Кто-то обидел его...
Мальчик красив, Алаис видит это сейчас глазами Змея...
Для Ириона все люди примерно одинаковы, но...
Высокий для своих лет, светловолосый, хорошо развитый, с яркими голубыми глазами.... Пока — простыми. Не морскими, нет...
— Я им еще покажу... Они еще поплатятся...
Вдалеке слышны голоса, но мальчик вдруг замечает Ириона.
— Ух ты! Морской змей!
Слезы высыхают мгновенно. Как тут не подойти, не поглядеть, не потыкать...
Ирион предупреждающе шипит, но мальчик почему-то не пугается. Подходит ближе, осматривает его...
— М-да. Плохо дело. Слушай, а если...
Ирион тогда был совсем маленьким, не больше метра. Но и так мальчишке было тяжело.
Убить?
Да у Змея не хватило бы сил и перышко сдвинуть, после всего случившегося. Так что мальчишка безнаказанно взвалил его на плечи и понес прочь с песка. В прохладную пещеру с углублением в центре. Туда-то и был положен Змей...
В воду, которая принесла облегчение ошпаренной шкуре.
Мальчишка подумал еще немного...
— Ты не ядовитый? Хотя... какая разница?
Ядовитый?
Ирион не знал тогда этого слова. Но мальчишка не задумывался, он просто надрезал себе руку, и в выемку на каменном полу полилась кровь.
Человеческая, красная, до той поры неизведанная...
И змееныш погрузил в нее голову.
Змеи пьют, впитывая кровь, подобно губке, а потом переправляя ее глубже. Обычно они предпочитают воду, но мальчишка этого не знал. И дал змеенышу то, что мог. Свою кровь...
А вдруг именно этого хватит малышу, чтобы выжить?
И мимоходом сунул в рот пораненную руку, облизал запястье...
Только вот кровь там смешалась и человеческая, и змеиная.
Змееныша так душевно побило о камни, перед тем, как выкинуть на берег...
* * *
Змееныш остается в той пещере на несколько месяцев.
Мальчик приходит каждый день... разговаривает, смотрит в глаза своему другу... и не замечает, что они начали меняться.
Он назвал змееныша своим именем — и подарил юному Ириону часть себя.
Оба они смотрят на мир одинаковыми, морскими глазами. Оба ощущают... сродство?
Ирион-змей становится более разумным, Ирион-мальчик — больше змеем. Он не начинает шипеть и ползать, но характер, ум, привычки...
Они меняются.
Но окончательно этот странный симбиоз завершится еще не скоро. Лет через десять, когда мальчик и змей посмотрят друг другу в глаза, и вдруг поймут, что они — одно целое. И мысли у них общие. И любовь к морю. И...
И мальчик отправится добывать себе престол, опираясь на верных друзей.
А Ирион будет рядом.
Будет расти, будет разделять жизнь своего друга... и — его смерть.
Змеи не знают, что такое боль и отчаяние. Но Ириону впервые стало больно, когда ушел его друг. И если бы не пришел его сын, принявший не только корону...
Если бы не поглядел в глаза Змея своими, так похожими на отцовские, глазами, не дал Ириону испить своей крови...
Так и пошло с тех пор.
А когда случилась беда...
Ирион ждал друга. Он так ждал, ему было больно, очень больно и одиноко, а друг все не приходил и не приходил. Море шептало, убаюкивало, море мешало отправиться на поиски, море в очередной раз предавало... но у Ириона не было сил.
Столько боли...
Это должно закончиться!
* * *
Раса разумных Змеев?
Нет, не раса...
Всего лишь один Змей, который в результате — чего? — обрел странные способности.
Спутник? Фамилиар? Фюльгья?
Когда-то, непредставимо давно, мальчик и змей попробовали крови друг друга. И обрели нечто новое. Не просто друга и взаимопонимание...
Человеческий разум — и змеиная безжалостность. Человеческая горячность — и змеиная ледяная рассудочность...
