Профессор МакГонагалл повернулась к первокурсникам и уже им скомандовала:
— А теперь встаньте друг за другом и следуйте за мной!
Выйдя из зала, они пересекли тот, в котором они оказались сразу после входа в замок, и прошли сквозь двустворчатые двери, ведущие в Большой зал.
Гарри читала в "Истории Хогвартса", что потолок зачарован, чтобы напоминать небо, но в реальности оно выглядело намного лучше, чем на страницах учебника. В воздухе над четырьмя столами парили зажженные свечи, создавая неповторимую атмосферу. Ученики школы сидели за сервированными золотой посудой столами, с любопытством глядели на юных волшебников, которых вела профессор МагГонагалл к преподавательскому столу.
Декан Гриффиндора поставила перед шеренгой первокурсников табурет и положила на сиденье остроконечную шляпу, потертую, в заплатках и грязную на вид.
С минуту ничего не происходило, а затем Шляпа шевельнулась и запела:
Может быть, я некрасива на вид,
Но строго меня не судите.
Ведь шляпы умнее меня не найти,
Что вы там ни говорите...
Ведьма задумчиво уставилась на Шляпу — артефакт ментальной направленности.
Песня закончилась, и МагГонагалл стала зачитывать имена первокурсников в алфавитном порядке:
— Аббот, Ханна!
Светловолосая девочка с косичками, чьё личико порозовело от волнения, спотыкаясь, направилась к табурету, надела Шляпу, съехавшую ей на глаза, и села. Через мгновение артефакт выкрикнул:
— ХАФФЛПАФФ!
МагГонагалл сняла с Ханны Шляпу. Волшебники, сидевшие за крайним правым столом, разразились самыми громкими аплодисментами. Счастливая Аббот встала и присоединилась к ним, заняв свободное место. Толстое приведение приветливо помахало ей рукой.
— Боунс, Сьюзен! — называла следующее имя декан Гриффиндора.
Ведьма внимательно наблюдала за Шляпой. Она предположила, что та считывает, судя по скорости распределения, ярко выраженные черты характера, не проникая глубоко в сознание. Но у неё не хватало знаний о возможностях здешних артефактов, а все выводы приходилось основывать на знаниях из её вселенной.
Ведьма спрятала свои истинные мысли и воспоминания глубоко и надёжно под ментальным барьером, а на первый план вынесла придуманные образы из прошлого, надлежащие случаю думы и волнение о распределении. Её выдуманная личность хотела быть лучшей в учебе ради одобрения тёти Петуньи, отличалась любовью к книгам и желанием стать великим волшебником. Ведь дядя Вернон говорил, что нужно иметь амбиции и стремление достичь вершин на избранной стезе... А если Шляпа каким-то невообразимым образом пересечет преграду в разуме, то ментальная матрица изменит увиденные данные, чтобы они соответствовали нужному образу,
а коль не выйдет, то просто их уничтожит. А вдруг и это не сработает, то хотя бы запечатает информацию, чтобы артефакт не смог ничего разгласить или поделиться с кем-то, ежели к нему подключиться какой-то человек с помощью магии разума.
И вот пришла её очередь:
— Поттер, Гарри!
Демонстрируя уверенность, она с достоинством села на табуретку, слыша перешептывания учеников. Едва её головы коснулась Шляпа, как та, чуть коснувшись поддельных мыслей, тут же заорала:
— СЛИЗЕРИН!
Гарри с улыбкой прошла к столу своего нового факультета под гробовое молчание. Столь неоднозначная реакция волшебников не могла поколебать её спокойствия.
* * *
День Северуса Снейпа не задался с самого начала. Ни свет ни заря его разбудил Альбус, с просьбой перепроверить ловушки на третьем этаже, словно этого нельзя было сделать и позже. Не найдя никаких ошибок, декан Слизерина отправился на завтрак, и там ему не повезло. Помона снова завела волынку о том, как он молод и что ему пора бы уже завести детишек. Как будто ему не хватает мелких спиногрызов, которые учатся на его факультете. Вспомнив про то, что сегодня приезжают студенты на учебу, он почувствовал, как его и так не веселое настроение упало еще ниже. А тут, как назло, Минерва заговорила про будущих первокурсников, а в особенности про одного: Гарри Поттера. Век бы его не видел, прости Мерлин.
— Наверно, он вылитый Джеймс, — МакГонагалл проткнула вилкой сосиску. — Как же он был талантлив по моему предмету.
— Или похож на мисс Эванс, — маленький профессор Чар подхватил беседу. — Она была очень одаренной ведьмой.
Лицо Северуса помрачнело, ему не хотелось сейчас обсуждать ни щенка Поттера, ни его погибшую подругу, но профессора, будто издеваясь над ним, дальше развивали эту тему, пока не встрял в разговор Хагрид:
— Гарри на мамку и правда очень похож, — поделился наблюдениями он.
— Неожиданно, — саркастично произнесла Аврора Синистра, профессор Астрономии. — Кто бы мог подумать?
— Мерлином клянусь! — воскликнул лесничий и расплескал чай, взмахивая рукой, для большей убедительности.
