Волкоград.
Леонид Юрьев сидел в своём кабинете, пытался представить себе будущий доклад для генсека и не находил цензурных слов, чтобы описать произошедшее. У посла случилось видение будущего на почве возвращения способностей при нахождении в десятикилометровом радиусе от хроносферы, чью работоспособность недавно восстановили, усилиями невероятного напряжения ремонтного персонала.
Тут войнушка с Ордой только отгремела, демонов недавно поймали и вот снова. Слов даже подобрать той части видений, которую он увидел, было весьма сложно. Кто-то всерьёз воспримет басни о множестве вероятностей и описание примерно десятой части вариантов будущего?
Безусловно-то поверят, только заставят всё это проверять как проклятого, а тут и без того причин для волнения достаточно. В конечном счёте он — глава спецслужб и потому все разведданные наверх должен предоставлять самой высокой точности какая только возможна. А вот с этим как раз и обстоят большие проблемы. Более того, тут ещё и вопросы политики, то бишь получилось, что он посягнул на разум посла, которая нынче лежит в больничке КГБ если и не как овощ, то без сознания точно. Ещё в добавок и в смертной аватаре.
Решив, что подобные метания не выход, Леонид взялся за летучку, которую не разбирал уже вторые сутки. Быстро просматривая доклады он остановился на информации про эпидемию в Лордероне и резолюцию генсека и министра здравоохранения. Пока он занимался вербовкой агентов среди новых народов, вступивших в СССР, генсек решал через его замов вопрос с чумой.
— Твою мать!
Юрьев тут же подумал об агентуре на местах. Это следовало срочно пробить. Он связался с секретарём и попросил вызвать к нему на доклад замов, которые сейчас присутствуют в городе. Непосредственные подчинённые Юрьева собрались довольно быстро по меркам этого мира, буквально за час. Когда они зашли в кабинет, то сразу поняли, что начальник не в духе.
— Заходите давайте, не съем.
Буря не грянула ещё, но было близко. Разнос был коротким и по существу проблемы. Оперативная сеть на местах в связи с эпидемией должна получить аварийные маячки и быть готова к немедленной эвакуации. Дело взять не просто под контроль, а сразу приготовиться к любым неожиданностям.
Не сказать, чтобы КГБ тупило в вопросе с магией, но соответствующих, надёжных как железо-бетон, инструкций, подкреплённых кровавым опытом было до прискорбия мало. Орда и Альянс в этом отношении их конечно удивили, только этим ли сюрпризы ограничатся. Опять же демоны. И тут же в процессе мозгового штурма один из младших замов поднял совсем не очевидный вопрос про драконьи ипостаси.
— В смысле про драконьи ипостаси?
— Мы на примере этой, которая посол, установили, что драконы в своей смертной форме от простых смертных ничем не отличаются.
Юрьев мгновенно качнул ситуацию на предмет вероятностей и вылетел из кабинета как чёрт из табакерки.
Феролас
POV Мелин Шёпот Розы.
Сон был сладок, но тревожен. Она словно скалу на гору тащила, и по этому он и был приятен, но содержание ужасало. Если бы она проснулась в тени деревьев или в своей постели, то она бы не подняла тревогу. Но она вспомнила что произошло. Она оглянулась и заметила, что находится в навесной клетке. Она словно птица-говорун качается в своей темнице на потеху публики. Только публика не благородная. Сатиры жгли костры из костей и деревьев. Проклятые предатели, коля в неё ножами, смеялись как козлы, которыми они и являются.
Она прямо сейчас наблюдает как солнце уходит за горы, но луны не было. Ночь была не естественно темна. Сколько она пробыла в отключке? В панике она начала искать своих сестёр. Они также сидели в клетках, и также «весело» качались в них, на потеху рогатых тварей. Вернув взгляд в сторону костра, она стала изучать обстановку. Сатиры ели чью-то плоть. И заметив череп своей пантеры, переделанный под шлем, она поняла что случилось с их транспортом. Отовсюду веяло тьмой и скверной. Адский вожак сатиров был здесь самым большим источником демонической энергии. Его угольно-чёрные рога раздваивались на кончиках. Шерсть на его плечах превратилась в прочные роговые пластины. На спине же шерсть превратилась в длинные шипы, стоящие дыбом, как у свинобраза. Эти неестественные шипы пугали и отвращали. И она даже не могла представить, что он собирается сделать с ней и её сёстрами.
— Сегодня! В эту прекрасную ночь, мы принесём души этих сук в жертву Саргерасу. А их пустые тела займут его слуги!
Остальные сатиры радостно заблеяли на речь вожака.
— Ты не посмеешь! Грязный предатель! Элуна покарает тебя!
— Эта небесная шлюха не услышит твои мольбы, и уж точно не заметит вашу смерть! Её лик исчез, а значит твои угрозы пусты!
— Пусть мы и умрём, но однажды вы и ваши союзники падёте от гнева природы!
Вожак словно обомлел. Все безумные пляски за миг остановились, чтобы уступить место перешептыванию. «Какие союзники?», «О чём она?», «Неужто Саргерас прислал подмогу?» Вожак и сам задумался над этим, но через минуту посчитал слова эльфийки уловкой.
