________________________________________
Не бойтесь, родители! Вашим детям за вас отомстят ваши внуки...
Часть первая
Домашняя хозяйка.
Глава1
— Что значит "покорить женщину"?
— Ну... она стирает, готовит, убирает...
(из диалога мужчин)
— Марина! Марина-а-а!
Тишина. И здесь ее нет. Вот наказание. Ну куда она могла деваться? Я ведь отошла всего на минуточку! Сверху посмотреть, что ли? Кувыркнуться, и...
— Марина!
Ни шороха.
Я уже успела обежать все укромные уголки, сунуть нос в озеро, на всякий случай переворошила всю песочницу. Ну да, песочницу. Когда Маринке было три, она как-то закопалась туда целиком, с ушками, и тихохонько грелась себе, пока мы с Риком перерывали дом, поляну, соседские дворы (с чердаками, подвалами и лабораториями впридачу) и лес на закуску.
Какие лаборатории? Ну... муж у меня — шаман-универсал, поэтому у него есть такая специальная комната, куда лучше не лезть и ничего в ней не трогать, если не хочешь, чтобы у тебя отрос кактус вместо носа. Что он там делает? Кто, кактус? Ах, муж... Слушайте, отстаньте со своими вопросами, а? Не до того мне! У меня, если вы не заметили, дочка пропала!
Марин, ну где ты?
— Саша, ну что, нашла? — из окошка высунулась соседка.
— Нет!
— Сейчас позову своих старших, пусть поищут. Шустрая она у тебя...
Ох, не то слово...
Когда папа с мамой посмотрели на мою дочурку и дружно сказали "Саша, она в тебя", я сначала даже обрадовалась. Носик смотрела, бровки-глазки... вот балда же! Нет бы вспомнить, почему от меня гувернантки пачками увольнялись. А мелкая-то пошла в меня не только личиком. Это уже в первые полгода стало ясно. Живой кулечек с серыми глазками и пухлыми губками как-то моментально стал центром дома. Малявка твердо знала, чего хотела: кормежки, купаний и нас с Риком. Никакие заменители не проходили: малявка не желала на руки ни к деду (ни к одному), ни к бабке. Как она отличала одни руки от других, непонятно в абсолюте, но мелочь соглашалась лежать спокойно только у мамы и папы, а если папа-мама норовили втихую улизнуть, рев стоял на весь поселок.
И это еще цветочки!
Ягодки пошли потом, когда через пару месяцев хитрое дите как следует освоило превращение в дракошу, и на нас стали падать драконы. Первый рухнул прямо на Риков огород с травами и попросил "людей" прекратить "обижать драконьего ребенка". А то он... а то они... ой, да знаю я, что они. Сама дракон. И я, и Рик, и дочка наша. Оборотни мы. Так уж вышло. Я стала драконом, когда попала в этот мир из родной Москвы, а Рик — когда на мне женился. У местного бога семейного счастья были строгие понятия насчет "муж и жена да станут единым целым", и бедный Рик уже через пару секунд обнаружил, что стоит у брачного алтаря весь в чешуе, с крыльями и так далее. А маги в каком шоке были... а уж драконья стая вообще на хвосты встала — первый дракон-маг за триста лет! Словом, весело... до потери пульса.
Так что мы в курсе драконьих привычек-традиций-заморочек. Но терять травки в огороде было немного обидно. И объясняться с незнакомыми драконами, что никто тут детку не обижает, тоже как-то...
Ну ушки у них так устроены — лететь на плач драконьих деток. И попробуй втолкуй, что на самом деле маленькую капризку никто не обижает, а просто на минуточку оставили одну... и нет, с приемной мамой ее оставить не могли, потому что никакая другая дракоша "это яйцо не насиживала", потому как ребеночек вообще не из яйца, а... ну вы в курсе? Нету у нее приемных мам! А крылатые защитники смотрят как на полную эгоистку... как это, мол, я не обеспечила малышке хоть парочку приемных мамуль? Что интересно, рядом с драконами это сокровище притихало и вовсю мурлыкало, напрашиваясь под крылышко.