Выныривая из воспоминаний, Северус с любопытством, в котором он никогда не признается, рассматривал первокурсников, выстроенных в шеренгу перед преподавательским столом. Один-единственный мальчик не проявлял признаков беспокойства. Бесстрастно рассматривал учеников и преподавателей. Тут их взгляды встретились — это Поттер? Не таким он его представлял. Почему-то в воображении зельевара обязательным атрибутом внешности мальчика являлись очки — они отсутствовали. Прямая спина, надменно поднятая голова...
"Немного похож на Лили", — с неохотой признался он и посмотрел на Малфоя, стоящего по левую руку от Поттера. Блондин пытался спрятать страх перед распределением за маской высокомерия, но на щенка Джеймса он глядел немного иначе, чем на других. Чем тот успел впечатлить Драко? Почему-то вспомнился Люциус, который так же стоял возле Лорда.
Но Невилл Лонгботтом, вылитый Фрэнк, находился справа от национального героя и нарушал образ, возникший в сознании декана.
Шляпа допела песню, и началось распределение: Драко закономерно попал в Слизерин, а Лонгботтом в Гриффиндор. И вот Минерва объявила:
— Поттер, Гарри!
Названный мальчик прошествовал (другое слово, на взгляд Снейпа, было бы неуместно) излишне самоуверенно до табурета. И, к ужасу декана змеиного факультета, Шляпа, едва коснулась черноволосой головы, закричала:
— СЛИЗЕРИН!
Едва заметная улыбка появилась на лице Гарри. Ему никто не хлопал. Поттер, совершенно не растерявшись, с видом короля направился к столу уже своего факультета. Мальчик сел на свободное место, возле Малфоя.
Еще с минуту стояла гробовая тишина, пока не раздались одинокие хлопки: на удивление, они доносились от Эдриана Пьюси. Драко, ожидаемо для Северуса, к нему присоединился. И еще один ученик факультета хитрецов захлопал — староста, а потом еще, пока весь стол не аплодировал новому слизеринцу.
* * *
Последующая сортировка прошла без происшествий. Последним распределили мальчика Блейза Забини. После того, как тот сел за стол Слизерина, слово взял директор:
— Добро пожаловать! — Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо!
После его слов на золотых тарелках появилась еда — директор сел на место. Чего только не было на столах: и вариации блюд из разных видов мяса, и по-разному приготовленный картофель, и всевозможные салаты и соусы. Голодные ученики принялись раскладывать понравившиеся яства на свои тарелки.
Гарри взяла себе стейк, пюре и салат из овощей. Не спеша пережевывая еду, она слушала Малфоя, который с воодушевлением рассказывал про своего отца Люциуса.
— ... и отец говорит... — появление призрака с выпученными пустыми глазами, вытянутым костлявым лицом и в одеждах, запачканных серебряной кровью, прервало монолог Драко.
* * *
Эдриан Пьюси, чистокровный волшебник, с интересом следил за сегодняшним распределением, выискивая взглядом в толпе первокурсников Гарри Поттера. Сам Эдриан его никогда не видел, но считал, что знаменитый маг должен как-то выделяться из серой массы. И если его выводы верны, то только один мальчик подпадал под этот критерий. Тот стоял прямо, не суетился, со спокойствием наблюдая за сортировкой. Вроде во взгляде не было высокомерия, но смотришь на него и понимаешь, что он выше других. И когда МакГонагалл назвала имя победителя Темного Лорда, Пьюси понял, что был прав. После того, как героя распределили в Слизерин, Эдриан первым начал хлопать.
Сейчас, отрезая кусочек отбивной, волшебник наблюдал за Поттером, и, сказать по правде, не он один, благо у самого Эдриана был прекрасный обзор и, если напрячь слух, можно было расслышать, что тот говорит. Гарри разговаривал с сыном Люциуса, когда к ним подлетел Кровавый Барон.
— Добрый вечер, — первым поздоровался Поттер.
— Здравствуйте, — привидение обозначило легкий поклон. — Добро пожаловать в Слизерин.
После приветствия Кровавый Барон улетел через стену, прочь из Большого зала.
— Кто это был? — поинтересовался Малфой.
— Привидение Слизерина, — ответил национальный герой. — Кровавый Барон.
— Откуда ты знаешь? — спросил блондин.
— В "Истории Хогвартса" есть упоминание призраков всех факультетов, — Гарри отложил вилку и взял салфетку.
— Ясно, а чего это он в крови? — допытывался Малфой.
— Кроваво умер, — с ухмылкой ответил Поттер, и, скорее всего, замечая недовольное лицо Малфоя, добавил. — Никто точно не знает почему.
На столах появился десерт. Дальше Эдриан не слушал, его отвлек Маркус Флинт, и они принялись обсуждать квиддич.
* * *
После того, как исчез десерт с тарелок, профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли.
— Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом...
Тот перевел взгляд на рыжих близнецов, сидящих за столом Гриффиндора.
— По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Хуч. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. — Выждав минутную паузу, директор произнес веселым тоном. — А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн!
