Сказка 6. Дарующий ветер

Что-то просвистело в воздухе, не дав опомниться перепуганной до полусмерти женщине. Ступня Лилит уперлась ей в горло, сбив дыхание. Множество разноцветных огоньков замелькало в глазах, и вопль отчаяния застрял в груди, превратился в сдавленный хрип.

— Запомни! Мне достаточно одного движения, чтобы вырвать твое нечестивое сердце! Либо ты со мной, либо... Впрочем, в Йарихе тебе всегда будут рады. — Глаза Лилит светились раскаленными углями, хищный оскал исказил до неузнаваемости правильные черты. Длинным влажным языком она коснулась лезвия кинжала, с наслаждением слизывая кровь торговца.

— Ты... демон..., — билась в судорогах Хебат.

— Твой выбор? — не унималась Лилит.

— Я... Как пожелаешь, — Проклятая из Эблы, обессилев, упала на колени, с жадностью глотая воздух.

Бывшая жрица, отпустив жертву, громко рассмеялась.

— А теперь, пора убираться, — спокойно, как ни в чем не бывало, произнесла Лилит, хватая за руку Хебат.

Выбежав на улицу, они едва не наскочили на Мафдет.

— Что там у вас? Так долго! Я вся извелась в ожидании! — возбужденно заговорила дочь Та-Кем.

— Все в порядке, — равнодушно ответила Лилит.

— А торговец?

— Мертв.

— Мертв?

— Он сполна заплатил за Йарих... Успокойся. Так угодно богам.

— Богам или Хтето? — переспросила девушка, зло сверкнув глазами.

— Поговорим позже. А сейчас спрячь серебро. Теперь бежим! Да только тихо! — приказала Лилит, убедившись в том, что сокровище купца перекочевало в походный мешок подруги.

Все трое, прижимаясь к саманным постройкам, двинулись прочь, осторожно обходя спящих караванщиков, ослов и повозки. Покинув торговую площадь, беглянки свернули в один из переулков, утонувший во мраке глубокой ночи.

Сердце Мафдет, охваченное волнением, трепетало в груди пойманной птицей, и кровь ударила в голову. Редкие тени проносились мимо, воскрешая в душе потаенные страхи. Смерть бродила где-то рядом, наполняя внутренности нестерпимым холодом, проникая в ноздри, будоража воспаленный разум, рождая пугающие видения. Ужас прошлого, страх перед будущим терзал Мафдет, лишая покоя. Она с трудом переставляла ноги, предчувствуя скорую гибель, увязая в кровавой трясине потустороннего колдовства.

— Дай руку! — обратилась к ней Лилит. Она уже забралась на плоскую крышу одного из жилищ. — Ну же, очнись! У нас нет времени на раздумья.

Строение, высотой около четырех локтей, не явилось серьезным препятствием для дочери Та-Кем, и вскоре она находилась рядом с бывшей жрицей Баалат, помогая той втащить Хебат.

— Теперь на стену! — командовала Лилит, осматриваясь по сторонам. Караул скучал у костра на смотровой площадке соседней башни. До женщин едва доносились отрывистые реплики стражи. Солдаты проклинали собственную судьбу и военную службу.

Лилит сбросила с городской стены мешок с поклажей и оружие.

— Вниз! — приказала она.

— Да ведь тут добрых восемь локтей! — запротестовала Проклятая из Эблы.

— Можешь оставаться в Гезере, — презрительно сморщилась Лилит и прыгнула.

Звук упавшего тела нарушил тишину ночи. Где-то рядом послышался зычный смех воинов. Мафдет пригнулась, приготовилась к отражению внезапного нападения, но все было спокойно.

— Иди вперед, — прошептала дочь Та-Кем Хебат, подталкивая ее шестом в спину.

— Осторожнее! Ты убьешь меня! — огрызнулась та.

— Вот наказанье! — в сердцах вымолвила Мафдет, столкнув Хебат с крепостной стены. Женщина невольно вскрикнула, камнем полетела на землю.

— Проклятье! — сквозь зубы выругалась воительница, не спуская взгляд с башни.

Внизу послышалась какая-то возня и, не теряя времени, Мафдет шагнула в темную бездну.

Падение длилось мгновенье. Девушка даже не успела как следует испугаться. Только ветер засвистел в ушах, вцепился в густые волосы.

Слишком сильно прижав ноги к груди, Мафдет получила удар коленями в нижнюю челюсть и едва не откусила собственный язык. Сноп искр посыпался из глаз. Кувыркнувшись пару раз, она завалилась в сторону, благодаря богов за прочный шлем.

— Ты в порядке? — услыхала она голос Лилит.

— Пожалуй, — ответила Мафдет, поднимаясь.

— А где эта Хебат?

— Здесь я, — послышался жалобный скулеж, — я, похоже, сломала ногу. Не могу встать, да и угодила в какие-то колючки... Ну и дура же ты, Мафдет! Разве можно так толкаться?

— Да если бы не я..., — начала дочь Та-Кем.

— Не спорьте! — вмешалась Лилит. — Хебат, попробуй встать.

— А-а-а... Нет! — сдавлено вскрикнула та, закусив губу до крови. — Точно, нога сломана!

— Придется подождать, — вынесла вердикт бывшая жрица. — Ладно, — не расстраивайся. Боль скоро утихнет, если ты бессмертная... Ума не приложу, как тебе удалось возглавлять воровскую шайку?

— Кажется, уже не болит. Слава богам, все прошло!

— Тогда нечего рассиживаться!

Собрав вещи и оружие, ориентируясь по звездам, женщины двинулись на запад, пробираясь сквозь заросли терна. Выйдя на открытое пространство, они перешли на легкий бег, стараясь уйти как можно дальше от возможной погони. Впрочем, Лилит особенно не волновалась, поскольку хватиться их могли не раньше утра, а к тому времени она рассчитывала достигнуть Иоппе.

