Дым снова замер, перетекая клубами одной формы в другую. Теперь в нем можно было различить серебряные искры. Смит пел. Сейчас он чем-то напоминал заклинателя змей, только вот вместо змеи было нечто непонятное и жуткое. Еще один бросок, клубящий черный дым упорно старался пробить защиту. Смит запел громче, словно усиливая давление, и медленно поднялся в воздух. Нечто, хотя, может быть, это был и некто, бросалось из стороны в сторону. Другие невыразимцы подхватили песнь своего предводителя. Дым медленно стал втягиваться в зеркало, которое засветилось мертвенным голубоватым светом. Смит резко развел руки в стороны, а затем хлопнул в ладоши. Круг невыразимцев тут же распался. Они торопливо принялись зачаровывать то место, откуда появился странный дым. А сам Смит нанес последнюю руну на раму зеркала и четко проговорил слова, завершающие ритуал. Все вокруг осветила яркая вспышка.
— Прекрасная работа, — спокойно проговорил Фламель.
Петунья вспомнила о том, что надо дышать. Северус все так же прижимал ее к себе. Наконец он очень медленно ослабил хватку.
— А что это такое было? — шепотом спросила Петунья.
— Скорее всего, здесь был какой-то проход в иной мир, — ответил Фламель, — в свое время его запечатали. Должен заметить, что такие печати весьма надежны. А вот кто и зачем их нарушил, узнают наши друзья. Может быть, это просто кто-то любопытный тут полазил. А может и кое-что похуже. Кому-то мог понадобиться источник темной энергии. Или кто-то решил навредить тем, кто живет поблизости.
Послышались хлопки аппарации.
— Что здесь происходит? — спросил грозный голос.
— Отдел Тайн, — ответил Смит, — ликвидируем прорыв темной энергии. Кто-то нарушил печати. Неужели детекторы сработали?
— Поступило сообщение, что некто вскрывает маггловскую могилу, — ответил один из авроров, видимо старший группы.
— Лучше бы стукнули, когда тут все печати нарушили, — сказал Смит, — умники. Могила! Самих их в такую могилу заживо. Сейчас последнюю печать восстановлю, и можем отправляться.
— В старые времена такие печати укрепляли кровью тех, в ком текла кровь волшебных существ, — пояснил Фламель, — там наверняка кости остались.
— Да, мы нашли детский череп, — подтвердил невыразимец, — а разрыли, похоже, кладоискатели. Такое часто бывает. Денег хотят, а мозгов нет.
Петунья поежилась. Значит, здесь принесли в жертву какого-то ребенка. Юную ведьму или колдуна. Сделали из него хранителя. А потом, много веков спустя, кто-то разрыл жуткую могилу в поисках легкой наживы...
— Но если о таких вещах известно, — тихо сказала она, — то что тут рассчитывали найти?
— Могли и из любопытства раскопать, — пожал плечами невыразимец, — особенно если считали, что могила маггловская. Что-нибудь ценное искали.
— Фу! — поморщилась Петунья. — Гробокопатели.
— Они самые, — кивнул Фламель, — дурное дело. Хотя, если разрывают очень старые могилы, то это считается археологией. Такие раскопки курируют гоблины. У них целый штат разрушителей проклятий есть.
— У гоблинов? А я и не знала, — Петунье стало любопытно.
— Ага, — сказал Северус, — говорят, что платят хорошо. Вот только работа уж больно опасная. Многие знания утрачены. К тому же гоблины людей не любят. Они для них мясо. Хотя, конечно, основным приемам учат. Остался в живых, считай, повезло. Сами гоблины лезут в раскоп, когда все ловушки обезврежены.
— И на такую работу идут? — удивилась Петунья.
— Так ведь платят за нее весьма щедро, — усмехнулся Фламель. — К тому же и авантюристов на свете хватает. Им опасность только кровь горячит. Только вот живут они недолго.
Северус мрачно смотрел на зеркало, которое наконец перестало светиться. Жуткий артефакт бережно упаковали.
— Возвращаемся, — сказал Смит, доставая из кармана порт-ключ.
