— А? Да-да, конечно.
— Посмотри на себя, это разве нормальный вид? Что с тобой? Ты истощаешь себя. Такими темпами ты не доживешь и до конца года. Бросай часть предметов, говорю тебе.
— Спасибо, Гарри, что заботишься обо мне, — устало улыбнулась студентка, взглянув на свой вид в зеркале. Я лишь возвел глаза к потолку.
— И не подумал бы, но смотреть на самоистязания я не имею никакого желания, — отбрасывая мысли о том, что я действительно забочусь о ней, а не просто даю дельный совет хорошей знакомой. Вероятно, Слизерин перестраивает мой тип мышления. Вон, уже простые мысли о заботе о ком-то мне кажутся кощунственными. Вспоминается какая-то мысль из моего прошлого, когда какой-то мультипликационный герой учил других: "Себя, себя нужно любить". Кажется, именно такого мышления требует Слизерин, чтобы на твоей шее никто не ездил, — В общем, я все сказал, дальше решай сама, но если подобный вид и дальше будет твоим имиджем, я тебя оглушу и отправлю в Больничное крыло, а уж мадам Помфри запрет тебя на недельку другую, и тогда ты точно пропустишь кучу занятий, — я видел, как от подобной перспективы девушку встряхнуло.
— Хорошо, я поняла. Прости, что заставила волноваться, — слабо улыбнулась Гермиона. Я не стал противоречить ее словам о волнении, просто махнул рукой и вышел из кабинета. В последующие дни я узнал, что она отказалась от маггловедения, прорицания и кабалистики. Что ж, надеюсь, она усвоила урок и вернула маховик МакКошке.
* * *
В один из выходных совпало так, что у меня не было никаких тренировок, из-за чего я решил провести немного времени на свежем воздухе, тем более, что погода стояла на загляденье. Заодно устроил пикник на берегу озера, куда пригласил Дафну. Вместе мы прекрасно провели время, болтая о разном. Я рассказывал ей о том, каких технологий достигли магглы и каких еще достигнут. Дафна лишь удивленно вскидывала бровь и иногда тепло улыбалась, что казалось каким-то чудом на лице всегда холодной слизеринки.
Уже вечером того дня я вспомнил, что неплохо было бы заняться одним интересным делом. Прихватив с собой сверток, из которого торчало серебряное навершие с большим изумрудом, похожим на глаз змеи, я отправился в Выручай-Комнату. Попав внутрь, я оглядел склад вещичек, который я и заказывал. Пройдя смутно знакомым маршрутом я нашел ее. Перехватив шкатулку в одну руку, а сверток в другую, я вышел из Комнаты и запросил пустой зал с защитными щитами от Темной магии. Появившийся зал напоминал рунную комнату, но здесь все рунные круги были направлены на защиту. Положив сверток на пол, я достал из шкатулки диадему и положил ее рядом. Осторожно развернув ткань, я взял в руки ножны из драконьей кожи. Аккуратно взявшись за рукоятку кинжала, я вынул клинок. Широкое лезвие и острый край. Длина лезвия составляла почти длину предплечья . Серебряная рукоятка с драгоценными камнями. Мастер гоблинов постарался на славу.
Осторожно примерившись к диадеме, я, замахнувшись врезал по ней клинком. В следующее мгновение раздался лязг от удара по украшению и послышался нарастающий визг. Я был рад в тот момент, что Комната не выпускает звуков, а то сейчас весь замок был бы в курсе о моих действиях. Когда визг спал, то передо мной оказалась почерневшая в месте удара диадема. Судя по поблекшим камням, магия покинула артефакт, теперь это не более, чем простая безделица, но все же раритетная. Возможно, стоит ее передать Хогвартсу или гоблинам, позже решу.
