— Так это воистину замечательно! Я и не думал, что они так быстро все организуют. Какую легенду тебе придумали?
— Никакую, — мрачно сообщила Даша. — По легенде я убежала из дома. Мама очень переживает.
— Плохо, — сказал я, — очень плохо. Неужели они не могли придумать что-нибудь более убедительное?
— Не могли. Времени, говорят, нет придумывать убедительную легенду. Усадили в джип и увезли. Я уж стала бояться, что это бандиты.
— Тебе-то чего бояться? — улыбнулся я. — Тычешь пальцем в глаз и уходишь в Сеть, пока сдачи не дали. Через минуту возвращаешься и тычешь пальцем в другой глаз. И так до тех пор, пока им не надоест.
— Если уходишь в Сеть из машины на ходу, а потом возвращаешься, ты вернешься в машину или на дорогу, где она была? — спросила Даша.
Я растерялся.
— Не знаю, — сказал я. — Боюсь, что на дорогу. Но все равно, в Сеть ты по любому можешь уйти. Я в первый раз надолго ушел в Сеть, когда меня подстрелили.
— А как вернулся?
— Вначале вселился в другого человека, из него связался с ФСБшниками, попросил подогнать скорую, а когда она подъехала, вернулся обратно. Меня подобрали и откачали.
— А если бы не откачали?
— Значит, умер бы. Или ушел бы в Сеть навсегда, если бы успел. Риск всегда есть.
— Рискованный ты парень, — сказала Даша. — Хочешь приехать ко мне?
— Давай. Или давай лучше ты ко мне. О! Хочешь сюрприз?
— Конечно, хочу.
— Тогда жди, я к тебе скоро подъеду.
15.
Увидев "козла", Даша истерически захохотала.
— Это и есть твой сюрприз? — спросила она.
— Он самый, — подтвердил я. — Садись, прокатимся.
Минут через двадцать она забеспокоилась.
— Куда ты меня везешь? — спросила она. — Тут же нет жилых домов, промзона какая-то.
— В промзону и везу, — подтвердил я. — Сейчас завезу подальше, изнасилую, потом съем, а то, что останется, снова изнасилую. Шутка.
"Козел" к этому времени подъехал к нужному участку дороги, здесь безымянная улочка круто поднимается вверх, а потом столь же круто уходит вниз. Если хорошо разогнаться, в верхней точке колеса почти отрываются от земли, а это значит, что есть шанс взлететь с первого раза.
— Сейчас будет ответственный момент, — сказал я. — Если начну ругаться матом, не обращай внимания. Ты что, не пристегнута?! Пристегнись немедленно!
— Да что такое? — забеспокоилась Даша. — Куда ты меня везешь?
— Пристегнись и увидишь. Это сюрприз.
— Такие сюрпризы я... — Даша не стала уточнять, что она с ними обычно делает, постеснялась.
Даша застегнула ремень в последний момент перед прыжком, "козел" уже вовсю набирал скорость, готовясь взмыть в небо. Я дождался нужного момента и плавно потянул джойстик на себя, одновременно вдавив педаль газа в пол. Мотор натужно взревел, но тут же сбросил обороты и стал чихать. Ничего не получится, промелькнула мысль у меня в мозгу.
"Козел" совершил могучий прыжок метров на десять в длину и метра на полтора в высоту. Двигатель зачихал и стал захлебываться, машину потянуло вниз и я уже приготовился к падению, но в последний момент антиграв справился с нагрузкой.
Машина взмыла сразу метров на пятьдесят, темные крыши заводских корпусов остались внизу, стало видно освещенный проспект километрах в двух отсюда.
— Мы летим?! — взвизгнула Даша.
Я не ответил, я был слишком занят. Сейчас я чувствовал себя водителем-чайником, впервые севшим за руль без инструктора. Очень трудно привыкнуть к новым органам управления, двенадцатилетний опыт вождения обычного автомобиля не может помочь ничем.
