Когда я поднялась достаточно высоко, чтобы чувствовать дуновения свежего воздуха, что-то пошло не так.
До меня донеслась какая-то возня и слабые отголоски медвежьего рыка северянина, доносящиеся сверху.
Хитоль, на которой я висела, дрогнула, как туго натянутая струна лютни под пальцами музыканта.
— Что проис...
Веревка мелко задрожала, и стена под ногами пришла в движение.
Тело заскользило вниз, медленно, неторопливо, ускоряясь под собственным весом. Насмерть перепугавшись, я истошно закричала:
— Капитан, Хэлль тебя побери, что происходит?!
Тишину разрывал только свист скользящей ткани, а мгновения улетучивались вслед за надеждой на спасение. За спиной разверзлась бездна, полная смерти, и я принялась отсчитывать удары сердца до неизбежного.
Короткий рывок и потрескивание ткани оборвали мое падение.
* * *
После вонючей темноты колодца свет, заливающий крохотную комнатушку наверху, ослепил. Глаза немедленно заслезились от рези; пытаясь избавиться от нее, я часто заморгала. Две крепкие руки подхватили меня под локти и вытащили из разверстого зева.
— Капитан, ты внезапно решил свести со мной счеты? — гневно спросила я, утирая слезы ладонью, — почему тогда передумал в последний момент?
Гробовое молчание со стороны наемника, никогда не остающегося в долгу, насторожило. Кое-как обретя способность видеть, я огляделась и поняла, что только что отправила к Хэллю нас обоих.
Мне в глаза пораженно смотрел мейстер Генар, беззвучно шевеля губами. За его спиной высились два служителя монастыря, крепко держащие северянина. Тот стоял, едва заметно покачиваясь, и его загорелое лицо приобрело пепельный оттенок. Широкую грудь северянина покрывала подсыхающая кровавая пленка, и, взглянув в его глаза, я прочитала о себе все.
— Я прекрасно помнил, что прошлой ночью дверь была заперта, — протяжно проговорил мейстер Генар, — и мне стало любопытно: кто же сей дерзновенный, что осмелился нарушить покой этого святилища? Вернется ли он и этой ночью? Как вижу, я был прав...
Он принялся мерно раскачиваться с носка на пятку, буравя меня немигающим взглядом.
Нет, я погубила нас еще раньше. В тот самый момент, когда проникла сюда в самый первый раз.
— Мальчик мой, — благоговейно прошептал мейстер Генар, — Лиар услышал наши мольбы и послал тебе исцеление! Воистину, велика его сила! Ты не только избавился от страшной болезни, но и обрел способность говорить!
"Мейстер, вы слепой?" — захотелось спросить, когда настоятель, умильно улыбаясь, разглядывал меня. С другой стороны, под рукой не было зеркала — посмотреть на себя после увеселительного спуска в колодец. Может быть, я уже и на женщину мало похожа?
— О, нет, — вдруг прошептал Генар. Я ахнула от боли: его ледяные пальцы больно сдавили скулы и принялись поворачивать голову то влево, то вправо. Спустя мгновение рука наставника скользнула вниз и задержалась чуть пониже пояса.
— Нет, нет, нет! — заикаясь, пробормотал он, медленно отступая, — не может быть! Видит Лиар, я был слеп, непростительно слеп!
Кажется, я поспешила с выводами. Истинное лицо "братца" Коннара больше не было тайной.
От этой мысли меня охватил азарт. Терять было уже нечего: неверное движение подтолкнуло нас к самому краю пропасти, и теперь нужно сделать все возможное, чтобы удержаться на нем.
Вот только я совершенно не знала, что делать.
— В стены священного монастыря проникло проклятое отродье, да проклянет Лиар весь его род до двенадцатого колена! — громко, как от боли, закричал мейстер Генар. Я вздернула голову и уставилась прямо на его перекошенное ненавистью лицо.
— Зачем вы так говорите, мейстер? Откуда вам знать, вдруг Лиар превратно истолковал ваши молитвы и послал мне еще и женское тело?
Очень глупая шутка, но я не смогла удержаться. Восхваления Лиара уже сидели в печенках.
