— Ну... — Северус замялся не хуже своей подруги, — я и до этого кое-что варил для П... мисс Шервуд. А тут такой интересный рецепт. Я ведь хочу получать мастерство. Дед сказал, что справлюсь. И очень интересно было. Прямо вызов. Там ведь все дело в скорости. Нужно очень быстро менять температурный режим. И есть несколько моментов, когда зелье неустойчиво. Вот. Это вызов!

Фламель кивал.

— Вы учитесь у своего деда? Мистера Принца, который готовит зелья для госпиталя святого Мунго? Я видел его публикации, он большой ученый. И тоже не гнушается варкой костероста.

Северус кивнул. Его щеки порозовели. Видно было, как ему приятно.

— Вы учитесь в Хогвартсе?

— Да, сэр. Пойду на шестой курс. Но у меня есть возможность заниматься зельями дополнительно. Наш декан пошел мне навстречу, когда узнал о моих планах. У меня даже небольшая лаборатория есть.

— А что вы скажете, если я приглашу вас немного поработать со мной?

Северус чуть не упал со стула.

— Сэр... — пролепетал он. — Мистер Фламель... сэр... Я... Ох...

— Я с удовольствием буду учить такого талантливого молодого человека. Не все мастера берут учеников, но мне без них скучно.

Петунья с интересом взглянула на мистера Смита. Тот ответил ей неожиданно веселым взглядом.

— Никуда не денетесь, мисс Шервуд, — сказал он, — все талантливые маги или работают у нас, или с нами сотрудничают.

— Так я не против сотрудничать, — ответила ему Петунья.

Он кивнул.

— Хотите присутствовать при активации зеркала? Вам это теперь ничем не грозит, рискует тот, кто будет наносить последнюю руну.

— Это интересно! — Петунья на мгновение прищурилась. — А как можно избежать порабощения артефактом? Или у каждого свой способ?

Волшебники заулыбались.

— Считается, у каждого мага есть своя слабость, — ответил Фламель. — Кому-то важно признание его заслуг, другой жаждет знаний ради самих знаний. И на том, и на другом пути есть свои опасности. Джон рассказал мне об Альбусе Дамблдоре.

— Он действительно учился у вас? — спросил Северус.

— Нет, — ответил Фламель, — хотя он ко мне и приходил. Знаете, когда тебе перевалило за шестую сотню лет, начинаешь понимать людей. Я имею свои слабости, меня больше интересует чистая наука. А Дамблдору было важнее считаться моим учеником. Он действительно трансфигуратор. Казаться ему важнее, чем быть. И когда я ему отказал, он трансфигурировал мой отказ в согласие. Только и всего. Я всегда сам выбираю учеников.

Северус снова смутился. Петунья закусила нижнюю губу.

— А почему вы никому не сказали, что Дамблдор у вас не учился, сэр? Вам все равно?

— А какая разница? Серьезные ученые и так все знают. Ему важна слава, а не знания. Он ее получил. И перекрыл себе дорогу в науке. С ним теперь никто не желал иметь дело, а теперь-то и не зачем. Карточка в детском лакомстве — вот и все, что от него останется. И компиляция чужих работ. Драконью кровь используют тысячелетьями, и все способы ее использования известны еще с допотопных времен. Том и Августус сказали мне, что его сейчас лечат? По-моему, это жестоко. Ведь сейчас он по-настоящему счастлив в своем придуманном мире, где он так велик.

— Но какое-то наказание должно быть, сэр, — ответила Петунья, — он чуть не изуродовал мою сестру. И то, что с ней случилось, в этом тоже есть его вина.

Пернель погладила ее по руке.

— Я все понимаю, — согласился Фламель, — думаю, что свое наказание он все-таки получит. Мистер Тикки очень хороший специалист. Кстати, к вам еще не обращались с заказами? Артефакт вашей работы уже описали в нескольких статьях. Готовится его демонстрация на ближайшей конференции менталистов. В этом направлении работают в Германии, в России и Китае. Возможно, что появятся идеи по модернизации.

