— А теперь расскажи-ка мне, что там за дела с яйцами?
— Это Варэсти. Один маг из пополнения. Седой такой, полноватый...помнишь?
— Полные среди магов редкость. Помню. И?
— У него один из шаманских даров — видеть нерожденное дитя — развит очень сильно. Варэсти в состоянии увидеть и только-только зародившегося ребенка. Обычно он не сообщает об этом так уж сразу... но он забеспокоился, узнав, что ты оборотень, и решил предупредить.
— И?
— И предупредил.
— Странно он как-то предупредил. Тебя, деда Гаэли, Гарри и еще кучу народа. А я последней узнаю? — я спотыкаюсь на полуслове, потому что меня самым игривым образом шлепают по хвосту.
— Давай ты лучше на что-то другое отвлечешься? — предлагает муж. — А то у меня ощущение, что кое-кто сейчас начнет кусаться.
Моя старательно распаляемая злость гаснет, как просроченная хлопушка. Кто-то понимает все слишком хорошо. И как же хорошо, когда тебя понимают!
— На что, например?
Глаза Рика вдруг оказываются очень близко. И каждая чешуйка на моей шкуре встает дыбом. Это такое ощущение...такое... Я только краем глаза замечаю, как последний драконыш пропадает в переходе, как обступившие хатарессу драконы взмахивают крыльями, срываясь с места один за другим.
— Я...
— Кхм...— вдруг слышится рядом.
— Я — на перетаскивание грузов! — обманчиво-бодро заканчивает муж. — А ты... ну... отдохни пока.
Я провожаю его взглядом, всеми силами стараясь не сорваться на мат. Ну вы такое видели? Сначала лето, а летом шаманам нельзя, силы они накапливают. Потом похищение, потом он ранен... а скоро будет нельзя из-за ребенка.
Да что за жизнь?!
Мрачно поворачиваюсь к этим... закашлявшим не вовремя. Трое. Люди. Маги. Причем настолько маги, что мой довольно злобный взгляд отскакивает от них, как теннисный мячик от шкуры дракона. От их энтузиазма.
— Леди Александра, для нас большая честь...
— Вы ведь не откажетесь от нашего наблюдения? Это совершенно невероятная удача — пронаблюдать весь процесс вынашивания. Оставить для потомков...
— Мы будем крайне признательны!
— Э-э... — я даже не нашлась, что ответить. Троица неслась дальше, как Гаэли от набивавшихся на замужество закваков.
— Мы поселимся рядом...
— А можно измерить ваши показатели? Сердцебиение, ритм крови, общую энергетику...
— И уровень магии!
Я невольно попятилась — как слон от мышки. Агрессивной такой мышки с микроскопом наперевес...
— На какой неделе возможно схождение?
— Куда же вы, леди Александра?
— Рик, стой! Я с тобой!
— Подождите же! Вам нельзя таскать тяжести! Вам надо соблюдать покой!
Но я уже рванула в небо, поближе к смеющемуся Рику. И только фыркнула, когда снизу донеслось безнадежное:
— Мы составим вам рацион питания...
Три дня спустя.
Милость богов оказалась настоящей. Сезон бурь задерживался уже второй день, и мы с помощью папы, магов и богини Или успели перетащить большую часть запасов туда, куда волны не дотянутся. К сожалению, не все, кое-что так и осталось лежать в ямах, но задерживаться больше было некогда.
Времени и так впритык — почти все оставшееся до бурь время займет перелет до второго материка, а ведь еще разместиться надо как-то успеть. День в запасе... хватит?
— Должно, — отзывается Рик.
— Рикке, не отвлекайся, — нет, Гаэли неисправим. Уже и летит не на Рике, а на спине Орро, и Тоннирэ ему давно не ученик, но дед, видать, нацелен воспитывать всех докруг до могилы. Неважно чьей. — Проверь груз.
— Попрошу выбирать выражения, — обижается "груз". Твою косметичку, наплачемся мы. По какой невероятной причине мамуля решила лететь на спине зятя, я представить не могу, но факт остается фактом. Может, мама наконец осознала себя тещей и теперь видит свой долг в том, чтобы сидеть у зятя на загривке?
Но Рик не обращает на них внимания.
