— Тот, кто сейчас подглядывает за мной, должен либо показаться, либо немедленно уйти.
Темный подавился и закашлялся от неожиданности. Она что, его видит?!
В первый момент даже мелькнула позорная мысль сбежать. Дама-то оказалась не простая, да и не робкого десятка. А потом, решил — какого черта? Ну видит она его, и что? И что с того, что его банально поймали на подглядывании как мальчишку? Решил проявиться, приняв тот облик, что был ему ближе всего.
Он появился седовласым, но еще совсем не старым, крепким мужчиной, красивым мужчиной средних лет. Сафор был древним, он и сам не знал, сколько ему лет, разумеется, возраст никак не отражался на самочувствии духа, но сам предпочитал себя видеть таким.
— Это всего лишь я, прекрасная незнакомка.
В этот момент женщина повернулась к нему лицом. Мужчина, представший перед ней, был хорош, просто потрясающе хорош. Но царица знала, что это не просто мужчина, это дух. К тому же большой наглец! И этот... дух, не отрываясь разлядывал жадным взглядом ее грудь!
Сафор хоть и пытался выглядить спокойным и равнодушным, на самом деле был просто сражен. У этой женщины, не такой уж молодой, кстати, женщины, был дерзкий, убийственный, великолепный бюст. Глаза темного не желали отрываться от...
— Мне кажется, собеседнику следует смотреть в глаза.
Да. Дожил. Его макают носом как мальчишку.
Что ж он сам заслужил. Но больше он даст ей взять над собой верх! Сафор скрестил руки на груди, принял скучающий вид и стал обходить ее вокруг.
— Кто ты?
Надеялся смутить? Царица и не думала смущаться, она неуловимо усмехнулась.
— Я? Гостья.
Она изящно наклонилась, положила на гальку покрывало, взяла одежду, отряхнула. Все это не спеша. Не обращая внимания на то, что бесстыжий дух просто поедает ее глазами.
Но темный уже включился в игру.
— С 'черного берега'? — с деланной ленцой осведомился он.
— Да, — она наконец облачилась в свою просторную одежду, скрывшую великолепное тело от глаз Сафора.
Темный испытал разочарование и с досады сглотнул, все еще пытаясь разглядеть дивные формы под одеждой. И тут прозвучал вопрос, поставивший его в тупик:
— Не желаете представиться, уважаемый дух?
Сафор в очередной раз чуть не подавился от неожиданности, и решил, что пора брать иницитиву в свои руки.
— Не боитесь купаться здесь одна? Прекрасная гостья с 'черного берега'? Я слышал, у вас там дамы не разгуливают без сопровождения? — ехидно протянул он, мысленно добавив про себя, — Нагишом.
Женщина рассмеялась приятным хрипловатым смехом, а потом выдала, чуть склонив голову набок:
— Боюсь ли я? Было бы интересно посмотреть на того, кто сможет меня напугать. А насчет сопровождения... Оно просто не смеет нарушать мое уединение.
Царственный взмах изящной руки в сторону. Сафор проследил направление, там, куда она показывала, действительно топтался целый табор разнообразного народа. А неподалеку от берега на волнах покачивалось судно.
— Я царица Астинит. И не родился еще тот мужчина, что сумеет меня напугать.
Сафор принял вызов. Слишком уж влекла его эта необычная женщина.
— А я темный Сафор, — он галантно, но с большим достоинством поклонился, — Старейшина духов этого города.
Дама повела бровями (она-то знала, что перед ней дух, но чтобы сам темный старейшина...) и протянула ему руку для поцелуя. Знак благосклонности? Сафор подошел к ней вплотную, прижался губами к ее точеной руке и, глядя в глаза, произнес:
— Не хотелось бы пугать столь прекрасную женщину, но возможно, мне удастся удивить тебя?
Судя по тому, как приоткрылись невесомым вздохом губы темнокожей красавицы, удивил.
— Мне нужно попасть во дворец, — проговорила она.
— Там нет сейчас царя, — ответил он, не отрывая от нее взгляда.