— Кикимер, медальон, — раздался хлопок, но самого эльфа не было, появился лишь медальон. Интересно, а его обязательно открывать? Может и так сойдет? Хороший замах и повтор звукового сопровождения: скрежет и визг, но теперь почему-то появилось еще сопровождение в виде темного облака, которое быстро поглотил один из рунных кругов. Взглянув на дырявый покореженный медальон, я понял, что этот раритет не имеет теперь никакой ценности вообще, хотя стоит передать его Кикимеру, как доказательство выполненного последнего задания Регулуса. Забросив диадему с медальоном в шкатулку, вставив смертоносный кинжал в ножны и аккуратно завернув их в ткань, чтобы оградить от лишних глаз, я отправился в подземелье, в родные комнаты.
* * *
На Хэллоуин мы с Сириусом решили отправиться в Годрикову впадину, проведать могилы Джеймса и Лили. Дамблдор сначала упирался, но гриффиндорское упрямство кого хочешь переубедит, так что после последнего занятия мы с Бродягой сразу же отправились в дорогу. Накинув мантию-невидимку для безопасности, я пошел следом за Блэком. Мы пересекли территорию замка и вышли за ворота, откуда Сириус нас трансгрессировал, когда почувствовал мою руку на своей. Появились мы на окраине деревни, где никто не заметит случайно объявившихся гостей. Вместе с крестным мы зашли в местный цветочный магазинчик, который был почти незаметен. Приобретя букет белых лилий и красных роз в нужном количестве, мы отправились на кладбище.
Остановившись у могил родителей, мы молча смотрели на плиты. По лицу Бродяги было видно, что он скорбит по ним крайне сильно. Наверное, он никогда не сможет простить себе то решение о смене Хранителя. Грустно вздохнув, я уложил цветы на могилы. Сириус осторожно опустился на корточки и провел рукой по плите с надписью "Джеймс Поттер. 27 марта 1960 г — 31 октября 1981 г". Так прошло минут пять, после чего я потянул Блэка за собой. Он не стал сопротивляться и спокойно вышел за мной с кладбища. Мы зашли в местное кафе, где молча выпили по стакану сока (Сириус правильно сделал, что не стал заказывать алкоголь) и съели по тарелочке тушенного мяса, так как с обеда еще не ели. Вернувшись в школу, мы застали странную тишину в замке. Даже учитывая размеры здания, можно было легко услышать постоянный гул, когда в школе все шло своим чередом. А сейчас было тихо, будто все сидели, как мыши. Достав палочки мы стали красться до ближайшего места, где все могли находиться — Большого Зала (скоро ужин все же). Дойдя до дверей мы уловили взволнованные, но тихие множественные голоса. Блэк аккуратно заглянув внутрь увидел, что студенты сидят за столами и что-то тихонько обсуждают, в то время, пока преподаватели патрулируют Зал. Прямо около дверей стояла МакГонагалл, и если бы Сириус заранее не кашлянул, привлекая внимания, то его вероятно бы поразило какое-нибудь проклятье.
— Сириус, наконец-то. Проходите, мистер Поттер, ваши друзья вам все объяснят. Сириус, пойдем, Дамблдор просил зайти к нему, как только ты вернешься...
Оказалось, что за время нашего отсутствия произошло небольшое, но знаменательное событие. Беллатрикс проникла в школу и столкнулась в коридоре первого этажа с Перси Уизли, патрулировавшим ту часть замка в свободное время, как и положено старосте школы. Не ожидавший такого подвоха Перси, попал под парализующее заклятье и возможно был бы поражен чем-то более сильным, но на свое счастье в таком состоянии повалился на доспехи, из-за чего получилось много шума, и бывшая узница решила убраться, так как уже из-за ближайшего поворота слышались шаги, которые принадлежали декану Слизерина (всегда оказывается там, где творится что-то против правил. Проклятье у него такое, что ли?). Бедный заикающийся Перси с горем пополам рассказал учителям о том, что произошло, и был оставлен на попечение мадам Помфри — у парня нервный срыв и сейчас он мирно дрых на койке, здесь же в Большом Зале. Почти весь персонал отправился на поиски преступницы в замке, но ничего найти пока не смогли, а потому Блэк отправился сам на поиски, правда, на самом деле он пошел за Картой, если верить которой, Беллы уже не было на территории замка. Я бы тоже не стал ждать, когда меня найдут. Мне было интересно только, как она проникла в замок.