— Все получится, Саша. Должно.
Да, должно. В конце концов, с нами богиня судьбы или как? Или ловит мой взгляд и опускает глаза. Я невольно ерошу хохолок. Не нравится мне Или. В смысле, ее поведение. После отлета детей непутевую богиню как подменили: вчерашняя лентяйка-разгильдяйка рвалась на любую работу (разведку, отгрузку, упаковку, охрану и так далее), и активно сматывалась куда угодно, только бы... только бы подальше от меня.
И что бы это значило?
Ладно, куда денется, расскажет.
— Пора.
Короткое слово Рэя волной прокатывается по берегу, перекрывая шум ветра и волн, мгновенно заставляя замолчать многоголосый шум. Драконы последний раз проверяют увязанный на спине груз, встряхивают крылья, оглядываются по сторонам, запоминая опустевший лагерь...
— Передовая тройка, вперед. Взлет.
В первой тройке два синих дракона и один алый.Крылья всех троих раскрываются навстречу солнцу...
Еще несколько секунд, оглушительное хлопанье крыльев, упругий толчок воздуха, поднимающий над землей... и уже позади остается лагерь, песчаный берег, маленькое озеро под нависшими деревьями, приметная белая скала, синеватая даль джунглей... восемь моих памятников...
Прощай, второй материк.
Если б меня спросили, что такое море, то я бы ответила: это красота. Нет, не так. Это Красота. Вот именно так, с большой буквы. Бесконечная синь, бесконечный танец волн, и скользят в прохладной глубине тени рыбьих стай, и бежит, бежит, зовет за собой золотая дорожка солнечного блеска...
Ну, это бы я раньше так сказала.
До перелета.
Поздним вечером, когда передовой отряд опустился на один из папиных кораблей, у меня не осталось сил даже на попытку освежиться. Если бы в этот момент кто-то додумался при мне рассказывать, как прекрасно море... мда. Сейчас бесконечная синь воспринималась са-авсем по-другому. С упором на "бесконечный". Какая там красота! Синие волны без единого клочка суши казались хищным чудовищем уррраухр, способным, по преданию, сожрать дракона не поперхнувшись. Мы не брали с собой много груза и все время менялись, чтобы те, кто впереди, — "режущие воздух" — могли передохнуть... но все равно к концу пути умотался даже Рэй.
Кажется, никогда еще у меня не было такого трудного перелета. Даже в позапрошлом году, когда после сезона бурь стряслось еще и землетрясение и пришлось срочно мчаться на юг, в Маврикию, растаскивать обвал, который завалил русло крупной реки. Мы тогда весь день таскали то камни, то пострадавших, то магов, то вещи... помнится, мне потом еще недели две снилось, что крылья отваливаются. Но и тогда я не помню такой дикой усталости. У меня даже хвост болит. И шея. И гребень, хотя там-то чему болеть?
Про крылья и говорить не хочу. Эти дрожащие, бессильные тряпочки я чувствовала своими только потому, что их ломило и подергивало.
Устали мы. Устали...
— Саша, ты как?
— Нормально... А ты?
— Крылья ломит, — честно отвечает маг. — Но в целом неплохо. Стимуляторы у нашего Гаэли получаются на славу.
— Спасибо на добром слове, — кисло отзывается мой гребень... то есть груз на гребне. — Но в вашем состоянии пить стимуляторы, Рикке...
— Мастер Гаэли, вы же понимаете необходимость этого полета.
— Понимаю... ох! — бедный дед кое-как сползает по моему боку, чуть не падает, — нет, не понимаю! И почему бы вам не перенестись через хатарессу! О леди Александре есть кому позаботиться!
— А вы? — перебила я.
— Что я?
— Вы почему не отправились через хатарессу? В вашем возрасте...
— Именно в моем возрасте! Кто еще проследит за молодежью? Все бы вам вперед рваться... а себя поберечь никому в голову не приходит... стимуляторов наглотались от и до... кто проследит за соблюдением дозировки? Ох, мои ноги... — к мастеру, лавируя между хвостами драконов, подходит кто-то из команды, и ворчание деда перемещается за дверь, в тепло каюты.