— Тогда и закажут, — ответил Смит, — когда пощупают, обнюхают и попробуют на зуб. И перепроверят все расчеты. Готовьтесь, мисс Шервуд. Кстати, ваш патент скоро утвердят. Вот тогда к вам все и привяжутся.

— Зато заработает, — заметил Руквуд, — благотворительность в этом случае будет глупостью. Это не для Мунго флакончики делать и ингредиенты подкидывать.

— Отвечая на вопрос мисс Шервуд, могу сказать, что у мастера есть шанс попасть под власть артефакта, если артефакт воздействует на его слабость, — продолжал Фламель, — это всегда необходимо учитывать. Грубо говоря, у каждого свое зеркало Еиналеж.

— Взглянуть не желаете? — тоном змея-искусителя проговорил Смит.

— Нет, спасибо, — усмехнулась Петунья. — Знаете, мне кажется, что здесь дело не только в том, что человек может стать своеобразным наркоманом, глядя на исполнение своей мечты, а и в том, что произойдет... ну, навязывание этой мечты, что ли. Я, наверное, не смогу точно сформулировать. Но вот сейчас у меня есть планы, мечты, идеи. А ведь зеркало покажет что-то одно. И получится...

— Вы совершенно правы, — кивнул Фламель, — зеркало в родстве с шарами, которые делал Маркус Сигрейв. И оно тоже влияет на мага. Исполнение, пусть и иллюзорное, одной мечты, выводит все остальное на второй план. Не стоит смотреться в это зеркало.

— Интересно, зачем оно было создано? — спросил Риддл. — Вы не знаете?

— Как и все на свете — с самыми благими целями, — усмехнулся Фламель. — Маркус Сигрейв думал, что с помощью своих шаров сможет помогать людям. А его сын хотел дать лекарство от душевной боли. В итоге получился наркотик.

— Нужно помнить об ответственности творца? — предположил Руквуд.

— Об ответственности нужно помнить всегда, — вздохнул Фламель, — но никто не застрахован от того, что его детищу найдут применение, которое ему и в мысли не придет. Вашим прекрасным кубком, например, могут кому-нибудь размозжить голову.

— Знаете, — сказала Петунья, — я как-то сказала об этом Дамблдору. Он начал меня упрекать, сказал, что я не задумываюсь о том, что мои изделия могут использовать для злых дел. А я сказала, что можно разбить голову тяжелым кубком. Или перерезать горло стеклянным осколком. Но он, по-моему, меня не понял.

— И не мог понять, — усмехнулся Фламель, — он ведь привык к иллюзиям. Хотя камнем, трансфигурированным из носового платка, тоже можно разбить голову.

— Жажда контроля, — хмыкнул Смит, — сам не умею, так хоть других проверять буду.

— И ханжество, — добавила Пернель Фламель, — вместе с уверенность в собственной исключительности. Шар Сигрейва не изувечил этого человека. Он просто полностью проявил его суть. Отбросил все наносное.

— Надо в Хогвартсе обязательную проверку ввести, — сказал Руквуд, — при назначении на должности. Поговорю с Тикки и остальными менталистами.

— Неплохая идея, — согласился Фламель.

Петунье так хотелось расспросить великого алхимика о Маркусе Сигрейве, но она удержалась. Все-таки это было очень личное. Она ведь тоже теперь была почти Сигрейв. Может быть, еще удастся поговорить. Или... можно будет попросить Северуса. Он сможет помочь, когда станет учеником Фламеля.

Волшебники договорились встретиться в ночь новолуния, чтобы активировать зеркало. Петунье и Северусу пообещали прислать порт-ключ. А еще им очень щедро заплатили. Расстались они полностью довольные друг другом.

18.05.2016

Глава 24

— Ты уверена, что нам это не померещилось? — спросил Северус, когда они вернулись в атриум министерства. — Это же... Дед с ума сойдет!

— Уверена, — широко улыбнулась Петунья, сжимая в руке свиток с заказом от самого Николаса Фламеля.

