— Ни чуточки! Мам, тебе плохо? Может, ты полежишь? Мы с Пушинкой сами...
Ну да, песчанкам только дай что-то разнести, только.. стоп. Песчанкам. Я — дракон, они песчанки. У меня болит голова, когда я трогаю череп, у них нет... Вывод?
— Марина, ты тут веревку не видела?
Скорее. Мы обвязываем клыки, пропускаем веревку сквозь промежутки в челюстях, а в висках все настойчивей стучит. Скорее. Скорее. Скорее.
В первый раз после разрушения "подобия" птицы налетели на драконью стоянку спустя некоторое время... какое? Пятнадцать минут? Полчаса? Где-то так. Если б я тогда знала, что это важно, то... да что толку. Ладно. Значит, у нас совсем мало времени — скоро те, кем правят "подобия", вырвутся... или поднимут шум...
.. и белый урод поймет, что до его игрушек кто-то добрался...
.. скорее.
..и кто знает, что он вытворит, если... Рик не зря попросил забрать Маришку с собой. Если потащить с собой девочку в логово злого мага ему показалось безопасней, чем оставить ее рядом, то...
..скорее. Что-то происходит сейчас там, снаружи, я это чувствую.. не знаю, как, но чувствую.
..на миг я замираю: может, драконий пока не трогать? Еще вопрос, что страшнее: злобный маг или толпа в ярости и панике...
..Скорее.
Готово.
— И-и-и, взяли!
Когда череп, покачнувшись, кренится вниз, меня обжигает запоздалой вспышкой страха... высота маловата, прочная драконья кость может не...
Тяжелый удар заставляет пол дрогнуть. Белый череп в туче непонятно откуда взявшейся пыли словно вспучивается изнутри... и грохот отдается болью — в ушах, в голове, во всем теле, потому что... осколки...
Марина...
Кажется, в ближайшее время мне не летать... Осколок пробил крыло насквозь и зацепил бок. Хорошо, что это было не то крыло, под которое я успела сгрести обеих песчанок, не разбираясь, кто из них моя дочь.
Еще болит хвост, да и шею то ли ушибло, то ли ранило. Но с черепом мы теперь в расчете. И, кажется, не только с ним — потолок как-то подозрительно похрустывал, словно предупреждая: мол, тем, кто на полу, лучше унести лапы по-хорошему.
— Мам, все... ой, мам... у тебя кровь...
— Чиррк? — песчанка, в отличие от маленькой хозяйки, смотрела не на меня, а на потолок.
— Уходим!
Когда мы выскочили из пещеры, то не сразу сообразили, куда бежать.
Была у моей бабушки пословица "из огня да в полымя". Вот это она и есть в действии. Снаружи бушевал ураган.
Над лагерем шумел в тысячи крыльев, бушевал, перекрикивая ветер, настоящий птичий вихрь, в недалеком лесу кто-то дико выл, но все это едва пробивалось через многолосый драконий рев...
Грохот и толчок воздуха в спину — все, пещере конец.
Теперь только вперед. И первым делом — где наши?
— Марина, только держись рядом!
— Мы идем спасать папу? И сестричку?
— Ага...
Рядом с нами по земле хлещет первая вспышка драконьего пламени.
Может, драконий череп не стоило уничтожать так сразу. В считанные секунды спящий лагерь превратился в филиал ада. На драконов бросались птицы, те отбивались огнем и непонимающе, с закипающей злостью, осматривались по сторонам... В клетках поодаль кричали люди. Дракономаги бились на земле, пытаясь встать — проснуться они проснулись, но что-то не давало им подняться...И Орро яростно дохнул в сторону товарищей горячей волной темно-красного огня.
Шиарри, расправив крыло, защищал малышку Рришу... Молодец, ребенок. На моих глазах мерцающий шар знакомого тепло-желтого цвета окутывает их обоих — Аррк! Аррк включил их в свою сферу. Еще не сумев освободиться, он взял под защиту тех, кому она нужна. Так, Рришу спасать не надо, уже легче. Даже без хозяина сфера продержится больше получаса, мы успеем. А с хозяином... Успеем...
