Фанаты все не расходятся, и на обратном пути я решаю все же подойти к ним, чтобы немного пообщаться. К нам тут же подбегают несколько репортеров. Привычно раздаю автографы, отвечаю на обычные в таких случаях вопросы, рассказываю им про концерты в Манчестере и Бирмингеме. Фанаты — приятные, молодые ребята, вполне адекватные, без маниакального блеска в глазах. Спрашивают меня: когда мы выпустим диск? Спешу обрадовать — скоро! Завтра начинаем его запись. Большинство песен новых, надеюсь, что нашим поклонникам они очень понравятся. Один из парней, рыжий как истинный ирландец, говорит мне, что он возглавляет группу наших фанатов, которая постоянно растет. Сегодня здесь представлена только малая ее часть, остальных я увижу на ближайшем концерте. Сергей Сергеевич очень ненавязчиво умудряется взять у него координаты. У безопасника к моему удивлению — королевский английский. Нельзя отличить от диктора на телевидении. После короткого разговора, мы по-дружески прощаемся и возвращаемся в свой автобус...

— -

На часах уже начало первого, и нам пора выдвигаться из аэропорта. Сегодня у нас полностью свободный день и это время нам нужно провести с пользой, а до отеля еще добираться около часа.

Савой расположен в самом центре Лондона, между набережной Темзы и одной из центральных улиц столицы — Стрэндом, и пока мы едем до него из Хитроу, успеваем налюбоваться видами Лондона из окон. Биг-Бэн, Вестминстерский дворец — народ смотрит на достопримечательности, раскрыв рот. Сейчас средина рабочего дня, и чем ближе мы подъезжаем к центру, тем больше на улицах машин и людей, поэтому едем мы не сказать, чтобы быстро... Есть время насладиться достопримечательностями. Пусть и в телеграфном стиле. В нашем автобусе постепенно становится шумно, все оживленно переговариваются, с радостными возгласами показывают друг другу на разные памятники и монументы, которыми так богата столица Англии. Михаил — молодой советский дипломат, которого нам оставил посол, в меру своих сил служит экскурсоводом. Бросается в глаза, что Лондон пестрит знакомой до боли в "прошлой жизни" рекламой распродаж, эти объявления чуть ли не на каждом магазине. Михаил подтверждает наши наблюдения. Оказывается, столицу захлестнула волна пасхальных распродаж. Часть магазинов закрывается, не пережив кризис, и товар там распродают очень дешево, иногда по чисто символической цене. Привлеченные низкими ценами, из Европы и США в Лондон тут же хлынули туристы, основная цель которых шопинг. Англичане называют из высокопарно "магазинными". Скупают они здесь все подряд — начиная с одежды и заканчивая крупной бытовой техникой и мотоциклами. Такие низкие цены оправдывают даже перевозку покупок домой контейнером.

Вот он классический пример саморегулирования капитализма. Казалось бы кризис, перепроизводство, безработица... Зато британский фунт подешевел, цены стали привлекательными, в Лондон хлынули покупатели со всей Европы. Дальше к власти придет Тэтчер, даст пинка профсоюзам, приведет в порядок бюджет — ву-а-ля, у нас снова экономический рост. Английские шахтеры, конечно, побунтуют, но в последующие десятилетия занятость вырастет, люди найдут другую работу.

А если бы не было рынка труда, да и вообще любого другого рынка? Свободные цены, плавающие валютные курсы, это в первую очередь крайне важная для жизни страны информация. Если этой информации нет — власть живет в вакууме.

Пока я размышляю над особенностями капитализма, у наших дам загораются глаза от предвкушения шопинга. Распродажи это хорошо... Но командировочных у людей немного, и на все хотелки их явно не хватит. А значит нужно срочно раздать сотрудникам хотя бы фунтов по 500 в качестве премии. А что? Разве не заслужили премию за ударную работу по подготовке к записи диска и к концерту?! Ну, и все питание тоже нужно будет взять полностью на себя, нечего у людей последние пенсы собирать на обеды и ужины. Смотрю на часы: через сорок минут у меня уже назначена встреча с сотрудником Гора, который должен привезти мне "посылку", а до Савойя по моим прикидкам еще минут десять ехать. Но вроде бы успеваем.

