— Вервульф почувствовал, что с ним неладно, как только его увидел! — Выкрикнула Юни.
— Вервульф почувствовал только дикое желание его убить, — отрезал Славрод. Осекся на полуслове и заорал. — Мне нужна максимально достоверная и полная информация обо всех случаях волчьего безумия!
— Первые вспышки безумия были еще до массового появления нежити, — задумчиво произнес помощник Тагараза.
— Нежить бывает двух типов, и сталкиваемся мы, как правило, с порожденными, — Добавила какая-то магичка. — И зараженный маг мутирует по сходной схеме. Только быстрее. Вы же обратили внимание, что до самого момента трансформации он выглядел и воспринимался как человек?
— Кто бы знал, что у оборотней такое острое чутье на проблемы? — Хмыкнул Яр.
— У некоторых оборотней! — Осекся Славрод. — Безумию подвержены не все оборотни. Далеко не все! Самыми опасными всегда считались белые, черные, серебристые. Те, кто по природе своей прирожденный вожак. Самые сильные, самые умные, самые чуткие.
— Что вы хотите сказать? — Насмешливо уточнил эльф. — Что жертвы волчьего безумия на самом деле были инициированы? И потенциально опасны?
Славрод перевел взгляд на вожака и тихо вздохнул.
— Похоже на то. Доказательств нет, раньше волчье безумие не знало осечек.
Посреди лагеря воцарилось молчание. Люди и оборотни смотрели друг другу в глаза и вспоминали жертв с обеих сторон. А было тех немало.
— А все Венджер виноват! — Воскликнула Юни. — Ему удалось вас рассорить. И вы, великие маги, тоже хороши: обозвать уникальный природный инстинкт безумием! Долго вам теперь придется извиняться.
— Я приношу извинения от лица Ковена, — Славрод поморщился, но все-таки обратился к Вервульфу. — Я незамедлительно передам новость в Старград. Возможно, явление удастся изучить.
— Возможно, найдется еще одна иномирянка, способная встать между взбесившимся оборотнем и намеченной жертвой? — Церемонный ответ волка сочился ехидством. — Мой народ принимает твои предварительные извинения, хотя нам от них не горячо и не холодно. Потери были с обеих сторон, и не время меряться обидами. Наши предки давали клятву защищать. Мне приятно знать, что мы не нарушили ее.
Сколько бы еще продлились взаимные расшаркивания — неизвестно. Но судьба решила, что дала повстанцам достаточно времени на подготовку.
Из глубины леса донесся короткий волчий вой. Вервульф, Бланка, Шарг и еще двое — трое присутствующих оборотней мгновенно насторожились. Вой повторился, уже значительно ближе к лагерю.
— Нежить, — выкрикнул вожак. — Они идут на штурм. К оружию!
Люди растерянно замерли. Юни вздрогнула и зябко обхватила себя руками. Словно в дополнение к страшной новости поднялся резкий холодный ветер. Утро еще недавно было солнечным, а теперь с востока надвинулись мрачные тучи. Если учесть, что до полудня еще не меньше часа, то для нежити созданы максимально комфортные условия.
— Бойцы! — Бодрый голос Тагараза странно контрастировал с общей напряженной обстановкой. — Помните: чем больше тварей мы уничтожим сегодня, тем меньше нам придется убивать завтра!
— Женщины — в центральные шатры! — Уверенно скомандовал Славрод. — Командиры отрядов — выделите в охрану слабых и неопытных бойцов!
Вокруг раздавались отрывистые команды, люди метались между палатками, следуя своей давно оговоренной схеме. Звенело оружие, координаторы седлали малочисленных лошадей, оборотни унеслись защищать первый рубеж. Вервульф напоследок твердо толкнул Юни по направлению к ближайшему шатру и бросился к своим.
Юнона вместе с еще десятком перепуганных женщин влетела в шатер. У входа замерли два незнакомых парня лет двадцати, не старше. Места было мало, девочка опустилась на кучу одеял возле полотняного сгиба и обнажила кинжал.