Из полученной информации можно сделать вывод, что Белла не хотела лишнего шума и преследовала определенную цель в чьем-то лице. Вот только кого именно она искала? Меня, Невилла или же Сириуса? А может у нее все-таки есть иная цель? Из имеющихся данных мало что понятно.
Примечание к части
Скучная глава на самом деле. Простите, я тут еще раз поспамлю маленько (последний раз, честно). Кто еще не читал, мой новый личный бред — https://ficbook.net/readfic/4144428
>
Патронус
Глава 63.
Белла была главной темой сплетен Хогвартса, пока не настал день матча Гриффиндор — Пуффендуй. Мне кажется, что даже если начнется маленький Армагеддон, школьники будут рады простому матчу по квиддичу.
Я как и прежде не хотел идти на игру, тем более, что погода была отвратной: небо заволокло тучами и оно готовилось к дождику. Проливному. Но все планы сломал Сириус, который никак не мог понять моей неприязни к спорту волшебников. Он наложил на меня кучу заклятий для защиты от непогоды и потащил на трибуны. Как и положено бывшему гриффиндорцу, Бродяга болел за Гриффиндор, но не мог открыто проявлять лояльность к своему факультету даже на матче из-за его статуса преподавателя, что в целом его немного огорчало. С другой стороны ему было плевать на все, это же Сириус. Он радовался успехам львов, как первокурсник, из-за чего на него бросала гневные взгляды МакГонагалл и презрительные Снейп. Я был рад, что крестный так ожил, а то после того, как он услышал про появление Беллы в пределах замка он места себе не находил — ходил хмурнее тучи. Матч продолжался довольно долго, так что даже утомил болельщиков, а все из-за треклятой погоды, которая не позволяла ловцам быстрее справиться со своей задачей, но вот, спустя почти три часа взоры трибун обратились на самых ненужных по моему мнению игроков в командах, эмоции болельщиков достигли своего пика. Многие надеялись, что уже, наконец, матч будет закончен и даже не столь важно в чью пользу. В самый ответственный момент, когда все видели, как два ловца (Уизли-младшая и Диггори), соревнуясь в скорости и ловкости, приближаются к снитчу, трибуны встали на ноги и замерли в ожидании, но в этот момент раздался крик ужаса с края трибун и вскоре он стал понятен всем присутствующим здесь. Дементоры не посчитали нужным соблюдать предусмотренную министерством диету и отправились потрапезничать на неплохой шведский стол — трибуны с сотнями болельщиков, испытывающих такие вкусные светлые эмоции, очень кстати подходили для этого. Игроки, занятые квоффлом замерли на метлах, чтобы в следующее мгновение оказаться как можно дальше от темных тварей. Все-таки хорошо, что большинство преподавателей сегодня решило присмотреть за матчем из-за плохой погоды. Несколько патронусов живо укротили интерес этих порождений неудачных (или удачных, кто его знает) экспериментов к школьникам и отправились на свои прежние посты вокруг школы. Но тем не менее осадок остался. Благо, что Дафна осталась в замке, не желая сидеть и мерзнуть под дождем — теперь не нужно ее успокаивать, а что так и пришлось бы делать, сомнений не было, вряд ли она в достаточной мере владеет окклюментными щитами. За всей этой неразберихой и воплями ужаса никто не заметил, что девчонка Уизли выцарапала снитч из под носа Седрика, что стало большой неожиданностью для всех — она была темной лошадкой до этой игры, так как Вуд всеми силами пытался сохранить тайну нового ловца Гриффиндора, и ему это удалось, так как никто не знал ее настоящих возможностей. Ну разве что я понял, что у нее много шансов стать хорошим ловцом, помню, что она вроде как замещала иногда Поттера. Матч был закончен со счетом 190:30, чему был несказанно рад Бродяга.