Я перевел джойстик в нейтральное положение и осторожно отпустил газ. Обороты стали падать, слишком быстро, так не должно быть. Ага, вот оно в чем дело! Я забыл перебросить передачу в нейтральное положение, часть энергии сейчас расходуется на вращение колес.
Я выжал сцепление, выключил передачу и обороты сразу восстановились. "Козел" неспешно летел вперед, держа постоянную высоту. Спидометр в полете не работает, так что скорость можно оценить только на глаз. По-моему, мы делали около сорока километров в час. Теперь надо фары выключить, чтобы людей не пугать.
Даша мотала головой из стороны в сторону, она не могла поверить в то, что видит, а ее аура была наполнена восхищением.
— Нравится? — спросил я.
— Очень, — ответила Даша. — Спасибо тебе за сюрприз.
Она потянулась к ручке стеклоподъемника и начала опускать дверное стекло.
— Осторожно! — крикнул я, но было поздно.
"Козла" потащило вправо, а левый борт стал проваливаться вниз и машина накренилась. Я резко дернул джойстиком, выравнивая машину, ее затрясло, Даша испуганно взвизгнула и стала закрывать окно, "козел" дернулся влево и стал крениться на правый борт. Я мысленно выругался и потянул джойстик на себя. Хрен с ней, с тряской, сейчас главное — не потерять высоту. Влетим в крышу или в фонарный столб и поминай как звали.
В конце концов, "козел" покорился воле наездника, то есть, меня. Мы медленно ползли по ночному небу метрах в трехстах над землей, машина дергалась под порывами ветра, но больше не пыталась выйти из-под контроля. Автопилот бы здесь не помешал...
— Больше так не делай, — с облегчением произнес я, отдышавшись.
— Извини, — сказала Даша, а потом вдруг добавила: — А ты виртуозно ругаешься! — И засмеялась.
Я смутился.
— Извини, — сказал я. — Я и не заметил.
— Ничего, — Даша хихикнула, — ты ведь предупреждал, что будешь ругаться, а слово надо держать. Этой штукой очень трудно управлять?
— Очень. Это ведь опытный образец, под капот серийного "козла" засунули антиграв, а систему управления поставили самую примитивную. Когда садиться будем, ты еще наслушаешься, как я ругаюсь.
Даша снова хихикнула и спросила:
— Куда мы летим?
Я посмотрел вперед и увидел, что мы давно уже вылетели за пределы промзоны и теперь приближаемся к центру. Не хватало еще над Красной Площадью пролететь!
— Держись крепче, — сказал я. — Разворачиваемся.
Никак не могу научиться двигать джойстиком плавно. Стоило мне чуть отклонить его, как машину тряхнуло так, как будто мы переехали через бревно на полной скорости. Я услышал, как у Даши клацнули зубы.
Кажется, я снова ругался, выравнивая машину на новом курсе.
— Лучше бы сделали так, чтобы направление полета рулем менять, — сказала Даша. — Надо только приспособить какой-нибудь переключатель — одно положение для обычной езды, а другое для полета.
— Не намного лучше, — возразил я. — Рожденный ползать летать не может. Антиграв надо ставить на самолет или на вертолет, а по-хорошему надо специальную машину проектировать.
— Наверное, — согласилась Даша. — Как у тебя эта зверюга оказалась?
— У меня машину угнали зимой. Я позвонил Габову, говорю, я на тебя работаю, так деньги давай. А он говорит, денег нету, но раз тебе машина нужна, есть одна, забирай и пользуйся. Тебе понравится, говорит.
— И понравилось?
— Поначалу да, а теперь раздражает. Поначалу прикольно, а потом понимаешь, что вещь ненужная. Чтобы от чужой техники польза была, надо столько всего сделать... Антиграв, я так понимаю, целиком построен по чертежам из Сети, наши ученые в деталях не разбирались. А систему управления пришлось делать самим, с нуля, и получилась она жутко неудобная, да и ненадежная, наверное. Вот заклинит джойстик в полете, что тогда делать будем?
И действительно, что будем делать? Не стоило мне произносить эти слова вслух, а то еще Даша испугается.
Аура Даши окрасилась испугом, но совсем чуть-чуть.
