Прекрасное далеко

Так Катя и жила. Ела, спала, тренировала мышцы в меру своих сил, изучала язык и окружающий мир. Ходила на прогулки с мамой и иногда с папой, когда у того появлялся выходной. Чаще отец, конечно, отсыпался — его последнее время заставляли трудится в ночную смену и пахал он как раб. Натурально. Однако и приносил домой больше талонов, чем до этого — родители сменили кровать, купив чуть шире и длиннее. И иногда, когда у папы оставались силы, возились под одеялом. Без фанатизма, но мама похихикивала на "шутки" папы, которые тот шептал ей в "ухо". Катя в это время спала и просыпалась ну очень редко, обычно в конце "возни". Комнатка-то маленькая, а уши у крохи чувствительные.

Поликлинику Катя посещала часто — раз в две недели точно. Доктор Клэр наблюдала ребенка, динамику его развития, назначала прививки, которые маленькая Кэт переносила легко — организм усваивал вакцины и вырабатывал антитела. Вообще с этим проблем у детей не было, за редким исключением аллергической реакции, которую не выявили на ранних стадиях. Тогда подбирали другой препарат или же назначали ограничения. В один из таких посещений рабочего места мамы, врач ее спросила:

— Когда думаешь дочку в схола-гарден отдавать?

Это детский сад на местном языке, Катя уже знала. Это что же, ей придется ходить в одну группу с вопящими и ссущими в штаны спиногрызами? Как-то она подзабыла о такой перспективе.

— Вот основательно встанет на ножки, тогда и подумаю. — Отозвалась мама. — Опять же в какую группу еще попадет — наш минус второй к сто сороковому приписан, а я слышала там не очень хорошо за младенцами следят.

— Знаю, — кивнула доктор, — оттуда часто детей с болезнями приводят — совершенно не следят за инфекциями. Не понимаю, куда смотрит их медсестра, раз позволяет на своем рабочем месте такое? Гнать ее надо взашей оттуда. Может быть тебе стоит сменить работу?

У доктора появилась новая медсестра, какая-то родственница и место мамы было уже занято. И Клэр, понятное дело, было неудобно выпроваживать ее, раз уж смогла устроить на работу. Хм, значит и здесь рука руку опять же моет, подумала Катя. И все зависит от честности самого человека. А не ты ли не так давно распиналась об обмельчавших людишках, которые готовы по головам пройти ради достижения своей цели? Пример-то у тебя перед глазами. Понятно, что родственница всяко ближе, чем проработавшая с тобой долгое время медсестра. Катя взглянула на маму — та все прекрасно понимала и девочка дивилась ее выдержке. Пока шел официальный прием и отведенные на него десять минут, они пили чай, или как его здесь называли — тоник.

— Нет, не хочу. — Отрицательно мотнула головой мама. — Я к поликлинике привыкла, да и рабочий день опять же посменный — Курта устраивает. Он не позволит мне сменить работу, да и не возьмут меня туда — департаменты разные.

— Это да. — Кивнула врач. — А что, он так и не продвинулся по служебной лестнице?

Началось, подумала Катя, опять начнет старую песню, что зря мама вышла замуж за этого неудачника. Мол, ее братец работает бригадиром на гражданском заводе, получает две нормы, вот-вот приобретет отдельное жилье на плюс втором уровне и до сих пор не женат. А ведь она ему нравилась когда-то. Старая песня, знаем. Врачиха живет одна, мужика у нее нет, и, чтобы компенсировать собственную тоску по противоположному полу, она тщательно расспрашивает медсестер об их мужьях и дает советы. "Дельные" советы. Знает, кто где работает, сколько зарабатывает, кто выпивает и спускает всю зарплату в кабаке, кто был застукан с любовницей, кто вместо подарка любимой купил себе новые ботинки и все в таком духе. При этом тетка не была злобной, скорее завистливой и умело скрывала эту зависть внутри себя. Послушать ее, так все неправильно строят отношения. Если ты такая умная, то чего свою собственную личную жизнь устроить не можешь? На вид не старая, личико симпатичное, фигура полновата, но есть мужики, которые и такую поведутся. Значит, как говорил ее папа — тот папа из прошлой жизни — в ней есть какой-то изъян, который она тщательно маскирует. И Катя была с ним согласна — тетка любила быть в центре внимания. Все должно вращаться вокруг нее, а не она вместе со всеми.