Рик? Где Рик? И где этот... "ученый"? Успел удрать?
Мои родители... моих родителей нет. Но в кустах на миг мелькает лицо моей свекрови — она отступает так, словно прикрывая кого-то. Значит, с нашими... с людьми... тоже порядок?
Почти! Сверху надвигаются две тени... Драконы! Местные. Те самые, охранники. Я невольно расправляю крылья... и чуть не ору от боли. В глазах темно. Я хочу сказать, чтобы Маришка отошла... но не успеваю.
— Вот они!
— Жарь бескрылых!
— И предателей!
— Прочь! — из кустов уже выбегает черноволосый мужчина, кувыркается прямо на бегу, миг — и беззащитное человеческое тело становится черным драконом. И бронированный чешуей бок оказывается между мной и нацеленным на меня ударом когтей.
— Рэй!
— Берегись! — рычит черный оборотень и, шумно хлопнув крыльями, взвивается вверх, наперерез хищным теням...— Эй вы, прочь!
— Папа... где папа?
— Маришка, прячься!
— Куда?
Хороший вопрос...
Остальные дракономаги, наконец, смогли сбросить чары и теперь поднимаются на ноги. Озираются по сторонам... Тут есть на что посмотреть — к бывшей пещере слетаются-сходятся драконы, где-то на южной стороне вовсю полыхает пожар, кто-то с кем-то уже разбирается или разобрался. Над головой жуткая рычащая масса — Рэй насмерть сцепился сразу с двумя соперниками и не дает им добраться до нас...
— Санни, сюда! Прикройся щитом!
— Александра, пригнись! Пригнись! — отец с кое-как перевязанной головой направляет вверх какую-то трубу... выстрел, какое-то шипение, и спустя несколько секунд мимо меня валится тяжелая туша. Хвост тяжко бьет по земле, дергается... затихает...
— Чем ты его?
— Снотворное... гранатомет по спецзаказу... — устало говорит папа. — Тут склад рядом... Мариночка где?
На помощь Рэю поднимается Хиран, следом тяжело взлетает Ррош... еще один дракономаг срывается с места и мчится куда-то в темноту...
И тут по периметру вспыхивают лампы, заливая лагерь ослепительным светом.
Проснувшиеся маги включили освещение, и хаос, рожденный паникой, яростью и непониманием, постепенно затихает...
— Аррохи?
— Где эти Проницающие твари?
— Что происходит?
— Сыны неба! — Рэй каким-то чудом ухитряется угомонить всех одной фразой. — Слушайте... угроза аррохи отступила...
Пока он быстро разъясняет своим избирателям инфу, я — уже в человеческом виде, в наспех накинутой тряпке — прорываюсь к магам.
— Где Рик?
— Санни, ты только не волнуйся... он сорвался за этим полоумным Проницающим.
— Что?!
Хиран торопливо пускает крыло:
— Садись на спину, по дороге объясню. Ну садись же!
— Когда подобия пали, Дарру это почуял... Ударил Орро — тот едва сознание не потерял — и пообещал, что мы пожалеем о такой подлости. Он сейчас всем отомстит! И куда-то помчался. Рикке — за ним. Кувыркнулся и...
— Он же слепой...
— Скорей всего, он и не догнал... Мы его найдем, не волнуйся только. Мы умеем искать! Не бойся.
Ему же нельзя было превращаться...
Проницающего мы нашли быстрее — тело в белой чешуе темнело у вывороченного дерева. Крыло распласталось по земле в последней попытке дотянуться до чего-то блестящего...
А дальше... в глубине рощи... на поляне...
Проклятое будущее иногда все-таки сбывается.
Земля рвалась из-под ног, горело исхлестанное ветками лицо, и воздух застревал в горле, не прорываясь к горящим легким. Я бежала и знала, что мне не успеть, не успеть, все уже случилось, но каким-то краешком сердца все еще надеялась...
А потом надежда сгорела.
Истаяла вместе с дымом... Дым густой кисеей завесил поляну, горечью осел на губы, и тусклый блеск золота в нем почти затерялся.
