Глава 13. Пустыня.
На следующий день отряду действительно предстояло сражение. Колдуны, хоть и спешили, всё же устроили небольшую ловушку. Они оставили в пещерах гигантских свидов. Один из воинов был ранен. Нумады залечили укус, заверив пострадавшего, что к вечеру не останется даже рубца. Но злобные твари ещё долго преследовали людей. Они то прятались, то возобновляли атаку. Приходилось быть настороже. Шестерых свидов убили, а сколько их было всего, никто не знал.
Вскоре после полудня отряд вышел в долину, покрытую чахлой травой и низкими, кривыми деревцами. Единственным её украшением было маленькое круглое озеро, сияющее глубокой и чистой синевой.
— Надо набрать побольше воды, — распорядился нумад Тигин. — Скорее всего, это последний водоём на нашем пути.
Дальше дорога опять вела в горный тоннель, из которого выбрались только вечером. Смеркалось. Отряд устроился на привал. Немного перекусив, люди легли спать, а утром перед ними предстала унылая, тусклая картина. В этой долине почти ничего не росло, лишь кое-где сквозь покрытую трещинами землю пробивались толстые белые стебли.
— Ульварас, — сказал Тигин. — Пустынное растение. В этих стеблях есть вода. Скоро мы окажемся в сердце пустыни.
А пока впереди были высокие скалы и пещера, в которую вели следы колёс, огромных копыт и чудовищных когтистых лап. Отряд опять двинулся по бесконечному каменному коридору шириной около десяти каптов. Свидов здесь, к счастью, не было. Создавалось впечатление, что этот тоннель не естественного происхождения, а прорублен в скале человеческими руками. С каждым шагом пол и стены становились всё ровнее и ровнее. Гинте казалось, что она находится внутри огромного здания, давно превратившегося в руину. Однако сейчас здесь кто-то хозяйничал. Кто-то, от кого исходило зло.
"Мне хочется поскорее на воздух, — сказал Синг. — Я хочу увидеть небо. Оно, по крайней мере, не свалится тебе на голову".
"Скоро увидишь, — пообещала Гинта. — Но с неба тоже может что-нибудь свалиться".
Коридор резко повернул направо, и люди вздохнули с облегчением, увидев на полу полосы солнечного света. Впереди простиралась длинная колоннада. Вернее, с одной стороны была глухая стена, а с другой — мощные квадратные колонны, украшенные рельефами. Всё это действительно напоминало руины какого-то дворца или храма, пристроенного к скале. А может, вырубленного в ней. Колонны были вдвое шире, чем расстояния между ними, но солнечного света вполне хватало, и диуриновые факелы погасили.
— Осторожнее! Назад!! — раздалось сразу несколько голосов.
Одна из плит перекрытия длиной не меньше пятидесяти каптов с грохотом покачнулась и поехала вниз. Если бы она обрушилась сразу, то погребла бы под собой примерно четверть войска. Нумады, сделав арканат, замедлили её падение. Никто не пострадал, но с двумя пушками пришлось распрощаться.
— Там, наверху, были люди! — крикнул Симмар. — Я видел!
— Да уж, конечно, сама бы она не свалилась, — проворчал Зиндубар.
— А не пора ли нам вообще отсюда выбраться? — предложил кто-то из воинов.
— С пушками беда... Они с трудом пролазят между колоннами!
— Держать наготове кесты и луки! — скомандовал Зиндубар. — И смотрите вверх!
Зиндубар никогда не тревожился понапрасну. Те, кто из-за обвала уже оказались под открытым небом, неожиданно с воплями кинулись обратно в колоннаду. Откуда ни возьмись слетелись гигантские птицы. Целая стая. Они кружили низко над землёй, и можно было оглохнуть от их пронзительного крика и хлопанья крыльев. Огромные клювы и когти зловеще сверкали на солнце. Гинта заметила несколько хангов, но в основном здесь были гринги. Эти хищные серые птицы обитали в горных лесах и охотились на мелких зверушек. Люди грингов не боялись. Обычных грингов. Эти же одними размерами внушали ужас.