Мейстер поперхнулся. Его дыхание стало прерывистым и свистящим, как у больного грудной костью*.
— Как посмела ты осквернить чистое имя Лиара своим грязным ртом? — взвизгнул он.
— Вы осквернили его гораздо сильнее! — я слишком долго молчала, и теперь слова срывались с языка, опережая мысли, — сомневаюсь, чтобы этот ваш Лиар завещал вам резать глотки из-за простых вопросов! Скольких вы отправили во тьму до этого, а, настоятель?
— Замолчи! — прошипел Генар. Его руки мелко тряслись: видимо, ему очень хотелось что-то со мной сделать, но он медлил. Воспользовавшись этим, я принялась торопливо дергать скользкий от слизи узел на поясе. Веревка из хитолей пуповиной связывала нас, и мне хотелось поскорее избавиться от нее.
"Интересно, почему он ничего не предпринимает?" — отстраненно подумала я, искоса наблюдая, как мейстер покачивается взад-вперед, не сводя с меня глаз, — "беднягу Ридона он сразу потащил на расправу, а сейчас почему не торопится?"
— Я знаю! — победоносно вскрикнул мейстер и направил на меня подрагивающий палец, — теперь я понял! Лучезарный посылает мне испытание, он проверяет, насколько крепка моя вера! Обратив безвинного юношу в порождение Бездны Хэлля, он искушает меня!
— Порождение Бездны Хэлля, — мрачно повторил Коннар, — точнее и не скажешь.
Я бросила на него мимолетный взгляд. Наемник каменным истуканом застыл между двух служителей. Только вздувшиеся желваки на скулах свидетельствовали об его нешуточном напряжении. Мейстер тоже посмотрел в его сторону.
— Это испытание послано всем нам, — строго сказал он, — ибо нельзя по-настоящему прийти к Свету, не пройдя сквозь Тьму. Я покажу это моим братьям-в-Свете, и вместе мы станем свидетелями перерождения твоего брата и торжества настоящей веры!
Глаза Коннара превратились в два черных провала, усыпанных острыми льдинами. Он тяжело двинулся вперед, но "святоши" повисли на нем. Наемник болезненно поморщился и остановился.
Пальцы свело судорогой. Узел показался монолитом, безразличным к моим усилиям, а в висках гулко застучало.
— Неужели вы даже на мгновение не можете допустить мысль, что я с самого начала была женщиной и попала сюда вовсе не из любви к Лиару? — в бессильном отчаянии спросила я.
Лицо мейстера оказалось прямо перед моим. Я невольно дернулась в сторону и тут же почувствовала боль в плече: настоятель клещами вцепился в него.
— Ш-ш-ш, молчи, отродье, — прошипел он, — я избавлюсь от тебя,как избавляются от занозы, что глубоко засела в теле!
Я сглотнула, приготовившись услышать свист лезвия и почувствовать, как оно рассекает горло. До меня долетели звуки борьбы: похоже, наемник пытался стряхнуть с себя назойливых служителей монастыря. Мейстер больше не обращал на них внимания, полностью сосредоточившись на мне.
— Ничего не бойся, мой мальчик, — покровительственно промурлыкал он, — не поддавайся сему порождению Хэлля, что пытается поглотить тебя! Только истинный Свет очистит тебя от скверны и поможет вернуть все на круги своя!
Не сводя с меня глаз, он зычно крикнул:
— Созывайте всех на площадь! Пусть солнце воссияет только для достойных Света!
* * *
Я поняла, что если сейчас ничего не предпринять, то лежать мне на площади, заливая белый песок собственной кровью. На северянина надежды было мало, если судить по его стремительно сереющему лицу.
Оставалось только выбрать подходящий момент.
Один из послушников исчез в открытом проеме, оставив товарища один на один с Коннаром. Мейстер коротко кивнул храмовнику и потащил меня к выходу, невзирая на сопротивление.
— Трепещешь, отродье? — спросил он, и в его голосе прозвучало нескрываемое злорадство.
— Нет, — честно призналась я, — после всего пережитого ваши ужимки меня не напугают.