— Марина-а!
В кладовке ее тоже не было. Так, Саша, спокойно. Вопрос: куда могла уйти пятилетняя девочка за те пару минут, что ты потратила на лекарство? И уйти так, чтоб ее никто не видел.
Вот не зря мне свекровушка предлагала колдануть это шустрое дите. Наложить "сеточку", например, чтоб ребенок оставался там, куда его посадишь, и ничего не трогал. Она даже не поняла, с чего нас с Риком так перекосило. Мол, а что такого-то? Так же безопасней. Угу. Безопасней. А еще спокойней превратить его во что-то маленькое, типа брошки и всегда таскать с собой. И на виду, и не потеряется, и не натворит ничего. Тьфу. Чтоб вас с вашими предложениями, мама.
Хотя еще немного — и я дозрею и до "сеточки", и до... Господи, ну где она?
— Марина!
Хоть бы Рик вернулся скорее из своего универа. Помог бы...
Шшшихххх! Знакомый звук хлестнул по ушам, и я застыла, глядя, как над лабораторией деда Гаэли поднимается цветной дым.
О господи. Кажется, я знаю, куда пошла Маринка...
Цветной дым весело вился над крышей и плевался искрами. Это первое, что я увидела, когда влетела во двор. Искры вылетали целыми стаями, шипели и трещали, дождем сыпались на крышу и вообще хулиганили по полной. Обе двери домика — в жилые комнаты и в лабораторию — настежь. На пороге два горшка. Из одного лилось что-то густое, типа варенья (если вы когда-то видали серое варенье) из другого сыпалось что-то типа оранжевого песочка. Там, где они встречались — на земле, в небольшой луже — как раз начинался дым и треск. Откуда-то сверху слышалось возмущенное кудахтанье. Я подняла глаза. Куры хозяина сидели на диком винограде и всеми силами протестовали против свободы и безобразия. Понимаю вас, птички. Бардак... таких слов при дочке говорить не стоит, но попробуйте, подберите другое!
Плетеный забор валяется на земле, в курятнике дыра, будто туда влезло что-то вроде слоненка, развешанные под навесом на просушку травы в таком виде, будто по ним хорошенько потоптались, из окна дома свисает длинное-желтое-непонятно-что... с дерева сыплются перья...
А посреди этого барда... беспорядка катается мое пропавшее сокровище и верещит от счастья вовсю глотку:
— Вииииииииииииии! Мама, мамочка, смотри, я без рук могу, видишь?! Мам, ты видишь?
Да тут только слепой не увидит! И не офигеет. Надо будет спросить моих родителей: а я каталась когда-нибудь в чужом дворе на поросеночке? Зелененьком! Ох, нет.. Зеленом? Только не это...
— Марина!
— Мамочка, можно я поеду на озеро?
Что?! Я представила, как мое сокровище проносится по улицам, топча все огороды и сбивая прохожих, а потом плавно въезжает в воду...
— Нет! Слезай сейчас же!
Зеленый поросеночек лихо притормозил возле меня. И я еле успела подхватить на руки пятилетнюю наездницу, которая от резкой остановки чуть не приземлилась носом в землю.
— Осторожно...
Куда там! Слово "осторожно" Маринка вспоминает только тогда, когда нужно стащить у зазевавшихся родителей что-нибудь страшно нужное типа папиной книги с записями или конфеты. А в остальное время она носится по дому, будто мяука повышенной шустрости и ухитряется за один-единственный час перевернуть его вверх дном. Причем с ангельским видом! Вот и сейчас — глазки блестят, щеки румяные, и слова сыплются, будто семечки.
— Мам, ты видела, как я каталась? Видела?
Ага. Каталась.
— Да, детка. Минуточку, маме надо посмотреть...
— Ох, ничего себе! — за поваленным плетнем уже собираются зрители. — Леди Александра, это все действительно натворил один ребенок?