Лезвие было чистым, ни грязи, ни крови. В зеркальной поверхности отражалось усталое осунувшееся личико. Юни долго тупо смотрела на свое отражение и прислушивалась к доносящимся снаружи звукам. Было страшно. Битва. Битва, когда большие отряды нежити атакуют среди белого дня, а люди пытаются защититься. Битва, в которой участвует весь лагерь, война, на которой кощунственно отсиживаться за спинами других!
Юни глубоко вдохнула и задержала дыхание. Хороша героиня, только и умеет, что путаться под ногами. Если бы Тьма даровала ей возможность творить волшебство...
Ерунда это все, ее все равно убили бы в первых рядах, но хотя бы тогда она могла смотреть в лицо опасности, а не напряженно вслушиваться в тишину!
А потом тишина обрела голос. Ярость воина, атакующего врага, и торжество одержавшего мимолетную победу в этой бесконечной схватке за жизнь. Боль и ужас. Гнев и ненависть. Звон оружия и противные чавкающие звуки, с которыми сталь рвала тела противников.
Ограда ненадолго задержала атакующих, бой быстро перешел на внутреннюю территорию. Шум катился прямо на шатры, служащие убежищем небоеспособным жителям лагеря, а потом ушел стороной.
Кто-то молился. Кто-то тихо плакал. Большинство же женщин напряженно ждали, по примеру Юноны стискивая в руках короткие кинжалы.
Полотняная стенка прогнулась, будто на нее с размаху упал человек. Кто-то взвизгнул, и этот визг разом подхватили несколько глоток. Распластавшаяся по материи фигура дернулась, и на ткани появился длинный рваный разрез. Женщины шарахнулись, в их голосах зазвучал страх, а в образовавшуюся щель протиснулась худая когтистая рука. Один из парней бросился к вторженцу, второй остался охранять вход. Впрочем, эта мера предосторожности оказалась лишней: воодушевившийся было упырь затрясся, противно зашипел и загорелся.
— Вот тебе и первый бал Наташи Ростовой! — Выдавила Юни, рассматривая, как напоровшаяся на магическую защиту тварь рассыпается пеплом.
Идея магов была бы гениальной, если бы не одно "но" — дергающаяся нежить подожгла сам шатер, и теперь полотнище весело дымилось, увеличивая прореху. Огонь погас, как только упырь полностью рассыпался, но новеньким "окошком" тут же заинтересовались еще несколько тварей.
Магический огонь уничтожил и их, но у самого шатра теперь было два полноценных входа. Слева подобрался отряд лучников под предводительством все того же эльфа. Тяжелые стрелы с гранеными наконечниками не могли упокоить нежить окончательно, но, по крайней мере, отогнали не в меру ретивых особей.
Расслабляться было рано — послышался протяжный свист, и шатер задрожал, а потом и вовсе покосился. Юни покосилась на жерди, поддерживавшие свод — нет, скоро завалится. Скоро наступило быстрее, чем ожидалось, но, к счастью, полог не рухнул разом, потому что один шест, врытый, видимо, глубже и надежней других, притормозил общее падение. Как раз все успели выбраться.
Юни проводила взглядом соседок, метнувшихся к шатру рядом. Сложив два и два, пришла к неутешительным выводам. Один из парней, притормозив, махнул ей рукой, но она отрицательно качнула головой. Эти времянки не резиновые, и нет никакой гарантии, что новое убежище не развалят так, как и предыдущее. И не факт, что также без жертв.
Раздумывать посреди прохода было не лучшей идеей — ее тут же заметили. Пришлось бежать, петлять между шатрами, прятаться, сбивать упырей со следа. Они не усердствовали — добычи было много. То тут, то там кипели ожесточенные схватки. Люди старались не приближаться к нежити лишний раз, нанося удары наверняка, и только оборотни парами плясали в плотном кольце. Магов видно не было, но частые огненные вспышки свидетельствовали, что те тоже время даром не теряли.
