— Кхе-кхе, — кашлянул Серов. — Сергей Палыч, мои сотрудники тут для товарища Глушко подарочек приготовили, — он достал из своего портфеля объёмистую папку. — Это чертежи и расчёты американского двигателя F-1, с тягой 690 тонн. Точнее, часть чертежей. Остальное подвезут прямо в ОКБ-456. Как только с микрофильмов напечатают.
— Э-э-э... откуда... Кхм... Простите, понимаю. Не моё дело, — сказал Королёв, обретя дар речи через несколько секунд.
— Ну, скажем так, прямо с фирмы «Рокетдайн», — усмехнулся Серов.
— Молодец, Иван Александрович, — сказал Хрущёв.
— Так когда знаешь, что надо искать, работать легче, — Серов был очень доволен произведённым впечатлением.
— Нам ещё, Никита Сергеич, для управления космическими аппаратами нужны несколько кораблей со специальным радиооборудованием, — сказал Королёв. — Можно взять обычные торговые корабли и переоборудовать. Спутники пролетают по большей части вне территории СССР, получается, управлять ими мы на большей части траектории не можем. А с нескольких кораблей мы могли бы управлять космическими аппаратами постоянно.
— Понимаю, — сказал Хрущёв. — Этот вопрос я решу с министром судостроения. И, наверное, надо будет построить наземный Центр управления полётами?
— Ну... да... — замялся Королёв. — Пока мы обходимся НИПом в Евпатории... Но на будущее...
— На будущее запланируем строительство ЦУП поближе к Москве, — сказал Хрущёв. — Я тут кое-что почитал и хочу с вами, Сергей Палыч, посоветоваться по одному вопросу. Техника ваша все усложняется, она состоит из многих разнородных систем, электрических, механических, гидравлических… Скоро вам понадобятся инженеры — системотехники, специалисты по увязке различных систем в единый комплекс, которые понимают и умеют объяснить остальным, как сложное изделие должно работать, а главное, почему оно не работает так, как должно. Пока мы этого ещё не осознали, а когда осознаем и упремся в проблему, будет поздно.
Королёв задумался, затем сказал:
— Очень правильная идея, Никита Сергеич. Я попробую сформулировать требования к обучению подобных специалистов, а вас, если можно, попрошу протолкнуть этот вопрос в министерстве высшего образования?
— Само собой, — согласился Хрущёв. — И по другим вопросам, требующим вмешательства ЦК и Совета Министров, обращайтесь без промедления. (Необходимость в инженерах-системотехниках в реальной истории осознали в конце 60-х, см В. Бугров «Марсианский проект Королёва» стр. 71)
— Теперь давайте вернемся к делам текущим. Приняты меры для увеличения надёжности носителя?
— Да. Введены испытания на герметичность всей топливной системы после перевозки изделия на полигон, — ответил Королёв. — Также все элементы топливной системы получили цветовую маркировку. Условно, концы каждого трубопровода и штуцера каждого клапана маркируются разными цветами. При сборке зеленый совпадает с зелёным, синий с синим. Даже если сборщик соберёт неправильно, приемщик заметит и заставит переделать. Ну, и так далее, по всем обозначенным в полученных документах проблемам.
— Молодцы, хорошо придумали, — похвалил Хрущёв. — Уважаю умные головы. Сергей Палыч, — обратился он к Королёву, — а что вы думаете о Мишине?
Королёв насторожился.
— Василий Палыч — отличный конструктор, грамотный специалист, — осторожно ответил он. — Р-5 он делал, не один, конечно... Недостатки у него есть, но у кого их нет?
— Как думаете, можно доверить ему самостоятельную работу? Руководство своим КБ? Справится?
— Зависит от поставленных задач, — все так же осторожно заметил Королёв. — Полагаю, с задачами уровня уже выполненных Василий Палыч справится на раз-два, да и более сложные потянет.