— Я не знаю о чём ты говоришь, но раз ты уже выговорилась…
Сатиры с фиолетовой шерстью подошли к клеткам. Проведя ладонями перед заключёнными эльфийками, они решили достать из клетки именно Мелин. Попытки сопротивления были ничтожны. Снова на девушку напало то чувство, словно её руки стали каменными. Её понесли к обсидиановому алтарю окружённому чёрными столбами из всё того же вулканического стекла. Воздух вокруг жертвенника переливался красным светом от черной магии. Её привязали к столу. У вожака в руках был уродливый крис. Этот нож чернокнижника был сделан словно из губки. Уродливые выщербины горели зелёным цветом. И даже по клинку пробегали зелёные искры. Вот она смерть. Только она не очнётся в объятьях Элуны, а тело будет служить тьме. Вот и сильный ветер начал дуть отовсюду. А вокруг стали слышны тысячи хлопков, только эти аплодисменты делались не руками, а…крыльями?
(рус.) — Внимание говорит лейтенант Сорокин. Прекратить безумствовать! Если не подчинитесь, то будите уничтожены!
Гигантская железная стрекоза зависла в воздухе, громким и яростным ором повторила свои требования, словно, на нескольких языках. Правда один из них оказался знакомым. Сильно кривой и измененный дарнасский. На что вожак сатир сказал одно.
— Приготовиться к битве!
* * *
— Bandu Thoribas!
После чего по карателю начали польбу. Стрелы, кинжалы, и заклинания, только слабые. «Видимо этот ёж рогатый с воздухом не воюет…». Сделал вывод пилот вертолёта.
— Я открываю огонь по противнику.
И началась игра в тир. Крупнокалиберные пулемёты превращали «круассаны"(так прозвали советы сатир, из-за схожего их языка с французским, и из-за наличие рогов) в фарш. Буквально три пули нужно загнать в голый торс, чтобы радужный баран издал предсмертное «беееее». И судя по всему этих дураков никто не учил прятаться от пуль. Сорок круассанов бегали по площади, пытаясь хоть как-то напортачить перед тем как отбросить копыта. А рогатый ёж, больше всех бесил своими рукомаханиями. Его заклинания (для воздушных целей) пусть и слабы, но раздражают. Поэтому лейтенант Сорокин повернул рукоять управления пулемётами в сторону вожака. Пусть и жалко дикарей, но кровавые жертвоприношения на советской земле запрещены. А наказание за преступление расстрел.
— Хмхмхммхммхммммхмм.
Может и бессердечно убивать дикарей при этом мыча советский марш, но сатиров ещё много, и не все из них были замечены за жертвоприношением. Точнее это первый подобный эпизод.
— Опа! Они убегают! Так парни мы вдогонку, а десант пусть охраняет лагерь.
— Вас понял. А ну-ка на посадку.
Так ПКашники, красноармейцы и штрафники ПВО остались выполнять приказ. Но конечно нужно освободить пленников, кто знает может тут заточена прекрасная принцесса или дочь какого-нибудь вождя.
— Опа-на, фиолетовые бабы! Это мы удачно зашли
* * *
Мелин с трудом рассмотрела ужас, что творился вокруг. Одни демонопоклонники убивают, нет, истребляют других. Она с яростью и злобой смотрела на жуткие маски её освободителей. Пусть они и дышат, словно умирающие, но передвигаются ловко. Ростом ниже калдорай, ходят прямо, ведут себя как хозяева. Глаза не видны под красным стеклом странной маски. Один из новоявленных культистов подошёл к ней, всё время цыкая и что-то говоря. Он выхватил нож и оказался с боку от Мелин. Видимо обряд будет завершен, пусть и не порченым оружием.
— Элуна, прошу… возьми меня в свои объятья…
Она закрыла глаза, но вместо обжигающей боли и чувства пронзенной плоти, она услышала как её верёвки пытаются разрезать. Как только она почувствовала свободу, то прыгнула подальше от освободившего её культиста, и пред ней предстала во всей полноте жуткая картина истребления сатиров. Кругом трупы с огромными дырами. По периметру стоят эти новые культисты. Но больше всего её удивил монстр в доспехах. Огромный железный культист с руками без кистей, но с какими-то трубками по бокам, а из обрубков идёт синий свет. За большим окном видно очертание головы, лишь тень, но даже в у этой тени видны глаза. Два пустых, круглых, красных глаза, которые тусклым светом можно разобрать за мутным стеклом.
Она быстро схватила палку и приготовилась к драке. А культисты только начали смеяться над ней. Видимо они не знали, что она способна на нечто большее, чем просто тыкнуть палкой. Её сёстры наблюдали за происходящим из клеток. Их просто не успели освободить, так как Мелин приготовилась к бою. Конечно один из культистов снова начал говорить на разных языках. Даже таур-ахэ прозвучал, но она не владела языком этих варваров тауренов в достаточной степени. И чтобы не говорил этот враг Элуны, она всё равно нападет на него. Но до боя так дело и не дошло, она снова потеряла сознание, но перед этим заметила, что всё вокруг озарилось голубым светом, а рядом прозвучало.