Что уж было в крови того мальчика?
Что было в крови змееныша?
Но Ирион стал развиваться, как разумное существо, а мальчик... он стал первым Королем.
И захотел помочь своим друзьям. Это же так естественно...
Пятеро ребят попробовали крови Змея.
Но...
Не те способности. Не те таланты...
Один получил возможность призывать акул, второй — косаток, третий — осьминогов... так появились герцогские рода.
Всего пять. Больше было не нужно.
И ни в одном роду, никто не мог призвать Ириона. Это им было не по силам.
Кровь. Все было завязано на кровь...
Идеальное совпадение геномов у мальчика и Змея. И рождение чего-то нового...
И конечно, боль, и одиночество, и тоска....
Змей?
За столько лет, столетий, тысячелетий... кто тут еще более разумен?
И Алаис медленно, словно в дурном сне, вытащила кинжал из-за пояса.
— Кровью Карнавон! Кровью Королей!
Медленно-медленно, в воду закапали алые капли. Ирион поднял голову, словно принюхиваясь, из пасти выметнулся длинный раздвоенный язык.
Зубки там были...
Она бы рядом с одним встала — и облокотилась, как на забор. Что ему те несколько капель?
Но...
Что-то менялось в громадных глазах. Что-то появлялось новое...
— Я — еще не он. Но мы уже одно целое. Тебе надо подождать совсем чуть-чуть...
Алаис говорила медленно. Кровь так же стекала по руке алыми каплями, язык метнулся близко, совсем близко, пробился сквозь облако водяной пыли, и вдруг падение остановилось.
Алаис стояла на громадном хвосте. Или не совсем хвосте?
Неважно, не хватало еще об этом задумываться! Она стояла и просто смотрела, а громадная голова была совсем рядом. Прислушивалась к чему-то...
Мысли...
Алаис не могла похвастаться большим количеством королевской крови, но все же...
Друг... брат... скоро...
Обрывки слов, мыслей, эмоций, словно испорченный телевизор, что-то и выхватишь, но остальное — белый шум. Но и того хватило.
Язык коснулся живота Алаис. Очень осторожно, очень бережно...стоило громадных усилий не завизжать, не закрыть живот руками. Водоворот ярился вокруг, но рядом с Ирионом и он выглядел мелко.
Герцоги неполноценны. Те капли крови, которые достались им, позволяют не управлять, но хотя бы понимать. Только никто этого уже давно не делал...
И будь в теле Алаис Карнавон ее родное сознание — кто знает? Она могла бы и не справиться.
А Таня...
Какое есть преимущество у современного человека перед средневековым?
Да лишь одно. Он легче и полнее воспринимает, поглощает, усваивает информацию... он мыслит намного быстрее и использует больше процентов головного мозга. Не каждый человек, конечно...
Но многие...
Женщина не могла сказать, что поняла Ириона. Но и сводящий с ума ужас исчез.
Морской король перестал быть человеком.
Ирион перестал быть змеем.
А вместе...
Все, что им надо было — быть вместе. А король там, пастух... вот уж что никогда не волновало Змея! Да хоть бы кто! Главное, они вместе. Друг рядом. И боль стихает уже от понимания этого факта...
Маритани?
Снова плеснулась ярость, едва не сбив женщину с ног. Спасибо, падать было некуда.
Что она такое?
Кто она такая?
Никто из Ирионов не знал. Но когда мальчик стал взрослым, она нашла его.
Поглядела в глаза, поманила... напрасно.
Может ли быть ребенок у богини?
Это — богиня. Существо, которое создано, чтобы обходить ограничения. Уж что она почувствовала, что поняла, почему сочла нужным привязать к себе обоих — и мальчика, и Змея?
Но богиня на время стала обычным человеком. И родила двоих детей.
Мальчика, который и стал следующим Королем.
И девочку...
Которая сбежала на острова с возлюбленным, когда ей исполнилось семнадцать. И что с ней стало — не знал никто.
Ах, Маритани-Маритани...