— Вот думаю я у вас его забрать, — сказал Хрущёв. — У вас сейчас Тихонравов тащит одновременно и космические аппараты и верхние ступени и разгонники. Может быть, ступени и разгонники отдадим Мишину?
— Михаила Клавдиевича разгрузить стоит, — согласился Королёв. — А вы хотите Мишина из Москвы вообще перевести?
— Да, — коротко ответил Хрущёв. — В Москве сейчас нет подходящего завода, я уточнял в Госплане. Решение о дислокации ещё не принято, но это будет не Москва.
— Я не возражаю, — ответил Королёв. — Заменить Василия Палыча человека найдём. Пусть растёт.
— Вот и славно, — сказал Хрущёв.
Он опасался, что Королёв не захочет отпускать своего заместителя. Никита Сергеевич, зная о предстоящей ссоре Королёва с Глушко и роли Мишина в этом процессе, решил эту ситуацию предотвратить.
С другой стороны, Келдыш, передав Глушко информацию по перспективным двигателям НК-33-1, РД-170 и, что особенно важно, водородному РД-0120, повернул ход мыслей Валентина Петровича в нужную сторону от полюбившейся ему пары НДМГ+АТ.
Двумя этими ходами Хрущёв надеялся исключить ссору двух корифеев ракетной техники, столь пагубно повлиявшую на развитие космической программы СССР в «той истории».
— Ещё один момент хотел обсудить с вами, Никита Сергеич, — сказал Королёв. — Так получилось, что за всю советскую космическую программу теперь, после выступления 7 ноября, в глазах советского народа и всего мира отвечаю я один. А ведь это труд многих тысяч людей. И я не один всё организовал, у меня целый Совет Главных конструкторов над этой тематикой работал. А вся слава, выходит, мне одному досталась. Как-то даже неудобно...
— Гм... — Хрущёв задумался. — Совет Главных, говорите?... А что если... Ох, сейчас Иван Александрович меня съест... А давайте организуем международную телевизионную пресс-конференцию? Или даже не так... Телепередачу, в которой мы представим всех Главных конструкторов из вашего Совета, и кто угодно сможет задать им вопросы по телефону? Со всего мира.
— Да ты что, Никита Сергеич! — охнул Серов. — Они же все секретные!
— Хватит секретить, а то досекретимся, — оборвал Хрущёв. — Эти люди — наш золотой фонд, лучшие из лучших. И признание они должны получать соответствующее. Мирового уровня.
— А наше телевидение сможет такое мероприятие потянуть? — усомнился Келдыш. — У нас ведь и телезрительская аудитория пока совсем маленькая, и техническое оснащение так себе... И как сигнал передавать будем в другие страны? У них всех ведь телевизионные стандарты отличаются.
— Мне Павел Васильевич Шмаков предлагал для подобных мероприятий использовать ретрансляторы, установленные на самолётах, — сказал Хрущёв. — Или на дирижаблях можно ретрансляторы поставить. Дешевле выйдет. («Самолетное телевидение», разработанное П.В. Шмаковым ещё в конце 1930-х годов, было реализовано на практике. В 1957 году Московский телецентр транслировал передачи с VI Всемирного Фестиваля молодежи и студентов на Смоленск, Минск и Киев. Воздушная цепочка протяженностью 1100 км состояла из трех звеньев, на стыках которых барражировали самолеты. http://funeral-spb.ru/necropols/serafimovskoe/shmakov/ )
— А вообще надо к этому мероприятию американский канал ONN привлечь. — добавил он. — Американская аудитория будет целевой. Во-первых, у них телевизоров на душу населения больше, чем где-либо, во-вторых, представьте, какой будет пропагандистский эффект, если простые американцы смогут поговорить с советскими ракетными конструкторами, задать им вопросы и услышать их ответы! Это же народная дипломатия, прорыв! Американцы смогут сами убедиться, что всё, что им долдонит их пропаганда про русских — ложь, что мы такие же люди как и они. Да, такую передачу мы обязательно организуем. И по ходу этой передачи объявим на весь мир содержание нашей космической программы. А чтобы всем было ясно, какое большое значение СССР придаёт освоению космоса, вести передачу я буду сам.
