— Вот и славно, — открыв дверь школы, я повёл его в больничное крыло. Мадам Помфри не оказалось на месте, так что бросив летучий порошок в камин я послал сообщение директору. Наверняка, весь профессорский состав сейчас ошивался там. И я оказался прав: Фоукс перенёс к нам почти всех.
Пока мадам Помфри занималась изуродованной рукой Лукаса, рассказывающего о том, что он совершил, а я угрюмо смотрел через окно на улицу. Я мог рассказать обо всем Дамблдору, мог, но вот хотел ли? Он не мог контролировать Гарри — ему было не зачем, он не мог контролировать меня — никогда не получалось. В конце концов, пусть хоть и жестоко, но он научил меня быть тем, кем я был: свободным от оков человеком, но я не хотел, что Альбус знал хоть частичку того, что знал я.
— Я не буду требовать для Лукаса наказания, — взглянув на директора уже давно рассматривающего меня, но не пытавшегося пробраться в мою голову, произнёс я.
— Тогда, будем считать этот инцидент исчерпанным, — старик улыбнулся, взглянув на меня понимающе и шаркая пушистыми тапочками по полу, вышел из больничного крыла в сопровождение мадам Максим и прочих профессоров. Лишь Снейп остался в Больничном крыле вместе со мной. Мадам Помфри все ещё суетилась вокруг Дюпонта и совершенно не обращала на нас внимания.
— Как ваша рука? — тихо спросил я.
— Остался шрам, — без увёрток ответил Снейп, будто мы с ним давно обсуждали множество вариантов исходя Тёмного лорда из мира живых или, быть может, были закадычными друзьями, пившими огневиски на спор под Рождество.
— Шрамы хорошо служат напоминаниями своих ошибок, — печально сказал я, уходя из больничного крыла и оставляя там профессора.
— Она бы гордилась тобой, — тихий печальный голос Северуса нагнал меня уже у самых дверей.
— Она и вами гордится, — оглянувшись на профессора произнёс напоследок.
Флер беспокойно спала свернувшись калачиком и прижимая к груди край одеяла. Она справилась! Ведь она справилась без моей помощи — спасла своего чемпиона. Воспользовавшись заклятием аккуратно повязал к одному из её колец красную нитку и вышел из комнаты. Мне нужно было сделать ещё кое-что прежде, чем предстать перед ней живым и вполне здоровым.
Переместившись домой, я зашёл к себе в кабинет. Мама смотрела на меня с печальной улыбкой, поглаживая живот. Она будто знала, что произошло сегодня ночью, будто все они знали, что я убил Волдеморта.
— Он откроет для тебя мир, — повторил я, когда-то давно написанные ею слова. — Каким этот мир был для тебя? — я не отводил взгляда от глаз матери, смотрящих на меня с гордостью.
— Вы с Гарри были для меня этим миром и я бесконечно рада, что для меня ключом стала эта картина, для Хлои — ее дневники, для тебя — спасение всех проклятых луной. Ключники не открывают дверей в иные миры полные сокровищ и необыкновенного волшебства: они могут лишь остаться в этом мире, чтобы видеть, как их семья продолжает жить счастливо и помогает другим.
— И что нет ничего особенного: никакой тайны? — Лили явно повеселил мой вопрос.
— Тайн полно в других семьях, у нас есть лишь знания!
Она улыбалась смотря на ключ в моих руках. Знания предшествующих поколений в нескончаемой библиотеке в множестве книг и зелий, хранящихся в Гринготсе. Знания, скрытые там, где ничего не было. Старые дубовые балки дверного проёма, скрывающие все и ничего не хранящие. Отверстие дверного замка все ещё была в блоке, вставив ключ, я провернул его три раза против часовой. На первом щелчке разрушенный дверной проем стал цельным, на втором — дверь закрыла для меня вид на сад, на третьем она приоткрылась, впуская меня внутрь комнаты.
В разрушенной когда-то лаборатории не было ни одной пылинки на котлах, весах и колбочках. Сквозь окно лунный свет падал на постамент с толстой исписанной вручную книгой. Знания семьи, скрытые там, где ничего нет.