Авроры аппарировали. Невыразимцы и их гости вернулись в Отдел Тайн. Но нормального разговора не получилось. Смит, заполучивший вожделенный артефакт, буквально выжил всех из своего кабинета.
— Рискуешь, Джонни, ох, рискуешь! — покачал головой Фламель на прощание.
Переместиться домой можно было камином, что Петунья и сделала, попрощавшись со всеми. Было уже довольно поздно. Адреналин медленно уходил, и девушка чувствовала упадок сил. Хотелось спать. А что-то интересное можно будет и потом узнать, сейчас все равно никто ничего не скажет.
Кто же все-таки разрыл то место и уничтожил печати? Может быть, удастся найти этих мародеров? Кто знает. В любом случае, ее ждала интересная работа для самого Фламеля. А потом стоило, наконец, заняться арлекиновым стеклом. И сделать люстру для Лестранжа.
Первое сентября подкралось незаметно. Письмо от Северуса пришло уже на другой день.
— Что пишет? — с улыбкой спросила миссис Эванс.
— Сову он пристроил в первый же вечер, — сказала Петунья, — на первый курс Слизерина поступили брат с сестрой из бедной семьи. Пишет, что дети счастливы.
— Хорошо, — кивнула миссис Эванс, — и детям в радость, если родители купить не смогли, и сове хорошо.
Петунья кивнула. Из письма выпала записка от Джеральда и Джеральдины Моррис с благодарностью и обещаниями заботиться о птице. Это было приятно. К тому же эти дети точно не дадут Рози заскучать без дела. Северус написал и о том, что передал колбы Слагхорну. Тот передавал привет и слова благодарности и обещал поделиться своими впечатлениями от интересной новинки. Кроме того, Северус получил разрешение от декана отлучаться из Хогвартса, если ему это понадобится для работы с Фламелем и мисс Шервуд.
"Так что, если что, то я с удовольствием поработаю вместе с тобой. Это такой фантастический опыт. Не забывай про меня, пожалуйста".
Сова Принца с аппетитом поглощала бекон.
— Ты же подождешь, пока я напишу письмо? — спросила у нее Петунья. — Хорошо?
— Ух-ху!
"Привет, Северус! Спасибо, что пристроил сову. Надеюсь, что у новых хозяев ей будет хорошо. Обязательно напиши про колбы. Если все будет в порядке, то я сделаю набор для Мунго. Пока заказов, для которых нужно варить зелья, не было. Но если что, то я обязательно тебе напишу. Что будет нужно для того, чтобы тебя отпустили? Мое письмо или разрешение от мистера Принца?" А вместо подписи она нарисовала цветок петуньи.
И сова отправилась в полет.
Наверное, кто-то все-таки сглазил арлекиновое стекло. Потому что не успела Петунья отправиться в свой домик в лесу, как камин полыхнул зеленым, и оттуда донесся голос Рабастана Лестранжа.
— Мисс Шервуд, вы дома? Можно зайти?
— Конечно, мистер Лестранж, заходите.
Он вежливо раскланялся, уселся в предложенное кресло и тоскливо уставился на хрустальную люстру.
— Мисс Шервуд, — начал он, — кажется, ваш отец говорил, то нашел ту люстру, что вы восстановили для меня, где-то на рынке?
— С ней что-то не так? — спросила Петунья.
— С ней, как раз, все замечательно, — вздохнул Рабастан, — я бы даже сказал, слишком хорошо. Она висела в моей комнате для отдыха, когда ее увидела Белла. Теперь она висит в ее будуаре. Это несколько некрасиво со стороны моей невестки, вы не находите? А мой брат считает, что ей все можно.
— Леди Лестранж отняла у вас люстру? — переспросила Петунья.
Рабастан скорбно покивал.
— Добрый день, — поздоровалась с ним миссис Эванс, — чаю не желаете?
— С удовольствием, — младший Лестранж встал и поклонился.
— Такую люстру не так-то просто найти, — покачала головой Петунья, — те, что сохранились, чаще всего переделаны под электрические лампочки. Тут разве что попробовать убрать все переделки. Или заказать бронзовые части отдельно.
