необходимом.
А то, что ОНИ делали...
Сейчас она не будет об этом думать.
Она слишком устала. И ей плохо... она все обдумает завтра.
Салея это точно знала. И обдумает, и попробует разговаривать с местными жителями, и узнает, куда попала...
А сейчас она вытерлась полотенцем, которое сладко пахло травой... настоящей, не химической, не искусственной... потом надела на себя рубашку, млея от ее ощущения... ничего общего с лабораторными рубахами, и рюшики эти забавные...
Потом накинула сверху еще одно платье. Платье, наверное?
И вышла из ванной.
— Ой-ой-ой, — сказала Таня.
И показала на ее волосы.
Салея развела руками. Что поделать? Наверное, придется отрезать... жаль, конечно, но надо. Она их кое-как промыла, раздирая руками, но расчесать?
— Бальзам.
Салея покачала головой, не понимая о чем речь.
Таня вошла в ванную, протянула руку и вяла с полки коробочку. Открыла, показала, что там нет ничего страшного, только желтоватая масса, которая тоже пахла травами — и решительно зачерпнула пальцем.
Растерла между ладонями, потом протянула руки к Салее. Можно?
Та поняла и шагнула навстречу. Опасности она не чувствовала, только желание помочь. И усталость.
Таня принялась втирать бальзам в волосы.
Сначала в кончики, потом взяла расческу и показала, как на глазах распускаются узелки в зеленых тяжелых прядях.
Салея поняла.
— Бал-сам.
— Да.
— Ала.
Девушки переглянулись, Салея зачерпнула бал-сам и тоже принялась втирать его в волосы. И все равно, пришло не меньше получаса, пока они не расчесали всю ее гриву. Потом Та-ния заплела ее в косу и завязала лентой. Красивой, белой.
— Аса...
Таня только рукой махнула. Вымоталась она так, что упасть бы! Какие там силы!
Просто — упасть! И уснуть...
Пойти в тайгу, выкинуть из берлоги медведя, попинать за то, что он, гад такой, всю зиму спит, залезть самой в берлогу — и спать!
— Пойдем.
Кровать была не особенно мягкой, но после того ложа... Салея как на облако улеглась. И белье было желтым, в забавных мишках, и пахло цветами, и кошки запрыгнули на кровать и принялись мурчать и когтить одеяло, а рядом возникла забавная песья морда.
Салея улыбнулась животным.
И растениям.... Тут вся комната в зелени.
Салея чувствовала, как оживает внутри ее сила, расправляет крылья... каждое животное, каждое растение — ее сила.
Но здесь ей не с кем было драться. Здесь царит мир.
Она откинулась на подушку.
— Аса, Та-ния...
— Спи, Лея. Все будет хорошо.
Таня выключила верхний свет, резкий и жгучий, напомнивший о лаборатории. И повозившись, достала откуда-то снизу белого зайца. Потянула какую-то веревку, воткнула ее в стену.
Комната озарилась нет, полноценным освещением это было не назвать. Но было видно, что происходит.
— Ночник, — назвала предмет Та-ния. И понимая, что собеседнице это ни о чем не говорит, нашла очередной ролик.
Салея кивнула.
Там, конечно, был не заяц, но она поняла. Это светит, пока ты спишь. Чтобы не испугаться, если проснешься.
Она еще раз поблагодарила — и через минуту уже спала. Таня только головой покачала, и пошла к бабушке.
* * *
— Бусь... можно?
Бабушка Мила готовилась ко сну. Она уже и переоделась, и рядом все необходимое поставила,, и даже от кошек-собаки закрыла... крючки они открывать умеют, но не беззвучно. Можно проснуться и их шугануть, чтобы не лишиться блистера с таблетками (ими обожает играть Муська), или бутылки с водой, которую преспокойно уносит Гном. И разгрызает, поросенок такой! Не-не, специальные косточки и мослы мы не грызем. Нам нравится разгрызать именно пластиковые бутылки. Вот подай — и все тут! Собачке так желается и изволится!
— Заходи, детка.
— Бусь... ты прости. Я не думала...
Мила только рукой махнула. Нашла из-за чего расстраиваться...
— Не переживай, Танюша. Что не разберем, то выкинем...
— Выкинешь ты, — проворчала Таня. — Бусь, у меня завтра четыре пары, я тогда на спорт забью — и сразу домой. Помогу тебе, а вечером побегу по больным.
— Может, не надо забивать?
— Тебе с ней сложно будет. Я бы осталась, но сама понимаешь...
Бабушка понимала. В медколледже пропускать нельзя. И без уважительной причины — и с оной. Все равно придется потом отрабатывать все пропущенные занятия.
А как?
Если подработки, если сил иногда просто нет... опять что-то переносить?
С ума сойдешь, выкраивая из одного носового платка семь наволочек.
— Ничего, Танюша. Мы справимся. Ты с утра беги, а после обеда вернешься.
— Хорошо. Бусь, ты у меня лучшая.
Ответом Тане была ласковая улыбка.
— Спокойной ночи, детка.
— Сладких снов.
Таня плюхнулась на свою кровать.
В качестве извинения за подхалимаж к чужому человеку пришла, помурчала Люська. Потом Муська. А Гнома, который плюхнул тяжеленую голову ей на ноги, Таня и просто не почуяла. Уже спала. Тяжелым глубоким сном без сновидений.
* * *
На орбитальной станции царило уныние.
Командор бушевал так, что к нему боялись подходить... да собственно — все! И был повод.
Лакс Рей довольно ухмылялся. Соперник просчитался с самого начала, он допустил такой шикарный промах, что... и ему достанется, и его координатору! Упустить Королеву!
Считай, матку этих безмозглых даэрте!
И не просто так упустить! Через портал!