— Я знаю, — Астинит легко улыбнулась, — Но я же не могу... Столько дел... Этикет...
— Ты можешь остаться здесь. Со мной.
Голос у темного был завораживающий, царица неожиданно для себя покраснела и кивнула.
* * *
Все. Все эти нахальные, бесстыжие, дерзкие мальчишки, духи из его команды, торчали за скалами и пялились! Пришлось дать им понять: если они сейчас же не исчезнут, он за себя не ручается!!! Исчезли, слава Богу.
Иакус растительный шепнул водному:
— Нириель, что-то мне подсказывает, что нашего старейшину...
— Тссссс! — шикнул водный, — Смотри не спугни!
Остальные дружно сплюнули через плечо. Ну, чтобы не сглазить.
Сафор хоть и был всегда с их точки зрения букой и редкостным занудой, но его ребята считали, что старейшина заслужил, наконец, от судьбы свой подарок.
И вообще...
Все они видели первый полет морского дракона, и все они до сладких слез завидовали ему белой завистью. Так пусть же и темному духу немного повезет!
И этой женщине из далекой заморской страны, что сделала невозможное возможным. Пересекла полмира, нашла одну единственную девушку-птицу для одного конкретного человека-дракона, и, самое главное — успела в срок. Пусть и ей будет немного счастья!
Иными словами, среди духов, обитавших на высоком берегу, наблюдался прилив слезливой сентиментальности. Но продолжалось это всеобщее благостное размягчение мозга недолго. Из скалы появилось строгое лицо Морфоса, что само по себе уже вызвало потрясение. Слышали-то о древнейшем духе земли все, да не все из молодых имели счастье видеть его своими глазаи, это Нириель мог похвастать личным знакомством. Он тут же явил хорошие манеры:
— Рады приветствовать Вас уважаемый Морфос, древнейший...
Договорить ему Морфос не дал, оглядел нахмурившись толпу млодых бездельников и проскрипел:
— Вам не кажется, что старейшина заслужил хоть немного уважения?
Молодежь уклончиво поморщилась и отвела взгляды.
— Я вас спрашиваю, неужели трудно предоставить чело...духу немного уединения? Вам что, нечем заняться? Так я найду вам работу! Вы и сами видели, как тут некоторые драконы обрели долгожданное семейное счастье, стало быть надо готовить город к празднику. Живо на свои места и чтобы к завтрашнему дню все это белое на голубом сияло как никогда, черт побери! И пусть сады жасминовые цветут! Исполнять!
Надо сказать, что молодые подчиненные Сафора знали свои обязанности и тут же устремились их исполнять, однако Нириель чуть притормозил всех жестом и с коварной улыбкой обратился к древнейшему:
— О древнейший, я надеюсь, ты тоже великодушно предоставишь нашему старейшине возможность уединения?
Сначала Морфос хотел вызвериться, потому что мальчишка водный попал в точку, старый собирался подглядывать. Ну так, одним глазком. Но потом ему стало ужасно смешно, и сохранить грозную мину не удалось. Морфос прокряхтел, скрывая в усах улыбку:
— Разумеется, разумеется, — и уж совсем тихо добавил, — Наглый мальчишка.
Сафор всего этого уже не слышал, он укрыл от всех плотным сумраком себя и свою женщину. Для него настал день, котрого он ждал все эти тысячи одиноких, пустых, холодных лет.
* * *
Утро было тихое, почти безветренное, теплое. С тихим шуршанием волны накатывались на прибрежную гальку. На пляже их было двое, двое во всем мире.
Прекрасная, как статуэтка из темного дерева, женщина положила голову на его грудь и точеной рукой ерошила короткие седые волосы. Этот момент Сафору снился столько раз, но никогда в снах он не видел жнщину, только ощущение счастья, котрое она ему приносила. Ощущение полноты жизни, совершенства. Он смотрел на нее и не мог насмотреться.
Однако женщина вздохнула и отвернулась. И словно пропало солнце.
— Что с тобой, почему ты загрустила, Астинит?
— Так... ничего, — прошептала она, — Нам надо расстаться.
Что???