Нет. Пожалуйста, нет! Я же должна... Ты же не знаешь... у нас ведь получилось...
Пожалуйста, нет...
Это просто дым, это из-за него кажется, что чешуя потеряла блеск, что он уже...
Нет.
Боги, прошу...
Над поляной кружила тень. Плевать.
Пепел запорошил поляну, пепел... он еще клубился и дрожал у головы, немного, едва заметно. И я на миг поверила, что обойдется. На миг...
Изломанные крылья. И страшная рана во весь бок — с такими не выживают. И погасшие глаза...
Нет!!!
— Рикке...
Глава 26 Обо всем понемножку.
От беды есть два лекарства: время и хорошие вести.
— Александра, что?.. Так, понятно. Отойди.
— Что?
Быстрое движение — и вокруг двух фигур — алой и золотой — вспыхивает знакомая сфера. Бережный выдох... по израненной шкуре пробегают едва заметные искры — и как-то разом перестает течь кровь...
— Зови все, кого можешь, — сосредоточенно говорит алый дракон, мягко выдохнув еще один клуб золотого сияния. — Удержать я его удержу, но самому мне такую рану не залечить...
Лагерь гудел до рассвета. Да и после рассвета.
Слишком много свалилось на драконов. Весть о том, что от аррохи есть защита и оружие. И что самих аррохи с каждым днем будет становиться все меньше. Правда о катастрофе. Правда о Проницающих... Гнев и сожаление, стыд и сочувствие, благодарность за помощь и тихая радость, что не будет войны... уважение к молодым дракономагам... и снова ярость на тех, кто своей глупостью и жадностью угробил их прежний мир.
Дарру повезло, что он уже умер.
Но мне было не до него. И ни до чего.
Рика все еще тащили с того света. На поляне посменно — по двое — дежурили дракономаги, к ним присоединялись новенькие, которые прибывали и прибывали. Утром у берега появился старенький авианосец, про который говорил папа. С него слетел тот, кого я подсознательно ждала все это время — учитель Берригей. Он уже был в курсе всего и, подлетев к магам, о чем-то с ними негромко поговорил. Те взялись за наконец-то достроенную хатарессу, и часа через полтора из деревянной рамы посыпались какие-то свертки и мокрые мешки из непроницаемой кожи. Это была лечебная вода и целебный мох из горной пещеры, усиливающие действие заживляющих чар в десятки раз.
Драконы спешно выкопали небольшой бассейн — прямо вокруг Рика — и осторожно утрамбовав дно, принялись наливать воду...
К полудню Рикке стал дышать без посторонней помощи.
К вечеру Орро сказал, что опасность, конечно, еще сохраняется, но...
К ночи Хиран фыркнул и заявил, что если я сейчас же не уйду, то посетители могут и спутать, кто именно тут тяжелораненый. У меня, мол, вид похуже, и два вопроса на эту тему уже было.
И я первый раз смогла вздохнуть свободно.
Утром все как-то подуспокоилось. Новости обсудили. Раненых подлечили. С недовольными — были и такие! — разобрались Рэй и Берригей.
Маги продолжали прибывать.
Хатаресса работала почти бесперебойно. Туда — образцы аррохоопасных кустиков, заявки и запросы. Оттуда — тюки с едой, лекарственными травами, детской подкормкой, всякими нужными мелочами. Одна драконша при мне разрыдалась, когда в очередном распакованном тюке оказались детские игрушки...
Папа живо подключился к процессу, и вскоре важная Маришка и очень важная Рриша объясняли местным драконышам, что такое сгущенка и как ее едят.
Пока я любовалась на это умилительное зрелище (точнее отвлекалась им от собственного лечения) и одновременно отбивалась от предложения мамы поспать, требований свекрови поесть, прибыл еще кое-кто, кого я сначала не заметила.
— Привет, сестренка!
— И они подружились...— Гарри заговорщически понизил голос.
