Божий отрок

— Вот чего вам скажу бояре. Вы опора и сила великого князя, и крутить с вами азм не стану. Да верно вы помыслили надобно привязать накрепко к владимирскому престолу Новгородскую землю, да и выработка стеклянного промысла покуда не велика. Обождите лет пяток, бояре, опосля снимем льготу. Всем станем отдавать товар без разбору. Обаче для вас есть у меня весть. Коль желаете, могу и вам леготу дать на дело прибыльное.

Бояре, раздосадованные отказом, тем не менее, от доходного дела не отказались:

— Об чем речь ведешь князь?

— Ведомо мне место на Руси, где железо, како в свейских землях, рудой лежит. И железа в руде не меньше половины. И железа много: века копай — не убавится!

— Сие дело! А вести верные? — Уточнил Держигора.

— Не переживай купец, Господь указал! Окромя того ведом мне способ, дабы железо задешево делать: за день тысячи пудов, али уклада, коль нужен. Как бояре, интересно вам сие предприятие?

— Дык прикинуть надобно, верно ли сие дело, сколь казны потребно, то се.

— Подумайте бояре подумайте, токмо коли ко мне явятся гости суздальские, аль ярославские не обессудьте, кого рука первая тот и злата той руцей черпнет через край!

— Ну-ну князь, молод ты еще нам грозиться! Мы чай не последние люди в княжестве, сей же час явимся к государю, пожалимся, ибо гнобишь ты боярские роды старые! Уж попомнишь тогда нас! — Разошлись гости.

— Бояре, внемлите слово мое. Азм не стращаю вас, обаче нынче апрель на носу, коль не соберем поход, год потеряем, до места по рекам плыть.

— Далече?

— Есть острог один на речке Упе, подле него.

— Та мы теперича и сами сыщем. — Усмехнулся боярин. — Экий ты малец несмышленый исчо, вси тайны наружу!

— Пойди, найди, — согласился я. — Как борода побелеет, вертайся взад ко мне. Окромя того метода плавки таковых многих тысяч пудов ведома тебе? Погляжу азм како вы станете крицы из горы выделывать. Нет, бояре без меня вам не сыскать ни железа, ни прибылей. Коль не желаете себе достатку, идите с Богом.

— Обождите бояре, — остановил спорщиков купец. — Точнее указать место можешь? Мнится мне абы се земли черниговского князя.

— Возле слияния рек Упа и Тулка.

— Так и есть. Се черниговщина. Вся Упа текет по землям князя Всеволода Чермного из Святославичей. Сей, дурак рыжий, за ради наживы на русские земли половцев тягает. О прошлом годе купно с ханом Кончаком захватил Киев и разграбил дочиста. Опосля Рюрик Ростиславович его от тель изгнал восвояси. Вестимо, забоялся он силы нашего великого князя, внегда тот Рязань под себя поял. Тако промеж ними дружбе не бывать и земельки те не видать нам. — С тем и отбыли.

По последнему снегу во Владимир явился младший сын Всеволода Ярослав. Ему пришлось бежать из Рязани, так как он узнал о готовящемся против него заговоре и покушении на убийство. По первой траве к Рязани должно было двинуться войско великого князя для усмирения бунта. Когда я объяснил великому князю проблему с залежами рудного железа в черниговских землях, его ответ был прост: — Сбирайся, со мной пойдешь.

Войско под стенами Владимира скопилось немалое, пришли даже пешие дружины с новгородских и псковских земель. Прибытие псковской рати было особенно приятно: ведь вопрос с вольницей Пскова пока решен не был. Там все еще решение принималось вечем, и князя от Владимира они не взяли, с другой стороны впустили посадника от Всеволода Большое Гнездо. Псков конечно вольный город, но уж больно большую силу набрало Владимирское княжество.