Расправа со стаей гигантских птиц отняла немало времени и сил. Воины стреляли, нумады жгли тварей огненными лучами — благо, солнце палило вовсю.
— У него получалось лучше, — сказал Симмар Гинте, когда с летучим войском было покончено. — Он бы один с ними справился.
— Сагаран владел стихией огня лучше всех. А нумады пока берегут силы. Мы ведь не знаем, сколько нам ещё предстоит сражаться. И с кем. Это только начало.
Над колоннадой возвышалось причудливое полуразрушенное строение со множеством больших прямоугольных окон. Видимо, оттуда и выпустили эту жуткую стаю. Колоннада сначала тянулась параллельно горному хребту, потом резко сворачивала в сторону. Заканчивалась она огромной аркой, которая казалась воротами в никуда. За ней простиралась песчаная пустошь. Только кое-где виднелись остатки каменных стен.
Отряд шёл по следам, которые хорошо сохранились из-за явно затянувшейся здесь безветренной погоды. Они вели на юго-запад, в глубь пустыни. Теперь все благодарили судьбу за то, что хоть какую-то часть пути прошли по горным долинам и тоннелям, где царила прохлада. Здесь же негде было спрятаться от жары. Палатки и тенты защищали от прямых палящих лучей солнца, но не спасали от духоты. Днём, около полудня, путники останавливались на привал, чтобы выспаться и переждать самое жаркое время суток, а после заката следовали дальше.
В середине восьмого дня пути отряд набрёл на развалину какого-то нелепого огромного строения. Оно мало на что походило, зато имело крышу, которая надёжно покоилась на низких мощных колоннах. Здесь всегда была тень, и песок не нагревался так, как под открытым небом.
— Хорошее место, — сказал Зиндубар. — Даже не надо ставить палатки. Отдыхаем до вечера, и снова в путь. У меня такое чувство, что не сегодня-завтра мы куда-нибудь придём.
Зиндубар не ошибся. Ночью отряд вышел к руинам большого города. Воины заметно оживились.
— Смотрите, стены целые. И ворота... Чудно!
Никто не знал, какая опасность таится за этими стенами, но ещё больше людей угнетало однообразие пустыни и нависшая над ней тишина. Гинта любила живую, полную неуловимых звуков тишину леса. Она уже давно научилась понимать его лукавое, многозначительное молчание. Она говорила с ним, и он ей отвечал. Молчание пустыни было для неё сродни молчанию немого. Возможно, потому что она была здесь чужая, и пустыня не хотела с ней говорить. Гинта сделала анхакар, но ничего не услышала, только ощутила смутную тревогу.
Ноги больше не вязли в песке. Отряд шёл по гладким каменным плитам прямо к городским воротам.
"В чём дело?" — спросил Синг.
"Я... Я, кажется, видела это. Золотые стены, белые ворота с узорами из зиннурита... И надпись на арке. Вон, посмотри..."
На арке ворот красовалась выложенная зиннуритом надпись:
"Да, какие-то закорючки... Что это такое?"
"Название города. Почти все знаки мне известны. Я догадываюсь, что тут написано".
"И что же?"
"Сингатама".
"Похоже на моё имя".
"И не случайно. Сингатама — Город Золотого Зверя. Когда он был основан, его название звучало так — Сингалтама. Потом звук [л] выпал. Здесь написан более поздний вариант названия. Ведь город не раз перестраивался. В легендах его называют то Город Золотого Зверя, то Золотой Город".
"Первое название лучше, — сказал Синг. — Ты говоришь, что видела этот город... Но когда? Ты уже здесь была?"
"Да. Очено давно. Это наш с тобой город, Синг. Добро пожаловать в Сингатаму".
"Ты хорошо знаешь это место?"
"Нет... Наверное, когда-то знала хорошо. Сейчас здесь почти ничего не осталось..."
"Я тебя не понимаю".
"Я была здесь три тысячи лет назад. В другой жизни. Я кое-что помню. Кое-что... И теперь я знаю ещё один знак древнего письма! Вон тот, предпоследний — видишь? Похожий на наконечник копья... Он передаёт на письме звук [м]".