Богини живы, пока в них верят?
Богини живы, пока привязаны к земле...
Жрицы Храма, мариитки, большинство маританцев... потому-то они и могли жить на этом острове, потому и не смущал их Ирион. Какая капля крови текла в их жилах?
Там и от капли-то пара молекул осталась, но этого хватало. Королями им не бывать, но как люди... они были гораздо ближе к морю, чем все остальные. И через них Маритани жила.
Кто она?
Зачем она на земле?
Люди никогда не задумывались. Вера — она не подразумевает размышлений, она либо есть, либо нет.
Просто Короли заходили намного дальше. Они смешивали кровь с Ирионом каждое поколение, обновляя генетический код. А вот все остальные...
Дион, бедняга Дион.
Альерт Дион, да и все остальные Дионы...
И снова картинки поплыли перед глазами женщины.
* * *
Играть с кровью — дело опасное. Никогда не знаешь, как тебе это отзовется, как выпадет твоим детям...
Беда королей была проста.
С каждым поколением в них оставалось все меньше и меньше человеческого, все больше змеиного. Рождались дети-уроды, рвалась линия наследственности, появлялись безумцы. Грязная кровь...
Герцогам было проще, все же они недалеко ушли от людей а вот короли...
Никогда не родился бы у симпатичной рыбачки ребенок от Диона. Никогда. Но...
Отверженные Маритани.
Такие тоже были в этом мире. Были мариитки, а были те, кто пренебрег своим долгом. Отказался от богини. Предпочел морю — землю, сам оборвал себе крылья, и считал, что так-то и лучше, на ногах стоишь твердо, а небо, там. На границе, где оно смыкается с морем и вода перемешивается с воздухом...
Небо — не для всех.
Отец симпатичной рыбачки, на которую польстился последний король, был изгнан с Маритани за то, что убил людей. Не сам, нет, но глупость и подлость страшнее кинжала.
Был шторм.
А что нужно морякам в такое время? Маяк и берег...
Вот за маяком и следил симпатичный паренек. Да завернула к нему на огонек подружка...
Вино. Разговор, то да се дело молодое...
Маяк потух.
Два корабля погибло, больше сотни людей приняла Маритани в ту ночь. И — осерчала.
Мальчишку взашей выгнали с Маритани, да и девицу ту вместе с ним отправили. А думай, когда и где распутничать... Парень не выжил, первым же штормом его слизнуло... или сам в море кинулся? Тяжело вдали от родины, да с таким грузом на совести. А девчонка выжила, замуж вышла, дочку родила...
Ей море не нужно было, а вот принца — дождалась. Не занесло бы паренька в ту деревню, или хотя бы держал он себя на привязи, и было бы все иначе. Но случилось, как получилось.
Капля крови Маритани, кровь Ириона...
Кровь потомков сына и кровь потомков дочери Первого Короля. Инцест?
Да уж столько лет прошло, кой там инцест! Древность несусветная... Казалось бы, некоторыми вещами и пренебречь можно, кто уж там что вспомнит?
А все же кости не той стороной выпали. Двумя единичками.
Или все дело было в проклятии Маритани? Кто уж сейчас разберет?
Что было неправильно в крови Диона? Что не так? Сгнил-то он благодаря проклятию, а вот Ириону не по вкусу пришелся...
То ли кровь Маритани забила королевскую, то ли минус на минус дал плюс... кроме внешнего сходства там, считай, и не было ничего. Дионы никогда не удержали бы Ириона на привязи. Никогда не смогли бы смешать свою кровь с кровью Змея, умерли бы...
Дион даже и в герцоги не годился, если бы последний Король, смешивая кровь сына со своей, не провел ритуал в нарушение всех мыслимых и немыслимых законов, мальчишка бы умер еще тогда, в юности, до титулования. А лучше для всех было бы, проживи он в той деревне до скончания веков. Но его нашли.
Нашли себе на горе, и сына его нашли тоже. На беду всем континентам. И были убиты королевские дети, и умер от горя последний Король...