— Я так давно не видел здесь моих наследников, — густой басовитый голос, отвлёк меня от рассматривания комнаты. Оглянувшись на картину закрывающую одну из стен целиком, я взглянул на пожилого мужчину в смешной старинной одежде. Мама прошла на его картину, присев в хозяйское кресло за рабочий стол, на котором в беспорядке валялись исписанные пергаменты. Я мог бы поклясться, что в графине, стоявшем на столе налит эликсир жизни, просто потому, что на дне сосуда лежал аккуратный красный камень.
— Я так давно не видел кого-нибудь из своей семьи, — ответил я ему в пику. Он рассмеялся, и поднял с пола один из исписанных пергаментов. Хлоя появилась рядом с мамой, держа в руках одну из книг, наверняка взятых со стеллажа за ними. А за ней пришли и другие: те, кого я видел впервые в жизни — члены моей семьи — Ключники.
— Знаете, что самое классное? — весёлый парнишка с наполовину обритой головой и опалёнными бровями, шутливо толкнул одну из своих спутниц. — Вместе с ним на нашем холсте появится и волчонок!
Они засмеялись и я вдруг понял, что этот огромный холст заполняли не только люди, но и их поступки. Дневники и книги первоиспытателей заполняли стеллажи, а их авторы кто в чернилах, кто с подпалинами от экспериментов, улыбались, щурясь сквозь линзы очком и моноклей. Павших в боях украшали шрамы — от них веяло силой и разрушенными дворцами на заднем плане холста. На столе был философский камень, а старец ухмылялся смотря на меня: тот что подшучивал над эликсиром Фламеля. Волосы мамы на этой картине отливали золотом — тем золотом, что окутало нас в день её смерти и дало защиту. Прекрасная вейла положила свои тонкие руки на плечи Лили, она рассеянно окинула комнату взглядом, будто в поисках книги или вещицы, которую обронила, и улыбнулась мне. Это была её лаборатория — её погребло под останками. Я взглянул на ключ все ещё торчащий в дверях и, наконец, увидел того, кто все это создал, того, у кого был ключ с той стороны. Будто отражениям себя зеркале, я видел, как он подошёл к раме картины и вставил его в замочную скважину. Три поворота против часовой и вместо огромной картины — одна единственная дверь. Все достижения моей семьи были в этой сокровищнице: философские камень, редкие зелья, травы, выращиваемые эльфами, драконьи яйца.
— Теперь ты хранитель нашей тайны, в ней нет ничего необычного — мы просто храним свои достижения, — его чистый почти мальчишеский голос, отвлёк меня от созерцания всех этих ценностей.
— Мы просто умираем молодыми, — усмехнулся я, взглянув на него.
— Надеюсь ты нарушишь эту традицию, Джаспер. Один раз ты уже умер, теперь пришла очередь пережить Артура, чтобы не только он мог поучать молодёжь, — он подмигнул мне и отделился от стены. Не живой, но и не мёртвый.
— Кто ты?
— Джаспер Эндрю Эванс, — он улыбнулся, протянув мне руку, моя рука прошла сквозь, но ощущения были не такими как после контакта с привидением. — Я вложил всю свою магию в создание этой комнаты и остался без всего, так я смог уйти к маглам и о нас забыли. После смерти, я стал духом этого дома.
— Чтобы быть на холсте с той, с кем не смог быть в жизни? — он улыбнулся, коснувшись красной нитки, что я привязал к своему кольцу.
— Ты смог сохранить свой конец верёвки даже падая в никуда. В конечном счёте, не смотря на все твои предрассудки, ты будешь с ней и она подарит тебе дочь и ещё много детишек. Я же был вынужден оставить её прах в этом саду и уйти прочь, чтобы создать другую семью, но любить другую не смог. Отчасти и в этом наша ценность — мы всегда возвращаемся к тем, к кому привязали себя раньше, даже если нить порвалась.