— Почему? — спросил он, превозмогая внезапную душевную боль, — Я чем-то обидел тебя? Прости! Я...
— Ты... — обернулась она к нему, в глазах ее стояли слезы, — Ты... дух.
— И что такого? Это же не преступление. Останься со мной.
— Нет.
— Почему?! — вскричал Сафор, — Я не понимаю!
— Сафор, Ты... вечно молодой, прекрасный, бессмертный. А я... — на ее глаза снова навернулись слезы, — А я одной ногой в могиле.
— Что?! Глупости какие!
— Сафор, мне уже 44 года. Женский век короткий... Сколько мне осталось? Год, может быть, пять лет? А потом я превращусь в старуху. А ты так и останешься молодым, ты же дух. Ты что, будешь хотеть старуху?
Она отвернулась, теребя свое покрывало. Не хотела, чтобы он видел ее слезы.
— Посмотри на меня. Астинит.
Царица подняла на него взгляд.
— Я не просто хочу тебя. Я люблю тебя. Понимаешь?
— Я тоже, но это ничего не меняет.
— Черт побери! Женщина! А если бы я был человеком? Ты бы осталась со мной?!
Женщина грустно вздохнула:
— Если бы... Но это невозможно.
Не ничего невозможного для настоящего мужчины, даже если он дух (а возможно, тем более).
— Смотри на меня. Астинит. Смотри внимательно.
Сафор встал, выпрямился. Астинит поежилась, от торжественности его лица ей даже стало холодно. И тут прозвучали слова клятвы на древнем языке духов:
— Я, Сафор темный, носящий Имя Сумрак, по доброй воле отрекаюсь от своей Сущности, чтобы прожить остаток дней человеком.
Он взглянул на притихшую Астинит и добавил:
— Чтобы прожить отведенные мне дни в любви и согласии с этой женщиной.
Астинит ведь могла видеть истинную суть вещей. Она видела. На ее глазах сошла с Сафора его Сумрачная Сущность, и остался он перед ней просто человеком. Тем самым красивым седовласым мужчиной примерно пятидесяти лет.
— Теперь останешься со мной? — прозвучал вопрос, на который она от изумления не сразу ответила.
А Сафор ждал, каждая секунда ее промедления ранила его сердце. Наконец царица поднялась, встала рядом с ним, даже обошла кругом, проводя рукой по его груди. Спросила:
— Останусь ли я с тобой? С мужчиной, который меня удивил? С мужчиной, который ради меня отказался от бессмертия? Да.
Это простое тихое "Да"... Ключики к счастью навеки...
Как он хорошо понимал теперь Далиона, который вечно носился по пляжу со своей Талией и хохотал во все горло!
Когда он отсмеялся, успокоился и поставил Астинит не землю, нежно проведя по ее коротеньким курчавым волосам, то сказал:
— Это была невеликая жертва. Мы поженимся.
Она подкатила глаза, покачала головой и, расплывшись в глупой улыбке, кивнула. Подумать только, великая царица Астинит (почти что одной ногой в могиле), а чувствует себя как зеленая девчонка... Потом, как и любая женщина на ее месте, спросила:
— А где мы будем жить?
— А где бы ты хотела?
Она осмотрелась и проговорила:
— Здесь...
Сафор снова расхохотался:
— Так ты согласна стать женой простого рыбака?
— Всегда об этом мечтала, — глубоко вдохнув свежий соленый морской воздух, ответила царица.
* * *
В связи со счастливым устройством семейной жизни старейшины произошли автоматические изменения в иерархии всех духов. И, поскольку, Сафор был уже надолго потерян для общества, назначением нового старейшины вынужденно занимался Морфос. Оглядев всю толпу нервно дышащих духов, он насупился и заявил:
— Нириель.
И, во избежание выяснений и разборок, тут же скрылся. Древнейший был тот еще интриган, но в мальчишке водном не сомневался. Морфос скрылся, а Нириель-то остался. Вот к нему с расспросами и подступили:
— Это почему это ты?