— Никита Сергеич! — ахнул Серов. — Первый секретарь ЦК в роли телеведущего? Невозможно! Идеологический отдел ЦК... Михаил Андреевич... это же потрясение основ!
— Да х...й с ним, с Михаилом Андреевичем, — буркнул Хрущёв. — Его вообще гнать в шею пора. Решено. Попрошу Шуйского договориться с Гостелерадио, будем вести передачу на пару с Левитаном. Он мне заодно подскажет, что и как делать надо. А языком болтать я умею.
Обсуждение продолжалось ещё долго. Проводив Келдыша, Королёва и Рябикова, Хрущёв попросил Серова задержаться.
— Беспокоит меня ответ американцев, — признался Никита Сергеевич, когда они остались наедине. — Экономика у них мощнейшая, денег полно. Сейчас они опомнятся и начнут нас в космосе догонять. И ведь догонят. Мысли есть?
— А то как же? — усмехнулся Серов.
Он вытащил из кармана маленький брусочек, завёрнутый в бумажную обертку с надписями по-английски.
— Смотри. Выглядит точь-в-точь как жвачка, которой в Штатах все магазины и лотки завалены.
— А реально это что? — заинтересовался Хрущёв.
— Учёные у нас гениальные, Никита Сергеич, — ответил Серов. — Особенно химики.
Он развернул бумажку и достал мягкий серый брусочек, похожий на пластилин.
— Пластиковая взрывчатка. Рецептуру в «тех документах» нашли, технологию получения сами разработали, — пояснил Иван Александрович. — Все фирмы-подрядчики, изготавливающие космические ракеты в Штатах, нам известны. Мы подсуетились заранее, теперь в каждой фирме работают наши люди, и не по одному, а несколько.
— Прилепить комочек из нескольких таких жвачек на клапан или трубопровод, воткнуть радиовзрыватель — дело одной минуты. А потом пусть американцы разбираются, почему у них очередная ракета рванула на старте.
— И ещё. Мы установили данные большинства ведущих американских специалистов по ракетно-космической технике, — сказал Серов. — Знаем их имена, адреса, марки и номера машин, привычки, маршруты, расписание. За каждым приглядывают наши люди. При необходимости можем если не парализовать их космическую программу, то очень серьёзно задержать. Если будет такой приказ.
— Приказ, говоришь? — задумался Хрущёв.
— Ага. Можем хоть фон Брауна изъять и в подарочной упаковке притащить, — усмехнулся Серов.
— Нет. Сейчас пока рано. Сейчас важнее иметь свежую и достоверную информацию, как продвигается американская ракетно-космическая программа. — сказал Хрущёв. — Примерно как в случае с их атомным проектом. Пока у них носители взрываются, опасаться нечего. Вот когда они летать начнут… Тогда и вернёмся к этому разговору. А сейчас мы их только раньше времени насторожим, они закрутят гайки по безопасности, и мы будем в ж##е.
— Ну, так можно же так организовать, что у них эти ракеты будут до морковкиного заговения взрываться, — ухмыльнулся Серов. — Причём каждый раз по разным причинам. Мои спецы нарочно к Королёву в КБ и на завод учиться ездили, устройство изделия изучали. Они же внутри похожи, что наши, что американские. И тут и там трубки, клапаны, баки, турбонасосы… Если знать, куда «жвачку» прилепить, разнесёт ракету в лучшем виде.
— Не увлекайся, — предупредил Хрущёв. — Опять же, чтобы не спровоцировать их на драконовские меры. Расписание их стартов мы знаем. Если что-то изменится, твои люди должны нас предупредить. Первые ракеты у них и без нашей помощи взрываться будут. Разве что на фон Брауновский «Юпитер» обрати внимание, слишком уж он удачный и надёжный. А вот когда они выкатят на старт беспилотный образец обитаемого корабля, вот тут целесообразно их немного притормозить. Если до того времени наши не будут успевать с пилотируемым полетом.