— Пока еще нет. — Немного суховато ответила мама, прекрасно понимая, куда она клонит. Она поставила кружку тоника на стол. — Курт выполняет норму — талонов нам хватает. Тем более, что он всего полтора года как трудится на фабрике, какой уж тут рост. Некоторые в служителях всю жизнь ходят и ничего.

— И даже не выбил себе право на аугментацию?

— Курт не лезет к мастеру со своими просьбами и советами. — По голосу было слышно, что этот разговор маме неприятен. — Ладно, Клэр, я пойду, время.

Доктор посмотрела на настенные часы, поджав губы. Она сама поняла, что была слишком настойчива в своих расспросах. Саманта уложила дочку в переноску.

— Через две недели как всегда? — спросила она на всякий случай.

— Приходи через месяц. — Доктор уже что-то писала в карте. — Ребенок здоров, все прививки получил вовремя, аллергии на лекарства нет. Не вижу смысла наблюдаться так часто.

— Хорошо.

Вечером собрался семейный совет, один член которого мог только слушать и изредка вставлять свое недовольное "ыыы". Предложениями Катя еще говорить не могла, а простыми словами не выразить ее чувства.

— Я не хочу, чтобы она ходила в сто сороковой — там ужасные медицинские условия! — трещала мама. — Дети часто болеют — один принесет инфекцию и ее сразу же подхватили все! В сто пятьдесят восьмом ей будет лучше, там хотя бы моя знакомая по техникуму работает!

— Это на плюс втором уровне. — Заметил папа. — Не для элиты и аристократии, конечно, но и не для нас. Оплата там съест все мои талоны — мы просто не потянем такое. А сто сороковой ничем не хуже, чем все остальные гардены — туда много детей ходит.

— Ты и так ходишь на работу пешком, постоянно экономишь. — Заметила Саманта. — Проживем на мои, я могу работать в две смены — Кэти будет под присмотром в сто пятьдесят восьмом.

— В две смены она работать будет. — Проворчал Курт, о чем-то раздумывая. Он положил ложку в тарелку и уставился на жену. — Я могу работать днем — с мастером я поговорю. Он ко мне благоволит — косяков на конвейере я не делаю, норму выполняю в срок, а на складе готовой продукции людей всегда не хватает. За сервиторами кто-то должен приглядывать, так почему не мне?

— То есть ты, Курт Крамер, запрещаешь своей жене брать подработку, тогда как сам собираешься пахать в две смены? — Саманта уперла руки в бока и нахмурила брови. — И хочешь, чтобы семья тебя совсем не видела?

— Я — мужик. — Сказал как отрезал папаня. — Я обязан обеспечить вас всем необходимым — точка. И не пытайся спорить со мной — я все сказал! — он, нахмурившись, взял ложку и стал есть кашу. — Не будешь работать, пока Кэти не освоится в садике. Потом уже выходи — за этот трудовой подвиг мне могут повысить степень.

— То есть тебе уже предлагали? — настороженно спросила жена.

— Бригадир точно уходит на повышение — начальником второго склада. — Ответил ворчливо муж. — Кто будет вместо него — не знаю, решать все равно будет мастер. Он выберет одного из нас.

— И ты надеешься, что это будешь ты?

— Все надеются. — Усмехнулся батя. — Некоторые уверенне остальных. Но я никогда не гнался за властью — если поставят бригадиром — хорошо, нет — ну и ладно. А так я сразу же буду иметь право на модификацию.

— И что поставишь? — как-то грустно спросила мама.

— Третья рука будет в самый раз. — Курт улыбнулся. — Но это уровень служителя первой степени, а не второй. Так что простой сканер микротрещин подойдет. А то в последнее время кто-то стал гнать брак, наверное, конвейер где-то дал сбой. Сейчас мастера проверяют инкубаторы — плоть плохо приживляется к стали. Или же все дело в геле? — спросил он сам себя.