Я сказала правду. Страха не было. Его последние остатки покоились на дне колодца, меж старых костей и ощерившихся черепов.
Генар обернулся и оглядел меня совершенно пустыми глазами. Было заметно, что его мысли витают где-то далеко, и моих слов он не слышит и не понимает.
— Не позволю Хэллю забрать тебя к себе, мой мальчик, — пробормотал настоятель, — скажи, когда это произошло? Когда искуситель явился к тебе, когда ты ослабил свое стремление к Свету и впустил его?
Я поняла, что спорить бесполезно. Мой маскарад оказался настолько убедительным, что маска прочно приросла к лицу и не давала настоятелю разглядеть и поверить в очевидное.
"Сюда бы того драконопоклонника", — мелькнула у меня мысль, — "они нашли бы, о чем потолковать".
Мы очутились в зале со статуями и бассейном. Вода хрустально журчала, разбиваясь о мраморные борта, и это было единственным звуком, нарушавшим глухую тишину. Впрочем, через пару мгновений после того, как мы вошли в зал, к нему присоединился еще один: тяжелое громыхание низкого голоса Коннара.
— Шар'ракх, святоша, хватит подпирать меня! Я тебе не какой-нибудь гнилой столб!
Я оглянулась и увидела, как наемник замахивается на служителя монастыря. Тот, однако, сохранил полнейшую невозмутимость, а северянин, наоборот, скривился и схватился за грудь. Между пальцами проступила кровь.
— Вижу, бедняге тяжело пережить случившееся с его братом, — участливо проговорил мейстер Генар, останавливаясь и с любопытством наблюдая за этой сценкой, — ну, да ничего, совсем скоро он обнимет тебя вновь, мой мальчик.
Мутно-серые тучи смертельной тоски разошлись, и в просвет хлынул золотистый поток озарения.
Я поняла, что нужно делать.
Я могу кричать, могу доказывать что-то, пытаться заговорить, но если мейстер втемяшил себе в голову, что по прихоти бога юноша может запросто оборотиться женщиной, то мне остается только поддержать эту игру, чтобы он меня услышал.
— Не обнимет, мейстер, — хрипло промурлыкала я, — мальчика больше нет. Я заняла его место.
Настоятель вздрогнул и едва не выпустил конец веревки, подарив мне проблеск надежды.
— Я сразу это понял, — прошептал он, — сразу, как только услышал голос отродья из колодца!
Я обворожительно улыбнулась и шагнула к мейстеру, вытянув вперед руки. Он попятился.
— Мальчик даже не сопротивлялся, — с наигранной задумчивостью сказала я, — мало, кто может сопротивляться власти господина нашего Хэлля...
— Лиар Лучезарный — мой господин! — в гневе воскликнул мейстер. Я покачала головой, мягко улыбаясь:
— Все так говорят, мейстер. Поначалу. А потом я касаюсь их, и сладостное небытие поглощает разум!
Боги, ну и бред я несу!
Однако на Генара это, похоже, подействовало. Он медленно отступал перед моим напором, дрожащими руками сотворяя перед собой круг.
— Я изгоню тебя, отродье!
Я с укоризной покачала головой и начала придвигаться ближе, скользя ладонями по веревке. Рыжеволосая служительница храма в Корниэлле, сама того не ведая, подсказала мне, что нужно сказать, и я мысленно пообещала себе отблагодарить ее при удобном случае.
— Кто ты такой, чтобы справиться с Ликтой, сестрой самого Лиара? Жалкий человек, который вообразил себя подобным богам! Ничего, я избавлю тебя от этого бремени...
Лицо мейстера разом потеряло краски, и он едва слышно переспросил:
— Ликта? В сию благословенную обитель проникла хэллевская шлюха?
— Ты поплатишься за эти слова, человечек, — сладким голосом пропела я и резко дернула веревку на себя.
Кажется, в последний момент мейстер почуял неладное. Рукав хитоли почти вылетел из его кулака, но он успел перехватить взвизгнувшую ткань.