Нежити было не то, чтобы много — десятков шесть против почти полутора сотен повстанцев. Но одно дело обговоренный на словах план обороны, и совершенно другое — реальность. Сметя ряды защитников в первые минуты атаки, теперь нежить не давала им собраться для эффективной обороны.
В отличие от людей нежить не уставала.
Юни споткнулась и в ужасе зажала рот ладонью. Для этого мужчины война закончилась. Над ухом свистнула стрела, и девочка побежала вперед. По-хорошему, ей следовало бы найти укрытие и затаиться, но в царящей вокруг суматохе она просто растерялась. Куда бежать? Где безопасно?
Сзади послышался рев, и она снова понеслась между палатками. Многие из них были скособочены, некоторые повалены, а какие-то стояли невредимыми, и по их бокам плясали разряды молний.
Не снижая скорости, Юнона обернулась посмотреть, не гонится ли кто за ней, и с размаху влетела в не ожидавшего подобного нападения мужчину. Тот покачнулся, но устоял, а вот Юни упала. Неловко повернулась, отбросила попавшую в глаза прядь и столкнулась с ледяным взглядом водянистых глаз.
— Упс.
— Ты?! — Кажется, Венджер сам не верил собственным глазам. — Ты, что, жива?!
— Да, облом тебе, как видишь, — протараторила Юни и вскочила на ноги.
Впрочем, Венджер не спешил атаковать ее, пребывая в странно благодушном настроении.
— А ты везучая, — лениво заметил он.
— Не жалуюсь, — кивнула Юни, продолжая краем глаза следить за врагом и одновременно осматривая окрестности.
Северо-восточная окраина лагеря была сметена — овраг нежить обогнула. Сами упыри сруб просто перелезли, а потом, видимо, сюда пришелся удар магии, разворотивший и раскидавший тяжелые бревна. Сам Венджер стоял за границей лагеря, и Юни судорожно вздохнула, увидев свежие полчища, стоящие на опушке. Сколько же их, в конце-то концов?!
— Нравятся? — Весело крикнул маг. — Сейчас твои друзья немного разомнутся, и я направлю к ним свеженьких.
— Зачем? — Простонала Юни. Своего часа ждали, на первый взгляд, не менее полусотни упырей. Значит, шансы повстанцев резко снижались. — Зачем тебе это все? Пожалей людей!
— Пожалеть? — Кажется, эта идея Венджера удивила. — Они обратили оружие против меня. Девочка, они прекрасно знали, что их ждет. Тебя пугают человеческие жертвы? Поверь, если я позволю подобному мятежу повториться, жертв будет куда больше. Нарваннцы должны уяснить раз и навсегда, что я правитель Нарванны.
— Правитель? — Говорить подобные вещи не стоило хотя бы из соображений безопасности, но во взбешенном состоянии инстинкт самосохранения у Юноны засыпал. — Ты называешь себя правителем? Ты высокомерный ограниченный тип, воюющий с кучкой вчерашних крестьян? Профессиональных бойцов среди них раз-два и обчелся, а ты двинул против них армию нежити и страшно горд этим. Правитель? Правитель заботится о своей стране, а ты десять лет ее завоевать не в состоянии! Да в удаленных уголках Нарванны о тебе даже не слышали! Правитель! Полстраны тебя ненавидит, вторая половина считает выскочкой, а ты влачишь полунищенское существование! Видала я твой дворец, правитель, и знаешь, многие бедняки живут роскошней, чем ты!
Воздух в груди закончился, и Юнона, наконец, замолчала. Водянистые глаза мага заледенели, он вскинул руку, и с его пальцев сорвалась зеленоватая молния. Юни не успела испугаться, как вокруг нее вспыхнула дымка, поглотившая заклинание Венджера.
Маги соизволили добраться до настоящего противника.
Юни заметила в числе новоприбывших Славрода и Нарона, а потом земля рядом с ней провалилась воронкой. Девочка с визгом отпрыгнула в сторону и залегла за обломком бревна, не решаясь поднять голову. Воздух со свистом рвали заклинания, земля подрагивала от колебаний силы. Юни сжалась в комочек и закрыла голову руками. Был бы здесь кто-то из стаи... "Своих" магов было больше, но Венджер был сильнее. Это видела даже несведущая в магии девочка. Его могли задержать, максимум вымотать, но не остановить...