— Курт, ты не механикус! — рассмеялась мама. — Если уж они не могут докопаться до причин, то куда уж тебе!

— Ты считаешь, что я тупой? — обиделся на ее слова папа.

Катя все прекрасно видела, как мама, улыбнувшись, провела отцу ладонью по короткому ежику волос и обняла его.

— Ты не тупой, ты у меня умница. — Она поцеловала мужа в щеку. — Ладно, будь по-твоему. Ты же знаешь, что я всегда буду на твоей стороне и сделаю, как ты скажешь.

Отец мигом прекратил дуться и привлек к себе жену, начав ее целовать. Мама не сопротивлялась, но потом стала препятствовать рукам мужа, которые опускались все ниже.

— Перестань, Кэти смотрит. — Попросила она.

Отец вздохнул и уставился на дочь, которая не смогла сдержать улыбки — мимические мышцы подчинялись ей все лучше и лучше. Она встала на ножки, держась ручками за пластиковые прутья решетки.

— Как будто все понимает. — Курт подошел к кроватке и наклонился над дочерью. — Ну что, маленькая, пойдешь в детский сад? Там будут другие девочки и мальчики и у тебя появятся новые друзья, с которыми будет интересно играть, а не только папа и мама.

— Хм, надулась так, как будто ей это не нравится. — Рассмеялась мама и тоже подошла к кроватке. Она подхватила Катю подмышки и взяла на руки, став укачивать. — Мир, моя радость, не ограничивается только родительским домом. Он большой и разнообразный и сейчас ты делаешь первый шаг, чтобы познать его.

Да я уже сделала до этого много шагов, подумала Катя, и знаю, что меня ждет в будущем. Сначала садик, потом школа, будь она неладна, потом институт. Снова учиться, сидеть на уроках и слушать болтовню учителя. Но, слава Богу, мама, я понимаю, что без обучения у меня не будет будущего, в котором я родилась. Ведь что-то могло измениться за столько лет, раз в воздухе парят машины, не имея подъемных винтов. А половина жителей нашего города имеет киберимпланты, пусть и неказистого вида, но явно более продвинутые, чем те модели, что могло предложить мое время. И я понимаю, что вы, дорогие родители, для меня же стараетесь. На этом этапе моя задача — слушаться вас и радовать успехами на учебном поприще. А вот уже потом настанет моя очередь. Катя стрельнула глазками по сторонам. Выбраться из этой нищеты и переехать куда-нибудь повыше. Ведь там, в высоте, существует другой мир, жители которого явно не экономят талоны и не подсчитывают каждую монетку, прикидывая день получки. Даже в этом технологически продвинутом обществе не обошлось без акул капитализма.

— Кушать хочешь? — спросила мама и Катя, подумав секунду, отрицательно мотнула головой. — Молчунья моя. — Она чмокнула дочку в щеку. — Ладно, сиди в кроватке, как захочешь — позовешь.

— Ы! — услышала она знакомый ответ.

Мама привыкла, что ее дочь научилась протягивать руку через решетку кроватки и показывать на стол, а после хлопать себя по животику или тыкать пальчиком в рот. Мол, он хочет кушать. Странное поведение для младенца, но Саманта видела и не такое. У некоторых дети чуть ли не на голове ходили, дико вереща при этом, отчего страдали не только родители, но и соседи. А ее ребенок совершенно не капризничал, только морщился от синтекаши, сдобренной витаминами, когда она начала давать первый прикорм. Да, они по большей своей части горькие, но полезные, а подсластители ребенку давать пока нельзя. Катя ведь понимала, что отравой ее вряд ли кормить будут — никакие родители не причинят своему дитя вреда.

— Ну так что мы решили? — спросила Саманта, поворачиваясь к мужу. — Устроим ее в сто пятьдесят восьмой?

— Как ты это хочешь сделать? Там ведь все места на несколько лет вперед расписаны. — Не понял Курт. — А давать взятку — однозначно лишиться работы и заработать выговор в личном деле, а также получить год бесплатных работ и встать на учет в участке.