— Видите ли, — Рабастан с благодарным кивком взял из рук миссис Эванс чашку с чаем, — мне грела душу мысль, что это настоящая старинная вещь. Новая будет восприниматься... как-то не так.
Петунья кивнула. Она прекрасно понимала младшего брата лорда Лестранжа. В старинных вещах было свое очарование.
— Я попрошу отца поискать для вас еще одну люстру, — сказала Петунья, — но это может занять некоторое время.
Рабастан вздохнул.
— Спасибо! Надеюсь, мне не придется долго ждать. И еще сильнее надеюсь, что Белла не утащит и эту люстру.
Он допил чай и откланялся.
— С ума сойти! — пробормотала миссис Эванс. — И кто бы мог подумать, что такие вещи так ценятся! Обязательно скажу Питеру, пусть поищет хорошенько.
— У папы уже настоящий нюх на такие вещи, — улыбнулась Петунья, — уверена, то у него все получится. А я отправляюсь в мастерскую.
— Печенку не забудь, — сказала миссис Эванс, — и сливочки свежие. А еще стейк. И передавай привет своим питомцам.
— Обязательно, мама.
Петунья подхватила небольшую корзиночку и активировала порт-ключ.
— Как думаешь, мистер Кэрт, я наконец смогу заняться тем, чем хочу? — мрачно спросила она, раскладывая угощение по мисочкам.
— Мур-р-р? — кот даже на мгновение отвлекся от вкусной еды.
— Вот прямо сейчас и займусь, — решительно сказала Петунья, — пока еще что-нибудь не случилось.
Цвет для стекла был выбран нежно зеленый. Современная техника включала в себя прессовку, но Петунья уже привычно сформировала несколько вазочек и флаконов, теперь оставалось осторожно распылить оксид хрома по горячей поверхности, а после остывания снова обжечь готовое изделие. Через несколько часов перед ней стояло несколько красивых вещиц, поверхность которых переливалась, как мыльный пузырь.
— Ты думаешь, это будет пользоваться спросом, мистер Кэрт? — спросила Петунья.
— Мур-р-р! — кот с интересом взглянул на флаконы.
— Да, наверное, это тот случай, когда не волшебные методы легче и проще, — Петунья стерла пот со лба. — Современные станки позволяют все операции проделать одним нажатием кнопки.
— Мур-р-р? — кот запрыгнул к ней на колени и внимательно осмотрел вазочки и флаконы.
— Да, именно так. Но я горжусь тем, что сделала все это сама.
— Мур-р-р! Мур-р-р! — кот явно одобрял такой подход.
— Ты совершенно прав, — усмехнулась Петунья, — что бы магглы ни придумали, мы все равно круче. Ох, мистер Кэрт, похоже, и я заразилась снобизмом волшебников.
— Мур-р-р! — кота такие мелочи не волновали.
— Ладно, сейчас выпью чаю, выдам вам остатки еды, а потом отправлюсь к мистеру Кэррингтону. Пока не так много заказов, можно будет наделать вещиц из такого стекла.
— Мур-р-р! — кот был с ней совершенно согласен.
Мистер Кэррингтон страшно удивился и тут же выставил новинку на видное место. А один флакончик (самый маленький) улетел к целителю Шаффику. Знаменитую коллекцию нужно было пополнять.
Новинка понравилась, появились заказы. Работы было довольно много. Мистер Эванс очень серьезно отнесся к просьбе Рабастана Лестранжа, и ему улыбнулась удача. Неподалеку от Годриковой Лощины находилось старинное поместье, которое приобрела некая кинозвезда. Денег у этой дамы было много, и она приступила к реконструкции своей покупки с голливудским размахом. Кое-что из старой обстановки отправилось прямиком на помойку, а кое-что было продано. Благодаря имеющимся знакомствам и связям, мистер Эванс оказался на этом празднике антикваров в числе первых.