Рязань в нынешние времена входит в десятку сильнейших крепостей Руси. В походе на непокорный город очень бы пригодились огнестрельные орудия, осадные или полевые. Само применение огневого боя производило на местное патриархальное общество огромный эффект. Мои расспросы по привлечению в княжество специалистов литейщиков привели к обескураживающему результату. Мастеров по литью на Руси единицы, по пальцам можно пересчитать. Говорили, что в Киеве льют колокола, но и те не большого размера. Так что и здесь мне придется впрягаться самому. Сейчас в Угличе нанятыми артелями строились острог с княжеским теремом и, на берегу Волги, литейная мастерская. Планы расположения строений с привязкой к местности я давал своему тиуну-закупу Вавуле, и он был очень впечатлен этим, учитывая, что в Углич я пока и носа не казал. Также в Углич свозилась купленная за морем чистая медь и олово.

Поход начался, как только просохла земля. Учитывая неважные грунтовые дороги и частые переправы, выход войска к окраинам Рязани за две седьмицы был очень хорошим показателем.

Цель похода, оказалась третьей большой крепостью, в которой я побывал. Город, расположенный на правом берегу Оки, окружает высокая деревянная стена с тринадцатью большими башнями, крытыми тесом с сухим рвом по низу. Причем венцы стен и башен начинаются не на валах, а прямо со дна рва. Каждая башня, среди которых семь проездных, имеет несколько боевых уровней, запасы стрел, копий, дров и воды. Стены поднимаются над урезом земли на три человеческих роста, а если учитывать еще и ров глубиной пять аршин, то задача по их взятию вовсе выглядит не решаемой. Город, разделен укреплениями на три части: большую Столичную, вдесятеро меньшую Среднюю и Кром — самую малую и древнюю. В Рязани выстроены целых три каменных храма: Спасский, Борисоглебский и Успенский, с палатами епископа при нем. Усадьбы горожан огорожены заборами. В обычном дворе расположены: в глубине подальше от шума жилые дома в один-два этажа, хозяйственные, ремесленные и торговые постройки ближе к улице. В жилье очень низкие потолки, очаг для обогрева, окна, затянутые бычьим пузырем, или забранные витражами с мутноватой слюдой. Печи, для приготовления пищи ставятся снаружи в отдельном строении.

Осады Рязани не понадобилось. Город без князя, и без поддержки извне обречен. А сопротивление могло трагически сказаться на судьбе жителей. Всеволод Юрьевич, введя войска в город, приказал всем рязанцам к полудню следующего дня покинуть пределы стен со всем скарбом и домашней скотиной. Двинувшееся в полдень обозище из нескольких сот телег, и почти пяти тысяч рязанских переселенцев сопровождал отряд воинов. Им предстоит непростой путь на поселение в колыванскую землю. Оборачиваясь, уходящие люди видели зарево, поднимающееся над Рязянью. В оставленном городе горело все, кроме крепостных стен и Крома. Оставив небольшой гарнизон, войско великого князя направилось в Пронск, где пополнилось союзной дружиной пронских князей и двинулось далее на Дедославль в черниговские земли. Начался поход, на Чернигов, объявленный еще в прошлом году.

Политические цели великого князя совпали с экономической необходимостью. Залежи рудного железа, столь необходимого Руси находились на враждебной территории. Устранение черниговского князя Всеволода Чермного и захват его земель совместили приятное с полезным.

По рассказам Балши Большого несколько лет назад Всеволод Большое Гнездо двинул войско на Чернигов, но не смог пробиться через засечную черту на границах княжеств. Ныне, загодя, на речных ладьях часть войска, обойдя по реке Осетр оборонительную линию черниговцев, зашла в тыл укрепленного района. Когда колонна подошла к заставе засеки, ворота отворили воины Владимира. Засечная черта представляла собой поваленные деревья кроной в сторону врага. Стволы были подрублены так, что, падая друг на друга, создавали непроходимое препятствие. В кажущемся хаосе имелся четкий порядок: каждое дерево лежало, максимально эффективно перегораживая проход. Ближе к дороге начиналась крепостная стена с проездной башней. Гарнизон заставы был захвачен с небольшими потерями, и теперь, его воины влились во владимирское войско.