— Давай к нам, а? Мне же свидетель нужен! И отметить такое стоит!

— Давай! Мои, конечно, тоже обрадуются. Но все-таки для них Фламель что-то вроде книжного персонажа. Они мной очень гордятся, но я не все могу им объяснить. Хотя папа и расспрашивает.

— Он просто не может понять, — кивнул Северус. — Ну, тогда аппарируем к нам.

— Может, сперва в банк? — Петунья похлопала рукой по карману, — а то как-то неуютно мотаться с такой кучей денег. Заодно что-нибудь купим. Торт от Фортескью, например.

— И бутылку шампанского, — кивнул Северус. — Пошли!

Они камином переместились в "Дырявый котел" и отправились в банк. Северус свои деньги относить в сейф не стал, дождался Петунью.

— Ты какое мороженое больше любишь? — спросил он, когда они подошли к кафе.

— Шоколадное и ореховое, — ответила Петунья, — хотя, по-моему, невкусного мороженого не бывает. А ты какое?

— Тоже шоколадное.

— Какой торт желаете, молодые люди? — широко улыбнулась продавщица за небольшим прилавком, где под охлаждающими чарами красовалась целая батарея тортов.

— "Шоколадную фантазию" или "Полуночный поцелуй"? — искусительно протянул Северус, улыбаясь.

— "Фантазию", — сказала Петунья, — там такие обалденные хрустящие трубочки.

Им тут же протянули коробку. Северус достал кошелек.

— И большую порцию фисташкового упакуйте, пожалуйста, — сказал он, — для мамы.

— Прошу вас!

Северус ухватил две коробки, поблагодарил продавщицу и вдруг замер.

— Не оборачивайся, пожалуйста! — тихо казал он. — Просто пойдем на выход.

Петунье, конечно, стало жутко любопытно, но она решила не спорить.

— Там кто-то был? — спросила Петунья, когда они вышли на улицу.

— Поттер с невестой, — поморщился Северус. — Ну их!

— Хотелось бы мне взглянуть на его невесту, — задумчиво проговорила Петунья.

— Отсюда можно и посмотреть. Вон, за столиком на краю террасы. Лохматый брюнет в круглых очках и шатенка.

Петунья быстро взглянула в указанную сторону. Поттер ей не понравился. Конечно, он сидел, и полностью оценить его фигуру она не могла, но было заметно, что он ниже ростом, чем Северус. И более коренастый. Ей такие не нравились. Его невеста была видна в профиль, так что рассмотреть удалось только прямые каштановые волосы и длинноватый нос.

— По крайней мере, теперь я понимаю, почему он загулял с Лили, — сказала Петунья, — моя сестричка намного симпатичней.

— Ладно, пойдем, — вздохнул Северус, — мы еще в винную лавку собирались.

Петунья кивнула. Неожиданно невеста Поттера и он сам резко повернулись и уставились на нее и Северуса.

— О, увидели, — констатировал Северус.

Петунья передернула плечами и взяла своего спутника под руку. Они выбрали бутылку вина и воспользовались камином в магазине. Встреча оставила не самый приятный осадок, но они не собирались портить себе настроение.

Мистер Принц был в шоке от новостей. Нет, не так. Мистер Принц был в абсолютном шоке.

— Вы меня разыгрываете? — каким-то жалобным тоном проговорил он. — Северус...

— Я же говорил, что не поверит, — толкнул Петунью локтем в бок Принц-младший.

— Сэр, это действительно так, — подтвердила та, — в Отделе Тайн были мистер Фламель с женой. Нас представили. И он предложил Северусу ученичество. Я свидетель. А мне заказали набор флаконов, линзы и еще предметы из драконьего и единорожьего стекла. Не знаю, что за конструкции, но работа обещает быть интересной.

Принц перевел потрясенный взгляд с Петуньи на Северуса и обратно, несколько раз глубоко вздохнул и вдруг заорал:

— Эйлин! Иди сюда! Потрясающие новости!

Послышались торопливые шаги, и в комнату вбежала миссис Снейп.