Ага, я бы на их месте тоже сомневалась. Хотя, если подумать и припомнить некий случай игры в войнушку (семь помятых огородов, издырявленное бельишко и подбитый глаз местного старосты), два скандала из-за попыток "сварить зелья как папа" (взорванная конура и загубленный на корню урожай тыквы) и катастрофические последствия Маринкиной попытки "помочь бабушке"... нет, могли бы уже и привыкнуть.
Нет, не привыкли. Сквозь шум и треск (искры совсем охамели!) я слышала, как толпа оживленно обсуждает событие.
— С ума сойти...
— Обратите внимание на цвет копытного.
— Любуюсь.
— И я. Помните, коллега, как мы с вами лет этак пятьдесят назад тоже кое-кого перекрашивали? Можем спать спокойно — у нас, несомненно, найдется достойная смена.
— Да, на юное поколение всегда можно положиться. Если покажется, что жизнь слишком тихо течет.
— А вы, мастер Терето, кажется, собирались поработать наставником юных магов в будущем году? И как, не передумали?
— Э-э...
— Мам, мама, смотли, какая свинуска... а мозно я как Малинка, кого-то покласу? Коску... или бабуску...
— Сочувствуем, Александра. Помочь прибраться?
Один поросенок ничего не комментирует. Водянистые глазки смотрят так, словно прикидывают, какой кусочек меня вкуснее. А потом отворачивается, недовольно дергая хвостиком. Очень вежливо... но я не обижаюсь. Ну, в смысле, не я тут должна обижаться...
— Леди Александра! Ну вы совершенно невозможны!
Я виновато смотрю на поросенка. Опять деду не везет.
Дед Гаэли вообще-то неплохой маг и лекарь. И еще учитель в Университете для магов. Только немножко нервный. Лет восемь назад он даже из учителей ушел — хотел дожить век спокойно. Но ему не повезло. Года три и правда было спокойно — как он говорит, нянчиться с тремя деревнями и одним практикантом было куда проще, чем с выводком малолетних магов. Дед стал спокойно спать по ночам, не нервничая, что его в любой момент сдернут с постели и объявят, что пока он спит, его ученики... ну, сами понимаете, что способны выкинуть маги-малолетки? Ну вот. Счастье деда продлилось недолго. На четвертый год его пенсии в этот мир попала я. Нет, я ничего плохого не хотела. Просто когда ты ничего не знаешь про местные порядки, то вляпаться в неприятности очень легко. А если ты еще и дракон... В общем, Рик (именно он меня встретил) уже в первый день моего пребывания в этом мире остался на развалинах своей избушки и со сломанными руками. А дед Гаэли до сих пор как вспомнит те времена, так зеленеет. Рик его тогда нечаянно в жабу превратил, с моей подачи. Я уже говорила, что я не хотела? Просто так получилось.
С тех пор было много всякого, и сейчас мы неплохо ладим, но домик он все равно поставил на другом краю поселка. На всякий случай, сказал.
И кое в чем ему повезло — по крайней мере, рядом с его домом ни один дракон не приземлился... И тот тюк "со свеженькой рыбкой", который мой непутевый братец Гарри нес "порадовать племянницу" и который так неудачно лопнул, что полпоселка угодило под рыбный дождь, его тоже миновал. А теперь везение кончилось — подросшая Маринка добралась до его лаборатории.
— Мастер Гаэли, я а вы, случайно, не помните, чем Маринка вас того?.. Ну, заколдовала.
Может, еще удастся разрулить ситуацию без ковена?
— Мам...
— Погоди, детка. Маме надо поговорить.
— Со свинюшкой?! — поднимает бровки неугомонное дите. Твою ж косметичку. Если так дальше пойдет, то я сменю любимое ругательство. На что-то типа "Цветы жизни" или "детский садик"(вот, где, наверное, страшно работать).
— Марина!
Дите обиженно дует губки, но тут дед, наконец, подает голос. Сварливый такой:
— Раньше нужно было "маринать"! Боже, моя лаборатория! Мои микстуры...
— Мы все приберем! Извините Марину, она же..
— Не хотела? — ох и голос... Особой ядовитости. Кобра от зависти кактус покусает! — Очень знакомо звучит, знаете ли! Рррррррррррр!