— Давай приземляться, — сказала Даша. — Вон там, кажется, большая ровная площадка.
Сверху площадка казалась подходящей — большое ровное поле совсем недалеко от большой дороги. Мы сели, довольно мягко, а через минуту я обнаружил, что сели мы на территории конноспортивного комплекса, со всех сторон огороженной нехилым забором. Решительно невозможно выехать наружу, не поднимаясь в воздух. И зачем только я поперся ночью летать? Сюрприз, блин!
Первая попытка взлететь успеха не имела, вторая тоже. Я сильно нервничал и из-за этого никак не мог поймать джойстиком резонанс. "Козел" прыгал по полю, мы с Дашей прыгали на сиденьях, подвеска протестующе гремела и взвизгивала, но взлетать "козел" не хотел. А потом в свете фар появился мент с выпученными глазами. Даша расхохоталась, но мне было совсем не смешно. Я остановил машину и открыл дверь.
— Добрый вечер, — поприветствовал я мента. — Не подскажете, как отсюда выехать?
Мент несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, а затем разразился длинной тирадой, смысл которой сводился к тому, что сексуальные отношения меня и моих родственников настолько необычны, что достойны занесения в книгу рекордов Гиннеса.
Я обиделся, захлопнул дверь и поехал дальше. На третий раз каким-то чудом я сумел поднять "козла" в воздух. Мы перемахнули через трибуны ипподрома и приземлились на стоянке перед входом в комплекс. Посадка выдалась жесткой, если бы "козел" был не "козлом", а нормальной машиной, подвеске пришел бы конец. А так ничего, только голове больно, крыша у "козла" очень жесткая.
Ментовская "десятка", мирно дремавшая на стоянке, вдруг ожила, осветилась люстрой над крышей, неуверенно вякнула сиреной, тут же заткнулась, стронулась с места и медленно покатилась к нам.
По земле удирать от "десятки" на "козле" бессмысленно, а для взлета места на стоянке не хватит. Придется разговаривать.
— Оставайся внутри, — сказал я Даше, заглушил двигатель и вышел из машины.
"Десятка" остановилась метрах в трех, сквозь лобовое стекло было видно обалдевшее лицо мента, не то лейтенанта, не то подполковника, в свете фонарей сразу не разберешь. Неожиданно меня пробило на черный юмор.
Я подошел к водительской двери и легонько постучал пальцем в стекло. Через секунду оно начало опускаться.
— Ваши документы, — потребовал я властным голосом.
Лейтенант (теперь я разглядел, что звездочки маленькие) сдавленно хохотнул, посмотрел на меня снизу вверх и спросил:
— На каком основании?
— Галактическая дорожная инспекция, старший инспектор Сигов, — представился я. — Ваши документы.
Мент открыл дверь (мне пришлось посторониться) и вылез наружу. Обнаружилось, что он на полголовы выше меня. Кажется, это придало ему уверенности.
— Вообще-то, это я у вас хотел документы попросить, — сказал он. — Транспортные средства данного типа, — он указал на "козла", — к полетам не предназначены. Над Москвой только на летающих тарелках летать можно. Нарушаем, — он улыбнулся.
Я тоже улыбнулся и спросил:
— Может, без протокола и пополам? Но у меня только шотфепские марки.
— Какие марки? — переспросил лейтенант.
— Шотфепские. Шотфепка — это планета такая.
— Да ладно тебе, мужик, — миролюбиво произнес лейтенант. — Под капот заглянуть можно?
Я пожал плечами и сказал:
— Загляни.
Мы подошли к "козлу", я открыл капот, мент заглянул внутрь и присвистнул.
— Что это за байда такая? — он ткнул пальцем в массивный черный кирпич, внутри которого размещался основной блок антиграва.
— Гравиэмиттер, — сказал я. — Генерирует вихревое гравитационное поле, которое передается на антенны, вот на эти вот тоненькие проводки. Машина как бы выпадает из земного притяжения. Классная штука, только управлять жутко неудобно.
— Можно попробовать? — робко спросил лейтенант.