Где она может быть сейчас?
А вот где угодно на планете, и даже на другой планете! Если вообще жива! Если ее тонким слоем не размазало по измерениям, как это случалось с подопытными животными, которых пытались запихнуть в арку телепорта. И как теперь быть? Где ее искать?
— Как это могло случиться!? Как эта сопля порезала охранника?
— Пронесла кусок стекла...
— Кто не уследил? Казнить. В молекулярном распылителе, — рыкнул командор.
Стекло она могла подобрать только тем вечером.
Но не себя ж обвинять?
Нет, не себя. Охрану. И в этом есть своя правда. Если обыскивали, но не нашли — значит, плохо обыскали. Чего тут неясного?
Впрочем, все было просто.
Видимо, смерть охранника придала девчонке силы. Видно было, как она смачивает руку в крови, а потом легко выносит дверь.
Съемка безжалостно показывает, как от ее приказа начинает работать портал, как фигурка падает куда-то далеко, в зеленое сияние...
Командор скрипнул зубами.
Ну... что тут скажешь?
За прошедшие на орбите годы, ша-эмо так и не смогли понять принцип работы технологий даэрте.
Научники клялись, божились, каялись, рыдали, бились в конвульсиях, но НЕ ПОНИМАЛИ, как это работает. Повторить? Что вам повторить? Можно по второму кругу поклясться, побожиться, порыдать, покаяться... ах, технологии повторить?
А вот с этим хуже. Давайте мы опять поклянемся, порыдаем, побожимся...
Значит... выход только один.
Спуститься вниз, наловить даэрте и донести до них простую истину.
Их правительница ушла неизвестно куда. Если они хотят ее найти... пусть ищут.
Ша-эмо не станут чинить им препятствия. Найдут — хорошо. Не найдут... найдут, куда они денутся. Им эта тварь нужна, как воздух! И за поисками можно понаблюдать с орбиты. А заодно понять больше о технологиях даэрте.
Давно б их всех размазали тонким слоем по планете, но — телепортация! Кто тогда раскроет ее секрет? Проще уничтожить большую часть даэрте, а остальных ассимилировать под себя. Что и происходило, собственно, пока сюда не явился Командор.
Лакс Рей методично ломал правительницу даэрте, загонял население в резервации, вводил все более жесткие режимы контроля... и лет через десять ему бы точно все удалось. Но тут, слоном в посудную лавку ввалился Командор.
Теперь Дарсу Кету предстояло исправлять все, что он наворотил. План действий он уже составил, что тут сложного-то? Даем даэрте чуть больше свободы действий, и внимательно за ними наблюдаем. С орбиты. А потом действуем по обстоятельствам.
Прекрасный план?
Да просто великолепный.
Осталось только привести в исполнение. И Командор отлично понимал, какие трудности его ждут. Но... выбора все равно не было.
Упустить девчонку?
Считай, прохлопать планету. Пока еще родится новая королева даэрте, пока она пройдет инициацию, пока... нет-нет, это уже не десять лет, а все сорок получится, если не пятьдесят. Координатор за такое не похвалит. И его соперники в Совете преотлично воспользуются шансом, организуют подставу. И Дарс....
Понятно, званий и медалей его никто не лишит. Но индекс полезности понизится. А он собирался как раз взять себе поместье на одной из колонизированных планет... на это и деньги требуются, и связи. Да, и индекс тоже.
Ситуацию надо было срочно исправлять. А поскольку нерешительностью Командор не страдал, и слова такого не знал, он скомандовал всем готовиться.
Операция по возвращению принцессы началась.
Лакс Рей смотрел на это с ехидной улыбочкой, но молчал. Его это не касается.
Он приказ получил, он предупредил, что так нельзя, он говорил... его послушали?
Нет!
Ну и чего вы хотите? Лично Лакс не собирается класть свою голову под топор. Он говорил, его не послушали... а два раза дуракам не повторяют. Пусть теперь этот солдафон покрутится, как змея в водовороте...
М-да.
Всего восемь лет на планете, а уже заговорил, как местный.
Все же Дараэ — особая планета. И подход к ней нужен особый, не такой прямолинейный. Но раз уж Командор сам пожелал... Пусть сам и расхлебывает. А Лакс ему даже ложку подарит. Большую... и сам вооружится вилкой и ножом. Скоро, очень скоро он сожрет своего врага. Правда, королеву это не вернет, но Лакс не такой дурак. Один раз он отловил девчонку, справится и второй раз. Только это будет дольше и труднее... ну и ладно! Ему компенсируют все затраты.
Командор все видел, все понимал и злился еще больше. Но... сам нарвался. Увы.
Ничего! Он решал все поставленные перед ним задачи. Решит и эту. Подумаешь — Дараэ! Да что могут эти дикари противопоставить его Армаде?
Правильно, ничего!
Или все-таки?
Нет-нет, эту мысль Командор отогнал на подлете и принялся планировать дальше. Недаром его считают гением стратегии и тактики. Он справится с поставленной задачей. Даже если придется выжечь всю планету с ее обитателями напалмом.
Глава 3
Первая пара начинается восемь — тридцать. Вторая — пятнадцать минут одиннадцатого. Третья через два часа и четвертая в два с хвостиком. То есть раньше четырех часов не выберешься.
Анатомия, патология, прочие радости жизни... и радостей — много.
Два занятия теоретических, два практических.
А на анатомии сложно.
Особенно, когда практические занятия.
Ну и... вот честно — Тане непросто было рассказывать про половые органы. Особенно про мужские. Когда ты в глаза ни одного не видела, разве что на картинках, муляжах и препаратах. Но это — не то. Вроде и наука, но стесняешься. Особенно, когда в классе шепчутся, шушукаются и хихикают. Понятно — над тобой.