— Есть, — по привычке ответил Серов. — Организуем,если понадобится. Если ракета рванёт и разнесёт старт, это их может задержать на несколько месяцев, если не на год.
— Только без лишних жертв, — предупредил Хрущёв. — Астронавты и обслуживающий персонал пострадать не должны. Это не политики, они перед человечеством ни в чем не виноваты.
— Понял, — подтвердил Серов. — Сделаем все чисто, сухо и комфортно.
— И ещё, — добавил Хрущёв. — Напомнил ты мне, спасибо. Организуй нашим ведущим учёным постоянную охрану и присмотр. Негласно, чтобы не нервировать и не надоедать, но чтобы они 24 часа в сутки были под охраной твоих людей.
— Мы с тобой Аллена Даллеса уже до того разозлили, что он может решиться на крайние меры, — пояснил Никита Сергеевич. — Не думай, что только твои ребята умеют несчастные случаи организовывать.
— Есть, понял, — ответил Серов. — У нас народ более бдительный, чем в Штатах, у Даллеса хрен что получится. Но охрану усилим, сделаем всё в лучшем виде.
— Головой отвечаешь, — напомнил Хрущёв.
Незадолго до телеконференции, НТС СССР собрал общее совещание всех Главных конструкторов по авиации, космосу, ракетостроению, авиационному и ракетному двигателестроению, электронике и радиосвязи. На совещании также присутствовали Хрущёв, Устинов, Келдыш и Курчатов. Сразу после начала совещания в зал вошёл Иван Александрович Серов в сопровождении троих сотрудников в штатском. У них были с собой папки с документами. У самого Серова в руках был длинный свёрток, который он молча отдал Хрущёву.
— Я сегодня специально пригласил всех, в том числе авиационных специалистов, — сказал Хрущёв. — Я вот думаю, ракета по конструкции ближе к самолёту, чем к снаряду. Недаром в Америке решили, что ракетами будут заниматься ВВС. Я в курсе, что когда принималось решение, авиапромышленность была перегружена реактивной тематикой, и потому ракетную тему взял на себя Дмитрий Фёдорович.
— Но сейчас, я считаю, нам надо совместить лучшие традиции и технологические приемы обеих отраслей. Вот, в авиации традиционно выше культура производства. Ракетчикам надо это перенимать. Зато у двигателистов принято каждый ЖРД испытывать на стенде, а авиационные двигателисты испытывают только несколько двигателей из партии. (Это тогда. Сейчас испытывают все двигатели.) Да, это дешевле, но иногда выходит боком. И таких примеров много. Вот, например, авиастроители тщательно испытывают каждое изделие. На земле, на стендах отрабатывают. А ракетчики, по своим артиллерийским традициям, привыкли вести отработку методом испытательных пусков. Как снаряды. Но ракета не снаряд, дороговатая отработка получается.
— Мы вот Сергею Палычу выделили финансирование на стенды для наземной отработки изделий, — продолжил Никита Сергеевич. — Да, это дорого. Но отрабатывать изделия методом пуска получается ещё дороже. Особенно когда двигатель или система управления отказывают на первых секундах полёта, и ракета падает на старт. На таких происшествиях мы будем терять не только деньги в сумме стоимости разрушенного старта, мы, прежде всего, будем терять время, затраченное на его восстановление. А время для нас сейчас дороже, чем деньги. Кто из вас может поручиться, что его изделие ни при каких обстоятельствах на старт не упадёт?
Все Главные промолчали. Всем было понятно, что таких гарантий дать невозможно.
— Все вы заранее получили проект Космической программы СССР, и все с ним ознакомились, — продолжал Хрущёв. — Нам предстоит очень большая работа. У руководства Главкосмоса есть собственные соображения, кому какую часть работы поручить. Но я предлагаю, чтобы каждый из вас подумал, что он может сделать, и с кем из собравшихся он может скооперироваться для совместной работы?