— Что-то случилось? — спросила она. — Северус!

— Если эти двое меня не обманывают, то Северуса пригласил в ученики сам Николас Фламель, — проговорил Принц, — с ума сойти!

— Дед, вот. Возьми и читай! Тебе подписывать, я пока несовершеннолетний. Ученический контракт. Стал бы я такими вещами шутить. Пока буду получать задания, а после Хогвартса смогу учиться по полной программе. И даже уезжать не придется, Фламели сейчас в Англии живут. Но я адреса дать не могу — клятва.

Миссис Снейп медленно опустилась в кресло. По ее щекам потекли слезы.

— Мама! — метнулся к ней Северус.

— Я знала, сынок... я знала... Ты такой умница у меня! Такой! — лепетала миссис Снейп, обнимая сына.

Петунье стало неловко. Принц тоже быстро смахнул что-то с глаз и развернулся к ней.

— Мерлин! Это надо отметить! Мисс Шервуд! Петунья! Если бы не вы...

— Ну что вы, сэр... — Петунья тоже всхлипнула. За компанию, наверное.

В себя все пришли только минут через десять.

— Мы хотели первый заработок Северуса отметить, — как-то суетливо говорила миссис Снейп, — но раз ТАКОЕ случилось. Даже как-то неловко...

— А мы вот! — Северус увеличил торт, коробку с мороженым и бутылку шампанского. — Тоже отметить.

— Отличный выбор, внук! — мистер Принц наконец-то улыбался не привычной немного грустной, а совершенно счастливой улыбкой.

— Торт Петунья выбирала, — тут же сказал Северус, — давайте уже праздновать!

— Давайте! — в очередной раз вытерла счастливые слезы миссис Снейп.

Мистер Принц охладил шампанское специальным заклинанием и эффектно, с хлопком откупорил бутылку. Искрящееся вино потекло в хрустальные бокалы. Разумеется работы Анабелл Шервуд.

— За вас, дети! — поднял бокал мистер Принц. — За то, что ваш труд оценили по достоинству! И за ваше будущее!

— За вас! — поддержала его миссис Снейп.

Пересказывать весь разговор в Отделе Тайн пришлось несколько раз. Миссис Снейп ужасно интересовал Фламель. Мистера Принца интересовало вообще все.

— Мне не нравится этот Смит, — ворчал он, — хорошо, что вы, мисс Шервуд, не подписали кабального контракта. Даже жалко, что мы с Майклом не пошли с вами. Уж мы бы его на место поставили!

Петунья кивала.

— Вы же не думаете, что он заставил бы меня отдать все книги?

— Скопировать-то точно пришлось бы, — Принц допил шампанское и покрутил головой, — и доступ в мастерскую дать. До самого предательства он бы вас не довел, мозгов бы хватило, но никакой самостоятельности не оставил бы. Возможно, что и с работой для магазина пришлось бы завязать. Деньги вы все равно получали бы, но возиться с простым стеклом вам бы не позволили.

Петунья нахмурилась.

— Думаете? А вот мистер Фламель сказал, что ему все объяснил Маркус Сигрейв. Я бы точно не смогла бы так четко наносить руны, если бы не набила руку на гравировках и эмалях. А вы знаете, к чему может привести малейшая ошибка при начертании. И мне очень нравится делать красивые вещи. Это ведь так приятно: пить из красивых бокалов, ставить цветы в нарядные вазы. Мне флаконы для косметики нравится делать. И фонари. Да и вообще все. Я павильоном для Малфоев и картинами, знаете, как горжусь.

— Именно, — сказал Принц, — и это только ваш выбор. Вы же не откажитесь от заказов Отдела Тайн? Тем более что там будут нужны интересные решения. Кстати, мы так и не выпили за ваш патент. Сейчас открою вторую бутылку.

— Я так рада, что у вас все получилось, — сказала миссис Снейп. — Патент — это очень хорошо. Это имя в профессиональных кругах и верный заработок.

— А что ты говорила про кварцевое стекло? — спросил Северус.