— Тебе не заполучить меня, Ликта, — тяжело дыша, сказал Генар, и лицо его стало страшным, — я отправлю тебя в Бездну Хэлля прежде, чем взойдет солнце, а вместе с тобой туда канут и все отвергнутые господином нашим!
Мейстер не потерял патетического велеречия, даже угодив в переплет.
Веревка больно врезалась под ребра, а настоятель встряхнул руками, набрасывая длинные рукава на запястья.
Я ведь уже видела это движение и совсем недавно!
— Кошка, в сторону!
Резкий оклик наемника не успел толком дойти до сознания. Крепкая рука решительно толкнула меня в грудь, и я полетела на белый песок. Перед глазами все завертелось, какая-то могучая сила придавила меня к полу. Конечности налились расплавленным железом, и все, на что хватило сил — утереть дрожащими руками лицо от налипших песчинок.
Слух уловил звуки борьбы, а глаз — в беспорядке мечущиеся на стене тени. Через несколько мгновений утробный рык северянина и изумленный вскрик мейстера слились воедино. Что-то тяжелое рухнуло в бассейн, и я почувствовала, как на волосах оседают холодные брызги.
— Как посмел ты, невежественный варвар, сотворить такое?! — хлестнул по ушам истерический крик мейстера, захлебнувшийся нечленораздельным бульканьем. Кое-как преодолев слабость, я села на колени и увидела, как настоятель Лит-ди-Лиара пытается выбраться из бассейна, елозя руками по мраморным бортикам. Когда он выкарабкался почти наполовину, распластавшись животом по полу, то получил удар в голову от северянина, стоявшего у бассейна наготове. От этого удара мейстер отлетел обратно, стукнувшись спиной об стену, и погрузился в воду с головой.
Связка хитолей сиротливо лежала рядом со мной.
Коннар обернулся ко мне, и я увидела, как по его щеке стекает, подрагивая, бордовая струйка. Лицо его было посеревшим, но горящие глаза безмолвно говорили: без боя наемник сдаваться не собирался. Я бросила взгляд назад: так и есть, служитель, что охранял Коннара, теперь лежал поодаль без признаков сознания.
— Жива, Кошка? — коротко спросил наемник.
Сил на ответ почти не осталось, и я просто повела плечом.
— Идти сможешь? Надо убраться отсюда, пока сюда не налетели остальные святоши.
— А как же мейстер Генар? — спросила я, с трудом поднимаясь на ноги. Наемник мотнул головой.
— Надеюсь, не всплывет после моего удара. Этот ублюдок раскроил мне плечо, когда пытался оттащить от колодца, так что, думаю, мы в расчете...
Его прервал влажный шлепок.
На мрамор упала ладонь, а вслед за ней появился и ее обладатель.
С головы мейстера струились потоки воды, превращая волосы в слипшуюся массу. Глаза настоятеля безумно вращались, даже не пытаясь сфокусироваться на чем-то.
— Господин мой Лиар! — взвился ввысь его вой, — ты, как никто другой, знаешь о моей преданности! Вверяю тебе жизнь свою и верю, что не допустишь ты...
Последняя фраза захлебнулась в надрывном кашле. Генар простер дрожащие руки к потолку и затянул речитатив молитвы.
— Кажется, святоша свихнулся, — хмыкнул Коннар, оттесняя меня от бортика бассейна.
— А раньше ты этого не замечал? — мрачно спросила я, наблюдая за мейстером. Тот уже не торопился покидать воду. Тяжело закружившись на одном месте, он громко объявил:
— Верую в тебя, господин наш в Свете, Лиар Лучезарный! Услышь своего раба, даруй же мне свою благосклонность!
Вода бурлила вокруг его коленей и звонко плескалась, разбиваясь о мрамор.
— Даруй мне... — вскричал настоятель и вдруг осекся, прошептав:
— Нет...нет, не может быть!
Не сговариваясь, мы с северянином одновременно шагнули назад, а мейстер прижал скрюченные пальцы к лицу и заголосил — протяжно, тонко и надрывно, как смертельно раненный зверь. По его щекам поползли розоватые струи, и в воздухе разлился уже знакомый запах разложения.