После столь показательных сил дементоров, хоть я и смог отстраниться от вызываемых страхов в голове посредством окклюменции, стоило вспомнить о потребности в изучении чар Патронуса для защиты себя любимого в физическом плане. Как бы то ни было, но я дорожу своей душой. Вряд ли дементор способен пожрать сразу пару душ с крестражем, но лично у меня еще есть дела в этом мире, и я надеюсь тут задержаться. Я пометил себе в голове, что непременно нужно заглянуть к Лунатику с просьбой в обучении — не хочу биться головой в закрытую дверь: наставник всегда объяснит, если что-то делаешь не так, это я понял после тренировок с Блэком, и тогда не придется днями пытаться выяснить причины невыполнимости заклинания.
* * *
Римус был рад, что я обратился к нему за помощью. Он с первозданной радостью, с какой Сириус сидел на трибунах несколько дней назад, принялся объяснять принцип действия заклинания. Было сразу понятно, кто был мозгом компании Мародеров. Если Блэк и Поттер были талантливы и могли исполнить задуманное, то задумывать им точно помогал Люпин, это наверняка.
Патронус (покровитель, защитник) — магическая сущность, вызываемая заклинанием Экспекто Патронум. Служит защитой от дементоров и малодоступным способом передачи сообщений. Может быть выражен, как простое облако серебристого пара, а может принимать вид животного, отражающего внутреннюю суть характера вызвавшего его волшебника или волшебницы. Но при защите от настоящих дементоров выполнение данных чар усложняется в десяток раз, и на подобное способны лишь сильные, опытные маги, так как это очень сложная в исполнении магия. Для вызова Патронуса требуется вспоминать самые счастливые воспоминания, иначе кроме вспышки света ничего не выйдет. Хотя здесь Люпин немного лукавил. Для поддержки заклинания нужны не сами воспоминания, а эмоции испытываемые при их переживании. Чем счастливее эмоции, тем сильнее Патронус, однако это не влияет на размер Патронуса, также как и полученный размер и форма не будут влиять на силу заклинания.
Чары Патронуса очень древние, подлинно неизвестно, когда они были изобретены, но некоторые источники приписывают данный факт некоему Андросу Неуязвимому — древнегреческому волшебнику. Вид его Патронуса никто уже не помнит, но зато все описывают его, как самого гигантского (размером с великана).
Также Римус поделился знаниями о интересных случаях, касающихся Патронуса. Например, про мальчика по имени Илия, чей Патронус был мышью, способной прогнать стаю дементоров. Или про некую Симпозию Роул, Патронус которой и вовсе принял вид божьей коровки, но при этом не уступал по силе другим. Также известен лишь единичный случай, когда Патронус принял вид вымершего существа — мамонта. Отцом подобного детища был Хедли Флитвуд.
Но при всем при этом, форма Патронуса может меняться в течении жизни мага. Подобное происходит в случаях тяжелой утраты или, когда человек влюбляется, или когда происходят глубокие изменения в личности. Некоторые же не могут воспроизвести подобных чар, пока они не переживут какой-нибудь психологический шок.
Я с интересом выслушал лекцию Римуса, после чего начал перебирать в голове счастливые воспоминания, вызывающие сильные положительные эмоции, и был расстроен, когда понял, что таковых еще не нажил. Но тут же успокоился, решив, что эмоции могут принадлежать и мечтам, если их представить осуществленными, осталось лишь выбрать.
Первым созданным воспоминанием было решено сделать то, где я безумно радуюсь тому, что в новой жизни я стал волшебником. Я искренне радовался этому факту всегда, так почему ему не стать самым счастливым? Но эта попытка оказалась провальной — ничего, кроме дымного облачка не вышло, что навело на мысль о недостаточности счастья в моих мыслях, а значит, нужно нечто посерьезнее.