Краем уха прислушиваюсь, как Михаил советует группе посетить для начала две главные торговые улицы Лондона — Оксфорд-стрит и Бонд-стрит. На первой из них расположено множество магазинов с весьма демократичными ценами, и там сейчас сплошные распродажи. Наконец, наш дипломат переходит к самому главному и делает соответствующее моменту скорбное лицо.

— И товарищи... я очень прошу вас помнить, что вы будете проживать в ОЧЕНЬ дорогом отеле. Это одна из самых лучших гостиниц Великобритании. Не позорьте, пожалуйста, нашу страну, которую вы все здесь представляете. Никаких кипятильников в умывальниках, никакой готовки в номере, разогреваний консервов в горячей ванне и жарки яичницы на подошве утюга.

В автобусе раздается дружный смех, а Михаил упорно продолжает:

— Вот вам сейчас смешно, а не далее как вчера нам пришлось улаживать некрасивый скандал в одной из гостиниц города, возникший по вине наших соотечественников. Сейчас в Лондоне гастролирует труппа Башкирского театра оперы и балета. Так вот эти ...артисты в целях экономии додумались варить картошку в жестяной банке прямо в номере. А отель, между прочим, имеет полное право выселить постояльцев за такую выходку и крупно оштрафовать за нарушение противопожарной безопасности — дипломат обвел строгим взглядом моих притихших сотрудников — Я вообще убедительно прошу вас, товарищи, проявить сознательность и воздержаться от употребления купленной в городе еды в номерах. В дорогих отелях не принято так себя вести.

Так, кажется, пора уже и мне проявить строгость

— Полностью согласен с Михаилом! Поскольку завтрак у нас входит в стоимость проживания, а все остальное питание вам будет оплачивать студия, никакой еды в номерах. Если узнаю про чей-то кипятильник — это будет последняя поездка за рубеж для его владельца.

— И по покупкам... — дипломат сделал многозначительную паузу — Прошу вас: никаких баулов, мятых коробок и уж тем более привычных вам сеток и авосек! В отеле Савой останавливается очень почтенная публика. Так, например, сейчас рядом с вами будет жить бельгийский принц Филипп и актриса Джина Лоллобриджида.

Наши дамы сразу зашушукались. У парней тоже зажглись глаза. Ну как же... Знаменитая итальянская актриса — кумир молодежи 60-х. Сейчас эта самая молодежь уже обзавелась бородками и ускоренно отращивает животы. Но лет пятнадцать назад... С корнем вырывали фотографии Элизабет Тейлор, Джины Лоллобриджиды из модных журналов и приклеивали над койками в казармах, общежитиях...

— А сейчас в недорогих магазинах в целях экономии — продолжал тем временем Михаил — Под распродажные товары выдают черные пакеты для мусора.

Тут уже не выдерживает Леха и начинает ржать в полный голос. К нему присоединяются наши "тяжи" и музыканты. А я тихонько охреневаю. Вместо того, чтобы рассказать нам об экскурсии "Ленин в Лондоне", посоветовать сходить на могилу Маркса — этот молодой выпускник МГИМО сходу учит советских людей шопингу. Неужели свежие веяния из Союза добрались сюда так быстро? С момента выхода статьи Новый курс прошло всего полтора месяца! Или эти веяние и никогда из наших посольских и не пропадали? Островок капитализма в море социализма. Кто у нас там главный архитектор "катастройки"? Посол в Канаде Яковлев? Не пора ли мне им заняться? Ведь он возглавляет целую группу "товарищей", которые нам со-овсем не товарищи. По запросу "Яковлев агент влияния" гугл в айфоне выдает 187 тысяч результатов! Горбачев явно не на пустое место пришел.

— Вы представляете, какой это позор — заявиться в Савой, обвешанным такими пакетами? — похоже, что дипломата смех сотрудников студии совершенно не смущает — А если еще вы войдете всей толпой?! Как это отразится на репутации нашей страны и группы, которой доверено представлять СССР за рубежом?! А если вас сфотографируют и опубликуют фото в газетах? Это же позора не оберешься!