Полки шли по черниговским землям, практически не встречая сопротивления. Дедославль, Девягореск, Мценск, Спашь, Кром, Болдыж, Севск, Глухов — города не значительные. Где-то имелся частокол от дикого зверя, где-то деревянные стены со рвом, но прибытие огромного войска великого князя не оставляло местным воинам шансов на сопротивление.

В определенный момент полки, не дойдя до Чернигова, приняли севернее и перекрыли возможность подхода подкреплений от значительной части враждебного княжества и его союзников. Выдвинувшееся навстречу владимирским полкам войско Всеволода Чермного было вынуждено вернуться в Чернигов после вестей о подходе с юга союзников стольного Владимира: полков Рюрика Ростиславовича, великого князя киевского, и полка Переяславского княжества, где на столе с весны сидел сын Всеволода Большое Гнездо Ярослав. Великий князь киевский пришел свести счеты с Черниговом за обиды прошлого года.

Глава 4

Все это я узнал позднее, меня с отрядом воинов оставили еще в Дедославле. Город имел заросший грязный ров и четырехаршинный вал с частоколом. Население жило охотой, бортничеством и землепашеством, благо здесь уже попадались участки черноземов. Мне предстояло заняться железным производством. Сильный отряд должен был помочь установить в городе власть великого князя. Отдельно действовала судовая рать. По рекам Поротва, Ока, Жиздра, Угра и прочим она должна была привести города по берегам под руку великого князя, а также помочь мне с устройством острога на реке Тулка. Но для этого ей надо было вернуться из реки Осетр в Оку, и далее подняться по реке Упе до встречи с пешим отрядом.

В поход от Дедославля шли воины великого князя, ростовские бояре, купцы, мастеровые и немалое число трудового люда. Воеводой шел Балша Малый — сын боярина. Он был 'голосом' — носил на груди серебряную пластину с фамильной тамгой великого князя. Этот знак давал ему право говорить от имени правителя Владимирской земли.

От Дедославля до рудных жил было немногим более восьмидесяти верст. Местные проводники вывели отряд к берегам Упы за четыре дня. Разведку местности до прихода судов с воинской ратью Балша вести отказался, двигаться по берегу было очень тяжело, бурелом. Там, где не было торговых путей, с дорогами было плохо. Считай, их не было вообще. Не зря князья собирали полюдье зимой, когда замерзшие реки открывали доступ в самые глухие углы.

Ожидание прибытия кораблей решили совместить с полезным делом — охотой. И мясо заготовить впрок и почистить ближние земли от крупных хищников: медведей, волков, росомах.

Ранним утром загонщики, отделив уговоренный участок леса, принялись шумом выгонять добычу на засаду. Лес был светлым, перемежаясь дубом, буком, ясенем, и кленом. Воины, распределившись цепью, били из мощных луков любую живность, что выскакивала из чащи. Тех, кто прорывался, ждали воины с рогатинами. Принимая на древко подраненных зверей. Я стоял, почитай в третьей линии, до меня никто добежать не должен. Ну не люблю я охоту. Никогда не любил. Рыбалка да, а охота не моё. Так что я стоял, больше имитируя участие, к тому же рост у меня от земли два вершка. Поэтому матёрый кабан, выскочивший прямо на меня, поверг в ступор. Вепрь несся по прямой, может, даже не видя меня своими маленькими красными глазками. Я выпустил рогатину из рук и попытался уклониться. Секач, обдав мускусным запахом, промчался впритирку, словно наждачным камнем пройдясь по одежде, сорвал с пояса кинжал и отправил меня в незапланированный полёт к ближайшим кустам. Охренев от эмоций, я, тихо матерясь, вернулся в лагерь.

Вечерний пир в становище был шумным и веселым. Все участники загонной охоты хватили впечатлений через край. В этот раз повезло, всего двое раненых и ни одного убитого. Зверья набили целую гору.