На смех сил не хватает, только на хихиканье. Дед все-таки прелесть. Поберечь себя совет правильный, но от Гаэли его слышать просто потешно. Тоже мне нашелся образец самосбережения. А между прочим, чуть не упал он потому, что пожалел мое крыло, не стал по нему топтаться, когда слезал, по чешуе спустился. Гаэли-Гаэли...
Бррр, холодина.
— Погрею... — Рик кое-как приподнимает крыло и придвигается, и я сдвигаюсь навстречу, привычно прижимаюсь к большому горячему боку. Легкое красноватое пламя прокатывается по коже, моментально впитываясь в кровь, наполняя теплом. А следом на спину ложится крыло. Обнимая, согревая, кутая... Мелькает еще несколько вспышек, соседи и супруги греют друг друга, от воды поднимается пар. Кажется, только теперь я поняла, насколько замерзла... А Рик? Я кое-как поворачиваю голову и настраиваюсь на пламя нужной энергетики.
— Кррррррылья не мочить! — грянуло над головой, и я чуть не кувыркнулась в воду. — Кррррылья не мочить! Вода холодная, сведет судорогой! Растирайте! Ширрас, я кому сказал!
И сгусток темноты, взвился вверх, нависая над парой драконов.
— Растирать, начиная с кончиков и выше! — перекатывался сверху драконий рык, — И когти убрррать!
Мда, поторопилась я Рэя в уставшие записывать. Его вышность Первое Крыло реял над морем, как особо продвинутая модель воздушного змея, и успевал вставить сразу всем и за все вообще и персонально каждому.
— Растирать! Жрать потом будешь, Мор! Сначала КРЫЛЬЯ! На чем завтра полетишь?! На выхлопе?!
Несчастный Мор чуть не нырнул в океан. Но послушно отвел голову от уже распотрошенного груза с едой и взялся тереть крылья. Хорошо. Счас и я тоже разотру... полежу немножко и разотру... чуть-чуть...
— Александррррррррааааааааааа! — рявкнуло мне в ухо. — Не спать! Рикке, куда смотришь?!
Да чтоб тебя, твоя вышность! Чего так орать-то. Рик виновато вздыхает.
— Держись, Саша.
— Не спать! — вождь на бреющем проносится над кораблем — черный на черном небе. — Внимание, постарайтесь не двигаться! Сейчас люди раздадут воду. Подкрепитесь...
Шум крыльев — вторая линия драконов летит к недалекому островку. Голос Рэя отдаляется, черный вождь уже витает над песчаным пляжем, снова рыча про "не спать" и "отставить еду до разминки". Вот же неугомонный... Шум крыльев, усталое рычание, в котором не слышится привычной энергии.
— Саша, пей... не спи, слышишь?
— Рик, ты садист...
Садист фыркает мне в хохолок.
— Даже спрашивать не буду, кто это такой.
— Правда? — я обрадовалась так, что почти проснулась. — Класс!
— Мне хватило объяснения, что такое Бэтмен, — разъясняет муж. — И эти... метросексуалы. Ладно, спи, спи. Вот только попей сначала, и спи себе спокойно. Ага? Давай, давай...
Самое трудное в питье — удержать голову над пластиковой ванночкой. И не промазать мимо. Но у Рикке надежные крылья и бесконечное терпение. Сокровище у меня, а не муж...
— А теперь съешь вот это...
— Еще и есть?!
Нет, Рик-таки садист. Я хочу донести до него эту ценную мысль, но глаза уже закрываются, и никакое рэево рычание больше не способно отогнать от меня сон... Рик, ну не надо... я на диете посижу... спа-ать...
Как там наши девочки?..
— И еще вон ту тыкву! Нет, вон ту! Такие кругленькие, с подпалинами, всегда самые вкусные. Кушай, Шиарри. Виталик, а ты ел когда-нибудь копченую по-драконьи рыбку? Вот, пробуй. Вкусно, правда? Ррише вот это, молочное. А мне еще вон того варенья.
— Мариночка, а ты не лопнешь? — драконша-бабушка шутливо ерошит малолетней обжоре хохолок.
— Нет, я вместительная! — Маришка нацеливается на блюдо с янтарным вареньем, вздыхает и пододвигает его кому-то из малышни. — Эх, кажется, уже не очень...