В автобусе воцарилась тишина... Видно, наши уже представили себе в красках последствия такого появления в этом отеле. Все-таки молодец парень... Зря я на него бочку катил. Лучше сразу запугать наш народ, чем потом дружно расхлебывать возникшие неприятности.

Тем временем мы аккуратно сворачиваем на короткую улицу, сплошь заставленную пафосными машинами, и оказываемся перед центральным входом в отель Савой. Стриженые растения в кадках, огромные зеркальные витрины магазинов и ресторанов, флаги, развивающиеся на крыше центрального входа в гостиницу. Перед нами роскошный фасад западного капитализма во всей его красе. Вижу, что наши чувствуют себя здесь несколько неуютно, ведь даже на фоне сан-ремовского "De Paris" лондонский Савой смотрится как аристократ на фоне бедного родственника.

А в шикарном мраморном холле гостиницы меня ждет ба-альшой сюрприз! Нас встречает Андрей Иннокентьевич Марков из международного отдела ЦК. С вещами... Я так понимаю, что без цековского пригляда меня оставить никак нельзя — мероприятия-то нам предстоят политические. А потом: это еще в Италии и в США товарищи из ЦК не знали, чего от меня ждать, а теперь-то они уже в курсе моей привычки влипать во всякие гнусные авантюры и приключения. И ничего, что я нынче вроде как советник генсенка Романова по культуре, ЦК все равно бдит. Ну, а чтобы не злить меня слишком сильно, они прислали знакомого мне чиновника из международного отдела. Андрей Иннокентьевич легко читает проступившую на моем лице досаду, и, улыбаясь, разводит руками: извини, мол, Виктор, не моя это инициатива...! Да я и сам это понимаю... Хорошо хоть еще вменяемого Маркова прислали, а не какого-нибудь старого занудного старпера из идеологического отдела. Ну, что ж, ...раз уж так все получилось, товарищ из ЦК составит у нас компанию Сергею Сергеевичу, чтобы им вдвоем веселее было!

Размещение в гостинице проходит спокойно и организованно. Единственный прокол — это то, как дружно шарахнулись наши люди от портье, которые предложили доставить багаж в номера. Ну, да... кому ж охота расставаться с кровно заработанными командировочными — тут у людей каждый пенс на счету, планы на шопинг наполеоновские, а этому портье дайте чаевые! Нет уж, сами, сами, чай не царские дети. Тем более, с собой у нас только наши личные вещи, весь остальной студийный багаж сразу же уехал с автобусом на Эбби Роуд. Мы с "мамонтом", как всегда, селимся в один номер, остальные тоже по-быстрому распределяются по двое и разбирают ключи от номеров. Договариваемся встретиться в холле через тридцать минут, чтобы организованно выйти в город, и тут же скоренько разбегаемся заселяться...

Номер нам с Лехой достался небольшой, но очень приличный. Балкона нет, и окна выходят не на Темзу, а во двор, но все довольно симпатично. На 30-ти с лишним кв. метрах разместились две односпальные кровати, небольшой письменный стол с телефоном, стилизованным "под старину", пара кресел с журнальным столиком и тумба с телевизором, которая на поверку оказалась небольшим холодильником. В прихожей вполне вместительный стенной шкаф и дверь в просторный совместный санузел. Увидев на раковине два отдельных крана, "мамонт" недовольно фыркает. Ну да, с этим европейским безобразием он еще в римской гостинице намучался. Но кроме антикварной сантехники и мебели мое воображение в этом номере ничто не поразило. Может, даже и не стоило мне бодаться со Щелоковым из-за этого Савойя. Какая вообще разница, где ночевать, если днем у нас даже не будет времени здесь появиться...? Ради статуса?