— Просто пойду и спрошу, есть ли у них свободные места. — Пожала плечами Саманта. — Ты же как-то смог устроить меня в родильный дом механикусов, а он явно выше уровнем находится.

— Грег помог мне правильно составить заявление, вот и все. — На этот раз пожал плечами Курт. — Просто повезло.

— Нет, дорогой мой, ты чего-то не договариваешь. — Жена снова уперла руки в бока.

— Тебе об этом знать необязательно. — Отвернулся от нее муж и уставился в стену.

— Говори. — Саманта пристала к Курту как бандит к жертве. Ей еще осталось взять нож в руку и прижать его к горлу. — У тебя что, появились от меня секреты? Мы же, кажется, договорились — никаких секретов друг от друга!

— Я продал почку, чтобы оплатить твои роды. — Спокойно ответил муж после паузы, посмотрев на ахнувшую жену. — Мне предложили сделку и я не стал отказываться. Все сделали там же, в родильном доме. Младшие жрецы изъяли у меня здоровый орган и вместо него сунули имплант. Все.

— Почему я не заметила шва? — спросила сама себя Саманта, но Курт подумал, что жена обращается к нему.

— Просто сплавили кожу. — Пожал он плечами. — Похоже, они не первый раз это делают.

— И кто заказчик?

— Откуда ж я знаю! — Курт ответил слишком громко, но быстро взял себя в руки. — Как видишь я вполне жив и здоров! Даже если имплант откажет, то у меня есть вторая почка. Дубликат. — Он нервно хихикнул.

— Какой же ты дурак, Курт Крамер. — Тяжело вздохнула Саманта. — Я бы родила дочку и в гражданском роддоме и ничего бы не случилось.

— Я обеспечивал ее будущее. — Мрачно отозвался папа. — И ты знаешь это. — Он наставил на жену указательный палец. — Те, кто рождается в домах механикусов, редко когда возвращаются в гражданское общество. Они поступают в их схолы, получают звания техноадептов при выпуске, а если кто-то учится лучше всех, то сразу же становится техножрецом. А ты сама понимаешь какой это уровень — для обычного гражданина, работающего на механикусов, служитель первой степени — это потолок. Адепты уже назначаются из своих и им не запрещено иметь семьи, иначе как Орден будет получать новых работников? А у Кэти появится будущее. — Отец посмотрел на дочь, которая внимательно следила за ним, стоя в кроватке. — И у нас тоже. — Он посмотрел на жену.

— Пообещай мне, Курт Крамер, что больше ты подобную глупость не сделаешь. — Саманта вздохнула. — Почему ты не сказал мне?!

— Чтобы ты нервничала, будучи на последнем месяце? — хрюкнул муж в кружку, отпивая тоник. — Ну уж нет. Это было мое решение и я уверен, что оно правильное.

— Дурацкое решение. — Пробурчала жена. — Если механикусы не отпускают тех, кто рождается в их домах, то почему они не помогут нам устроить Кэти в их гарден?

— Потому что у них их нет. — Курт иронично смотрел на Саманту. — Они отбирают кандидатов после начальных схол, когда дети получат основы знаний — наверное, не хотят возиться пока они маленькие. И тем, кто родился в их домах, везет больше, чем всем остальным. Поверь мне, они внимательно следят за ее здоровьем — все медицинские учреждения Горнхолма подключены к их информаторию. Данные копятся, систематизируются, наблюдатели делают выводы и дают рекомендации. Начиная от твоего здоровья и заканчивая твоей успеваемостью. Первые пять лет жизни их интересует, как ты развиваешься как личность. Как можешь усваивать информацию — быстро или медленно, не тормозится ли твое развитие в результате сторонних факторов или же ты просто сам такой тупой. В схоле — все то же самое. И вот в девятилетнем возрасте родители получают радостное известие, что их сын или дочь зачислен в схолу техникум. Или не получают и отправляют ребенка в обычную схолу, в которой учились ты и я. Вот такой принцип отбора.