Понимаю твое горе, дочка. Столько вкусностей в этой пещере я еще ни разу не видела... вон, даже в бассейне что-то плавает. И надо же, больше не лезет. Но я уверена, ты что-нибудь придумаешь!
Про следующий день я рассказывать не хочу. Как мы просыпались, какое шипение рычание висело в воздухе, когда пришлось пошевелить крыльями... сколько драконьего мата висело над маленьким островком и заливом... как все-таки взлетели, криво, косо, порой натыкаясь друг на друга, как орали по дороге "драконью походную", потому что сил больше никаких не было, а под это рычание все-таки было легче. Как потом перешли на другие "песенки", от которых Гарри и Рик то и дело меняли цвет... как потом драконьи песни кончились, и пришлось вспоминать родные... как вдали засветилась тысячами огоньков линия берега, и стая снова перешла на мат, но уже радостный. И как попадали на песок пляжа, порой прямо на закрепленные факелы....
Рэй уже сорванным голосом командует немедленно вставать и тащить свои хвосты в убежище, богинечка Или пытается присоединиться к убеждениям, ветер воет и леденит чешую, а у нас нет сил встать... Нет и все. Лишь десять-двенадцать драконов покрепче, тренированных воинов, держались на ногах и даже тормошили соседей. Никогда раньше драконы не мчались с такой скоростью. Никогда так не выкладывались. Пожалуй, они и до убежища не дойдут...
Спас нас дед Гаэли.
Он вслух погоревал, что стимулятора не осталось, зато есть порошочек для трансформации в более мелкие формы жизни. И поинтересовался у драконов, кем они хотят стать, хомячками, черепашками или зайчиками? Тогда, мол, можно не вставать, зайчиков и люди спокойно поднимут и в убежище перенесут...
Что я вам скажу... В жизни не видала ни у кого такой зайчикофобии! Драконы... взлететь не взлетели, сил на это уже не было, но уставились на волшебника так, что я хрюкнула от сдавленного хохота. У встречавших магов стремительно вытягивались лица — от непонимания.
— Хороший вариант! — торопливо перебил Рик, пока коллеги ничего не ляпнули. — Я бы выбрал черепашку, им транспортироваться легче. Втянули голову в панцирь и все, полная безопасность.
— А я бы стала лисичкой... — подыграла я. — Хомячки и всякие панцирные меня не достойны.
— Вы... — недоуменно начал маг и тут же замолк.
Подействовало! Со стоном и рычанием самая слабая часть отряда — девушки-драконши стали подыматься на лапы... видимо, им больше всех не хотелось становиться хомячками. За ними — остальные. Дрожащие, усталые, голодные, Сыны неба побрели по тропке к подготовленному убежищу.
Настоящий король всегда знает, что и как сказать. Вот и Атталике, посмотрев на промерзших и усталых гостей-беженцев, скомкал все пышное выступление и сказал только:
— Трудные времена легче встречать плечом к плечу. Не по нашей вине мы были разделены. Но в наших силах объединиться. Добро пожаловать!
— Добро пожаловать... — отзывается под каменным сводом. — Добро пожаловать...
— И пусть беды и обиды унесет с собой сезон бурь, — белый дракон склоняет перед гостями голову. — Добро пожаловать.
— Спасибо... — Рэй от имени племени начинает говорить что-то о благодарности за приют и помощь, по пещере плывут аппетитные запахи от разложенного угощения, и крылья Рика обнимают меня крепко-крепко, и все будет хорошо, теперь все будет хорошо... почему я реву, как первоклашка?
И эпилог. Длинный.
ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ
День был солнечный и ветреный.
То, что надо.
То есть вообще-то такая погода для драконов не самая лучшая, но ветер вовсю трепал флаги и гирлянды, и это как-то делало мертвый город более живым. Жизнь в Ирраше наладится еще не скоро. Окрестности почистили от аррохи, и стало безопасно, да и стены-крыши уцелели... но тут еще полно возни с ремонтом, проверкой-починкой уцелевших систем водопровода, освещения и тому подобного. И с едой тут еще долго будет плохо, в окрестных лесах и реках не водится ничего крупнее насекомых.