После того как закончилось это безобразие, по ошибке названое пением, всех отправили спать.
Идя вниз по ступенькам лестницы, вслед за старостой Слизерина Джеммой Фарли, Гарри запоминала дорогу к Большому залу.
Староста остановилась возле стены и произнесла:
— Темные искусства, — и стена отъехала, открывая вход.
Гостиную Слизерина украшали гобелены с изображением героев древности, у стен стояли старинные буфеты из тёмного дерева, волшебные светильники освещали пространство холодным зеленым светом. Гостевые комнаты находились прямо под Чёрным Озером и представляли собой помещения с низким потолком, стульями с тёмно-зелёной обивкой, низкими старыми тёмно-зелёными или чёрными кожаными диванами.
После короткой речи о единстве факультета первокурсников отправили спать. В комнате, обставленной в серебряно-зеленых тонах, куда ее поселили, стояли три большие кровати с балдахином с зеленой шелковой драпировкой. Помещение было рассчитано на троих учеников: Драко Малфоя, Теодора Нотта и Гарри Поттера.
Ванная комната, которой она сразу же и воспользовалась, была выполнена в серебряно-зелёной гамме. Три душевые кабины, три раковины, по бокам каждой из которых находились полочки с индивидуальными гигиеническими принадлежностями, и вешалки с зелеными пушистыми махровыми полотенцами с серебряной вышивкой в форме "S", а так же большое зеркало в пол, гарантировали комфорт для проживающих здесь.
После душа, переодевшись в пижаму, Гарри зашла в комнату — ее соседи уже спали. Волшебница залезла под мягкое одеяло, и, стоило голове коснуться подушки, как она тут же уснула.
==========
Глава 9 ==========
Яркое солнце, еще по-летнему теплое, освещало древний каменный замок. Лучи света игриво отражались от стекол больших окон. Хотелось их распахнуть и любоваться зелеными деревьями, колыхающимися от ветра, бликами солнца на прозрачной глади озера. Вода, ночью казавшаяся мглисто-черной, страшной — при свете дня преобразилась, сверкая синевой. Где-то вдалеке раздалось уханье сов, птицы занимались своими важными делами: чистили перышки, охотились на беспечных мышек, возвращались после долгих или коротких перелетов, с письмами и без них. Природа жила своей жизнью.
Любому обитателю замка, после пробуждения от сна, была доступна возможность любоваться этим захватывающим видом, стоило только открыть окно и посмотреть... Кроме слизеринцев.
Представители змеиного факультета, если кто-то спросит их мнения, не были обделены. Да, они не видели первых лучей солнца, алого рассвета и окрестностей замка с высоты птичьего полета. Но вид, открывающийся их взору, представлял собою более уникальное зрелище: водный мир с его дивными обитателями, рыбками, растениями и, если повезет, то можно увидеть настоящую русалку. Зачарованные окна являлись сами по себе произведением магического искусства.
В гостиной Слизерина вечно царил полумрак, вне зависимости от времени суток, день ли, ночь ли за окном. Теплые лучи солнца никогда не согревали холодных каменных стен, вынуждая учащихся изучать согревающие чары.
Это утро, первый день учебной недели, проходило как и тысячи других подобных до него. Юные волшебники вставали со своих уютных кроватей, ежась от холода, готовясь к предстоящим занятиям.
Гарри стояла напротив большого зеркала полностью обнаженная — Малфой с Ноттом все еще спали в своих кроватях, давая возможность ей побыть наедине с собой. Ее мысли крутились вокруг вчерашней поездки на Хогвартс-Экспрессе. Гарри прекрасно понимала, что была излишне груба с Гермионой Грэйнджер. Да, та была раздражающей, но ее интересовало, откуда взялась злость на эту девчонку? Гарри осознавала, что ничего непоправимого не совершила, и ей будет легко расположить к себе эту выскочку, но откуда взялись эти негативные эмоции?
Пристально разглядывая свое отражение в зеркале: красивую мордашку, худое мальчишеское тело без намека на женственные линии, она понимала, что видит перед собой ответ. Банальная зависть. Ей стало завидно, как бы это смешно ни звучало, что Грэйнджер девочка. До этого она ни разу не общалась с магами — ровесниками этого тела женского пола, вот подсознание и сыграло с ней злую шутку, породив иррациональную зависть и гнев.
Гарри осознавала, как бы она себя ни убеждала и ни оправдывала, она всеми конечностями цепляется за свое прошлое. За свою родину Ервидар, населенную магами — жутким кошмаром любого разумного существа. Где каждый носитель дара мог поглощать души, продлевая свою молодость и жизнь до бесконечности, пока не становился добычей такого же, как он сам. Обычные люди и нелюди воспринимались магами, как источник силы, и только за последнюю сотню лет в мире воцарился хрупкий порядок. Совет из тринадцати магов во главе с председателем фактически правил всем миром. Провозгласив свою независимость, они декларативно признавали это право за другими государствами, но в действительности напрямую вмешивались и корректировали политику любой из держав.