— С ума сойти можно! — рассказывал он вечером жене и дочери. — Никогда такого расточительства не видел. Старинную резную мебель продают, на это мозгов хватает. Но все остальное... Плитка, стенные панели, камины... Оконные рамы. Нам это не нужно, конечно, но у меня сердце кровью обливалось, когда я видел, как разоряют старинный дом. Я купил все светильники, у которых были дефекты. Эти люди страшно удивились. Три хрустальных люстры, причем одна не переделанная под лампочки. Продали как лом. Настольные лампы, несколько бра и два торшера. Почистить, восстановить части абажуров и хрусталики, и у нас все с руками оторвут.
— Один из торшеров, кстати, будет прекрасно смотреться в нашей гостиной, — тут же сказала миссис Эванс.
Петунья кивнула. Такая работа ей нравилась. Вещи получали новую жизнь, и у них появлялись новые хозяева.
— Может быть, стоит восстановить люстры полностью? — предложила Петунья. — Я имею в виду — убрать все электрику.
— Думаешь, что у мистера Лестранжа отберут и эту люстру? — хмыкнул мистер Эванс.
— Леди Лестранж дама серьезная, — улыбнулась Петунья, — но дело не только в ней. Люстрами могут заинтересоваться и другие волшебники.
— Неплохая идея, Туни, — согласился мистер Эванс.
Так что работы было не просто много, ее было очень много.
Рабастан Лестранж был счастлив.
— Эту не отдам! — сказал он. — Мое! И если найдете еще что-нибудь в этом роде, то сообщайте мне.
— Ну, вообще-то, уже нашли, — сказал мистер Эванс. — Я тут договорился, чтобы убрали все переделки, а дочь собирается добавить утраченные хрусталики.
— Покупатель у вас уже есть! — хищно улыбнулся Рабастан.
— Договорились, — кивнул мистер Эванс.
22.05.2016
Глава 26
За всей этой возней Петунья не обратила внимания на странный интерес к своей персоне. Знакомые таинственно улыбались при встрече, как по-особенному смотрели. Прямой вопрос задала лишь миссис Кэррингтон.
— Когда свадьба-то, мисс Шервуд? — спросила она.
— Какая свадьба? — спросила Петунья, испугавшаяся, что забыла о каком-то важном заказе к такому знаменательному событию.
— Ну как же! Джошуа Марч уже и мантию пошил, и с Флорианом договаривается, чтобы все заказать. Я еще удивилась, что про помолвку ничего слышно не было. Но мы с Фрэнком желаем вам счастья.
Петунья в полном ступоре смотрела на старую знакомую. Ей стало не по себе.
— Извините, миссис Кэррингтон, — медленно проговорила она, — но я ничего не понимаю. И с этим... Джошуа Марчем даже не знакома. Кто он вообще такой?
У миссис Кэррингтон практически в прямом смысле отвисла нижняя челюсть.
— То есть, как? — переспросила она. — Как это не знакомы, мисс Шервуд?
— То есть, абсолютно не знакома, — подтвердила Петунья.
— Ой! Ничего себе! А я-то все удивлялась, вроде вас с младшеньким Принцем видели. Но, думаю, дело не мое, вам самой виднее. А вон оно как... ну-ну... Только, мисс Шервуд, тут дело такое. С Марчем надо что-то решать по-быстрому. Он тип опасный. А раз так уверен, то что-то у него в рукаве точно есть.
Петунья нахмурилась. Ситуация ей ужасно не нравилась. Раз этот незнакомый ей Марч был так уверен в том, что женится на ней, то он явно не собирался ограничиваться обычными ухаживаниями. Как бы ей не испытать не себе действие какого зелья или артефакта. Но как выкрутиться из этой ситуации? Посоветоваться проще всего было с Принцем и Шаффиком. Но Принц спал и видел, как бы женить на ней своего внука. Шаффик, скорее всего, поддержит старого друга. Ох...
— Спасибо, что сказали, миссис Кэррингтон, — поблагодарила Петунья и вышла из магазинчика.
— Дорогая! — распахнул ей объятья незнакомый тип.
— В Мунго! — испуганно пискнула Петунья.
Главный целитель Шаффик сразу налил ей успокоительного.
— Что случилось? — спросил он. — У вас такое лицо. Надеюсь, с мои крестником все в порядке? И с вашими родителями?