Упыри растянулись вдоль оврага — из своего убежища Юнона прекрасно видела их перемещения. А они видели ее — близкую, живую, беззащитную. Чтобы форсировать разлом им понадобится время, но не так много, как хотелось бы. А потом они атакуют магов.
А в следующий миг на впереди стоящих тварей обрушился с небес клубень огня, немедленно превративший их в пепел. Тучи взорвались яростным ревом, и на землю пал ало-багровый в сполохах пламени дракон. Не ожидавшие нападения от бывшей "зверюшки" Венджера, упыри замешкались. Воздушный удар резко распахнутых у земли крыльев сбил их в кучу перед крутым обрывом, а изрыгаемое пламя уполовинило резерв Венджера.
Вишневый дракон зло взревел и набрал высоту, чтобы новым прицельным плевком положить еще десяток врагов разом.
На лицо Венджера было страшно смотреть. Юни случайно столкнулась с ним взглядом и замерла — столько ненависти и злобы плескалось сейчас в водянистых глазах. К нему метнулось атакующее заклятие, но без малейшего видимого усилия со стороны мага, отрикошетило в сторону.
А Венджер шагнул вперед и пропал.
* * *
Лагерь бурлил. Наименее пострадавшую юго-восточную часть обустроили под лазарет — у многих еще были шансы. Сколько жизней унесла утренняя атака, Юнона так и не осмелилась спросить.
Костер развели за пределами лагеря, и поменявший направление ветер гнал дым на уцелевшие шатры. Тела павших защитников возложили без особых церемоний; останки упырей просто свалили в кучу, и дракон уничтожил их огненным выдохом. Нежить, упокоенная магией и волчьими клыками, в подобном обхождении не нуждалась, так как сразу рассыпалась пеплом.
Тагараз с перевязанной головой ухитрялся быть одновременно везде, ободряя и направляя измученных людей. Эльф, с виду невредимый, расставлял наблюдательные посты. Яру разорвали руку, и он злился, пока жуткую рану обрабатывала немолодая знахарка. В душах людей царила сумятица: кто-то рвался покинуть лагерь, кто-то оплакивал погибших друзей и родственников, кто-то настаивал на повторной атаке.
Маги не пострадали, но вымотались знатно. Впрочем, это не помешало им взять в оборот не успевшего вовремя улететь Крейга. Дракон покорно отвечал на бесконечный шквал вопросов, но уже посматривал на небо.
Весь лагерь сейчас трудился в двух приоритетных направлениях: раненные и восстановление хотя бы подобия порядка. Кто-то еще требовал собрать отряд и предпринять ответную вылазку, но Нарон с Тагаразом быстро зарубили идею.
Лишившись магической поддержки, нежить быстро дрогнула. Немаловажным фактором оказалось и появление разъяренного дракона. Упыри отступили с огромными потерями, но рассеянные по лесной чаще, они представляли немалую опасность.
Стаю, бившуюся в первых рядах, потрепали знатно. Ластен в бреду метался по низкому ложу в лазарете, Зимию прокусили плечо, кто-то отделался переломами. Вервульф появился на пару мгновений, нашел взглядом невредимую Юнону и снова растворился в лесу.
Долгожданная победа оказалась невеселой.
Девочке на какое-то время удалось избежать пристального внимания. Повстанцев было много, и их всех было необходимо кормить. Ревизия продуктов и готовка на скорую руку заняли ее надолго. А потом Юнона как-то незаметно перебазировалась под крылышко Крейга.
Дракон и жался, и мялся, и улетать явно не хотел, и чужим себя однозначно чувствовал. Люди косились на него с опаской, оборотни приняли как что-то само собой разумеющееся. А практичные маги уже вовсю думали, как пристроить к делу. С учетом того, что в лесу толку от дракона был ноль, а штурмовать убежище бывшего друга Крейг отказался наотрез.