Мы с Лехой вытряхиваем из сумок вещи и начинаем раскладывать их в шкафу, но нас прерывает громкий звонок телефона. Портье сообщает, что мистера Селезнеффа ожидают в холле. А вот и посыльный явился! Внизу сотрудник Гора вручает мне черный пластиковый кейс и быстро откланивается. Ну, американцы...! Но нет, зря я грешил на Гора. Кроме аккуратного свертка, в котором лежит 15 тысяч фунтов стерлингов, в кейсе оказалась стопка наших синглов и пачка цветных фотографий группы для раздачи автографов фанатам. Майкл все предусмотрел. Возвращаюсь в номер и порывшись в ящике стола, нахожу там несколько почтовых конвертов. Быстро рассовываю по ним деньги. Для звездочек, для музыкантов, для охраны, для наших взрослых гранд дам. Отдельный конверт для Григория Давыдовича. Едва успеваю убрать деньги со стола, как раздается стук в дверь. О, Клаймич...!. На ловца и зверь бежит.

— Григорий Давыдович, дорогой! А я собирался к вам идти. Нам здесь Гор посылку передал — я киваю головой на раскрытый кейс — и небольшую премию. Чтобы поощрить, так сказать, наших сотрудников за ударную работу. Вот хочу с вами посоветоваться, как нам эти денежки лучше потратить. Лех, постой-ка там на стреме, чтобы нас никто пока не беспокоил.

"Мамонт" становится за дверью, а я подвигаю конверты по столу к директору.

— Деньги естественно без расписки и без ведомости? — Клаймич подозрительно открывает один из конвертов и смотрит на пачку новеньких 20-ти фунтовых банкнот.

— Естественно! Американцы такой ерундой не занимаются. Но если нужно будет подтвердить нашему руководству сам факт выдачи этой премии, то Майкл всегда готов.

— Ну... если он готов...

Я делаю вид, что не понимаю сомнений и нерешительности Клаймича, бодро продолжаю

— Смотрите. Часть этих денег мы с вами пустим на общие расходы: оплата обедов с ужинами, транспорт и все покупки для студии. Ими будете распоряжаться вы. Все счета тоже на вас. А оставшуюся часть денег мы сегодня же раздадим сотрудникам в виде премии. Не знаю, много ли у нас будет времени на магазины при таком плотном графике, так что пусть лучше народ сразу сделает покупки, потратит деньги, и спокойно работает, чем будет постоянно отвлекаться на шопинг. Вы согласны со мной? Тогда вот вам конверты для девчонок, для музыкантов и для охраны. Каждому по 500 фунтов. Как считаете, это нормально?

— Более чем! Учитывая, что фунт дороже доллара почти в два раза...

— Лично вам тысяча — я тут же делаю шаг вперед, хватаю Клаймича под локоть — И даже не спорьте! Вы это заслужили!

Директор криво улыбается. Порывается что-то сказать, но потом только машет рукой.

— Ну, и хорошо! Раздадите премию и возвращайтесь...

— -

Кто бы только знал, как же мне не хочется ходить по магазинам... Я-то думал, что в первый день мы погуляем всем коллективом по городу, на лондонские красоты полюбуемся, может, в какой-нибудь музей мадам Тюссо зайдем. А теперь все планы меняются, и до ужина нам предстоит сумасшедший забег по магазинам. Народ даже отказался тратить время на обед, все вдруг дружно решили, что до ужина они потерпят. Мне-то самому этот шопинг вроде как и не очень нужен, после Нью-Йорка с гардеробом у меня полный порядок. Но я ведь хорошо понимаю, что буду самой последней сволочью, если лишу своих людей такой "маленькой" радости, как тотальная распродажа. Да и грех, конечно, не воспользоваться удобным моментом. В холле гостиницы мы сразу договариваемся: чтобы не ходить по магазинам всей толпой и не пугать лондонцев, делимся на две группы: женская часть коллектива под охраной двух Денисов идет по своим дамским заведениям, а мужчины отправляются по своим. Понятно ведь, что парней больше интересуют музыкальные инструменты, техника и электроника, а женщин одежда, обувь и косметика. Сергей Сергеевич после недолгих колебаний присоединяется к дамам. И правильно...! Для него сейчас главный объект охраны — дочь шефа, вот пусть он за Альдоной и присматривает, а мы уж как-нибудь справимся и без него. Договариваемся встретиться в семь вечера на площади Пикадилли, чтобы потом всем вместе пойти поужинать в паб, и разбегаемся в разные стороны...