— Кто бы сомневался... — фыркаю я. То, что Маринка подружилась с Нирой, признанной проказницей Стаи Южных скал, меня не удивляет ни чуточки. Моя дочь в два года приволокла домой шерстистую змею, в три — обаяла весь универ скопом (даже тех, у кого после "маринконашествия" пропало что-то яркое или блестящее, а в четыре — пригласила в гости первую сплетницу поселка тетушку Миссу (признаться, в тот момент я даже затосковала по змее). Да и Шиарри ведь не просто так на малолетнюю дракошу загляделся.
Маришка способна подружиться с кем угодно.
— А при расставании твоя дочурка подарила дорогой подружке найденный в лесу красивый камушек... Они еще решили, что этот камушек похож на яйцо и дружненько так поиграли с ним в дочки-матери. Мы еще радовались, что девочки тихо играют и не надо их ни из болота вытаскивать, ни от краски с глиной оттирать.
— И что?
— Да ничего... Ты помнишь, когда именно забрала дочку из Стаи?
— Накануне сезона бурь. А что? Мы с Риком тогда как раз освободились, и...
— Вот именно, что накануне сезона бурь. Сама знаешь, как в это время все заняты, — мой названый братец дракон Гарри шевельнул крыльями, словно они до сих пор болели от перегрузок. Ну да, подготовка к сезону бурь хоть кого утомит — чтобы сумасшедший ветер, бушующий месяц без перерыва, ничего не сломал, это "что-то" надо снять, спрятать, закрепить... и так далее. — В общем, когда ты улетела, мы довольно скоро спустились в Кладовки.
— Ну как всегда, и что? — братец Гарри был в своем репертуаре: он никогда (ну разве что в самом крайнем случае) не говорил "не волнуйся" и "не плачь", а просто... Просто на голову объекту утешения сваливалось с неба примерно полцентнера цветов (а невезучим — рыбки) или внезапно оказывалось, что утешаемый приглашен на какой-то праздник, причем срочно и немедленно, или самому утешителю нужно было сотворить что-то невероятно сложное и это что-то требовало всей доступной помощи... так что горюющему/горюющей ничего не оставалось, как забыть о проблемах и помогать. А иногда, если описанные способы не действовали, настойчивый Гарри цеплял языком какую-то больную тему, и ближайшей целью жизни утешаемого становилось догнать эту серебряную заразу и как следует намять ему гребень. Тоже неплохой способ отвлечь. Вот и сейчас я прекрасно понимала, с чего это серебристый дракон разлегся на травке и пытается навесить мне спагетти на хохолок, повествуя сначала все новости стаи, включая хорошую рыбалку, а теперь какую-то секретную историю полугодовой давности, про которую я, между прочим, первый раз слышу. Меня так ненавязчиво от Рика отвлекают... а заодно добиваются того, чтобы я полежала тихо, пока компресс на голове не высохнет. Третий раз кладут. Только до сих пор так и не высох — падал, как только я про него забывала и дергалась на шум или резкий голос.
— Спустились, отпраздновали наступление нового года, и? Спать легли?
— Легли-легли, — ухмыляется братик. — А "и" — было потом. Когда мы проснулись...
Кто-то рядом беспрерывно чихал. Раскатистые "чхаарр-тхи!" сотрясали воздух и расползались по пещере гарью. С чего это кого-то так разобрало? И что так нос щекочет?
Серебристый дракон открывает глаза... и тут же их закрывает. Просто потому, что этим самым глазам не верит.
И есть чему не поверить. Вы когда-нибудь видели драконов в паутине?
Паутина была везде. Снежно-белые гирлянды путались с серыми, уже основательно пропыленными, серые сменялись черными драными клочьями, а рядом снова колыхалось белое и прозрачное.
Гарри впервые в жизни (и очень живо!) ощутил себя мошкой, причем в непосредственной близости от жадного паука, и заозирался, пытаясь понять, кто здесь драконолов... или драконоед? А главное, каких он размеров? Эта мысль осенила не только его, поэтому следующие минуты для просыпающихся южных прошли быстро и занимательно — в ударных попытках разобраться с проклятой паутиной и пересчитать наличных членов племени...