— Ребята, наша страна как называется? Страна морского берега. И ключевое слово здесь "морского", — он назидательно поднял указательный палец, — Морского, значит водного. Я ясно изъясняюсь? Надеюсь, никто из вас не претендует на берег? Нет? Потому берег — вотчина древнейшего.
Духам из теперь уже его команды оставалось только почесать в затылках.
— Если вопросов нет, я попрошу приступить к исполнению своих обязанностей, — наставительно провещал Нириель, — У нас намечается новая коронация. да не такая тихая и домашняя, какая была у Его Величества Алексиора первого. Ээээ... Это будет большой праздник, гости съедутся со всего мира...
— Погоди, погоди...
— Чего гадить? Сами знаете, Его Величество Алексиор первый отрекся от престола в пользу Голена и Нильды, и в тот же день умчался в свое родовое герцогство. Так что нас ждет масса работы!
Древнейший, незримо наблюдавший за этим выступлением, проникся гордостью за водного и исчез с тихим смехом.
* * *
А в городе царила веселая суматоха. Портовая таверна была полна народу, впрочем, в последнее время так было всегда. Одуряюще пахло свежезажаренной рыбкой и теплым хлебом. Мальчишка разносчик сновал между столами, разнося заказы. Сегодня старая бессменная кухарка (а со смерти Пайкуса и владелица таверны), толстуха Дениза, сидела в зале за отдельным столиком и потягивала белое вино. Над ней подсмеивались завсегдатаи, нагло утверждая, что она просто не уместится на одном стуле. В долгу Дениза не оставалась, у нее для каждого найдется 'доброе' слово, но это не отменяло того факта, что сия почтенная дама восседала на специальном стуле. За соседним столиком три наглеца поспорили: двойной это стул или тройной. Вообще-то, он был тройной, но какого черта?!
Она, нисколько не смущаясь, высмеяла парней и многозначительно добавила:
— Вот вернется из плавания мой красавец-зять, все зубы вам, охальникам, пересчитает.
Старожилы тут же воскликнули:
— О, только не это! Теперь она три часа не остановится! Мой Ширас то... Мой Ширас сё...
Ей просто было лень вставать, а тряпкой всех не достанешь, так что закончилось все довольно мирно. Толстуха просто рассмеялась.
Ширасу на свадьбу Алексиор подарил тогда свой корабль, 'Евтихию'. С тех пор Ширас на 'Евтихии' и жил. Вместе со своей молодой женой. Странно даже, пол жизни был жителем черной пустыни, а оказалось, что у него в крови лазурное море. Он и сам не знал об этом, но всегда желал чего-то... такого.
Зато теперь все морские дороги были перед ним открыты, а главное, его женщина была рядом. Мечта! И теперь Дениза каждый раз ждала их из плавания. Все ворчала, когда уже порадуют ее внуками, на что ей многозначительно отвечали, что производство внуков требует хотя бы минимально положенного времени.
С тех пор, как на престол взошел наследник Алексиор, жизнь в стране потихоньку вернулась в прежнее русло. И говорить теперь можно было обо всем, не опасаясь, что твои, невинные вроде бы, слова могут привести в застенок, а то и на эшафот. Древний беломраморный город Версантиум словно помолодел и очистился, сверкая на солнце, а голубое небо над лазурной бухтой стало еще ярче. Разумеется, оно было точно таким же, как и тысячи лет назад, просто настроение у людей было хорошее, а когда настроение хорошее, все вокруг кажется намного красивее.
Однако все привыкли к тому, что сам их молодой государь всегда печален. Он принес много хорошего другим, но получалось так, будто этого хорошего ему как раз и не хватило. Надо сказать, что люди вполне искренне желали ему счастья.
Тем более удивительным было видеть его в тот вечер таким...
Он вошел в собственный город через северные ворота, хотя никто не помнил, чтобы царь выходил в том направлении. Более того, выглядел царь не совсем пристойно — замотанный в какую-то старую рыболовную сеть на прямо голое тело. А на плече у него сидела белая голубка. И уж совсем удивительным было то, что юный царь Алексиор смеялся! Смеялся счастливым смехом.