— Лучше не надо. В темноте да над городом — это как чайнику через Манежную площадь в гололед ехать. Я и сам сегодня чуть не поседел.
Лейтенант бросил быстрый взгляд в машину, увидел там Дашу и расплылся в улыбке.
— Ох, женщины, женщины... — протянул он. — Ты осторожнее. Баба у тебя, конечно, красивая, но жизнь дороже.
— Это точно, — согласился я. — Больше не буду.
И мы оба рассмеялись.
— Я уж подумал, у меня крыша поехала, — сказал мент. — Какое ты пике заделал над трибунами... Только посадка у тебя жесткая вышла.
— Управление отвратительное, — пожаловался я. — И обзор безобразный. Гляжу — площадка удобная для посадки, сел — а вокруг забор. Там внутри забора твой коллега бегает, — хихикнул я, — тоже, небось, думает, что глюк словил.
— Ты осторожнее, — снова посоветовал мне лейтенант. — В серийное производство эта хреновина скоро пойдет?
— Боюсь, что никогда. Не годится антиграв для автомобилей, для самолетов или вертолетов он еще куда ни шло, а для машины никак не подходит. Взлететь очень трудно, раза с десятого получается, а при посадке подвеску так бьет, что больше месяца не протянет. По-хорошему, ему для взлета специальная площадка нужна и еще одна площадка для посадки. Пока повсюду таких площадок не понаделают, ездить на нем смысла нет. Да и правила дорожного движения придется новые придумывать.
— Это точно, — согласился лейтенант. — Ну, счастливо! Да, кстати, документы-то у тебя есть?
Я покопался в бардачке и извлек техпаспорт вкупе с доверенностью, подписанной Габовым.
— Техосмотр есть? — спросил лейтенант, ухмыляясь.
— Издеваешься? — ответил я вопросом на вопрос. — Если на такой колымаге на ПИК приехать, там все с ума сойдут.
— Это точно. Ладно, езжай, будем считать, я тебя не видел. Но только по земле езжай!
С этими словами мент сел обратно в свою "десятку" и отъехал обратно в дальний угол стоянки.
Я забрался в кабину.
— Ну ты даешь, — сказала Даша. — Я уж думала, придется в обезьяннике ночевать.
— А что, приходилось?
— Нет, никогда. Но все когда-то бывает в первый раз, правда? — улыбнулась она.
Я тоже улыбнулся и в этот момент она наклонилась ко мне и поцеловала в губы.
— Мне так одиноко, — сказала Даша. — Поехали к тебе. Только больше не взлетай, пожалуйста.
16.
— Гнусный педофил, — такую характеристику Габов дал мне на следующее утро.
Я начал было оправдываться, но он тут же прервал меня.
— Шучу, — сказал он, — не бери в голову. На эту девчонку российские законы больше не распространяются, как и на тебя. Да и какая она девчонка после всех этих приключений... После такого быстро взрослеют.
— С каких это пор мы вне закона? — поинтересовался я.
— С тех самых, как в Сеть полезли. Не бери в голову, Андрей, хочешь — живи с ней, не хочешь — не живи, только бабкам у подъезда будешь сам зубы заговаривать.
— У нас нет бабок у подъезда, — сказал я. — У нас дом как бы элитный.
— Все равно будешь сам разбираться. У вас с ней все нормально? Ну, я имею ввиду, она пока у тебя будет жить?
— Даша, ты у меня будешь жить? — спросил я, отставив телефонную трубку в сторону.
— Легко, — ответила Даша и перевернулась под одеялом на живот.
Ей бы сейчас чупа-чупс в рот и будет вылитая иллюстрация к "Лолите" Набокова.
Даша хихикнула и сказала:
— Экий ты забавный, когда на меня так смотришь. Прямо Гумберт.
Я состроил зверскую гримасу, чем вызвал новый приступ смеха у своей юной любовницы. Бедный Гумберт, тяжело ему приходилось...
— Пока у меня поживет, — сообщил я в трубку.
— Вот и замечательно, — сказал Габов. — У тебя компьютер есть?