(рус.) — Ну зачем ты её оглушил?
Огриммар.
Тралл ходил весь день с постной миной на лице, хотя для незнающего разумного всё покажется странным — зачем же ходить хмурым в свой же день рождения, но Вождь мог бы за такой вопрос в лицо банально набить морду. Он, как орк, борющийся с пережитками прошлого, может был бы и не против отпраздновать свой день рождение в кругу друзей, братьев на крови и всего клана, но давние обычаи, которые ещё не скоро изживутся, предполагают, что в этот день вождь принимает «подарки» не просто так. Проще говоря — это банальные взятки для решения проблем или для профилактического подлизывания к начальству.
Нет, конечно, далеко не все так поступают, но к великой печали для Тралла, такие обязательно найдутся, чем омрачат всё торжество. И самое паршивое — нельзя просто выгнать или избить, насильственный метод решения проблемы, особенно такой, только приведёт к озлоблению, а наживать врагов и начинать раскол из-за такой мелочи, мягко выражаясь, херовая идея. Поэтому даже свой любимый топор вождь с собой не берёт, чтобы не было соблазна.
А день, к превеликой печали Тралла будет долгим, очень долгим и состоять из двух частей. Первый, принимать поздравления и дары от союзников и послов. Второй, гулянья всего Оргримара с главами всех кланов, верховных шаманов и прочими достойными.
— От лица народов Советского Союза, я уполномочен вручить вам подарок не только в честь вашего дня рождения, но и с надеждой на крепкий мир. — Вещал посол от сови. Многим он не нравился по непонятной причине, и не столько своим видом, а он лысый, но с бородой и без усов (и этим подчёркивал уважение к ордынцам, у которых усы не растут), сколько странной атмосферой вокруг себя и ощущением, будто он видит тебя полностью голым. — Поэтому, изучив традиции нашего нового соседа, партия вручает вам этот топор.
И ровно с окончанием фразы адъютанты посла держа большой ящик с двух сторон за ручки вручают его Вождю.
— Благодарю и выражаю взаимное желание о мирном совместном будущем не только от себя, но и от лица всей Орды.
Для вида неспешно и размеренно хватая ящик за ручку, что была к нему повёрнута лицом Тралл пытался скрыть своё любопытство и желание прямо тут раскрыть подарок, чтобы лично в руках покрутить новую игрушку, а может быть и верного товарища, однако надо держать лицо и терпеть до ночи, чтобы исполнить задуманное, а руки предательски чешутся.
Сови уже показали себя отменными знатоками традиций, хотя были известны своими взглядами, как безбожники. Впрочем, это не мешает им пользоваться достижениями вуду, ибо заместитель посла — тролль-фарракаси и о его возможностях всем известно.
А что касается интереса к оружию сови, так у посла СССР на поясе висит небольшой топор, который он как шаман прекрасно чувствует. Загнать в топор огненного элементаля без использования шаманских практик? Это ещё раз доказывает, что с сови нужно дружить. Да и метает этот топор посол весьма на уровне. Не сказать, чтобы были горячие головы, которые пробовали задирать посла, но пара орков решила вызвать его на совернование по метанию секиры.
Вечер того же дня.
Отмучившийся Тралл безмерно радовался тому, что этот долгий день заканчивается и можно наконец-то покопаться в подарках. Может для вождя это не сильно достойный поступок и желание, но у него и так мало радостей в жизни и море ответственности, поэтому он считает, что вправе позволить себе часик-другой порадоваться как маленький ребёнок, тем более в такой день. Тем более он никогда не получал подарков в своём детстве. Блэкмур вырастил из него рассчётливого стратега, изворотливого тактика и мудрого вождя, но добился этого весьма жестокими методами.
Вот уже заветная комната с подарками в зоне видимости, как неожиданно Тралл почувствовал рядом чьё-то знакомое присутствие. А за одним из углов его поджидал Саргон, что не по товарищески бросил его в середине празднования. Куда так срочно сорвался предводитель Детей Кезана вождю было непонятно, так что сейчас гоблин был удостоен выразительного взгляда вождя.
— Хех, ну привет ещё раз, знаю, что ты хотел сейчас сделать, но думаю тебе понравится то, что я тебе приготовил. Пошли за мной.
Поприветствовав ещё раз Тралла ударом кулака о кулак, Саргон развернулся и поманил вождя за собой по направлению к полигону.
Тралл не стал ничего отвечать, только тоскливо глянув на дверь, что отделяла его от забавы, печально вздохнул и пошел за своим другом, мысленно обещая тому обязательную программу посещения всех дипломатических встреч по правилам хозяев принимающей стороны, если не дай великий дух, он не покажет чего-нибудь стоящего.
— Хей, не думай обо мне так плохо — зная своего друга Саргон угадал мысли Тралла. — Тебе обязательно понравится то, что я хочу показать тебе. И поверь, ты поймёшь меня, почему я ЭТО не сделал при всех.