Глава опубликована: 31.07.2013
Эпилог
Наблюдая за тем, как уверенно Флер проходила лабиринт, я даже не порывался вскочить с места, чтобы как-нибудь ей помочь. Она прекрасно справлялась со всеми испытаниями, попадающимися на пути, решая проблемы самым кардинальным образом. Флер имела очень чёткое представление того, что ждёт её впереди, и она шла к намеченной цели, сметая все преграды со своего пути. Моя милая девочка знала, что делает.
Порой мне казалось, что все, что я делаю, это гоняюсь по кругу за собственным хвостом. Я, правда, гонялся за ним все это время, уменьшая своё право на счастье. Больше мне этого делать было нельзя: в прошлый раз Волдеморт отнял у меня малейший шанс на счастье, в этот раз он уже не мог мне ничем помешать, и я собирался воспользоваться этим. Я понял, что план, который я так долго вынашивал, стоит начать исполнять, как только рука Флер коснулась кубка.
Делакуры вскочили со своих мест, громко аплодируя, когда портал перенёс их дочь на помост к директорам и министру. Чемпионка Турнира Трёх волшебников — блистательная вейла из Шармбатона, из-за многочисленных фотовспышек невозможно было рассмотреть, что происходило на трибуне. Все это было мне только на руку. Выбравшись с трибуны болельщиков, я, не оглядываясь, рванул к школьным воротам: мне было крайне необходимо оказаться за пределами антиаппарационных чар.
— Разве ты не должен сейчас зажимать свою миленькую вейлу в тёмном уголке, успокаивая её из-за проигрыша в Турнире? — Себастьян как всегда был приветлив и мил, стоя за стойкой и полируя новую партию волшебный палочек.
— Она победила! — усмехнулся я. — Но дело в том, что я хочу провернуть одну очень опасную миссию, и для этого мне нужен верный помощник.
— Весь к твоим услугам, — отбросив тряпку, усмехнулся Себ.
У каждого из нас была своя задача, нам даже пришлось обратиться за помощью к Кристине, но в итоге за одну ночь, все были поставлены на уши и все было готово. В моих руках была заветная коробочка и пара ключей.
* * *
Вся моя комната была заставлена цветами от поклонников, но я бы предпочла спалить их все. Единственный человек, от которого я ждала поздравления и цветы, даже не смотрел, как я проходила испытание. Больше всего на свете мне хотелось придушить Джаспера собственными руками, чтобы он урывками хватал воздух губами и молил меня о пощаде.
Отбросив с себя одеяло, я встала с кровати. Жаль, что от безумного желания покалечить Джаса невозможно было так просто избавиться. С момента второго испытания, когда Лукас похитил его, Джаспер стал слишком озабоченным. Он все время переписывался с кем-то, вёл странные дела со странными личностями, и он отказывался объяснять мне, что происходит. Вчерашний инцидент с его отсутствием среди тех, кто поздравлял меня с победой, переполнил мою чашу терпения. Мерлином клянусь, если он откажется сегодня все мне объяснить, я оборву род Эвансов на этот раз навсегда.
От составления планов по убийству Джаспера, меня отвлекла странного вида коробка, лежащая на одном из кресел. Я была уверена, что ещё вчера, когда расставляла многочисленные букеты по вазам, этой коробки здесь не было. Отвязав карточку, привязанную к коробке красной лентой, я открыла её.
Воспользуйся порталом, когда будешь готова.
Почерк определённо принадлежал Джасперу. Открыв коробку, я обнаружила в ней лёгкое светлое платье. Хорошо, я определённо сначала дам ему возможность высказаться в свою защиту. Мне хватило нескольких минут на то, чтобы принять решение не посещать никаких занятий и праздничных мероприятий сегодня. В конце концов, я была победительницей Турнира Трёх волшебников и могла позволить себе некоторые вольности.
Портал перенёс меня на пляж: косая полоска белого песка, палящее солнце и приятный ветерок с моря. Сняв туфли, я направилась к небольшому дому, стоящему неподалёку. Часть домика стояла на возвышенности, явно созданной искусственно, а часть на толстых деревянных столбах, закопанных в землю под водой, так что под этой частью дома был выстроен причал. С причала можно было подняться в дом по винтовой лестнице. Все строение будто дышало магией и светом. Хорошо, я могла бы накинуть Джасперу ещё пару минут для объяснений.