От древнего города действительно почти ничего не осталось. Резкие чёрные тени придавали руинам ещё более зловещий вид. Здесь было светло, даже слишком... Гинта не сразу поняла, что дело не только в луне и звёздах. Пустынные улицы и площади сияли множеством огней. Как будто всюду горели фонари...
— Ой, смотрите, что это? Неужели цветы?!
— Откуда они здесь?
— И вон там тоже!
— И там... Да они тут везде!
— И такие большие...
Мощёные улицы древнего города были усеяны цветами. Они пробивались сквозь каменные плиты, росли между ступеньками и по обочинам дорог, сверкая в лунном свете золотыми листьями и лепестками, а их круглые серебряные серединки отливали холодной, яркой голубизной. Санты... Священные цветы богини луны, исчезнувшие полтора больших цикла назад, как и сурсы, и варканы... Откуда они здесь? Да ещё таких размеров! Одни были высотой не больше локтя, другие примерно с капт, третьи с человека, а встречались и высотой с деревья...
— Они же из камня!
— И правда... Это зиннурит!
— Чудеса...
Каменные цветы звенели, когда воины касались их наконечниками копий.
— Тише, тише, — унимали молодёжь нумады. — Нельзя шуметь в незнакомом месте.
— Почему именно санты? — удивлялись путники.
— Одни только санты...
— И кто их тут столько сделал?
"Их никто не сделал, — авторитетно заявил Синг. — Они тут выросли".
"Они не могли вырасти, — возразила Гинта. — Они не живые и даже не из диурина..."
"И всё равно они выросли. Смотри, там, где они стоят, в камнях трещины. Я уверен, у них и корни есть. Они совсем как настоящие, и их никто не сделал. Может, конечно, они и не росли, как обычные цветы, но... Я не знаю, как они появились, но их не сделали. А если и сделали, то не люди".
"А кто?"
"Не знаю. Какая-то злая сила. Она исходит оттуда".
Синг поднял голову и слегка прищурился.
"От луны?"
"Да. От той, второй. Правда, её пока не видно. И хорошо. Я люблю вот эту, яркую. Бледная луна её ненавидит. А я ненавижу бледную луну".
"Наверное, ты в чём-то прав, Синг. Стопятидесятилетний цикл Камы подходит к концу. Многое из того, что сейчас происходит, связано с этим. И во всём этом предстоит разобраться".
Самые крупные цветы украшали бывшую дворцовую площадь. Они сверкали в лучах полной Санты белыми, золотыми и серебристо-голубыми бликами. Казалось, что к приезду гостей здесь зажгли множество фонарей.
"А почему, собственно, гостей?" — подумала Гинта.
Разве это не её город? Сингатама, Город Золотого Зверя... Здесь правили её предки. И сейчас она въезжает сюда на верхом на золотом звере... Впрочем, Диннувир был побочным сыном Таункара. Не ему предстояло унаследовать трон Сингатамы. Он построил свой Сингатам и основал новую династию. Из всех сыновей Таункара только он, Диннувир, остался жив после Великой войны. Он оплакивал своих братьев, которые никогда его не любили. Он всегда был одинок. А теперь и Сагарана нет. Такого друга никто не заменит...
"Тебе со мной плохо?" — спросил зверь.
"Да ты что, Синг? С чего ты взял? Синг, я... Ты же говорил, что, когда я о тебе не думаю, ты меня не слышишь..."
"Да я и не слышал твоих мыслей, просто чувствую... Ты опять тоскуешь. Я только хотел сказать тебе, что ты не одна".
"Спасибо, Синг. Хорошо, что ты со мной. А мои мысли... В последнее время они у меня часто путаются. Это всё память... Иногда он овладевает мной настолько, что становится страшно".
"Кто — он?"
"Тот, кто жил в этом городе три тысячи лет назад. Побочный сын царя Таункара Диннувир".
"Что значит побочный?"
"Это значит, что его мать не была законной супругой царя".