Поросячий хвостик сердито дергается.
— Ну не сердитесь. Хотите, я вас выкупаю?
Хвостик замирает.
— Ш-ш-што?! — кажется, дед ушам не верит — они нервно вздрагивают.
— Ну у вас рядом с хвостиком такие пятна... я вас выкупаю, а Рик потом расколдует. Не волнуйтесь...
— С хвостиком?! Леди Александра! — шипит дед, — Извольте немедленно снять меня с этой ивы и прекратите общаться с животным!
И только тут до меня доходит, что голос-то сверху...
Я поспешно задираю голову.
И встречаю мрачный взгляд старого мага. Гляжу на зелененького свина — тот уже перестал обижаться и жизнерадостно хрюкает, тычась пятачком в мои любимые домашние штаны. Подачку выпрашивает...
— Мам, так ты почему разговаривала со свинушкой? — не отлипает дочка.
— Леди Александра, вы действительно могли спутать меня со свиньей?! — кипит мастер на своей иве.
— Что здесь происходит? — гремит голос, от которого моментально стихают даже курицы на дереве. Радиликка, супруга Гаэли.
— Ко-о... — проникновенно вставила среди молчания какая-то курица.
Ну просто зашибись.
Можете представить, в каком состоянии я прибыла в магический универ славного города Деневы. Можете? Вот и хорошо. Потому что лично я слов подобрать не в состоянии. Даже вспоминать не хочу, что мне сказала Радиликка. Смотреть надо за ребенком, смотреть...
Ребята мне, к счастью, попались понимающие. Вообще в универе других и не водится — маги в массе народ понимающий, умненький и с таким самоконтролем, до которого лично я дотяну в лучшем случае перед пенсией! Самоконтроль, конечно, работает не всегда, дети есть дети, им вечно интересно, как устроен мир. Сколько зубов в пасти у ближайшей собаки, какой вкус у репья, голубики и папиных чернил и что будет, если дернуть воооон за ту веревочку...
Но студиозусы универа — особая статья. Именно потому, что они — маги.
Во-первых, у них выходки бывают реже, чем в среднем у тинейджеров... и не спорьте. Я, между прочим, спонсор одного московского детдома и, поверьте, знаю, о чем говорю. Во-вторых, они куда... непредсказуемей (и ожившие штаны, бегающие за своими владельцами, далеко не самая неожиданная вещь, на которую можно наткнуться в коридорах — был у нас один второкурсник, так его пришлось тянуть за веревочку, ибо он парил, как воздушный шарик... но сейчас не об этом). И, в-третьих, малолетние маги всегда охотно убирают последствия своих шалостей... если могут, конечно.
Все воспитание юных чародеев с детства нацеливает их на терпение, понимание, долг перед родным миром — кому много дано, с того много и спросится, верно? Надо же, я уже сама как маг говорю.
Так что читать им лекцию обычно одно удовольствие.
Но такой уж, видно, сегодня день, когда все наперекосяк. Вообще-то стоило сразу насторожиться, когда в классе, куда я влетела, висела такая непривычная тишина... тихие дети это вообще ненормально, чтоб вы знали. Но я была все еще не в себе, мысленно доругиваясь с Радиликкой, и не словила мышек. Я вообще педагог не то чтобы особо опытный. Да, представьте — я и педагог. Сама в шоке была, когда мне Ковен эту работу сосватал. На мой взгляд, двух более несовместимых вещей, чем я и учительство, просто не бывает... ну разве что Николай Басков и скромность... а вот маги отчего-то были убеждены, что стоит попробовать. Мол, а что такого-то, леди Александра? Всего лишь провести цикл занятий о нравах и традициях драконов, ничего особо сложного. Мы же не просим вас слетать на Заброшенный континент, откуда еще никто не возвращался? Леди Александра, ну неужели вы не хотите поспособствовать укреплению межрасовой дружбы?
Укреплению, ага.
Когда я пришла на первый курс, к десятилеткам, то неизвестно, кто больше боялся: я страшного учительства или они — жуткого дракона. Как мы ухитрились поладить, до сих пор не пойму.