Джаспер ждал меня, удобно развалившись, на ступеньках крыльца. Он поднялся на ноги, отряхнув одежду от песка и пыли, но явно не торопился подходить ко мне ближе.
— Тебе понравилось? Мы в Сицилии. Я подумал, что было бы прекрасно иметь здесь небольшой домик для отдыха, — в его руках звякали ключи.
— Здесь мило, — раз Джаспер не торопился подходить ко мне ближе, я решила сделать это сама, в конце концов, должна же я буду хотя бы дать ему подзатыльник. — Ты покажешь мне дом?
— Нет, — категорично ответил Джас, спрятав ключи в карман.
— Что?! — поутихшее было желание придушить Джаспера быстро вернулось.
— Ты сможешь зайти в него только будучи миссис Эванс.
Разумеется, я читала про отречение Джаспера от семьи и знала то, что он жил в приюте, по крайней мере, какое-то время. Но ведь, помимо этого, он учился в Шармбатоне, а там всем молодым волшебникам прививали основы этикета и поведения, так почему же он сделал мне предложение — вот так?! Возможно, я никогда не мечтала о том, чтобы идти по лепесткам роз к мужчине, стоящем на коленях в ожидании моего "Да", но мне бы хотелось чего-нибудь большего, чем это. Джаспер, будто почувствовав моё негодование, опустился на одно колено и достал из кармана красную бархатную коробочку.
— Флер Изабелль Делакур, окажешь ли ты мне величайшую честь, став моей супругой? — с усмешкой спросил Джас, держа в руках пустую коробочку. Он будто насмехался надо мной. Неужели Джаспер до сих пор не понял, что нельзя злить вейл?!
— Я убью тебя!
Джаспер поймал меня прежде, чем я попыталась сомкнуть руки на его шее. Смеясь, он развернул меня в кольце своих рук, шепнув идти по лепесткам. Прежде чем я смогла как-нибудь огрызнуться, позади меня раздался хлопок аппарации. Алые и белые лепестки роз вели обратно на пляж. Где-то на задворках своего сознания я понимала, что Джаспер задумал что-то романтичное, но это никак не успокаивало меня. Несколько раз глубоко вздохнув, я пошла по дорожке из лепестков. Самый большой каприз любой девушки исполнялся, но я немного побаивалась того, что может ждать меня впереди. Оказалось, что впереди меня ждал отец.
— Что все это значит? — папа взял меня под руку, и мы пошли с ним дальше по тропинке из лепестков.
— Я думаю, ты уже знаешь, — улыбнулся мне папа, чуть сжав мою дрожащую руку.
Наверное, я и правда знала, что происходит, но боялась себе в этом признаться, ровно до той минуты, пока тропинка не вывела нас к алтарю. Джаспер с улыбкой поджидал меня, стоя рядом со священником. Мама, Габриэль и большая часть моих родственников были здесь; позади Джаспера стоял Гарри, держа в руках бархатную подушку с кольцами; Себастьян и Кристина улыбались так, словно это был их коварный замысел; все друзья Джаспера были здесь; мадам Максим уже смахивала слезы со своего лица. Великий Мерлин, он все это спланировал заранее, и все они об этом знали.
Отец поцеловал меня в щеку, передав мою дрожащую руку Джасперу. Ободряюще улыбнувшись, Джас слабо сжал мои пальцы, будто вливая в меня свою уверенность.
* * *
— Флер Изабелль Делакур, согласны ли вы взять в мужья Джаспера Джеймса Эванса? — священник произносит, наконец, столь долгожданный мною, вопрос.
— Согласна, — отвечает Флер.
Согласие, которое я ждал так долго, к которому мы шли необычайно сложным путём. Поцелуй скрепляет наши клятвы, который, так уж получилось, мы написали своими душами. На наших безымянных пальцах теперь красуются кольца, верёвочка на них уже никогда не разовьётся.