"У людей всё как-то очень странно... С детьми".
От дворца правителя сохранились только ворота и часть фасада.
— Вот здесь сидел сингал, — тихо сказала Гинта.
— Что? — обернулся к ней Амит.
— Здесь, возле ворот, была огромная фигура сингала. Из золотистого зиннурита. Она сейчас недалеко от Хаюганны, под большой арконой. Но когда-то она была здесь. Я видела во сне.
— А что ты ещё видела? — спросил Зиндубар. — Что ты знаешь об этом городе?
— Да в общем-то ничего такого... Я видела сражение на этих улицах.
— Сражаться я согласен, — пробормотал Астак. — А вот эта тишина меня скоро с ума сведёт...
— Сражаться пока не с кем, — сказал Даарн. — Здесь, похоже, никого нет.
— Мы всё равно должны быть готовы к бою! — предупредил Зиндубар, повысив голос, чтобы его слышали все.
— Все готовы, отец, — заверил его Астак. — Кесты у всех заряжены, и пушки наготове, но здесь действительно пусто. Всё же видно вокруг.
"А ты как думаешь, Синг?" — спросила Гинта.
"Снаружи спрятаться действительно негде, но... Поблизости кто-то есть".
"Мне тоже так кажется".
"Какое-то движение внизу..."
"Может, это песчаные гинзы?"
"Но мы идём по камням".
"Они живут на большой глубине, до полутора каптов. И обожают места под камнями..."
Как ни странно, задние ворота тоже оказались целы. Они были распахнуты настежь. Следы вели дальше на запад. А впереди, на фоне ночного неба белели ещё какие-то руины.
— Смотрите, опять город!
— Да сколько их тут?
— Это последний, — сказала Гинта. — Самый дальний западный город. Уллатама.
— Совсем рядом с Сингатамой! — удивился Астак.
— В пустыне всё кажется ближе, чем оно есть на самом деле. Но Сингатама и Уллатама действительно построены слишком близко друг к другу. Говорят, их разделяло только поле для ристалищ.
— Значит, по нему мы сейчас и идём?
— Наверное...
— Послушайте! — вмешался мангарт Сабин. — Уллатама должна быть недалеко от царства Маррона. Предание гласит: владения каменного бога — за Белым городом.
— А ведь следы ведут прямёхонько туда...
— Ну и дела, — переговаривались воины.
— Может, это всё козни демонов?
— Каменный бог хочет заманить нас в свои владения!
Над руинами Белого города взошла Кама.
— Дурной знак, — сказал кто-то из воинов.
Все забормотали отвращающие заклятия.
— Это не знак, и уж тем более не дурной, — перекрыл общий гул спокойный, уверенный голос нумада Тигина. — Это обычный восход Камы в положенное время и в положенном месте. Вот если бы она появилась где-нибудь на востоке или на севере...
Тигин не договорил. Даже самые отважные из воинов и самые опытные из нумадов в ужасе отпрянули назад. Над развалинами Уллатамы выросла фигура великана. Она выплыла из ночного мрака, мерцая холодным светом, и Гинта вспомнила поверье о том, что Кама иногда является в сопровождении призраков.
— Смотрите, смотрите! Это он!
— Каменный бог!
— Он идёт нам навстречу...
— Это Кама вызвала его! Она ведёт его сюда!
Гигантская фигура смутно белела на фоне звёздного неба, и хотя разглядеть её было трудно даже при помощи анхакара, Гинта сразу узнала это изваяние. Она уже видела его. Во сне... Или в прошлой жизни. Знаменитая статуя из зиннурита. Каменный бог, стерегущий границу своих владений. Гинта знала, что это не бог, а всего лишь изваяние, но, глядя на него, девочка вдруг ощутила леденящий ужас, понять причину которого она не могла.
— Не бойтесь! Это же статуя! Неужели вы ничего не слышали о древнем изваянии Маррона? Оно стоит здесь уже более трёх тысяч лет.
Голос Гинты звучал громко и уверенно. Один только Синг почувствовал её страх.