Прочь ушли ночные страхи, остались далеко позади за крепостными стенами, в тесной коморке, где лежал коченеющий труп торговца. Кровь яростно долбила череп, адским жаром пылало лицо. Мафдет охватило какое-то неестественное возбуждение. Не ведая усталости, она бежала в неизвестность, стараясь не потерять из виду во мраке спину Лилит. Вскоре та сбавила темп, и дочь Та-Кем вырвалась вперед. Тощая Хебат не отличалась особой выносливостью. Проклятая из Эблы безнадежно отстала, время от времени останавливалась перевести дух и отпустить грязные ругательства в сторону Мафдет, по чьей милости она сломала ногу, а теперь задыхается, теряя последние силы.

Когда серая туманная дымка опустилась с небес на землю, а воздух стал полниться голосами птиц, когда смолкла незамысловатая песнь цикады, а остроконечные кипарисы восстали из тьмы, воительницы остановились на вершине очередного холма отдохнуть и осмотреться. Ветер коснулся разгоряченных тел, неся с собой освежающую прохладу, запахи соли и водорослей. Перед беглянками, утомленными изнурительным ночным переходом, предстала бесконечная темно-синяя равнина, а у западной оконечности плоскогорья, окаймленного темно-золотистыми береговыми песками, показался крошечный поселок в несколько десятков каменных хижин.

— Море! — лицо Мафдет осветилось несказанной радостью. Она глубоко вздохнула, наполняя легкие свежестью утреннего бриза. Многие дни, изнывая от зноя, задыхаясь в дорожной пыли, проклиная смрад городских улиц, она мечтала об этом мгновенье. Ихетнефрет, путешествие в Гублу, скрип корабельной оснастки, волны, бьющиеся о борт судна... Сладостные виденья, всплыли из темной глубины прожитого, промелькнули перед мысленным взором дочери Та-Кем. В них не было крови и отчаяния, бесконечной вереницы убийств и зловонного дыхания демонов ада... Глаза полнились влагой, и две слезинки скатились по щекам...

— Море? — удивленно переспросила Хебат. — Я никогда не видела моря...

— Должно быть, там внизу, находится Иоппе, — с едва скрываемой тоской произнесла Лилит. — Надеюсь, нам больше никуда не придется идти, — она пыталась побороть собственные чувства, с твердостью в голосе чеканя каждое слово.

— Лилит! Ты тоже плачешь? — Мафдет обернулась в сторону подруги.

— Нет, нет..., — оправдывалась бывшая жрица, вытирая набежавшую слезу. — Просто песчинка попала в глаз. Ну, чего мы стоим?

Нетвердой поступью, изнывая от жажды и усталости, женщины двинулись к рыбацкой деревушке в надежде узнать у местных обитателей что-либо о Дардане. Раздирая ноги в кровь о колючки, Мафдет ругнулась сквозь зубы, проклиная неуловимого волшебника, по милости которого ей пришлось отправиться в столь дальний путь, полный трудностей и опасностей.

На окраине городка Лилит увидала с десяток коз и скрюченную человеческую фигуру. Махнув спутникам рукой, она решительно двинулась вперед.

— Эй, старик! Не это ли Иоппе? — обратилась она к сморщенному пастуху в грязной набедренной повязке и драной остроконечной шапке, присевшему отдохнуть на придорожный камень.

— Так, госпожа, — прошамкал козопас.

— Не слыхал ли ты чего о Дардане? — напрямик, не теряя времени спросила бывшая жрица.

— Вы пришли слишком поздно, — старец затрясся от мелкого смеха, обнажая редкие стершиеся зубы.

— Глумишься надо мной? — вскипела в бессильной злобе Лилит.

— Пару дней назад он уплыл на большом корабле, — уже спокойно, без всякой издевки, отвечал местный житель. — Куда отправился? — предвосхитил он вопрос воительницы. — Кажется, на остров Алашия. Да. Точно, так оно и есть.

— Будь он трижды проклят! — в сердцах Лилит взмахнула посохом, едва не огрев старика по спине, отчего испуганные козы громко заблеяли, и отбежали в сторону, прочь от незваных пришельцев. — Разве в этой глуши есть большие корабли? — продолжила она, с трудом справляясь с приступом гнева.

— Он прибыл издалека, с севера. Много весел и большой парус. Такие заходят к нам редко.

— Ничего не понимаю! — вмешалась в разговор Мафдет, — сдается, Дардан предугадывает каждый наш шаг. Но, корабль? Как он мог знать? И каким ветром занесло его в здешние края?

— Даром ясновидения обладают немногие. А если боги к нему благосклонны... Боюсь, мы ввязались в очень опасную игру. В любом случае, долго здесь оставаться нельзя. Не ровен час, нагрянут преследователи из Гезера, а с другой стороны... Эй, старик! Как из Иоппе добраться до острова?

— Глупая женщина! — прокряхтел пастух и закашлялся. — На рыбацкой лодке далеко не уплыть. Никто не решится выходить в открытое море. Разве что... Да! Отправляйтесь в Дор. Здесь нет не только флота, но и крепостной стены. Сама видишь! — старик вновь залился сиплым смешком.

— Будь ты посланник богов или демон преисподней..., — глаза Лилит сверкнули лютым блеском. — Возрадуйся, ибо сегодня ты увидишь закат! Я шла всю ночь и слишком устала, чтобы проливать твою гнилую кровь! Где найти ваших рыбаков?

— Ступай прямо. Так выйдешь к морю, — пастух равнодушно махнул рукой и принялся созывать разбежавшихся коз, более не обращая внимания на вооруженных женщин.