Но никто и никогда этого не узнал. И меньше всего — Тимары.
Их затея была обречена на провал с первой секунды. Они изначально поставили не на ту лошадь, и проиграли, даже не начав игру...
Как уж все понял его величество?
Перед смертью, перед самой смертью...
Ирион ждал друга, и дождался. Король пришел...
Незадолго до рассвета, проводив герцогов и разогнав придворных, чудом дополз до заветной пещеры, уже умирая...
Сидел рядом со Змеем, гладил чешуйчатую голову, заглядывал в глаза... такие яркие, такие похожие на его собственные!
— Ты уж прости меня, дружище. Ухожу... всех я подвел. Тебя, жену, детей... королевство мое, подданные... сколько ж меня проклянут?
Помолчал, собираясь с силами.
— Моя кровь еще на земле осталась, но сейчас они малы. Они слабы, и матери у них не из знатных. И ты их не защитишь, не сможешь. Верю-верю, ты все сделаешь, но против яда не сбережешься, да и подлость людская велика...
Ах, дурак я, дурак...
Ты подожди, ладно? Они придут, обязательно кровь их позовет...
Мерцает воздух, фигура Маритани появляется, словно призрак. Хотя что удивительного? В воздухе всегда есть вода, а есть она — есть и Маритани. Они подплывает к королю, смотрит грустно...
— Я спою вам песню... Вам обоим...
— Спасибо.
Маритани заводит напев без слов. Тихий, грустный...
И медленно-медленно закрываются глаза Короля. Глаза Змея...
Один — умер. Второй — уснул.
Осталось лишь перенести тело короля в его покои, а Ирион... он сам ныряет под воду, сворачивается клубком...
Друг умер, а песня хотя бы немного смиряет его боль. Но петь триста лет не сможет никто.
А боль — она не утихает.
* * *
Алаис застонала, поднесла руки к вискам... казалось, голова сейчас взорвется от полученных знаний. И Ирион это понял.
Змеиные глаза снова встретились с человеческими.
Картинки? Образы? Ощущения?
Приходи...
Приводи...
Я подожду...
Он подождет здесь, на дне, под Замком. Теперь он знает, сколько ему ждать и чего, теперь уже не страшно. Пара лет, даже чуть меньше, такие мелочи...
Для того, кто ждал столетия и мучился от одиночества — пустяки. А пока...
Ирион медленно распрямился. Вода стекала с гибкого змеиного тела, водоворот отступал прочь, и Алаис ощутила, как ее поднимает — и несет вверх.
К людям.
К выходу.
* * *
Все молча смотрели на провал.
Убегать?
А куда? И будет ли смысл? Все равно всех накроет, а так... хоть знать, от чего помер.
— Развяжите! — дернулся Луис.
Эттан перехватил кинжалом веревки, которые так тщательно завязывал пару минут назад, сунул клинок сыну. Глупо?
Но в этот миг они стояли плечо к плечу. И неважно, что против них доисторическая гадина! Они — вместе. Медленно, перекашиваясь на один бок, подошел Мирт, подтянулся Атрей, Тимар...
Солдаты разумно не лезли вперед, понимая, что им и одного взмаха хвоста хватит. Но...
В проеме показалось нечто громадное...
Змей лично пролезать и не пытался. Хоть и строили с запасом, но Ирион с тех пор изрядно подрос на человеческой кровушке. И пролезть мог, только изрядно разнеся фундамент. А этого не хотела уже Алаис.
А потому...
Мелькнули змеиные кольца в синей чешуе, а потом из провала начала подниматься женщина.
Алаис Карнавон.
Целая, и даже не особенно вымокшая...
Сейчас удержать Луиса не смог бы никто.
Ирион?
Плевать на Ириона!
Мужчина бросился вперед, подхватил жену на руки и так крепко прижал к себе, что она даже пискнуть не смогла. Куда уж там! Весь воздух выбило!