К моему костру пошатываясь, подошел Балша Малый.

— Почто не весел князь? Али забава не по душе тебе?

— Хороша забава! Меня секач чуть в землю не вбил. До сих пор дрожь в теле.

В ответ боярский сын только расхохотался.

— Надо было его рогатиной, рогатиной!

— Какой рогатиной, его бы и таран не остановил!

— Азм ныне оленя снял одной стрелой со ста шагов! Каково? — Видно было, что чужие печали не трогали нашего воеводу. То, что я мог быть убит, то ли не волновало, то ли не доходило до его сознания. Хотя указания Всеволода Юрьевича относительно меня были однозначными: Балша должен был положить всех людей, но сберечь мою жизнь.

К моей радости вскоре к нашему лагерю подошло несколько великокняжеских лодий. Поиск места, где должен будет вырасти город, облегчили проводники, указав устье речки Тулы, при впадении в Упу. Правда, сам я место сначала не признал. Вокруг был лес. Нет не так: Лес! Огромные дубы и буки. Бурелом такой, будто здесь тоже устроена засечная черта. Совершенно неузнаваемая местность. Хотя в итоге именно благодаря дубам я ее и опознал.

По левому берегу тульской крепости возле Благовещенской церкви росли три дуба. Редкой красоты деревья. С огромными кронами и неохватными стволами. Верно, за-ради красы и не порубили их тогда. Вот эти деревья я и признал. Конечно, нынче они были помоложе, но те же. На другом берегу Упы обнаружились старые валы заброшенного острога. Там и расположились.

Теперь, привязавшись к местности, можно было определяться с планом работ. Чуть обустроившись, я собрал совет первых людей похода. На него пришли воевода Балша Малый, боярин Семен Иванович Прутов, большой купец Петр Останец Держигора, и Протасий Шемякич Темный — большие люди, которые по договору, закрепленному государем, обязались устроить рудники и заводы по выделке железа, при этом паи между ними и центральной властью делились пятьдесят на пятьдесят.

— Что-же бояре, купцы ростовские, вот мы и на месте. Для дел великих надобны нам еще людишки.

— Будут — буркнул воевода. — Наловим и пригоним.

— Когда будешь ловить, обещай серебром оплату.

— Какое такое серебро? — Тут же возмутился Протасий Темный.

— Протасий Шемякич, охолони. Здесь будет город заложон! Пока нынешние руды — основа русского железа. Дабы людишки пришли сюда, надобно им выгоду дать вдвое от их посконных дел. Добыча руды, добыча глины, песок, белый камень все надо. Коли начнешь силком тягать сюда народ — разбегутся. Время потеряем. Надобно тако устроить, дабы сами сюда сбирались. Лихва будет с сих дел великая — все покроет! Азм таковые тайны ведаю: озолотимся бояре!

— Откель же ведаешь сие? — Между делом спросил Протасий Темный.

— Господь указал! В Господа веруешь Шемякич?

— Господи помилуй! — перекрестился боярский сын. — Вскую спрашивашь?

— Потому как азм есть знамение Господне! Грядет беда великая, страшная! Моими руками Христос отводит ея от земель честных православных, моими руками наказует диких мунгитов и приспешников их. Каждый, кто стоит рядом со мной есть слуга Господа, каждый, кто против — Сатаны челядник!

Гробовое молчание опустилось на нас.

— Не надо скорби государи мои. Нынешним годом не взять нам железа вдосталь, но на следующий обещаю: будут тысячи пудов железа. Тысячи пудов! Дабы укрепить вашу веру и мошну развязать: Семен Иванович выбери есть оприч небольшая жила аль подальше, но руды копать, не перекопать!

— Нам для начала дела поближе бы чего-нибудь. — Оторопело произнес ростовский боярин.

— Тако и порешим. Ближние дни укажу вам места рудные, ямы, где белый камень на известь брать, берег, где глину брать. Почнем дело, и гора из малых каменей сложиться.